Игорь Пыхалов
Финляндия: государство из царской пробирки
Сложилось равновесие сил, при котором ни одна сторона не была в состоянии добиться успеха. В результате 12 августа 1323 года в только что построенной Юрием Даниловичем на Ореховом острове в истоке Невы крепости Орешек был заключён Ореховецкий мирный договор, согласно которому стороны сохранили за собой те территории, которыми они фактически владели к моменту окончания военных действий. Новгород вынужден был уступить Швеции захваченные в 1293 году шведами и фактически находившиеся с тех пор в их руках три западнокарельских погоста – Яскис, Эврепя и Саволакс. Восточная половина Карельского перешейка и берега Невы остались под русской властью[108].
Глава 3
Шведская провинция
Некоторые современники пытались изобразить финна щедрым, скромным, гостеприимным, но мстительным. В действительности он был беден, груб и невежественен; поддавался влиянию гнева и вина.
Бородкин М. М. Краткая история Финляндии. СПб., 1911. С. 21
Таким образом, Финляндия превратилась в шведскую провинцию. Из племён сумь и емь, а также привыборгской и присайменской групп племени корела постепенно стала формироваться финская народность[109].
Хотя шведская власть и была установлена насильственным путём, местных жителей особо не угнетали. В 1362 году они получили право наравне с коренными шведами принимать участие в выборах шведского короля[110]. Как справедливо пишет генерал-лейтенант М. М. Бородкин в своей «Краткой истории Финляндии»:
«Провидение хранило финнов и благоприятствовало им. Оно посылало им милостивых владык и покровителей, сперва в лице шведов, а потом – русских. Финнам всегда оставлялась их свобода, они всегда оберегались их победителями»[111].
При этом тот же автор отмечает: «Финны и шведы в Финляндии – это две текущие рядом реки, они никогда не сливались вместе и не особенно расходились между собой»[112]. Утверждение не совсем точное. Верхушка местного населения, в первую очередь дворянство, старалось ассимилироваться, усваивая шведский язык и обычаи. Что же касается простого народа, то шведские правители относились к своим финским подданным с изрядной долей презрения. Так, во время русско-шведской войны 1555–1557 гг. тогдашний шведский король Густав Ваза в одном из писем охарактеризовал финских крестьян следующим образом:
«Говорили много о храбрости крестьян Саволакса[113], выказанной ими будто бы в борьбе против русских;
на самом деле они выказали гораздо более неверности по отношению к королю и отечеству, нежели стойкости и находчивости… Одним словом, мы можем сказать одно, что это – глупый и спившийся народ, у которого нет ни рассудка, ни совести»[114].
Восемьдесят лет спустя, в 1637 году, генерал-губернатор Финляндии Пер Браге совершил объезд вверенного ему края. Восхитившись его природными богатствами, он отметил при этом, что местное население «проявляет изумительную косность, непредприимчивость и склонность к пьянству»[115].
Читая подобные оценки, разумеется, следует делать поправку на обычное для аристократов того времени презрение к простолюдинам.
Между тем шведы не прекращали попыток захватить соседние русские территории. К счастью, как я уже говорил, наши предки юродивых принципов непротивления злу не исповедовали и на удар отвечали ударом. По вполне понятным причинам удары эти наносились не по территории самой Швеции, а по тем шведским владениям, которые лежали поблизости. То есть по Финляндии. Однако поскольку, как отметил М. М. Бородкин, «против внешнего врага финны всегда дружно обнажали меч вместе со шведами»[116], доставалось и им.
Так, в 1348 году шведский король Магнус предпринял очередной крестовый поход против Новгорода. Шведское войско осадило крепость Орешек, заняло берега Невы и попыталось подчинить Ижорскую, Водскую и Корельскую земли[117]. Поскольку помощь от великого московского князя Симеона Гордого так и не пришла, 6 августа 1348 года, после шести недель осады, крепость сдалась[118]. Оставив в Орешке около 800 воинов гарнизона, король Магнус с основным войском двинулся в обратный путь. А уже 15 августа началась осада крепости новгородцами. После того как силы защитников истощились, 25 февраля 1349 года Орешек был взят штурмом. Часть шведских воинов погибла в огне, остальных новгородцы порубили или взяли в плен. Русские потери во время штурма составили всего девять убитых[119].
После этого новгородцы перенесли боевые действия на территорию противника. Летом 1349 года был совершён набег на Северную Норвегию (в то время Магнус одновременно являлся и норвежским королём). 21 марта 1351 года к Выборгу подступило большое войско во главе с тысяцким Иваном Фёдоровичем. Русские сожгли посад, отбили вылазку гарнизона, разорили близлежащие земли, после чего вернулись в Новгород[120]. В результате в мае 1351 года шведы были вынуждены пойти на переговоры и заключить мир[121].
В 1370-е годы Швеции удалось захватить русские владения вдоль северо-восточного берега Ботнического залива – Эстерботнию. Уже во второй и третьей четвертях XIV века туда стали проникать подвластные шведам финские крестьяне из соседних областей Финляндии. Чтобы установить контроль над этой территорией шведы в 1375 году построили в устье реки Оулу крепость Улеаборг. Новгородское войско в 1377 году совершило поход к берегам Ботнического залива, но не смогло взять шведскую крепость, после чего Новгороду пришлось примириться с фактической утратой Эстерботнии. Таким образом, ещё один изрядный кусок территории нынешней Финляндии перешёл от русских к шведам. Впрочем, юридически с русской стороны этот захват был признан лишь при заключении Тявзинского мирного договора 1595 года[122].
В 1396 году шведы из Выборга вторглись в Корельскую землю и произвели опустошения в Кирьяжском и Кюлолакшском погостах[123]. На помощь карелам выступил отряд под предводительством князя Константина Белозерского. Настигнув незваных гостей, он захватил пленных, которые были доставлены в Новгород[124].
В 1411 году шведское войско неожиданно напало на пограничную русскую крепость Тиверский городок. В ответ русские совершили набег на шведские пограничные владения и Выборг. Шведы были наказаны, а русские воины возвратились в Новгород «со множеством полона»[125].
В 1495–1497 гг. вспыхнула очередная русско-шведская война. В 1495 году начальник Выборгского замка Кнут Поссе предпринял экспедицию в русские пределы, но был отброшен князем Даниилом Щеней[126]. В сентябре того же года русское войско осадило Выборг, однако, к сожалению, не смогло его взять и в декабре было вынуждено снять осаду. В январе-марте 1496 года русские войска опустошили Тавастландию и Саволакс, а летом предприняли поход в Эстерботнию. В результате война закончилась выгодным для Руси перемирием[127].
Следующая русско-шведская война была развязана в 1555 году королём Густавом Вазой. Отбив нападение возглавляемого Якобом Багге шведского десанта на крепость Орешек, русские войска начали наступление в Финляндии, разгромив 20 января 1556 года шведский отряд у Кивинебба[128]. Одновременно русские осадили Выборгскую крепость. Увы, осада вновь окончилась неудачей[129]. Недаром в своё время шведский поэт назвал Выборг «могилою московитов»[130]. Однако русское войско основательно опустошило окрестности, захватив множество пленных. В марте 1557 года в Новгороде был подписан мир, не изменивший границу между государствами[131].
Главная тяжесть всех этих войн падала на Финляндию. Военные нужды требовали значительных людских и материальных ресурсов. Её территория раз за разом становилась зоной боевых действий. При этом жители Финляндии страдали не только от вражеских войск, но и от своих – присланные из Швеции отряды иностранных наёмников охотно грабили местное население.
Как мы помним, в январе 1558 года Иван Грозный начал войну за возвращение Восточной Прибалтики. Вскоре Ливонский орден был разгромлен и прекратил своё существование. Однако с 1561 года в борьбу за раздел его бывших владений включаются Литва, Польша, Дания и Швеция. Таким образом, Ливонская война постепенно превращается в схватку России с коалицией европейских государств[132].
Впрочем, поначалу казалось, что со шведами можно будет уладить дело по-хорошему. Более того, 16 февраля 1567 года между Россией и Швецией был заключён договор о дружбе и союзе. Однако 29 сентября 1568 года в Стокгольме произошёл дворцовый переворот, в результате которого шведский король Эрик XIV был свергнут и брошен в тюрьму, а на престол взошёл его брат Юхан III. Женатый на сестре польского короля Сигизмунда II, новый король был настроен откровенно антирусски и немедленно разорвал договор, заключённый его предшественником[133]. Таким образом, столкновение России и Швеции стало неизбежным.
Основные военные действия развернулись в Прибалтике. 21 августа 1570 года русская армия под командованием короля Ливонии[134] Магнуса осадила занятый шведами Ревель, однако осада окончилась неудачей и 16 марта 1571 года её пришлось снять[135]. Финляндии также пришлось расплачиваться за неразумную политику Юхана III. Туда вторглись русские войска, среди которых находилась татарская конница и казаки. Татарский отряд доходил до Гельсингфорса, выжег церкви в Борго и Веккелаксе, разорил Выборгскую губернию[136].
20 июля 1575 года на финляндском театре военных действий было заключено перемирие на два года[137]. По его окончании в 1577 году татарская конница вновь навестила Финляндию, перейдя туда по льду Финского залива[138].
Тем временем 1 мая 1576 года польским королём был избран князь Трансильвании Стефан Баторий, один из лучших полководцев того времени. В 1579 году новый польский монарх начал боевые действия против России[139]. За два года до этого, в конце лета 1577 года, Иван Грозный вновь заключил перемирие со Швецией – сперва до мая 1578 года, а затем до 1581 года. Однако шведы вероломно нарушили эту договорённость и, воспользовавшись наступлением польских войск, в 1580 году возобновили военные действия[140].
26 октября 1580 года шведское войско во главе с бароном Понтусом Делагарди, французом по происхождению, подошло к Кореле и 5 ноября её захватило[141]. Падение ключевой русской крепости привело к тому, что в руках шведов оказался весь Корельский уезд. В конце 1581 года, используя то обстоятельство, что Баторий фактически отрезал Ливонию от России, шведские войска под командованием Делагарди, перейдя по льду Финский залив, захватили всё побережье Северной Эстонии, а затем и всю Южную Эстонию[142]. В 1582 году шведами были заняты города Ижорской земли Ям, Копорье и Ивангород[143].
Поражения русских войск в одновременно идущей войне с Польшей вынудили Ивана Грозного пойти на прекращение боевых действий против Швеции. Последовала серия Плюсских перемирий: в мае 1583 года было заключено перемирие на два месяца, в августе 1583-го – на три года, наконец, 28 декабря 1585-го, уже в царствование сына Ивана Грозного Фёдора – на четыре года. Следует отметить, что ни в одном из этих соглашений русская сторона не признавала шведские территориальные захваты начала 1580-х годов. Однако фактически Швеция продолжала удерживать Корельский уезд и западную часть Ижорской земли[144].
На захваченных землях шведы встретили упорное сопротивление русского и карельского населения. Уже в начале 1581 года там поднялась мощная волна партизанского движения. Возглавил карельских партизан уроженец Сердоболя (ныне Сортавала) Кирилл Рогозин, их опорным пунктом стал избежавший оккупации район Олонца. Оттуда партизаны Рогозина в течение 1581–1583 гг. совершили 17 рейдов вглубь Корельского уезда, безжалостно расправляясь со шведскими оккупантами и их местными пособниками. Своими активными действиями они не позволили шведским войскам захватить Восточную Карелию и заонежские погосты[145].
Под влиянием агитации Рогозина значительная часть населения Корельского уезда ушла с занятой шведами территории в карельские земли, находившиеся под русской властью[146]. Переселение в Россию приняло такие масштабы, что некоторые погосты почти совсем опустели. Так, в 1585 году в Кирьяжском, Сердобольском, Иломанском и Соломенском погостах насчитывалось 3000 пустых дворов и 322 заселённых, в трёх южных погостах – 675 пустых и всего лишь 45 заселённых[147]. В свою очередь, шведы усиленно заселяли захваченную территорию крестьянами-финнами, давая им льготы в ущерб местному русско-карельскому населению[148].
В январе 1590 года началась новая русско-шведская война. Потерпев поражение под Нарвой, командовавший шведскими войсками фельдмаршал Карл Хенрикссон Горн 25 февраля заключил перемирие, вернув русским захваченную шведами во время Ливонской войны часть Ижорской земли. Однако король Швеции Сигизмунд III не признал условий перемирия. Фельдмаршал Горн был приговорён к смертной казни, а шведские войска возобновили боевые действия. Тем не менее, несмотря на одержанную в декабре того же года победу над русским войском во главе с П. Н. Шереметевым и В. Т. Долгоруковым, вновь захватить Ижорскую землю им не удалось.
В октябре-ноябре 1592 года, с установлением морозов, русские начали боевые действия на карельском фронте. Русские летучие отряды дошли не только до Выборга, но и до Гельсингфорса и Або и, погромив их окрестности, благополучно вернулись. Это заставило шведов пойти на мирные переговоры[149].
18 мая 1595 года был заключён Тявзинский мирный договор, согласно которому шведы, кроме Ижорской земли, возвращали также Корелу и Корельский уезд[150]. В этом договоре Россия впервые официально признала включение Эстерботнии в состав Швеции, хотя фактически к тому времени шведы владели этой областью уже свыше двухсот лет[151].
Вскоре в России настало Смутное время. Не в силах справиться с внутренними врагами и поддерживающими их польскими интервентами, царь Василий Шуйский обратился за помощью к шведам. 28 февраля 1609 года в Выборге был заключён союзный русско-шведский договор против Польши. В соответствии с ним Швеция предоставляла Василию Шуйскому наёмное войско в составе двух тысяч конницы и трёх тысяч пехоты[152]. Командование этими силами шведский король Карл IX поручил Якову Делагарди, сыну Понтуса Делагарди, возглавлявшего шведские войска во время Ливонской войны тридцать лет тому назад[153]. К договору прилагался дополнительный секретный протокол, согласно которому Швеция получала «в вечное владение» город Корелу со всем Корельским уездом[154].
На первых порах шведские союзники добросовестно выполняли свои обязательства и помогли снять осаду Москвы, очистив её окрестности от войск Лжедмитрия II и польских интервентов. В ноябре 1609 года Василий Шуйский направил в Швецию специальное посольство с просьбой усилить шведский экспедиционный корпус по крайней мере вдвое. Просьба была удовлетворена, и шведский отряд увеличен ещё на 4 тысячи человек[155].
В свою очередь жители Корелы, несмотря на полученные предписания, упорно отказывались сдать город шведам. Главным вдохновителем их сопротивления стал епископ карельский Сильвестр, призывавший в своих проповедях население города и всего уезда бороться за сохранение родной земли в составе России. В результате когда в Корелу прибыли дворянин Чулков и дьяк Телепнёв в сопровождении шведского чиновника Карла Олофсона и привезли царскую грамоту, требовавшую немедленной передачи города, жители Корелы отказались разговаривать с царскими послами и даже не пустили их в город[156].
Не увенчалась успехом и миссия следующего царского посла, С. Е. Отрепьева, прибывшего в Орешек в январе 1610 года и там вступившего в переговоры с представителями корельских властей[157]. Что же касается сменившего его И. М. Пушкина, то он не только не добился сдачи города, но и возглавил оборону Корелы от шведского войска несколько месяцев спустя[158].
Тем временем русско-шведская армия под командованием царского брата Дмитрия Шуйского выступила к осаждённому польскими интервентами Смоленску. 24 июня 1610 года произошло сражение под Клушиным с польской армией под командованием Станислава Жолкевского. Накануне битвы наёмники из отряда Делагарди потребовали выплатить им жалование, однако Дмитрий Шуйский ответил отказом: «Немецкие люди просили денег, а он стал откладывать под предлогом, что денег нет, тогда как деньги были»[159].
Как мы видим, по своим повадкам брат царя Василия вполне мог бы украсить собой ряды нынешней российской элиты. Увы, в отличие от современного российского офицерства, немецкие наёмники выказали недостаточно кротости и смирения. Вместо того чтобы устроить голодовку или марш протеста, они перешли на сторону противника:
«Немецкие люди начали сердиться и послали под Царёво-Займище сказать Жолкевскому, чтоб шёл не мешкая, а они с ним биться не станут»[160].
В результате русское войско было разбито наголову. Что же касается оставшейся части шведских наёмников Делагарди, то им в обмен на нейтралитет в польско-русской войне была предоставлена возможность организованно уйти на север, в новгородские земли. Таким образом, Выборгский договор был фактически расторгнут[161]. Тем не менее, видя, что смута на Руси продолжает углубляться, шведы решили воспользоваться моментом и урвать свой кусок, захватив не только Корельский уезд, но и гораздо более обширные русские территории.
Уже в конце июня 1610 года передовые шведские части в составе двух эскадронов конницы, двух или трёх рот пехоты и четырёх вспомогательных отрядов, набранных из финнов Выборгской губернии и Саволакса, перешли границу на Карельском перешейке. Интервенты встретили мужественное сопротивление местного населения. 4 июля карельские партизаны, усиленные отрядом стрельцов из Корелы, вступили в бой с наступающими шведскими войсками, однако потерпели поражение. После этого карельские отряды ушли в леса, где продолжили партизанскую борьбу; стрельцы отступили за стены города[162].
Между тем 17 июля в Москве произошёл очередной переворот. Свергнув Шуйского, московское боярство пригласило на трон польского королевича Владислава[163]. В ночь с 20 на 21 сентября в Москву вступили польские войска, разместившиеся в Кремле, Китай-городе и Белом городе[164]. В первых числах сентября шведское войско начало осаду Корелы. Общая обстановка в стране делала положение города безнадёжным. Тем не менее его население и гарнизон, вдохновляемые епископом Сильвестром, оказали стойкое сопротивление врагу. Ежедневно устраивая вылазки, защитники Корелы вступали в кровопролитные стычки со шведами. Во время одной из таких вылазок был взят в плен знатный шведский офицер Клаас Бойе. Наконец, 2 марта 1611 года, после полугодовой героической обороны город вынужден был капитулировать. К этому моменту из двухтысячного населения Корелы в живых оставалось около ста человек. Согласно условиям сдачи, русские вывезли с собой всю церковную утварь, кроме колоколов, и бумаги воеводской канцелярии. Жителям города, из которых никто не пожелал остаться под властью шведов, было разрешено взять с собой всё имущество, которое они смогут увезти. Пушки должны были остаться в городе[165].
В начале лета 1611 года многочисленное шведское войско во главе с Делагарди двинулось вглубь русской территории. В июле в результате неожиданного нападения был захвачен Новгород. Правившие городом бояре заключили с Делагарди договор, согласно которому на русский престол приглашался шведский принц Карл-Филипп. На основе этого договора шведские войска оккупировали всю новгородскую землю. Впрочем, многие города были захвачены только после упорного сопротивления. Наиболее энергично оборонялся Орешек, но и он был взят в начале 1612 года. К середине 1612 года на всём северо-западе России только Псков и его пригород Гдов не подчинялись шведам[166].
Кроме того, под предлогом помощи Василию Шуйскому шведский король Карл IX попытался организовать военную экспедицию для захвата русского Севера. Однако ни в начале 1609 года, ни следующей зимой осуществить это не удалось. Дело в том, что основную силу для похода должен был выставить губернатор Эстерботнии (Улеаборгской губернии) Исак Бем. Согласно королевскому приказу, среди финских крестьян губернии следовало набрать 500 человек. Однако местные жители не проявили должного рвения. Часть финских крестьян, спасаясь от призыва, бежала в леса, в то время как их более законопослушные собратья явились в королевскую резиденцию с просьбой освободить их от участия в тяжёлом походе. Таким образом, из-за массового дезертирства и уклонения от мобилизации финского населения Эстерботнии экспедиция на русский Север оказалась сорвана, а улеаборгский губернатор Бем королевским приказом был посажен в тюрьму[167].
Наконец, зимой 1610/1611 года шведам удалось приступить к практическому воплощению своих захватнических планов. Наступление было предпринято сразу по двум направлениям: из Вестерботнии на Колу – для захвата русского побережья Ледовитого океана, и из Улеаборга на Суму и Соловки – для захвата северной Карелии. На этот раз организацию похода на Колу Карл IX возложил на губернатора Вестерботнии Бальтзара Бека. Помимо сил, набранных в собственной губернии, в его распоряжение передавался отряд наёмных иноземных солдат. Эстерботния также должна была прислать Беку сильный вспомогательный отряд крестьян-лыжников. Однако финское население вновь не проявило должного энтузиазма – шведским властям с трудом удалось набрать около ста человек[168].
В феврале 1611 года Бек выступил в поход. Пройдя труднейший тысячевёрстный путь, шведский отряд добрался до берегов Кольского залива и подступил к городу. Шведы рассчитывали захватить Колу без борьбы, путём переговоров. Когда это не удалось, был предпринят штурм. Шведам удалось ворваться в крепостные ворота, однако защитники города не дрогнули и сумели вытеснить врагов обратно. Как докладывал в своём письме сумский воевода, шведские «воинские люди приходили войною с нарядом под Колской острог и приступали накрепко, и хотели за щитом Колской острог взяти, и бог им того не подал»[169]. Не добившись успеха, шведский отряд должен был повернуть обратно.
Ещё бесславнее окончился поход через северную Карелию к Белому морю. Здесь шведскими силами командовал полковник Андерс Стюарт, в распоряжение которого было выделено 120 конных и 300 пеших шведских солдат, а также 200 наёмников-ирландцев. Кроме того, новому улеаборгскому губернатору Эрику Харе было поручено набрать и вооружить в подвластной ему губернии тысячу местных крестьян. Увы, горячие финские парни и на этот раз постарались уклониться от участия в походе. Вместо тысячи человек Эрик Харе не сумел набрать и четырёхсот. Таким образом, общая численность шведского войска составила чуть менее тысячи человек[170].
В конце марта 1611 года Стюарт со своими отрядами перешёл русскую границу и вступил на территорию северной Карелии. Однако местное население, категорически не желая приобщаться к западной цивилизации, ушло в леса, спрятав или увезя с собой всё имевшееся у них продовольствие. В результате, не дойдя 150 км до Белого моря, шведский полковник был вынужден повернуть обратно и в мае вернулся в Улеаборг[171].
В июне того же года Стюарт предпринял ещё одну попытку. Шведский отряд вышел на лодках в Белое море, собираясь напасть на Соловецкий монастырь. Однако узнав, что Соловецкая крепость хорошо укреплена и имеет надёжный гарнизон, шведские командиры решили не рисковать и, простояв некоторое время у Кусовых островов в 30 верстах к западу от Соловков, повернули обратно[172].
Тем временем пострадавшие от визита незваных гостей карельские крестьяне предприняли акцию возмездия. В течение лета последовало несколько нападений карельских отрядов на шведские владения. По данным Улеаборгского архива, во время набегов карел был разорён ряд селений во внутренних частях Эстерботнии, в приходах Оулуярви, Ий, Кеми и Сало. Особенно пострадал приход Оулуярви, где было сожжено 88 дворов. Как жаловался по этому поводу Андерс Стюарт в письме соловецкому игумену Антонию, «ваши люди и мужики пришли в нашу землю и наших хрестьян забили и много деревень зажгли и животины много отняли»[173].
Между тем Смутное время подходит к концу. По призыву нижегородского земского старосты Кузьмы Минина в сентябре 1611 года в Нижнем Новгороде началось формирование Второго ополчения, военным руководителем которого стал прибывший в город в конце октября князь Д. М. Пожарский[174].
В конце февраля 1612 года ополчение двинулось в поход и в начале апреля вступило в Ярославль. 26 июня (6 июля) в связи с получением сведений о движении к Москве войск интервентов во главе с гетманом Ходкевичем ополченческие отряды двинулись к столице, куда и прибыли 20 (30) августа. 22 августа (1 сентября) ополчение успешно отразило попытку поляков прорваться к Кремлю. Два дня спустя, 24 августа (3 сентября) Ходкевич предпринял новую попытку прорыва, однако потерпел поражение и был вынужден отступить от Москвы. 22 октября (1 ноября) русские войска взяли приступом Китай-город. 27 октября (6 ноября) 1612 года польский гарнизон в Кремле капитулировал[175]. Столица Русского государства была очищена от интервентов. 7 (17) февраля 1613 года Земский собор избрал на русский престол 16-летнего Михаила Романова, 21 февраля (3 марта) это решение было публично оглашено[176]. Русская государственность стремительно восстанавливается. Города и уезды единодушно признают новую власть.
Результаты патриотического подъёма сказались и на северо-западе страны. В мае 1613 года восстал Тихвин, находившийся с 1611 года в шведских руках. Чтобы вернуть город, шведы предприняли карательный поход, наняв с этой целью два крупных польско-литовских отряда численностью около двух тысяч человек. В основном это были «черкасы», то есть запорожские казаки, входившие в то время в состав польских вооружённых сил и участвовавшие во всех трёх польских интервенциях на Руси в начале XVII века. Однако поход окончился неудачей. Стрелецкий гарнизон, прибывший из-под Москвы воинский отряд и жители Тихвина нанесли под стенами города серьёзное поражение оккупантам и их украинским наёмникам[177].
30 июля 1615 года 7-тысячная шведская армия, возглавляемая лично королём Густавом Адольфом, осадила Псков. В городе в это время находилось около 1000 русских воинов и примерно 14 тысяч мирного населения, включая женщин, стариков и детей. К концу сентября, после подхода подкреплений, численность осаждающих войск возросла до 9 тысяч. Помимо шведов, в их рядах находились финны, а также иностранные наёмники – шотландцы, англичане, французы, немцы. Тем не менее защитники города мужественно сопротивлялись, почти ежедневно устраивая вылазки. В результате, несмотря на многократное численное превосходство, шведы потерпели серьёзное поражение. Был убит один из лучших шведских военачальников фельдмаршал Эверт Горн. В шведском лагере начались болезни. В общей сложности потери шведов под Псковом составили 2500 человек. 17 октября Густав Адольф был вынужден снять осаду и с позором отступить[178].
Согласно подписанному 27 февраля 1617 года Столбовскому мирному договору Россия получила обратно Новгород, Старую Руссу, Порхов, Ладогу и Гдов с уездами, однако была вынуждена уступить Швеции Корелу (Кексгольм) с уездом, а также Ижорскую землю (Ингрию)[179]. Православное русскоязычное население этих территорий подвергалось жестоким гонениям и притеснениям со стороны шведских властей, пытавшихся заставить своих новых подданных ассимилироваться. Понимая, что православная вера связывает карел с русским народом и русским государством, оккупационная администрация всеми силами стремилась к её искоренению. Так, если дворянин отказывался переходить в лютеранство, его лишали имений[180]. Принимавших лютеранство крестьян освобождали от государственных повинностей[181]. В православные приходы наряду с православными священниками стали назначаться лютеранские пасторы. Вскоре приказано было на место умерших православных священников назначать лютеранских пасторов[182].
В 1625 году в Стокгольм был приглашён из Германии опытный печатник Пётр ван Зелов, и под его руководством была открыта специальная типография для печатания церковных лютеранских книг русским шрифтом. В течение нескольких лет типография издала ряд книг на финском языке русскими буквами и даже на русском языке. В частности, в 1628 году в переводе на эти языки был издан «Малый катехизис» Лютера[183].
Тем не менее, невзирая на усилия шведских властей, русско-карельское население по-прежнему стойко придерживалось православной веры. Так, наместник Кексгольмского уезда Генрих Споре в письме королю от 8 августа 1624 года жаловался, что местные жители не желают переходить в лютеранство. Генерал-губернатор Морнер в 1650 году заявил, что «всё усердие, искусство и различные способы, применённые для обращения русских [в лютеранство] пропали даром»[184].
Ещё важнее для шведской администрации была борьба против русского языка. Так, православным священникам предписывалось проводить богослужение только на финском языке. Однако, как отмечает дореволюционный историк М. М. Бородкин, «карелы проявили значительную стойкость и преданность православию. Когда шведы хотели ввести богослужение на финском языке, карелы ответили “и птица в лесу поёт на своём языке, так и они хотят держаться в своей вере”»[185]. Судя по смыслу цитаты, для тогдашних карел были важны не столько догматические различия между православием и лютеранством, сколько то, что православное богослужение велось на понятном им русском языке.
Проводимая шведскими властями политика ассимиляции не имела успеха даже среди местных социальных верхов. Например, в одном из документов за 1656 год упоминаются пять купцов из Сортавалы (Сердоболя), ездивших в Стокгольм с большим количеством товаров. Эти богатые торговцы носили исконно шведские и финские имена: Семён Егоров, Михаил Иванов, Кондратий Васильев, Иван Иванов и Иван Яковлев[186].
По мнению финских историков, завоевательная политика Швеции отвечала национальным стремлениям «обеих ветвей финского племени» – финнов и карел[187]. Однако вместо того чтобы объединиться с соплеменниками-финнами и развивать свою самобытную культуру под защитой шведского государства, карельское население почему-то в массовом порядке ударилось в бега. Причём чем дольше жители Корельского уезда вкушали плоды шведского правления, тем сильнее было их желание вернуться под власть «русских угнетателей». Если в первое время после заключения Столбовского мира переселение карел ещё не приняло широкого размаха, то с 1625 года и особенно в 1630-е годы оно значительно возрастает. По данным шведских источников, с 1627 по 1635 год только из одного Сердобольского погоста на русскую сторону перешло 189 семей, а из всего Корельского уезда – 1524 семьи. В русских документах указывается, что к 1636 году из Корельского уезда переселилось более двух тысяч семей. Таким образом, если за среднюю численность одной семьи принять 5 человек, количество переселившихся в Россию к 1636 году достигло приблизительно 10 тысяч человек[188]. Общее же число карельских переселенцев в Россию с 1617 по 1650 год составило не менее 25 тысяч человек[189].
