Игорь Пыхалов
Самые подлые мифы о Сталине. Клеветникам Вождя
Предисловие
Нужно ли изучать историю своей страны? Разумеется, да. «Иван, не помнящий родства», не знающий прошлого своей Родины, не извлёкший из него необходимых уроков, обречён раз за разом наступать на одни и те же грабли, повторяя старые ошибки.
В первую очередь это касается такого сложного и противоречивого времени, как сталинская эпоха. Трудно отыскать в истории нашей страны фигуру, оболганную сильнее, чем Иосиф Виссарионович Сталин. Начатая печально известным докладом Н.С. Хрущёва на XX съезде КПСС, антисталинская пропаганда то временно затухает, уходит в тень, набирая силу трудами всевозможных Солженицыных, то вновь выплёскивается на экраны телевизоров и страницы массовых изданий вспышкой оголтелой и безудержной истерии.
Стоит ли удивляться, что для широких масс обывателей с промытыми телевизором мозгами Сталин выглядит неслыханным злодеем и тираном, воплощением абсолютного зла. Всё, что происходило в СССР хорошего, будь то строительство новых заводов и фабрик, развитие науки или ликвидация неграмотности, победа в Великой Отечественной войне или создание ядерного оружия – сделано вопреки Сталину. И наоборот, всё, что случилось в это время плохого, – совершено по злой воле «кремлёвского горца», из кровавой прихоти расстрелявшего десятки миллионов заведомо невинных жертв.
Однако в последнее время официозная антисталинская пропаганда всё чаще даёт сбои. С каждым годом всё больше наших соотечественников убеждается, что реальная история нашей страны имеет мало общего с воплями и завываниями обличителей «тоталитарного прошлого».
Им, желающим всерьёз разобраться, что же происходило на самом деле, и адресована эта книга.
Кем был Сталин? «Кровавым тираном» или мудрым государственным деятелем? Чем были вызваны те или иные его действия?
Ниже я попытался разобрать самые ключевые и распространённые антисталинские мифы. Насколько это удалось – судить читателям.
Часть 1
ОТ СОХИ К АТОМНОЙ БОМБЕ
Underlying the bizarre cult were Stalin's indubitable achievements. He was the originator of planned economy; he found Russia working with wooden plows and left it equipped with atomic piles; and he was «father of victory»[1].
Encyclopaedia Britannica. Vol. 21. London,1964. P.303.
Какой мерой оценить деятельность Сталина? Стандарты западной демократии, старательно навязываемые нам последние два десятилетия, здесь не годятся. Избираемые «всеобщим равным тайным голосованием», нынешние политики взывают к самым низменным, шкурным инстинктам населения. Для них народ – лишь тупое быдло, «электорат». Как справедливо заметил в конце XIX века известный французский социолог Гюстав Ле Бон:
«Демократии не переносят превосходства у лиц, ими управляющих. При прямом общении с массами их избранники, чтобы приобрести их симпатию, должны льстить их страстям и их наименее возвышенным потребностям, давая им самые невероятные обещания. Вследствие этого столь естественного инстинкта, ведущего людей к исканию себе подобных, массы тяготеют к химерическим и посредственным умам и всё в большем количестве вводят их в демократические правительства»[2].
К счастью для нашей страны, созданный Октябрьской революцией советский режим не был демократией в западном понимании. В отличие от сегодняшних политических пигмеев, Сталину не было нужды казаться обаятельным и фотогеничным, произносить трескучие речи, заниматься саморекламой, наподобие нынешних президентов. Вместо того чтобы угождать сиюминутным желаниям «электората», он мог действовать в подлинных интересах народа, принимая непопулярные, жёсткие решения ради будущего блага.
Тогда, может, подойти к действиям и поступкам Сталина с позиций морали? Ведь об этом так любят разглагольствовать объявившие себя «совестью нации» творческие интеллигенты. Только понятия о добре и зле у них какие-то странные. Всё, что полезно для России, будь то наведение порядка внутри государства, или отстаивание интересов нашей державы на мировой арене, непременно осуждается, как не соответствующее неким выдуманным идеалам. Любимое занятие либерально настроенной российской интеллигенции – сладострастные поиски мельчайших соринок в глазу у своей родной страны при демонстративном игнорировании бревён у обожаемого Запада.
В этом им вторит кое-кто из патриотических авторов, то и дело норовящих предъявить русским завышенную планку моральных требований. Так, покойный Вадим Кожинов, справедливо отметив, что если взять правление Ивана Грозного, то «количество западноевропейских казней тех времён превышает русские на два порядка, в сто раз»[3], пускается затем в юродивое словоблудие:
«Сокрушительные проклятья по адресу Ивана Грозного начались при его жизни и продолжаются до нашего времени. И их невозможно и ни в коем случае не следует прекращать – иначе мы перестанем быть русскими»[4].
«…нам следует, в конечном счёте, не сгорать от стыда за то, что у нас был Иван Грозный (ибо он далеко "отстал" в сеянии зла от своих испанских, французских, английских современников), а с полным правом гордиться тем, что мы, русские, вот уже четыреста с лишним лет никак не можем примириться со злом этого своего царя»[5].
Налицо типичный двойной стандарт, пусть он и обосновывается благовидными мотивами. Вместо того чтобы спокойно и с достоинством гордиться деяниями своих предков, русских призывают вечно каяться в несуществующих грехах, занимаясь самоуничижением и самооплёвыванием.
На самом деле с русской с точки зрения моральным и нравственным может считаться лишь то, что полезно для России. В этом отношении Сталин предстаёт человеком высочайшей нравственности. Долг правителя – руководить вверенным ему государством. Чтобы оценить историческую роль Сталина, следует сравнить, с чем он принял страну, и в каком виде её оставил.
При этом следует помнить, что чудес не бывает. Свобода действий государственного лидера жёстко ограничена набором имеющихся реальных альтернатив. Зачастую это выбор наименьшего из зол.
Имелась ли приемлемая альтернатива сталинскому курсу? Давайте посмотрим, каковы были возможные варианты развития России в XX веке.
КАКУЮ РОССИЮ МЫ ПОТЕРЯЛИ?
Согласно верованиям нынешних обличителей большевиков, Российская Империя образца 1913 года была процветающей страной, в которой, выражаясь словами И.Л. Солоневича, «реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры»[6].
Конкретные детали этой лубочной картины у отдельных авторов могут несколько разниться. Чаще всего указывают на успехи российского сельского хозяйства, которое чего-то там выращивало «больше, чем США, Канада и Аргентина вместе взятые» и этим якобы кормило «полмира». Или, как минимум, «пол-Европы». Далее обычно следуют рассуждения о «небывалом промышленном росте», о «мировом лидерстве» в железнодорожной сфере, о «блестящем состоянии финансов». Отдельным пунктом идёт быстрый рост народонаселения, благодаря которому при сохранении династии Романовых сегодня русских было бы миллионов 500–600, если не больше.
Увы. Всё это не более чем красивая сказка, которая мгновенно блёкнет при сопоставлении с реальными фактами.
Действительно, Российская Империя знала времена величия и славы. Зенит её могущества пришёлся на конец XVIII – начало XIX века. Уничтожив в 1812 году вторгшуюся вглубь нашей страны армию тогдашней «объединённой Европы», русские войска победно закончили войну во взятом Париже. На Венском конгрессе 1814–1815 гг. Россия была официально признана одной из пяти великих держав, наряду с Англией, Францией, Пруссией и Австро-Венгрией[7]. Мощь вооружённых сил подкреплялась развитой по тогдашним меркам промышленностью – Россия занимала второе место в мире по выплавке чугуна.
Однако эти славные годы остались далеко позади. К началу XX века Империя подошла в состоянии глубокого и всестороннего кризиса.
Вопреки разглагольствованиям поклонников Столыпина, российское сельское хозяйство не могло досыта накормить даже собственную страну. Рост урожаев едва поспевал за ростом населения. Голод стал постоянным гостем в русской деревне. Несмотря на это значительная часть хлеба вывозилась за рубеж.
В то время как страны Запада наращивали свою индустриальную мощь, в отечественной тяжёлой промышленности первой половины XIX века наблюдался полный застой:
Производство чугуна в 1820–1860 гг., тыс. пудов[8]
* Данные за 1822 год.
Если учесть, что в 1800 году в России было выплавлено 10,3 млн пудов чугуна[9], можно считать, что на протяжении 1800–1850 годов производство чугуна практически не увеличилось.
Производство чугуна в 1860–1910 гг., тыс. пудов[10]
* Данные за 1909 год.
Реформа 1861 года вызвала обвальное сокращение выплавки чугуна на уральских заводах. В результате в 1862 году производство чугуна упало до 15268 тыс. пудов[11]. Уровень 1860 года был превзойдён лишь в 1870 году. Вот ещё десять потерянных лет.
В последующие годы российская промышленность развивалась довольно быстро, особенно в последнее десятилетие XIX века. Однако темпы её роста были недостаточны, чтобы наверстать отставание от развитых стран. Так, с 1870 по 1910 год выплавка чугуна в Российской Империи возросла в 9 с небольшим раз. По сравнению с Францией и Англией, увеличивших чугунолитейное производство соответственно в 3,4 раза и в 1,7 раза, подобный рост смотрится вполне прилично. Увы, выплавка чугуна в Германии возросла за то же время в 10,2 раза, а в США – в 16,7 раза. А если ещё и пересчитать на душу населения, картина получится совсем безрадостной:
«Таким образом, потребление чугуна в С.-А. Соед. Штатах ровно в 10 раз превосходит наше, составившее в 1912 г. – 28 кгр. Потребление маленькой, но сильно развитой в промышленном отношении Бельгии, достигшее в 1912 г. на голову населения 190 кгр., в 7 раз больше нашего, потребление Германии (156 кгр. в 1912 году) в 5 1/2 раз, Франции и Соед. Королевства в 4,2 раза, даже Австро-Венгрия со своими весьма скудными и не обещающими развития промышленности ресурсами показывает более высокую цифру потребления.
По потреблению чугуна мы стоим на одном уровне с обнищавшей Испанией. Впрочем, это наш частый сосед во многих статистических таблицах и сопоставлениях»[12].
В 1913 году в России было выплавлено 283,0 млн пудов[13] или 4636 тыс. тонн чугуна. В том же году производство чугуна в США составило 30970 тыс. тонн[14], в Германии – 16766 тыс. тонн[15], в Великобритании – 10479 тыс. тонн[16], во Франции – 324,0 млн пудов[17] или 5307 тыс. тонн.
Стали в России в 1913 году было выплавлено 246,551 млн пудов[18] или 4039 тыс. тонн, в США – 1940 млн пудов[19] или 31777 тыс. тонн, в Германии – 1046 млн пудов[20] или 17133 тыс. тонн, в Великобритании – 475 млн пудов[21] или 7781 тыс. тонн, во Франции – 286 млн пудов[22] или 4685 тыс. тонн.
А что же происходило в других отраслях отечественной промышленности?
Добыча угля в России составила в 1913 году 2213,8 млн пудов[23] или 36,3 млн тонн. Для сравнения в США в том году было добыто 629,5 млн тонн угля[24], в Германии – 278,6 млн тонн[25], в Великобритании – 292,0 млн тонн[26], во Франции – 40,8 млн тонн[27].
Как мы видим, здесь отставание от стран-лидеров было ещё большим. Стоит ли после этого удивляться, что на нужды российского народного хозяйства, в первую очередь чёрной металлургии, своего угля не хватало, и Россия была вынуждена год от года наращивать его импорт.
Ввоз и вывоз угля и кокса, тыс. пудов[28]:
Что касается добычи нефти, то её максимум пришёлся на 1901 год, после чего отечественная нефтяная промышленность вступила в полосу длительного и глубокого кризиса, из которого так и не вышла до прихода к власти большевиков.
В результате, если в 1901 году на Россию приходилось чуть больше половины добытой в мире нефти, в последующие годы её доля в мировой добыче неуклонно уменьшалась.
Добыча нефти, млн пудов[29]:
Доля России и США в мировой нефтедобыче[30], %:
Несмотря на то, что по абсолютной длине своих железных дорог Россия занимала третье место в мире, после США и Британской Империи[31], ввиду обширности её территории этого было недостаточно. Как справедливо отмечалось в «Ежегоднике России»:
«Таким образом, несмотря на свою значительную железнодорожную сеть, Российская Империя ещё далеко отстала от других культурных государств относительным её развитием, что в значительной степени обусловливается необъятной её площадью и недостаточной населённостью, а также присутствием в стране удобных природных путей сообщения в виде обширных и прекрасно распределенных по ее территории внутренних водных систем»[32].
Мало того, темпы развития российской железнодорожной сети замедлялись. Так, если в 1896–1900 гг. было построено 14 887 вёрст железных дорог, то в 1901–1905 гг. 7215 вёрст, а в 1906–1910 гг. – всего лишь около 6000 вёрст[33].
Как указывалось в докладе состоявшемуся в 1913 году очередному VII съезду представителей торговли и промышленности, прирост железнодорожной сети в последнее время происходит «медленнее даже чем в какой-либо другой период последних сорока лет»[34].
Слабость российской железнодорожной сети наглядно проявилась в военное время. В русско-японскую войну железные дороги не смогли обеспечить своевременной переброски войск и военных грузов на Дальний Восток. В годы же 1-й мировой войны именно транспорт оказался самым уязвимым местом русской военной экономики.
Нарастающее отставание в промышленном развитии привело к закономерному результату: наша страна постепенно утрачивала позиции как военная держава. После победы над Наполеоном царская Россия не выигрывала ни одной войны с достойным противником. Победы одерживались над отсталыми азиатскими государствами: Турцией (1828–1829 и 1877–1878 гг.), Ираном (1826–1828 гг.), Китаем (1900–1901 гг.), над польскими (1830–1831 гг. и 1863 г.) и венгерскими (1849 г.) повстанцами. Однако Российская Империя проиграла Крымскую войну и умудрилась проиграть войну с Японией.
Особенно наглядно слабость и отсталость царской России проявились в ходе 1-й мировой войны, потребовавшей от государств-участников максимального напряжения сил. По производству вооружений наша страна в несколько раз уступала ведущим державам.
Произведено за время 1-й мировой войны[35]:
Мало того, если вести речь об авиации, то там крайне остро стояла проблема с производством отечественных моторов:
«Производство авиационных моторов в мирное время в России отсутствовало, если не считать отделения завода Гнома в Москве, дававшее не более 5 двигателей этого рода в месяц. Вследствие этого снабжение нашего воздушного флота авиационными моторами могло основываться главным образом на привозе из-за границы. Но наши союзники, занятые чрезвычайным усилением своих воздушных войск, очень скупо уступали нам эти двигатели»[36].
Впрочем, после начала войны производство авиационных моторов в России значительно увеличилось. Так, в течение 1916 года на российских заводах было изготовлено 1398 моторов[37]. Однако этого было недостаточно.
Осенью 1916 года на полях сражений появляется новое эффективное средство ведения боя – танк. За время войны Великобритания произвела 2,8 тыс. танков, Франция – 5,3 тыс., США – 1,0 тыс.[38] По другую сторону фронта в Германии, начиная с октября 1917 года, было выпущено 20 тяжёлых танков A7V, а также несколько опытных образцов других моделей[39]. В России же первый танк был изготовлен лишь при Советской власти[40].
Нехватка современных средств ведения войны щедро оплачивалась кровью русских солдат:
«Помню сражение под Перемышлем в середине мая (1915 года. – И.П.). Одиннадцать дней жестокого боя 4-ой стрелковой дивизии… Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжёлой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали – нечем. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой – штыками или стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы… Два полка почти уничтожены – одним огнём…»[41].
«Брусилов, Каледин, Сахаров, – записывает в июне (1916 г. – И.П.) в своих воспоминаниях Председатель Государственной думы М.В. Родзянко, – просили обратить самое серьёзное внимание на авиацию. В то время как немцы летают над нами как птицы и забрасывают нас бомбами, мы бессильны с ними бороться…»[42].
Не хватало даже винтовок. На начало войны в русской армии имелось 4 629 373 винтовок. С 1914 по 1917 год их было произведено 3 189 717 штук. За это же время поступило из-за рубежа 2461 тыс. винтовок и было захвачено у противника около 700 тыс. В сумме это составило порядка 11 млн винтовок. Между тем реальная потребность русской армии в винтовках достигла 17,7 млн штук[43].
Как вспоминал генерал от инфантерии Ю.Н. Данилов, занимавший в начале 1-й мировой войны должность генерала-квартирмейстера при верховном главнокомандующем:
«Вследствие отсутствия винтовок войсковые части, имея огромный некомплект, в то же время не могли впитывать в себя людей, прибывавших с тыла, где, таким образом, люди без пользы накапливались в запасных частях, затрудняя своим присутствием обучение дальнейших очередей. К концу ноября (1914 года. – И.П.), например, в запасных войсках имелся обученный в большей своей части контингент в 800 т. человек, в то время как действующая армия страдала от ужасающего некомплекта. Бывали такие случаи, что прибывавшие на укомплектование люди должны были оставаться в войсковых частях при обозах, вследствие невозможности поставить их в ряды по отсутствию винтовок»[44].
