Игорь Петровский
Византия. Христианская империя. Жизнь после смерти
© Некоммерческая организация Фонд православного телевидения, текст, 2023
© Петровский И.П., текст, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Глава 1
Рождение Церкви
У этого города было много названий: Византий, Константинополь, Царьград, Истанбул; сегодня это турецкий Стамбул, бывшая столица Византийской империи. Однако на политической карте мира никакой Византийской империи никогда не было, равно как и не было народа, который бы именовал себя византийцами. Это была империя ромеев, Римская империя, где жили не византийцы, а римляне. Именно так – и никак иначе – они именовали себя на протяжении всей своей истории.
Называть Ромейскую империю Византией стали только после ее падения. В XVII веке немецкие авторы пытались таким образом подчеркнуть, что единственным законным наследником Рима была Священная Римская империя германской нации, а Византия – это какое-то провинциальное недоразумение.
Однако для нас сегодня слово Византия – звучит гордо. Мы восхищаемся византийской культурой, архитектурой, письменностью, византийской мозаикой, фреской, иконой, монашеством и святоотеческим наследием. История Византии для нас – это история христианской империи и христианской Церкви, потому что именно христианство сделало Рим Византией. Поэтому прежде чем непосредственно подходить к истории византийского государства необходимо разобраться с вопросом, как бывшая языческая империя стала империей христианской и как небольшая палестинская община стала мировой религией.
В начале своей истории, после распятия и воскресения Спасителя, христианская Церковь насчитывала лишь пару сотен человек. И кажется совершенно естественным, что могущественная Римская империя, которая простиралась от Темзы до Евфрата, ее просто не заметила. Римские авторы первой половины I столетия, то есть вплоть до Тацита и Светония, почти ничего не говорят о христианах. Однако исторические источники, описывающие жизнь ранней Церкви, написанные современниками, сохранились. Более того, самые древние из них были помещены в единый сборник, который мы сегодня именуем Новым Заветом.
В составе Нового Завета есть уникальный источник сведений о первых христианах – это Книга Деяний апостолов. Она как раз совершает своего рода переход между Евангелиями и апостольскими посланиями. Без нее было бы непонятно, как от жизни Иисуса Христа мы переходим к проповеди апостола Павла многим народам. Это такое замечательное связующее звено, которое показывает нам тридцатилетнюю историю первой христианской Церкви.
Вероника Андросова, кандидат богословия
Книга Деяний открывается рассказом о вознесении Христа и Его последнем земном наставлении ученикам.
Вы примете силу; когда сойдет на вас Дух Святый; и будете мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли (Деян. 1:8).
Пятидесятый день после еврейской Пасхи был особенным праздником. Иудеи вспоминали рождение Ветхого Завета. На горе Синай Моисей получил Тору. Эти заповеди стали фундаментальным принципом отношений между людьми и Богом. С точки зрения христианских толкователей в этот день была рождена Ветхозаветная Церковь. И именно на пятидесятый день после Воскресения Христова была рождена Церковь Новозаветная. Однако свидетелей этого рождения оказалось больше, новая эра началась максимально публично.
Во время молитвы в Сионской горнице, той самой, где, по преданию, ученики Христа совершали со своим Учителем Тайную Вечерю, на апостолов сходит Святой Дух в образе огненных языков, и они начинают говорить на разных наречиях.
Парфяне и мидяне, и еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих? (Деян. 2:9–10).
Основным языком, который был распространен в то время в Сирии, в Палестине и во всем этом регионе, был арамейский язык – главный язык Ближнего Востока. Греческий язык был частично распространен в Палестине и в Сирии в результате эллинизации в эллинистическую эпоху. Рим поддерживал это двуязычие, и, соответственно, греческий был языком, на котором в целом общались в восточной половине Римской империи – но, конечно, чем дальше на Восток, тем меньше присутствовал греческий язык.
Алексей Муравьев, доктор исторических наук, профессор
Помимо общепринятых государственных языков, племена и народы огромной Римской империи использовали и свою родную речь. Люди общались на этих языках внутри общин – сирийских, египетских, палестинских. И когда евреи или обращенные в иудаизм приходили в качестве паломников в Иерусалим (разумеется, худо-бедно они могли изъясняться по-гречески), они приносили туда и свою речь, она звучала на улицах, рынках, площадях. Можно себе представить, какой радостью для них было услышать проповедь или новое слово на их родном языке.
Протоиерей Григорий Урбанович, кандидат богословия
В Иерусалиме же находились иудеи, люди набожные из всякого народа под небом. Когда сделался этот шум, собрался народ и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием (Деян. 5:6).
Казалось бы, это явный знак, что апостолы должны проповедовать разным народам, но нужно помнить, что все те люди, которые слышали их тогда, по религиозной принадлежности были иудеями. Среди них не было язычников. Еврейский народ уже в то время жил не только в Палестине. Во всех крупных городах Римской империи были большие иудейские общины. В канун главных религиозных праздников паломники-иудеи со всех концов империи съезжались на историческую родину своей веры, поскольку только там, в Иерусалимском храме, можно было принять участие в богослужении и совершить жертвоприношение. Именно эти люди, которых называли «пришедшими из рассеяния», и стали первыми и весьма многочисленными свидетелями рождения Церкви Нового Завета, чуда христианской Пятидесятницы.
Это было некое знамение, возможно, указание на полноту израильского народа, на собрание всех людей, даже из рассеяния – у ветхозаветных пророков ведь тоже были такие обетования, что в означенный день все иудеи, сущие в Иерусалиме и пришедшие из рассеяния, соберутся в Иерусалиме и услышат новое слово Господне.
Вероника Андросова, кандидат богословия
Видимо, поначалу сами апостолы понимали происходящее с ними именно в этом иудео-пророческом ключе. Ведь не случайно число учеников Христа было двенадцать, четко по числу колен Израилевых. Они как бы представляли себя как отображение полноты не столько всего человечества, сколько именно иудейского общества. Именно этим, по-видимому, объясняется тот факт, что ученики на первых порах не спешили отправляться в другие страны. Они еще долго жили в Иерусалиме, обращая Благую Весть только к иудеям, и сами по своей религиозной культуре оставались иудеями: посещали Иерусалимский храм, исполняли все иудейские предписания и только по вечерам собирались вместе, чтобы, как заповедал Христос, преломить хлеб в Его воспоминание.
Но затем, постепенно, и внутренние, и внешние причины подталкивали их к тому, чтобы проповедь все более расширялась, и как реакция на эту новую перспективу – убийство дьякона Стефана и гонение, устроенное после смерти первомученика.
Вероника Андросова, кандидат богословия
Стефан был одним из семи помощников, которых апостолы поставили следить за честным распределением средств общины между нуждающимися. Можно сказать, он отвечал за социальную работу Церкви. Но его деятельность всегда сопровождалась проповедью Христа, и в конце концов возмущенные иудеи побили его камнями, а затем начали охоту на христиан по всему Иерусалиму.
Двенадцать апостолов в тот момент оставались в Иерусалиме, потому что это было проявлением их бесстрашия – они хранили этот духовный центр первоначального христианства. А другие братья, скорее всего, разошлись, ушли в рассеяние. Но они уже были христианами, верующими в Иисуса. И они не забывали, что составляет смысл их жизни, они потихоньку рассказывали разным людям о Благой Вести, о том, что Мессия пришел на землю.
Вероника Андросова, кандидат богословия
Антиохия Писидийская
Самая большая община за пределами Иерусалима образовалась в Антиохии Великой, или, как ее еще называли, Антиохии-на-Оронте. Это был один из крупнейших городов Римской империи, расположенный на самой границе между Ближним Востоком и Малой Азией. В период расцвета в нем проживало около полумиллиона человек. И вот однажды во время молитвы четыре пророка антиохийской общины – Варнава, Симеон Нигер, Луций Киринеянин и Манаил – услышали глас Божий, который повелел двум апостолам, Варнаве и Павлу, отправиться в первое в истории миссионерское путешествие. Продлится оно три года, а начнется с Кипра. Но главным городом этой экспедиции все же была вторая по значимости Антиохия Римской империи, которую именуют Антиохией Писидийской.
Сегодня величественные развалины этого древнего города туристические группы почему-то обходят стороной, но когда-то это был полис на границе двух миров. Один мир – это прибрежные области Малой Азии с их богатыми греческими городами и большими еврейскими общинами. Другой же – внутренние области Анатолии, добраться до которых можно, только преодолев Таврские горы. Сюда, в отличие от приморских городов, эллинистическая культура проникала меньше и сложнее. Однако Антиохия Писидийская была построена по всем канонам своего времени, удобно сочетая в себе эллинизм и малоазийский колорит.
Практически все римские города строились по единой схеме, в основе которой лежали две главные улицы, пересекающиеся в реперной точке: с востока на запад шла Decumanus maximus, то есть «десятая большая улица», а с юга на север шла Cardo maximus, то есть «сердцевинная», или лучше «центральная улица». Подобная особенность в градостроительном плане объясняется ее заимствованием из схемы кампусов римских легионеров. В военных лагерях тропинка, отделявшая палатки девятой когорты от десятой, называлась «декуманус» – то есть десятой тропой. Посередине же лагеря проходила центральная дорожка, именуемая «кардой» – сердцем лагеря. Так как многие крупные римские города возглавляли бывшие или действующие военные, привычная военно-полевая схема очень быстро стала общегородской.
Когда апостол Павел во время своего первого миссионерского путешествия вошел в ворота Антиохии Писидийской, далее он вынужден был следовать по одной из этих двух дорог. С точки зрения исторического прецедента, Антиохия Писидийская уникальна еще и тем, что именно тут впервые на Малоазийском полуострове прозвучали первые слова о Христе. Таким образом в этом городе было положено начало христианской миссии в мировом масштабе. Однако миссионерская схема, по которой Павел строил тут свою проповедь, была еще вполне иудейской. Ведь что интересно, апостол направился не на городской форум, не к языческим храмам, где собирались толпы горожан, а в синагогу, к своим. И если внимательно посмотреть на тексты его первых проповедей, то в каждой он обращался к Ветхому Завету, показывал, что Иисус Христос – Мессия, которого ждали евреи. Людям, незнакомым с иудейской верой, эти аргументы были бы непонятны, так что поначалу христианская проповедь для Павла была сугубо внутриеврейским делом. Кстати, до наших дней дошли руины того самого места, где, скорее всего, стояла Писидийская синагога, которую посетил Павел.
На окраине города сохранились руины церкви в честь апостола. И хотя она была воздвигнута в IV веке, большинство исследователей полагают, что ее построили на руинах именно той самой синагоги, где впервые в Малой Азии прозвучала Благая Весть из уст Павла.
Когда мы читаем этот эпизод в Книге Деяний апостольских, интересно, что именно прозелиты, обращенные в иудаизм из язычества, которых называли «чтущими Бога» или «боящимися Бога», – именно они с особым интересом слушали апостола Павла и даже попросили его вновь прийти проповедовать для них.
«При выходе их – то есть Павла и Варнавы – из иудейской синагоги язычники просили их говорить о том же в следующую субботу» (Деян. 13:42).
Вот проходит неделя, наступает суббота, Павел проповедует.
«Когда же собрание было распущено, то многие иудеи и чтители Бога, обращенные из язычников, последовали за Павлом и Варнавою, которые, беседуя с ними, убеждали их пребывать в благодати Божией» (Деян. 13:43).
А вот начальники иудейского народа, напротив, не только не приняли слово апостола, но даже противодействовали ему, причем выбрали для этого весьма оригинальный способ.
«Подстрекнув набожных и почетных женщин и первых в городе людей, воздвигли гонения на Павла и Варнаву и изгнали их из своих пределов» (Деян. 13:50).
Кем же были эти «боящиеся Бога» и что в проповеди апостола их привлекало, одновременно настраивая против него иудеев?
«Боящиеся Бога» или обращенные из язычников – это такая довольно узкая прослойка языческой интеллигенции, которая с определенной симпатией смотрела на иудаизм. Дело в том, что синагоги сами по себе были достаточно демократично устроены и любой язычник мог зайти туда послушать, о чем говорят, о чем спорят, как молятся. Эти люди не принимали иудаизм как религиозную традицию, то есть, скорее всего, они не принимали всех требований кашрута, или правильного питания, субботнего покоя и все шестьсот тринадцать заповедей Торы, и уж конечно они не принимали обрезания. Это был такой интеллектуально-культурный интерес, и он будет развиваться у них и в отношении христианской традиции.
Протоиерей Григорий Урбанович, кандидат богословия
В своих последних проповедях сам Христос говорил, что все эти многочисленные требования Ветхого Завета иудеи поняли неправильно, что заповеди были даны, чтобы они духовно возрастали, что главная заповедь – это любить Бога и ближних своих, все остальное – подчинено этой цели. Однако, с точки зрения Христа, иудейские богословы сочли соблюдение внешнего благочестия самоценным и теперь используют его для самолюбования и осуждения других.
Апостол Павел говорит, что все, что для него было так важно, как для фарисея: его происхождение из колена Вениаминова, его безупречная жизнь и ревностное изучение Писания, все то богатство, которое он накопил, будучи фарисеем, все престижные, статусные отличия, – все это он почитает тщетой, главное – обрести Иисуса Христа.
Вероника Андросова, кандидат богословия
Однако с точки зрения ортодоксальных иудеев дело выглядело совершенно иначе. Соблюдение заповедей было условием договора с Богом. Именно оно необходимо для благочестивой жизни. А Христос не просто не принимал эту парадигму, но разрушал сами основы иудейского фундамента веры, в конечном итоге первосвященники осудили его не за богословские разногласия, а за богохульство.
То, что вызывало ярость иудеев – это учение Иисуса Христа о Себе Самом, как мы часто видим в Евангелии. Они негодуют на Него не за то, что Он нарушает субботу, а за то, что Отцом Своим называет Бога. Представьте себе, как в ушах иудеев звучали слова: «Я и Отец – одно». Для иудея, который исповедовал веру в Единого Бога, это было просто вопиющим скандалом.
Вероника Андросова, кандидат богословия
Икония
Следующим городом на маршруте первого миссионерского путешествия апостола Павла был город Икония. Варнава и Павел прибывают сюда сразу после их изгнания из Антиохии Писидийской, где на прощанье они «отрясают прах с ног своих», положив тем самым основание известной присказки. Сегодня этот город называется Кония – бывшая столица Конийского султаната и место головокружительного шоу танцующих дервишей. Правда, пожить в Иконии апостолом пришлось совсем недолго. В Книге Деяний говорится, что их «писидийские оппоненты» не оставляли их в покое и даже не поленились преследовать их до соседнего города. Местные иудеи, по-видимому, подстрекаемые писидийскими, возбудили против апостолов местных язычников, так что Варнаву и Павла чуть было не побили камнями. Если бы апостол Павел использовал терминологию индуистского богословия, вполне возможно, он назвал бы это «кармой». Ибо он прекрасно понимал причину такой озлобленности иудеев, так как отчасти сам был ее автором.
Дело в том, что Павел, будучи еще Савлом, лично участвовал в подобном линчевании первых христиан. Когда толпа фанатиков в Иерусалиме насмерть забивала первомученика Стефана диакона, Савл стерег одежды побивающих, – так об этом пишет Книга Деяний апостольских. Он был не просто идейным врагом христианства, именно он стоял за созданием системы систематического их преследования. Будучи фанатичным иудеем, он обратился к иерусалимскому первосвященнику с просьбой отправить его к начальникам синагог Малой Азии со специальными письмами, в которых значился приказ хватать последователей Иисуса и отправлять их в Иерусалим на суд. Именно с этими письмами он и шел по дороге в Дамаск, где ему явился Господь и сказал знаменитые слова: «Савл, Савл, что ты Меня гонишь?» Так Савл и стал апостолом Христовым Павлом. Но письма-то никуда не делись! Кто-то их все-таки доставил в синагоги, и там они были очень внимательно прочитаны, потому что во всех тех городах, из которых потом апостолам пришлось бежать, местное языческое население относилось к ним достаточно спокойно, даже с интересом, а вот иудеи были настроены категорически, идейно, поэтому они действительно могли возбуждать язычников против христиан, заставляя их поверить в то, что последователи Иисуса – очень опасные смутьяны.
Варнаве и Павлу снова пришлось бежать, но, покидая Иконию, они оказались в неожиданной ситуации. Оказалось, что вокруг больше не осталось эллинских городов с развитой эллинской культурой, и не было больше никаких иудейских общин. То есть больше некому было нести евангельскую весть по старой иудейской схеме, проповедуя, что Христос есть ветхозаветный Мессия.
Малая Азия – это очень большой регион, поэтому христианизация связана прежде всего с западным и южным побережьем. В центральной части Малой Азии, особенно в горных областях, в районах, условно говоря, Каппадокии, Невшехира, нынешней Анкары и так далее местное население было часто не греческое или поверхностно эллинизированное. Что касается западной части Малой Азии, то там могут быть распространены совершенно реликтовые ликийский и фригийский языки. Там население могло говорить на греческом или понимать его, но от этого оно не становилось греческим. Малая Азия – это всегда очень «пестрое» полотно, котел, который варил большое количество элементов, от древнего хаттского, хеттского до предков армян и грузин. Все они, как мы знаем, тоже частично из Малой Азии.
Алексей Муравьев, доктор исторических наук, профессор
Листра
Пройдя около пятидесяти километров от Иконии, апостолы пришли в поселение под названием Листра. Люди в нем говорили на своем наречии, как сказано в Деяниях, «по-ликаонски».
Поразительно, как выглядит древняя Листра. Словно песочный замок, застывший в веках. Можно себе только представить какое впечатление создалось у Павла и Варнавы, когда они это увидели. После Антиохии Писидийской с ее римской планировкой, после Иконии с ее античной архитектурой, ландшафт Листры напоминал другую планету, на которой живут другие люди, говорящие к тому же на другом языке.
Листра – довольно защищенный и удобный для жилья город, у которого был всего один изъян. Город находился прямо на пути с востока на запад империи, и все завоеватели, которые шли на столицу, проходили именно по этой дороге, иного пути не было. Так что, когда в начале VI века по этой магистрали началось плотное движения вражеской пехоты, когда через Листру стали проходить военные обозы персов, арабов, османов и т. д., конечно же, местное население постепенно покидало этот обжитый город. К VIII веку светский контингент практически в полном составе оставил Листру, однако на их место приходили монахи, ибо в церковной памяти Листра совершенно четко ассоциировалась с городом, где проповедовали Павел и Варнава. Сегодня в центре Листры можно видеть замечательную церковь VIII века, которая называется храмом Креста, ибо вырезана из цельной скалы по форме креста, если смотреть сверху. Тут сохранился древний престол, жертвенник, дьяконник и вместительная ниша в стене. Интересно, что престол в алтарной части этого храма прилегает к восточной стене, а не находится отдельно в центре алтаря, как принято сегодня. Справа и слева от приставного к стене престола находится так называемый синтрон (греч. «сопрестолие»), место, где в определенные моменты службы могло восседать духовенство.
Поскольку в Листре не было синагог, апостол Павел, скорее всего, проповедовал в каких-то помещениях, где собирались местные жители. О чем была его первая проповедь тут? Это хороший вопрос. Говорить о Ветхом Завете, о Библии было бессмысленно, язычники ничего об этом не знали. Скорее всего, он говорил о каких-то очень общих, фундаментальных христианских истинах: о Боге, Который пришел в этот мир, о том, как Он был распят, как Он воскрес; говорил простым, доступным языком, тем самым демонстрируя свой принцип: «Для иудеев я был как иудей, для эллинов как эллин, я стал всем для всех, чтобы привести к Господу хотя бы некоторых» (1 Кор. 9:20–22). Это был совершенно новый опыт христианской проповеди, невероятное новаторство, на которое пошли Павел и Варнава. Хотя ранее – как об этом сказано в Книге Деяний – язычникам уже проповедовал апостол Петр, но там речь шла лишь о тех, кто сам заинтересовался и был готов исполнять иудейские законы.
Как мы знаем из Пятикнижия Моисеева, Господь сам создал из Себя особый народ, чтобы люди были открыты для Него, чтобы они слышали Его голос. Один народ Господь воспитывал, через поколения вел его к познанию Себя, к исполнению заповедей Божьих, то есть Он открывался именно этому народу на протяжении столетий, даже тысячелетней истории. И осознать, что теперь наступает новый этап, что Господь через этот народ уже открывает Себя гораздо шире, что другие народы тоже могут Его познать, – это было психологически очень сложно понять и принять. И когда апостол Павел говорил иудейской толпе в Иерусалимском храме, как Господь ему явился и сказал: «Я отправлю тебя далеко к язычникам, ступай к ним», – тут же люди в ярости закричали: «Замолчи, перестань, прекрати, мы не можем этого принять!»
Вероника Андросова, кандидат богословия
Сегодня на турецких картах Листра обозначена как пещерный город Килистра. Несмотря на такое значимое место Листры в истории христианской Церкви, туристические группы не балуют ее своим вниманием. Гуляя среди молчаливых черных камней, с трудом можно себе представить, что тут когда-то был достаточно густонаселенный город. На самом верху массивной скалы можно встретить центральную улицу, вдоль которой проглядываются силуэты домов. Их узнаешь по гладким платформам бывших полов и по линиям стен правильной формы. Именно тут, согласно Книге Деяний, апостол Павел совершает чудо: он исцеляет человека, который с детства не мог ходить, был паралитиком. Ему Павел говорит: «Именем Господа Иисуса Христа, повелеваю тебе, встань и иди. Он встал и пошел». Представляете, какое впечатление это произвело на местных жителей? Но их реакция произвела еще большее впечатление на самих апостолов. Жители подумали, что к ним в деревню пришли олимпийские боги – Зевс и Гермес. Они назвали Павла Гермесом, а Варнаву – Зевсом. Дело в том, что, скорее всего, Варнава выглядел старше Павла. Он был высоким, бородатым и внушительным, как и полагается олимпийскому предводителю. А вот Павел был маленький, юркий, разговорчивый. А мы помним, что именно Гермес был покровителем красноречия и риторики. Но самым важным фактором, объясняющим, почему святых апостолов приняли за греческих богов, было предание о Филемоне и Бавкиде. Это была благочестивая супружеская пара из Фригии. Однажды селение, где жили супруги, посетили под видом странников Зевс и Гермес. Никто из местных жителей не оказал странникам гостеприимного приема, за исключением Филемона и его жены Бавкиды. После этого разгневанные боги покарали жителей за нечестие и затопили их дома водой. Только хижина супругов уцелела, став великолепным храмом, жрецами которого были назначены Филемон и Бавкида. Они прожили долгую счастливую жизнь и умерли в один день. Эта благочестивая сказка, а вернее, страх перед наказанием и желание не упустить свой шанс, и породили в жителях Листры огромный энтузиазм по отношению к Павлу и Варнаве. До сих пор на верху старинного города прямо по середине скальной платформы можно видеть центральную площадь, так называемую агору. Именно сюда шумная толпа листрийцев начала подтягивать домашний скот, быков, коров, овец, украшая их цветами и намереваясь перед ногами апостолов совершить жертвоприношение мнимым Зевсу и Гермесу. Можно себе представить, в какой ужас пришли апостолы, когда поняли, что происходит. Как повествует Книга Деяний апостольских, они разрывают свои одежды и умоляют энтузиастов опомниться. Это, кстати, тоже очень интересная деталь, свидетельствующая о типичной реакции иудея на нечто подобное. Каждый иудей был должен разорвать край своей одежды, если слышал какое-то богохульство. Помните, в Новом Завете Каиафа разрывает свои одежды, когда слышит слова Христа? Эта традиция соблюдалась достаточно долго, но после разрушения Иерусалима она была отменена, так как раввины говорили: «Если теперь рвать одежды после всякого раза, когда кто-то произносит богохульство, одежд на всех не хватит». Но во времена Павла и Варнавы эта традиция еще соблюдалась, и они ей в точности следуют. Нужно было разорвать десять-пятнадцать сантиметров у ворота, от шеи до груди. Тем самым апостолы демонстрируют местным жителям, что те не правы, что они творят богохульство. Апостолам удалось успокоить городское население и убедить их разойтись по домам. Но последствия этого неожиданного случая отразятся на их миссии. Вскоре возникла иная проблема. Местные жители сменили умиление на гнев. К ним пришли иудеи из соседнего селения и стали клеветать на Павла и Варнаву. И те же самые люди, что еще вчера были готовы поклониться им как богам, стали бросать в них камни. Павла избили до такой степени, что сочли его мертвым. Он лежал почти бездыханным в луже собственной крови. Ночью полуживые и истекающие кровью апостолы тайно покинули Листру, направившись в соседний городок, Дервию.
Дервия
На самом деле Дервия – это какой-то мистический город. Даже нынешние жители этих мест слабо представляют, где он мог находиться, и лишь указывают на руины какой-то старой церкви. Ученые также не знают, где в точности находилась древняя Дервия. Однако в предполагаемом районе нахождения Дервии есть следы одного довольно крупного, когда-то оставленного людьми поселения. О том, что в былые века здесь жило много людей, свидетельствует одна удивительная находка – римская цистерна, помещение для хранения воды, искусно выдолбленное в скале. Представьте себе – совершенно дикая местность, вокруг серые горы и ни одного дома. И вдруг в расщелине горы мы видим небольшой еле заметный вход, а за ним нашему взору открывается огромная колонная зала со следами уровня воды на стенах. А далее, если приглядеться повнимательней вокруг, можно заметить ровные линии некогда стоящих тут построек, от которых остались одни фундаменты. С большой степенью вероятности мы можем предположить, что Дервия могла находится именно здесь.
На какое-то время Дервия стала для Павла и Варнавы не только укрытием, но и базой для дальнейшей миссии. Здесь они смогли найти долгожданный приют. Считается, что жители этого города стали первыми, кто принял Благую Весть без сопротивления и негативной реакции. Именно отсюда, оправившись от ран, апостолы вновь предприняли походы в Иконию и Листру – и постепенно сумели создать в этих городах христианские общины, причем весьма необычные. Дело в том, что Варнава и Павел не требовали от обращенных обрезания, соблюдения субботы и других иудейских законов. Они считали, что крещение само по себе открывает дорогу к спасению.
Антиохия Великая
На территории современной Антакьи, самого южного района современной Турции, откуда до границы с Сирией каких-то двадцать километров, в древности находилась Антиохия Великая, огромный мегаполис, в котором жило около полумиллиона людей, четвертый город империи после Рима, Эфеса и Александрии. И, как в любом крупном римском городе, здесь была большая иудейская община. Книга Деяний апостольских свидетельствует, что здесь христиане впервые стали называться христианами. Апостол Павел и Варнава вернулись сюда, в Антиохию, после своего путешествия по Малой Азии и с радостью рассказали местным христианам об успехах своей миссии к язычникам – однако, к удивлению, они столкнулись с жесткой реакцией. «Некоторые пришедшие из Иудеи, – пишет Книга Деяний, – учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись» (Деян. 15:1).
Вот такие резкие, можно сказать, суровые слова они произнесли. Они считали, что так правильно. Они осмысляли христианство именно как часть иудейских традиций, как продолжение иудаизма – и считали, что если люди хотят приобщаться к христианству, приходить к Иисусу Христу, то они обязаны принимать на себя все ветхозаветные порядки, как сказал апостол Петр – «бремя заповедей», ибо мы знаем, насколько велики законоположительные книги Ветхого Завета – Левит, Числа, Второзаконие, где содержатся все эти многочисленные разработанные предписания…
Вероника Андросова, кандидат богословия
Судя по тому, как описывает этот же конфликт сам апостол Павел в Послании к Галатам, на стороне иудействующих был даже апостол Петр, и это не так уж удивительно, ведь сам Христос говорил, что пришел не нарушить Закон, а исполнить. И Книга Деяний повествует, что апостолы строго соблюдали весь распорядок иудейских богослужений, каждый день проводили в Иерусалимском храме, и никаких других храмов у христиан тогда не было.
Если мы говорим о месте собрания христиан, то это синагога, слово, которое буквально по-гречески и значит «собрание». Здесь можно было просто собираться, рассуждать, думать, говорить, и, скорее всего, она и стала местом первых христианских сборов. Храмом это место назвать еще нельзя. В I веке, до гонений Домициана, это, скорее всего, была гостиная или атриум римского дома, где мог проживать какой-то богатый христианин…
Протоиерей Григорий Урбанович, кандидат богословия
В Галилее, например, в Капернауме, известны археологические следы так называемой domus ecclesia, то есть домашней церкви, построенной когда-то над домом, который почитался первыми христианами как дом апостола Петра. Мы знаем план этого здания, перестроенного из обычного жилого дома, там обнаружено множество надписей – очень ранних, свидетельствующих о том, что здесь собиралась первая христианская община.
Яна Чехановец, археолог, преподаватель классической археологии
Антиохийская Церковь была основана апостолами Петром и Павлом. Здесь, в Антиохии Великой, в честь двух основателей Церкви построен собор. Это XIX век, но архитектура очень напоминает смесь различных стилей. Есть что-то византийское, есть так называемое ливанское возрождение, колокольня сделана в стиле барокко, а перед входом, на дверях, изображение апостола Петра с ключами в руках и апостола Павла, который держит в руках меч. Этот храм, возведенный в XIX веке, помогал строить русский император Александр II, и здесь работали русские инженеры. Внутри храма можно видеть дары, которые передавали общине русские императоры в XIX веке: напрестольное Евангелие, запрестольный крест, иконы, созданные в России.