Игорь Озеров
И ни на одно мгновение дольше
Глава 1
Однажды летним солнечным утром, в очередной раз слушая на кухне бесконечные монологи жены о том, как замечательно она могла бы жить, если вышла бы замуж не за него, а за любого другого мужчину из толпы своих поклонников, Павел заметил, что у нее из уха лезет черный, жирный, извивающийся как змея волос. Она все говорила и говорила, а он пил чай, не понимая, как оказался рядом с этой совсем чужой и, скорее всего, презирающей его женщиной.
Молча доев свой омлет, он сложил в старую спортивную сумку необходимые на первое время вещи и ушел. Через пару часов снял квартиру в этом же районе города, в котором прожил почти пятьдесят лет.
Знакомые одобрительно хлопали по плечу, говорили, что завидуют его вновь обретенной свободе и рекомендовали попробовать платную любовь. «А почему бы и нет?» – подумал Павел Петрович, и как-то вечером, выпив для храбрости пару рюмок водки, набрал в поисковике нужные слова.
Так как он хотел в этом найти удовлетворение не только половой, но и социально-разговорной потребности, то решился пригласить девушку не на короткий секс, а заплатить за целую ночь.
Посмотрев расценки на услуги жриц любви, Павел Петрович невольно прикинул, что ему, доктору наук, за такие деньги две недели работать. Он уже хотел было отбросить эту идею, но, вспомнив, почему на старости оказался один в съемной квартире, быстро выбрал симпатичную девушку, позвонил и договорился о встрече.
Приехавшая девица была совсем не похожа на ту глянцевую, манящую большой грудью и длинными стройными ногами модель с фотографии на сайте. За дверью стояла невысокая, чуть полненькая молодая женщина лет тридцати, что-то листающая коротенькими пальцами с облезшим маникюром в смартфоне с огромным экраном.
– Я Инга, – представилась она, оторвавшись от своего занятия. – Это я с вами говорила по телефону? – гостья смотрела на него неуверенно, готовая к тому, что разочарованный подменой клиент откажется от ее услуг.
Собственно, Павел Петрович так бы и сделал, если бы не природная робость, которую некоторые считают деликатностью.
– Да-да, со мной, – стараясь не обидеть девушку, кивнул головой хозяин, – проходите, пожалуйста.
– Вы один? – поинтересовалась она, уже шагнув в квартиру.
– Конечно… Один, совсем один, – подтвердил Павел, и чуть было сразу не начал рассказывать про то, что недавно ушел от жены. – Вы не стесняйтесь. Проходите к столу. Выпьем за знакомство.
Павел Петрович волновался, не зная как себя вести. Последнее его свидание было много-много лет назад. Да и тогда он не знал, о чем нужно говорить с женщинами.
Девушка скинула простенькие туфли, босиком прошла в комнату и осмотрелась. Профессионально оценив ситуацию, повернулась к еще стоявшему в прихожей Павлу и, уже осмелев, тоном продавца в супермаркете сообщила:
– За те деньги, что мы обговаривали, я согласна только на классику. Все остальное, как дополнительные услуги за дополнительную плату, – она чуть подумала и добавила: – Еще я могу станцевать эротический танец.
– Это тоже как дополнительная услуга? – зачем-то спросил Павел Петрович.
Девушка, испугавшись что переборщила, быстро помахала головой и ответила, что станцевать может бесплатно, но деньги за всё в любом случае вперед.
Дополнительных услуг не потребовалось. Паша и до ухода из дома давно уже не имел доступа в спальню жены. Поэтому, хотя девушка и не была фотомоделью, все произошло очень быстро, несмотря на то, что гостья явно переигрывала, изображая настоящую страсть и возбуждение.
Запрос на удовлетворение плоти был реализован, но больше всяких дополнительных услуг Паше очень хотелось пообщаться. Они перебрались с постели к столу, и он начал расспрашивать гостью, откуда та и чем занималась раньше. Девушка отвечала неохотно. Лишь сказала, что родилась не здесь и даже когда-то была замужем.
Без энтузиазма она выпила с хозяином рюмку водки, потом достала свой смартфон и стала опять что-то в нем искать и рассматривать, почти не обращая внимание на хозяина.
Паше стало обидно. Он же платил за всю ночь, надеясь на разговор, а не на то, что девушка будет сидеть, уткнувшись в экран. Но формально придраться было не к чему. К тому же секса ему больше не хотелось. Он помолчал несколько минут, но алкоголь расслабил его настолько, что больше терпеть он не мог.
– Знаешь, почему в СССР не получилось создать социалистического человека? – неожиданно даже для себя спросил он.
– Откуда… – девушка пожала плечами, не отрываясь от экрана, – меня тогда еще не было.
– Потому что у них не было еще таких мощных средств массового поражения мозга, как социальные сети, – назидательным тоном произнес Павел Петрович. – А сейчас создали культ смартфонов, с помощью которых людей оболванивают за их же деньги. Можно делать зомби конвейерным способом.
Девушка посмотрела на него и печально вздохнула. Она хорошо знала таких мужчин – будет всю ночь пить, бубнить про свою молодость, нести банальную чушь про то, как все вокруг стало плохо и не давать спать. Деньги у нее уже лежали в кармане, а провести ночь, слушая его нудные разговоры, ей не хотелось.
– Может, если вы больше ничего не хотите, я домой поеду? – спросила она жалобным голосом, наивно хлопая глазами. – У меня там ребенок с подругой.
На самом деле ее ребенок был сейчас не с подругой, а с матерью, которая жила за тысячу километров отсюда. Подруга действительно была и она только что прислала сообщение, что есть выгодный клиент, к которому они еще могут успеть.
– А как же ночь? – смущенно пробормотал не ожидавший такого поворота, сильно растерявшийся Павел Петрович.– Я же заплатил за всю ночь…
– Да ладно вам… Если хотите, я могу по-быстрому минет сделать, – предложила девушка, хотя была уверена, что этот старый дуралей сейчас гордо откажется и точно не заикнется о деньгах. – Понимаете, мне очень надо. У доченьки температура…
*****
Когда девица ушла, Павел Петрович допил водку и вспомнил, как однажды жена, будучи в хорошем настроении, весело сказала ему: «Женщин, мой дорогой, тебе лучше остерегаться. Ты – историк, копаешься в прошлом. Настоящее и будущее тебя не интересует. А их мало волнует прошлое, им важно получить все сегодня, сейчас или хотя бы иметь твердую уверенность, что счастье их ждет буквально за следующим поворотом».
Много лет его жене тоже было абсолютно безразлично, чем он занимается на работе, пока Паша не нашел эту летопись. Когда супруга узнала, что есть желающие купить ее за очень большие деньги, отношение к нему сразу изменилось. Она кружилась вокруг него, то изображая фальшивую заботу, то шипела как змея, убеждая, что пока есть покупатели, надо срочно продать, а деньги станут хотя бы небольшой компенсацией за потерянные с ним годы.
Но в этот раз Павел Петрович ее не послушал. Он полжизни искал доказательство своей теории, которую все его коллеги считали бредовой. Теперь эта летопись могла наконец-то подтвердить, что он был прав.
«Если даже проститутки от тебя бегут, то значит, сама судьба вслед за женой говорит: женщины и семейное счастье – не твое», – усмехнулся он. Потом встал из-за стола, подошел к зеркалу в прихожей, включил свет и внимательно посмотрел на себя – пожилого, высокого, чуть сутулого мужчину.
Первую свою жену Паша любил безумно. Они познакомились еще в институте. В то прекрасное время у влюбленных и в мыслях не было корыстных интересов. Все, что их тогда занимало, это где найти укромное место для того, чтобы заняться сексом. Результатом этих встреч стало рождение ребенка. Потом была свадьба и два года бурной, но счастливой совместной жизни. Но как-то весной она сообщила ему, что влюбилась и уезжает в Ленинград. После такого потрясения все происходящее вокруг перестало его интересовать, и несколько лет Павел не выходил из архивов, иногда чередуя работу с употреблением большого количеством алкоголя.
Поэтому вторая жена заполучила его без всяких усилий. В это время стоимость квадратного метра жилья в центре Москвы росла как грибы после дождя, и для немолодой женщины из Барнаула Павел Петрович был подарком судьбы.
Он пригладил рукой короткие темные волосы с обильной сединой на висках и, грустно улыбнувшись своему отражению, сказал:
– Хватит сидеть в пыльных архивах – пора на волю. В пампасы… Теперь ты можешь доказать, что был прав. Ведь ты об этом мечтал всю жизнь. Что ты вдруг замешкался? Откуда эта нерешительность? Не испугался ли ты часом?
Да, Павел Петрович очень боялся. Сейчас он так близко подобрался к своей мечте, что стало страшно: вдруг она окажется лишь его фантазией.
Ведь именно с неё, с фантазии, все и началось. В детстве он прочитал книжку о великом народе, который когда-то жил на Русском Севере. А потом вдруг неожиданно и бесследно исчез. Мальчик Паша загорелся мечтой его отыскать.
Источников, которым можно было доверять, почти не было, и он читал все подряд, где были хотя бы какие-нибудь упоминания о людях, проживающих в этих краях. От греческих легенд о гипербореях из страны Северного ветра до Николая Рериха. И везде: в кельтских, в германских, в финно-угорских и русских преданиях и сказках – везде были рассказы об исчезнувших где-то на севере людях и городах.
Тридцать лет он потратил на поиски русской Атлантиды. И наконец, ему повезло.
Год назад, раскапывая большой курган на высоком берегу реки Онеги, студенты-археологи рядом с захоронением местного вождя обнаружили железный сундук, в котором кроме разных украшений были две книги.
Несколько месяцев он слово за словом исследовал эти летописи и сделал однозначный вывод: речь в них идет о том таинственном народе, который Павел так долго искал. И самое главное, неизвестный автор по имени Захария писал не о каких-то мифах и легендах своего времени, а о реально существовавшем городе, рассказывая о его жителях. Об их обычаях, законах, семейном укладе. О том, что они любили, чего боялись и чего ненавидели. По встречающимся в этих книгах описаниям местности, можно было приблизительно определить координаты его расположения.
Павел Петрович выключил свет в прихожей и вернулся в комнату. Сел за стол и налил водки.
«Ты так себя ведешь, как будто у тебя впереди вечность, – сказал он сам себе. – Если ты не найдешь этот город сейчас, то через год может и делать это будет уже некому. Книги продадут куда-нибудь в Европу или США. Там их спрячут в музейный архив, а здесь всем будет на все наплевать. Манкуртами не рождаются – их штампуют, когда требуется».
Павел Петрович открыл ноутбук и за пару минут заказал билет на поезд, который через несколько часов отправлялся с Ярославского вокзала.
Глава 2
Когда-то давно весь город умещался на пологом склоне высокого холма у реки. В те далекие времена несколько местных родовых общин, промышлявших в окрестных лесах охотой и рыболовством, решили, что защищать себя от всевозможных опасностей будет проще, если объединиться. Выбрали на берегу реки самое высокое место в округе и начали обустраиваться.
Сначала дома строили неказистые: убогие полуизбушки и полуземлянки. Внутри на земляном полу делали простой очаг из больших валунов, дым от которого сначала заполнял все помещение и лишь потом уходил через дырку в крыше.
Если бы мужчины жили одни, то ничего бы не изменилось еще очень долго. Но женщин такие условия не устраивали. Используя разные способы и подходы, они смогли убедить своих супругов, что спать на шкурах, брошенных на холодную землю, не самое приятное занятие. Кто из мужчин сдался первым, было неизвестно. Но стоило одному уступить своей жене, как незаметно закончилась беззаботная жизнь и у других.
Скоро в городе на холме стали появляться новые прочные и красивые дома, сделанные из толстых, аккуратно обструганных бревен. Внутри были ровные глинобитные полы, большие печки из камней и глины, удобные кровати и широкие скамейки вдоль стен.
Были и другие изменения. На общем сборе жителей было решено выбрать князя, который смог бы быстро принимать необходимые решения по защите города, следить за тем, чтобы охотники не нарушали границы своих промысловых угодий и разрешать бытовые споры между жителями. Для содействия при князе создали из добровольцев небольшой отряд ратников, давших клятву при любой опасности защищать город не жалея жизни. Эти люди больше не охотились, не собирали в лесу припасы на зиму – они служили городу и за это получали все необходимое.
Скоро высокий княжеский бревенчатый дом с грозным, искусно вырезанным из дерева зверем на коньке крыши, и дома княжеских дружинников укрылись за мощным частоколом на вершине холма.
Хозяина дома – молодого князя Алдана – уже не выбирали на городском сборе. Свою власть он получил от отца. А тот от деда: того самого первого вождя города, выбранного еще общим сбором.
Дома ремесленников – кузнецов, сапожников, портных, а также мелких торговцев и прочих простых людей – строились за стеной. Река в этом месте делала большую петлю. Сначала она устремлялась за холм. Потом плавно огибала его и возвращалась обратно. Получалось, что почти со всех сторон город был окружен водой. Со временем на узком перешейке между двумя руслами построили из речных камней от берега до берега еще одну стену высотою в два человеческих роста с двумя башнями у ворот. За этой стеной в речной долине по долу стали селиться прибывающие в город новые жители, которые уже не охотились, а заводили домашний скот, возделывали ближайшие заливные луга и занимались разными ремеслами. Скоро весь город и княжеское городище на холме, и то, что прирастало к нему новыми землями стали называть Онега, что на языке местных охотников, промышлявших здесь уже много поколений, означало – Глубокая река.
*****
Город быстро строился и богател, а значит, манил к себе и обычных разбойников из окрестных лесов, и бандитов посерьезнее из дальних земель. Местные разбойники грабили одиноких путников по ночам на лесных дорогах, а чужеземцы могли внезапно напасть и на одну из новых деревень, окружающих город и находящихся под защитой князя.
Так случилось в эту ночь.
В небольшом поселении, основанном недавно на противоположном от города лесном берегу реки, тревожно зазвонил колокол, сообщая о нападении. А у самой воды, ярко сверкнув длинными бликами на темной глади, вспыхнул специально сложенный на случай набега сигнальный костер.
Через несколько минут на причале под холмом собрались почти все княжеские дружинники. Переправиться можно было или на больших лодках, которые тихо качались на волнах, привязанные к почерневшим, вбитым в песчаное дно бревнам, или вброд ниже по течению. В лодки нельзя было взять лошадей, но переправиться на них можно было гораздо быстрее.
Какой путь выбрать, решал, осматривая прибывающих дружинников в доспехах из толстой кожи, младший брат князя – городской воевода Сирт. Хотя он был еще совсем молодым, но в военном деле разбирался лучше Алдана, поэтому был назначен им командиром дружины.
Он понимал, что если враг подготовил это нападение основательно, то сможет перебить их из луков, пока они будут в лодках открытой мишенью, и уже хотел выбрать дальнюю дорогу через брод, когда у реки, сверкая в лунном свете железными латами, появился сам князь Алдан. Ни с кем не советуясь, он без раздумий отдал приказ садиться в лодки и немедленно переправляться. Воевода поморщился, но спорить с братом не стал.
То ли из-за темноты, то ли из-за глупости и самонадеянности напавших на поселение бандитов, ратники добрались без проблем. На берегу разделились на два отряда. Один, основной, под командой князя, пользуясь темнотой, двинулся к деревне, а второй, с Сиртом, поспешил на перехват на единственную дорогу, по которой враги могли отступить через лес.
Чужеземцы в это время хозяйничали в деревне, ничего не опасаясь: выгоняли из домов людей, связывали их и как скот палками загоняли в большие клетки из ивовых прутьев, установленные на двух телегах. Люди были главной добычей. Их можно было продать или использовать как рабов на своих землях.
Атака княжеских дружинников, внезапно появившихся из ночного сумрака, была для них неожиданной. Бандиты в это время уже рассеялись в поисках наживы по всей деревне, поэтому не смогли оказать серьезного сопротивления. Те из них, кто все-таки решился достать мечи, были мгновенно перебиты. Остальные не стали геройствовать и ввязываться в бой, а, оседлав своих лошадей, помчались в лес. Там их уже ждали. Несколько человек, налетев на полном скаку на натянутые ратниками Сирта веревки между деревьев, слетели с коней и были схвачены.
Все было сделано быстро и, главное, вовремя. Еще бы чуть-чуть и местные поселенцы отправились бы с бандитами, чтобы через какое-то время оказаться живым товаром на невольничьих рынках.
Когда отряд Сирта пригнал плененных солдат обратно в деревню, их с трудом защитили от разъяренных людей. Глядя, как одна молодая женщина пытается длинной заостренной жердью достать своих недавних обидчиков, прятавшихся за спинами дружинников, Сирт сказал брату:
– Нельзя и дальше сидеть в городе за стеной и ждать нападения.
– И что ты предлагаешь? – разгоряченный недавней схваткой, раздраженно спросил князь.
– У нас только один вариант – уничтожить врагов на их земле раньше, чем они сами уничтожат нас здесь.
*****
В город дружина вернулась на рассвете. У ворот дома князя ждал его советник Захария. Этот горбатый сморщенный старичок с желтым плоским лицом, похожим на засохший блин, с узкими глазками, всегда одетый как нищий, появился в городе лет пять назад и занялся врачеванием. Дела у него пошли так успешно, что люди стали поговаривать, что он не только лекарь, но еще и колдун.
Постепенно слух о его способностях дошел и до князя. И так случилось, что в это время у Алдана заболела мать. Чтобы она не съела, чтобы не выпила – все сразу же выходило обратно. Пригласили местных знахарей. Они перепробовали все средства. Но женщина таяла на глазах. Старичок мгновенно откликнулся на княжеский зов. И сделал то, что не получилось у других. Покормил какими-то травками, попоил настойками и буквально на следующий день хворь у матери князя прошла.
За это князь приблизил старичка к себе. Постепенно тот так хорошо научился угадывать настроение и желания князя, что стал его советником во многих делах.
Дождавшись, когда они останутся одни, поглаживая свою узкую седую бородку, Захария прошептал князю:
– Что если, великий князь, сегодня на площади народ собрать? Будет хорошо, если люди посмотрят на бандитов, – старик специально говорил очень тихо, чтобы князю приходилось внимательно прислушиваться к его словам. – Пусть в городе знают, что мы не зря хлеб едим. Ведь скоро подати собирать. Да и дружину надо увеличивать, значит, сборы вырастут, – говорил он, оглядываясь по сторонам, будто опасался, что их подслушивают. – Ропот может пойти.
– А как с пленными посоветуешь поступить? – спросил Алдан.
– На кол их посадить, – не раздумывая, злобно прошипел старик. – Да так, чтобы не сразу сдохли, а помучились пару дней… Чтобы другим неповадно было…
– Если мы их здесь в городе казним, то, как те, кто их послал, об этом узнают?
– Для князей не так опасны враги внешние, как внутренние. Много в городе смутьянов развелось, княжеской властью недовольных. Вот они-то пусть на казнь и посмотрят. Может задумаются. Если мы здесь со своими скрытыми недругами разберемся, то сможем и с другими злодеями покончить.
– Мой брат Сирт говорит, что не надо ждать, когда они сюда придут, а бить их первыми, – вздохнул Алдан.
– Брат твой смел, но еще горяч и молод, – скороговоркой возразил Захария. – Чтобы начать большую войну, нужны союзники.
– Где же их взять? Каждый вокруг только и думает, как наш город захватить. Нет у нас в этом деле союзников.
– Зря ты так думаешь. В том месте, откуда я пришел, многие мечтают о дружбе с тобой. Вот бы послов туда послать. Может тогда и друзья у нас появятся.
– Народ на площади действительно собрать надо. А об остальном потом поговорим, – князю не понравились последние слова старика, он не верил в бескорыстную помощь каких-то чужеземцев, да и вообще не любил чужих советов.
Но кое-что еще мешало ему грубо ответить советнику. Не так давно старик неизвестно откуда привез в город свою юную внучку Далию. На вопросы отвечал уклончиво. Говорил лишь, что девушка осталась круглой сиротой и позаботиться о ней больше некому.
В отличие от местных женщин – светловолосых, голубоглазых, открытых, искренних и простодушных – смуглая Далия сторонилась людей. Черные, мягко вьющиеся волосы были всегда спрятаны под шелковым платком, а карие глаза она старательно прятала под длинными ресницами. Иногда на короткое мгновение, когда она все же поднимала веки, чтобы посмотреть на кого-то, глаза становились огромными, и казалось, что в этот момент в них загорался какой-то таинственный и манящий свет. Но это продолжалось лишь мгновенье – чаще она ходила, скромно склонив голову и спрятав взгляд от посторонних людей. Наверное, поэтому выглядела еще загадочнее и желаннее.
Князь был без ума от девушки и даже готов был взять ее в жены, но Захария просил немного подождать, объясняя это тем, что Далия еще слишком юна для свадьбы.
*****
К вечеру на городской площади перед княжеским домом люди собрались как на праздник. После появления на высоком крыльце самого князя и его окружения привели пленников. Четверо из них были сильно напуганы, опасаясь за свою жизнь. Но пятый – высокий воин со шрамами и татуировками на лице, с побритой наголо головой и большой рыжей бородой, перевязанной внизу черной лентой – держался высокомерно, подчеркивая, что он из другого сословия.
Их поставили перед княжеским домом, и Алдан поднял руку, призывая людей к тишине.
– Эти бандиты напали на нашу деревню, убили наших людей, – выкрикнул князь, когда шум на площади затих. – Вы должны сами решить, какой кары они заслуживают!
– Смерти!.. На кол их!.. Отрубить головы!.. – раздались крики из толпы.
Алдан опять поднял руку.
– Давайте спросим у них самих, чтобы они сделали с теми, кто совершил бы такое на их землях, – он спустился с крыльца к пленным и подошел к высокому воину с рыжей бородой. – Говори ты, – Алдан ткнул его в грудь, защищенную кольчугой из железных, переплетенных между собой колец.
– Я сам с тебя, еще живого, содрал бы всю кожу, как с лесной свиньи, – скривив губы в презрительной ухмылке, ответил пленный.
– Хороший совет, – невозмутимо согласился князь. – У себя дома ты трудишься палачом?
– Я воин, а не палач! – рявкнул рыжебородый. – Если бы вы хитростью не вышибли меня из седла, то никогда бы не взяли в плен.
– Настоящие воины не нападают по ночам на беззащитные деревни! – выкрикнул стоявший на крыльце брат князя Сирт.
– Ты же, охотясь в лесу, не думаешь, как и когда зверю приятнее стать твоей едой, – злобно рассмеялся пленный. – Так и вы для нас – просто добыча. И нам плевать на ваши чувства, – он повернулся к толпе и продолжил, обращаясь уже к собравшимся на площади людям: – Ваши защитники с трудом справились с небольшой горсткой наших воинов, а радуются, будто победили целую армию. Еще до зимы ваш город будет сожжен, а все вы или станете нашими рабами, или будете убиты, – он опять громко и презрительно расхохотался и посмотрел на Сирта. – Ты говоришь, я плохой воин? Так спускайся с крыльца и давай проверим. Здесь и сейчас. Чтобы все видели, кто из нас настоящий боец, а кто пустой болтун.
Было понятно, что пленному терять нечего и поэтому он может рисковать. И княжеский брат понимал, что не имеет права не принять вызов. Он решительно спустился с крыльца, но князь схватил его за руку, пытаясь остановить. Сирт мягко освободился и, улыбнувшись, произнес:
– Не волнуйся, брат, в книгах судьбы все уже расписано. Я не проживу ни на одно мгновение дольше, чем мне суждено. Поэтому бояться нечего.
Он спустился вниз. Взял у одного из своих воинов меч и протянул его пленному. Тот с недоверием выхватил у него оружие. Сирт молча махнул рукой, приказывая всем отойти в сторону. На нем были легкие кожаные доспехи, как и на всех простых дружинниках. На пленнике же была железная кольчуга. К тому же чужак был гораздо шире в плечах и выше на целую голову.
– Если я разрублю этого дохляка на две части, ты отпустишь меня домой? – спросил бородач с усмешкой, обращаясь к князю.
– Отпустит, – ответил за брата Сирт. – Ты готов?
Пленник несколько раз взмахнул мечом, привыкая к его размеру и весу.
– Я убью тебя вашим же оружием, – сказал он нахмурившись и, внимательно глядя на соперника, кивнул головой, показывая, что готов к бою.
Сирт отошел на свободное от людей место и тоже кивнул. Пленник мгновенно бросился на него, подняв меч высоко над головой. Он выглядел так мощно, что казалось, через мгновение одним ударом вобьет своего противника в землю по самые плечи.
Все действительно произошло очень быстро. Сирт сделал два быстрых шага навстречу летящему на него воину, низко присел и ударил мечом нападавшего по голени. Тот как подкошенный свалился на колени. И через секунду выпрямившийся Сирт одним ударом отсек ему голову.
– Вот, все случилось не как ты хотел. Это из тебя получилось две части, – произнес он, обращаясь к катившейся по земле и все еще удивленно хлопающей глазами голове.
Вся площадь заревела от восторга. Веселый, простой в общении молодой брат князя и до этого был всеобщим любимцем, а теперь чуть напуганная словами пленника толпа восторгалась победой своего героя.
Алдан, как и все, был восхищен своим братом, но в душе немного позавидовал его славе. Он уже в который раз призвал людей к тишине и, когда радостный гул чуть затих, громко прокричал:
– Мы сможем защитить свой город! И чтобы враги об этом узнали, мы отпустим пленников, – князь подошел своему брату. – Пусть расскажут, кто мы такие. А чтобы они запомнили, что бывает с теми, кто приходит к нам грабить и убивать, пусть каждый из них оставит у нас одну свою руку.
Алдан жестом показал своим помощникам, что нужно сделать. Немедленно перед крыльцом появилась высокая деревянная плаха, и кисти правых рук пленников были быстро отсечены под ликование и шум толпы.
После этого сход жителей города завершился, и князь с приближенными перешли в дом, где были накрыты столы для трапезы.
*****
Когда гости хорошо разогрелись пивом и медовухой, в большую горницу, где проходило застолье, зашел, держа внучку за руку, старый Захария. Оставив Далию у двери, он маленькими быстрыми шагами подбежал к князю и что-то прошептал ему на ухо.
Алдан встал и, игриво улыбаясь, громко произнес:
– Внучка моего советника Захария в честь нашей победы хочет нам сделать подарок: подарить танец. Старик говорит, что на родине она была лучшей танцовщицей.
В этот момент Захария уже вернулся к внучке. В центре освободили два стола, и девушка легко вспорхнула на них.
Сегодня она не куталась за покрывалами и платками. Ее руки, тонкая шея и живот были открыты. Только грудь чуть прикрывала ярко-красная повязка. Чтобы длинная юбка не стесняла движений, на ней были сделаны разрезы, через которые были видны стройные ноги. На запястьях, как украшения, висели десятки маленьких колокольчиков, которые при движении девушки издавали мелодичные звуки.
Захария взял в руки бубен и стал задавать ритм. Застывшая перед этим Далия встрепенулась, подняла руки над головой и, потряхивая колокольчиками в такт бубну, начала танец.
Сначала движения были медленными и плавными, но ритм ускорялся и движения становились быстрее и соблазнительнее. Она то извивалась как змея, подкрадывающаяся к невидимой жертве, то нападала как хищная кошка. Князь и все его гости не могли оторвать глаз.
– За ночь с такой девушкой можно отдать все, что она попросит, – наклонившись к брату, хитро улыбаясь, произнес Сирт. – С этой красавицей можно потерять голову быстрее, чем на поле боя.
– Ты свою, кажется, уже потерял, – шутливо толкнула его в бок сидящая рядом молодая жена.
– Лада, не волнуйся, – вступился за брата князь, не отрывая глаз от танца. – Даже для меня эта девушка недоступна. Ее старик бережет как зеницу ока.
– Вы как слепые котята, – рассмеялась девушка. – Недоступные девушки не танцуют перед мужчинами на столах. Она лишь наживка. А старый Захария ждет, когда вы ее проглотите поглубже.
– Не выдумывай. Ты просто ревнуешь, – обнял жену Сирт, – потому что не умеешь так танцевать.
В это время в руках у танцовщицы появились два кривых кинжала. Она то крутилась волчком на кончиках пальцев, то взлетала будто птица, и все это время на ее лице была загадочная улыбка. Мужчины видели в этой улыбке желание и страсть, а Лада – ложь и презрение.
Скорость танца была уже ошеломительной, будто река, собрав в себя мелкие ручьи, дошла до крутого склона и теперь, почти ничем не сдерживаемая, неслась по перекатам, приближаясь к водопаду.
Лада убрала с плеча руку Сирта, встала и, ничего не объясняя, пошла в сторону двери. Проходя мимо советника князя, девушка негромко, но так, чтобы он точно услышал, произнесла:
– Я все твои мысли, старый пес, знаю лучше тебя, – она увидела настоящий страх, растерянность в его глазах и усмехнулась. – Будешь вредить Городу, я сама вырву твое сердце и скормлю его воронам.
Светловолосая красавица Лада была одним из лучших воинов в дружине Сирта, и Захария не сомневался, что она сдержит свое слово не раздумывая.
Глава 3
Павел Петрович спустился с поезда на низкую платформу и, закинув на плечо одну лямку рюкзака, направился в сторону небольшого двухэтажного вокзала. Вдоль вагонов, мимо вышедших размяться на перрон пассажиров, бегали бабушки, продавая пирожки, блинчики, вареную картошку с солеными рыжиками и уже поспевшую, похожую на капли янтаря, свежую морошку.
Внутри светлого стеклянного здания Павел несколько минут полюбовался на огромную во всю стену картину местного художника с громким названием «Родина». На ней небольшая лесная речушка, подмывая корни старых елей и сосен на берегу и создавая водовороты, огибала красно‑коричневые гранитные валуны и у деревянного полуразрушенного моста растворялась в глубоком черном омуте.
С бодрым настроением, которое бывает, когда после долгих болезненных сомнений решился на какой-то серьезный поступок, напевая себе что-то под нос, он вышел на стоянку такси. Ехать было далеко, но он легко договорился с пожилым водителем и через три часа был в той деревне, которую наметил еще в Москве, как конечный пункт поездки.
– Лет двадцать сюда не заезжал. Даже не думал, что здесь еще люди живут, – удивился таксист, высаживая его около заросшей крапивой автобусной остановки. – Все деревни в округе вымерли. А здесь ничего не изменилось. Будто на машине времени прокатился.
