Игорь Николаевич Крончуков
Мифические создания
И услышать ушами
Невероятно, повсюду окружают
Мало кто это замечает.
Планета живет, как человек проживает
Сердце есть, и легкие, и плазма
Об этом лишь дух Байкала знает,
У голоменици и миража имеется масса.
Как однажды сослали ангелов
Падшие ли, возможно как мы, в качестве теней
Ловят на ветру досады
И живут среди людей ̶
Время у вечности ничего не крало.
Не было у них вампира укуса
Однажды испивший из грааля
Чарки Христа Иисуса.
Вечной мелодией поющего,
Среди денька или ночки
Не сорвано желание растущего
Аленького цветочка
Убаюкивало время нескончаемо
И веков было не счесть,
Было как-то нечаянно
И минут не перечесть
Улыбались облака идущие,
Создавая великие образы,
Воздушные массы мнущие
Подгоняли скорости ветра мороза
Зловещие тучи иногда
Заблудившие дьяволы дождливые
Ломала себе ветки ирга
Ураганы шумели, не миловали
Скрывают чудеса от мира людского,
Но оставил нечаянно след,
Не смогли скрыть от мира другого,
Что есть бигфут и снежный человек.
Люди придумали Бога по себе, подобию,
А хотя его видели в телескопе,
К разноцветной туманности особо
Не вникал, изображая, утопия
̶ Параллельные Вселенные, а мне снилось
И ничего сказочного в этом нет
В одном сантиметре бесконечная явилась
В одной части миллиметра планет,
Находясь, не двигаясь, в одном месте
Он может увидеть сотни миров
Не дано столько вести
Читать между строк,
В радужных цветах я это видел
То эскизы, то, как игрушки
И слышал с запахом виды,
Как музыка моря запечатана в ракушках,
Руками трогал воздух
В пустоте видел эскизы,
У них был свой лозунг
И противоречивые капризы,
Осушал моря, и пески
Засовывал в свои карманы
Не мучали «печали и тоски»
Не существовало обманов
Я управлял человечеством,
Как в компьютерной игре
Писал судьбу и не по-отечески,
Что попало, было на уме.
Я был и гадом, и проповедником,
И прятал секреты в за́мках,
Придумал души в заповедниках,
Не имея ни единой рамки,
Открыл тайну, что было лишнее
Показал путь цветущего сада
Как человечество однажды услышало
Настоящие звуки ада ̶
Летали жучки, а пучки плели паутину,
Дула одуванчики Малина,
А милый молодец хлопал в ладоши,
Она мурлыкала песни и он иногда тоже,
Клен и дуб шапкой вертели
С ними вместе тогда они пели,
Березки и сосны в сторонке,
Ежики держали перепонки
̶ А знаешь тогда, на рассвете,
Когда падала комета
Хотела уничтожить планету
̶ Да, нашу и эту.
̶ Если бы тогда небеса
Не читали мольбу до конца,
То никогда и не навсегда
Не вели б дороги сюда
̶ Родная, быть даже пеплом
Или быть нам прахом,
Осенним стеблем,
Перед зимнем страхом
Наши души друг друга нашли
И в пустоте бесконечной вселенной,
Когда-то костры на планете жгли,
Но мы вырвались из плена,
Из плена безмолвия и пустоты,
Где оказался я и была ты,
Всё равно нам быть рядом
Под огнем или самим адом
Мы миролюбивы, но пророчество
Пишет нам с тобой одиночество,
Пропадать в этой глухомани
Не единожды воспрянем.
Дай нам крылья, будем летать,
Рассветы новые встречать,
Дай нам огня, будем гореть
До скончания веков тлеть.
Но не надо нам не еды, не воды,
Не золота, не серебра,
Не из бриллиантов звезды,
Не персидского ковра
И там, вдали, где северный ветер
Отбрасывает тело на метр.
Не слышал, не видел, не сказанное забыто,
Воспоминания пески во́ды вытерли ̶
Дни мчались, быстры покуда
Ведь реальность-это всего лишь секунда,
Незаметно просыпались и засыпали,
Нового рассвета ждали,
Сладкий сон, он наяву
Колыбели материнского го́лоса,
Вечерний вечер, рандеву,
Теплых настроений комплекса
Уплыли тона неба голубого,
Оставив темноту на остатке,
Не видел вида другого,
Сыграв при этом в прятки.
Жгут костер через него прыгают,
Играя музыку из луковых перьев,
В ребрышки пальцем тыкают
Теряются между деревьев,
Улыбки, блеск их за километр видно,
Мелькают в темноте огоньки,
Суета творит, очевидно
Всем снам вопреки.
Бобры строили плотины
От злых фей в водоемах купающихся,
Пауки плели паутины
От не добрых духов в сети попадающихся,
Пели волки и лисы
Тишину во мраке подстричь,
Чтоб не приходили бесы,
Сонный паралич.
Пустота давным-давно промерзла
От начала начал до конца,
Если долго смотреть на бездну,
То бездна начинает смотреть на тебя.
Очевидные вещи, обыкновенно идущие,
Вполне объяснимая ремарка,
Как предсказывали будущее
Всего лишь сила слова или по-другому ‒ накаркал.
Чертоги разума на стенах,
Иероглифы и рисунки,
Отображено и на камнях
На древнем языке инков,
Секреты тысячелетий в ряд
Несут великие арканы,
Хранят входы в ад
Бурлящие вулканы,
И вот на полянке вдвоем
Окружала неведомая сила,
Сладкий с ароматом сон,
Чесал ей за ушко милый
̶ Походы мои были разными
От Африк до моря балтийского,
Видел волка с голубыми глазами,
А это люди царства эльфийского.
Карты, земли, менялись от засухи и потопа,
Чаще, чем у Вселенной пузатой,
Как знание гороскопа ‒
Это для людей с небес координаты ̶
Застонало что-то в глуши,
Заскрипело грозно, не по-людски,
В сердце стук паронаидального поэта
̶ Ой, а что это?!
̶ Да это опять чупакабра волнуется,
Создана из кайота и дикобраза,
Франкинштейн опять балуется,
Возомнив Богом, создавая образы,
Частенько мне он стал появляться,
Но всё больше в моих местах,
Не стоит его бояться
Он сам на себе волочет страх ̶
Смотрел Чародей на себя,
В глазах отражаясь у Малины,
Как светилась ее душа
И с огромной силой,
А они вечно молоды, молодость белозуба
И каждый раз новые сюжеты,
Зависать на ветвях старого дуба,
Ночами на пролет считать падающие кометы,
В траве высокой потеряться,
Скрыться будто в океане,
Валяться в нем, извиваться,
Кататься на кувшинках, как на катамаране
Всё те же сверчки-огоньки
И никогда это не наскучит
Да и переплюнь ты,
Не дай бог такому случаю
̶ Где найти ту Вселенную,
Чтоб запах гари не было слышно
Жизнь испить, как сокровенное
И не искать того, кто лишний,
Туманы недопонимали отсутствия,
Когда слышал, но не слушал,
Где главное ‒ личность, а не продукция,
Не захламленная мусором суша,
Где водоемы и чистые,
Как родник пить из ладоши,
Где попугаи волнистые
Садятся на плечи, не боясь, что в клетку будет брошен,
Где красота ценится
От природы пусть водопад пенится,
А не от химии, порошка,
Не взявший на уст дурака,
Где босиком по траве,
Не боясь порезаться
Об углы металла или то, что в стекле
Лежит годами, много месяцев,
Где плоды сладкие, без подливов
Руки помыть после, как потрогал обязательно,
Придуманных для уничтожения реактивов,
Стереть с лица Земли показательно,
Нет идеала, так хотя бы примерно,
Не образцовая ксерокопия,
Чтоб мчать к звездам через тернии,
А так ‒ всего лишь утопия,
Ведь мест, сколько не тронутых,
Где дышится и спится крепко
На золотых плитках не повернутых
Лес рубят, летит щепка ‒
Дрожали деревья в озере-зеркала
Чародей Малине молвил,
Вникала в речь она,
Много чего вспомнил,
Труды цивилизации, на кану планета
Чему и посвящал он песнь эту
̶ Были ошибки, совершилось пророчество,
Как Марс стерли, превратив в пустыню,
Бескрайняя пустыня, мольба одиночества,
Не приведи Господь вновь той силы ̶
Жил ‒ был художник, рисовал и писал
Вечность его холст
Яркими красками изображал,
Строил между тем мост
И даже нечаянная клякса была красива,
Любой сюжет не испорчен,
Искренна и благочестива
Среди высоких творчеств.
В переменах с философией строили муравейники,
Избавляли деревья от коррозии беса,
Чистили реки, затейники,
Короли тайного леса,
Вили гнезда для одиноких птичек,
Сжигая уставшую листву,
Искали любых других привычек,
Воплощая свою мечту.
В помощь плантациям лесных массивов,
Что так прекрасно и красиво
Вечность отдана, ты цвети,
Всё, что ушло, то превратилось в нефть,
Чтобы новому подарить дни,
Силой жизни овладев.
Жизнь всегда дорогу найдет,
Пробиваясь через груды асфальта,
Даже глухим являясь написать нот,
О, эта музыка, дороже бриллианта
̶ А ты думал, что будет после,
