Игорь Карпов
Пёс и чемодан
Пес расстроенно лег рядом, вернее даже плюхнулся на пол всем враз утратившим силу телом. Он понял, что уже никогда не сможет запрыгнуть на своего друга и весело гарцевать на нем, их время для таких забав безвозвратно ушло…
И вот былое, кажется, возвращалось. Чемодан снова был набит всякой всячиной, он даже помолодел и залоснился от предчувствия дороги. Помолодел и повеселел пес. Он знал, что, когда его друг вернется, он обязательно принесет в своих недрах что-нибудь вкусненькое для него, для пса. Они снова пели в унисон: один наслаждался предчувствием дальнего пути, другой предчувствием долгожданного возвращения.
Только хозяин и пса, и чемодана ходил грустным. Он уезжал, уезжал надолго, он брал с собой полуразвалившийся чемодан только потому, что сам к нему привык, ибо они вместе исколесили столько стран. Он видел особую привязанность к нему своего пса и понимал, что те уже никогда не встретятся друг с другом. Чемодан уезжал в дальние края, чтобы уже не вернуться назад. Хозяин знал это, ибо в его привычке было оставлять ненужные вещи в разных полюбившихся ему местах, чтобы снова в те места когда-нибудь вернуться. На этот раз в одном из таких мест предстояло остаться утратившему свою полезность чемодану. Все-таки хозяин был мудр и добр. Созданное для дороги, в дороге и должно умереть. Созданное ждать, должно умереть в ожидании. Хозяин и это знал. Ведь пес тоже одряхлел, а он уезжал надолго. Когда он вернется, неизвестно будет ли жив еще пес. Наверное, лучше, если пес умрет в предвкушении встречи, ведь нет ничего слаще этих мгновений…
