Игорь Ковров
Психология лузера
– И часто ли покупают? – настраивал парень нужную волну в разговоре, для пущей убедительности смотря по сторонам. Вокруг сновали такие же работники, меряя шагами расстояние между торговыми рядами. Продавец слегка вальяжно снял с носа очки, пару раз смачно дыхнув на их линзы. В его нагрудном кармане находился нежно-розовый носовой платок, коим были протёрты его небольшие «глаза в окружающий мир».
Глава шестая
Эстрадный юмор настолько заполонил действующее на нервы старшему поколению телевидение, что разросся до масштабов федерального телеканала. Было бы смешно услышать звук смеющегося зала из-за стены, разделяющей спальное место и гостиную соседа, периодически извиняющегося за громкость при встрече, но первым словом нового дня, услышанного пережившим прошедушую ночь стал надрывный восклик Павла: «Наушники!!».
Он просто не мог вспомнить, где он слышал это слово, не мог сходу вспомнить, что голос принадлежит пародируемому Павлом вечному Президенту Белоруссии.
Одно было ясно точно: это была сказка о потерянной связи с так увлекавшей его современной популярной культурой, оборвавшаяся где-то между компьютерным клубом и автобусной остановкой. Наушники остались лежать, а ему теперь придётся рыскать по псевдокитайским сервисным приложениям в поисках доступного аналога, тратить с трудом заработанный наличман…
Доброе утро страна, кароч.
Слезаем с постели вместе с одеждой, ощущаем внутри привкус табака вперемешку с пеплом и задеваем кроссовком случайно оказавшийся на полу набор для вейпа. Воистину, капитализм уже вовсю шагает по стране, а философия денежных обращений знакома разве что обладателю премии «ТЭФИ» с вечернего канала новостей.
Проснувшийся мог уже заранее, подобно героическому биатлонисту, назвать себя чемпионом в области потребления хлынувших американских товаров: новые релизы молодых хип-хоперов его не прельщали, а скупые продуктовые наборы отечественного производства вызывали лишь хорошо прикрытое сочувствие. Кабельное телевидение могло на долгое время привязать его к дивану, однако в надежде на спасение от ощущаемой им деградации реальности, впитанной ещё со школьной скамьи, он усвоил простую легенду: есть лишь узкий элитарный клуб добившихся успеха в своей области, где он мог ощущать себя среди равных без всякого унижения и снисхождения. При желании его пассии даже не понадобится выход в вечернем платье: достаточно элементарно усвоенного дресс-кода и знания языка правящей ночной Москвой субкультуры.
Грусть, печаль, тоска.
Закурить бы, да не имеет он таковых привычек. Видимо, снова приходится дышать ароматом дыни, таращась на такие же псевдонатруальные дыни с обложек музыкальных альбомов и кадров светской хроники. Мда…
Раздеться бы. Опять снилась загорелая красотка с татуировками на ноге и локтевом суставе. Жаль билеты на Пхукет. Мотиваторы уже там, машут ручкой и хвастают новым цветом загривка. Может она и была права, сославшись на строгую маму. В любом случае, мёрзнув той ночью у домофона и услышав горский срыв незнакомой пожилой женщины, он понял простую истину о невозможности понравиться женщине насильственным путём. Может быть снова прочесть отрывок из книги по обряду инициации? Не в этой стране.
Так или иначе, до нового всепоглощающего релиза следует оформить предзаказ: добрый Дедо Мраз с большим услужением донесёт желанный девайс к новогодней ёлочке в надежде вернуть ощущение детства. И может быть, ему будет радость. В зеркало уже можно не смотреть, средства по уходу за волосами строго из знакомого барбер-шопа. Казалось бы, чем он хуже иконы стиля? Умыться ледяной водой.
Видимо, нужно ещё влить в себя побольше топлива. Живёшь ты в полушарии, а жители города носят мимо тебя зелёные очки. И? «Я…, – думает шатен, – не смогу изменить мир и тихо скурюсь в подворотне, пока на этой территории наступит субтропический климат. Знал бы прикуп – жил бы в Сочи».
Мне ещё в солярий записаться надо, а то без загара никого не подключу. Сегодня надо восстановить сбившуюся программу, проверить курс биткойна, посмотреть мастер-класс по сравнению игровых процессоров и, наконец, перестать считать себя кандидатом в мастера спорта по пляжному волейболу. Туристический сезон временно недоступен. Ы.
Дарт Вейдер в форме электронного будильника на углу тесной комнатёнки показывал время бранча: именно в то утро шатену потребовалось больше времени для устранения недосыпа. На столе тускло горела портативная экосистема с мелкими рыбёхами, ещё не обуреваемыми инстинктом выживания. Достал корм из ящика, подумал об их молчании и короткой памяти. Может зарядить планшет, пока никто не стукнул в мессенджер?
Ах да, пока он проснётся, в Кремниевой долине изобретут очередной язык программирования. Отключим брандмауэр, я люблю риск на грани даркнета. Даже если железка подцепит заразу, будет чем заплатить за ремонт. Все в сервисной точке проникнутся уважением к его модному девайсу, купленному за три месяца до официального старта продаж. Итак, о чём пишут в ленте экономических новостей? Можно уже восхищаться новым визави Дэниэла Крейга. Трудно переиграть того, в ком есть навыки скрытности наряду с откровенным шпионажем. Информатика, шестой класс средней государственной школы. Шутил старик…
А впрочем, дурак он был. Как и всё государство. Любой имбецилл в этой стране знает, что для подъёма кэша нужен патент на изобретение. Маразматический партийный аппарат так и не вкурил в коварную гениальность Алексея, оставив самый бомбический программный продукт совка на растерзание умным дядям из госдепа. Зато подарили самую тормозную персональную лупу из имеющихся у завхозов. Лёша, ты дурак. Жаль «Нинтендо».
Ну почему хренова туча разработок «Кикстартера» и игровой индустрии под знаком божественного вентиля ломит в сторону кучи лавандоса, а редкая поступь нашего слабого лепета оборотней в белых халатах из «арзамаса» получает три копейки с канарейки???
Я сейчас клавиатуру колой уничтожу. Хотели вирусняк, получили дипломную работу мистера «Большой Критик». Я хочу купить микросхему, нет, я создам простейшего робота, как у Кодзимы. Почему в той далёкой стране «Прогресс» застыл на уровне поэтов-шестидесятников?! Вообще жесть.
Гы-гы-гы. Вот что сделал для хип-хопа в свои годы. Может сходить в обменник и проверить, насколько колебания курса могут прокормить самого сентиментального из юных циников? Наверное, лучше сразу устроиться в центр исследования инопланетного разума и думать о леммингах.
Когда-то выпускники факультета ВМК выигрывали соревнования по юмору и со спокойной душой уезжали работать в Дубну. Ну, там ещё Цой был с концертами, и звучал треш про белую стрекозу «лети». Именно поэтому я поставил крест на офисном рабстве в обмен на вечную выплату налога самозанятых – ненавижу это слово – граждан.
Мог бы часами сидеть, чередуя нолик с единицей, вперемешку с просмотром квестов кисломолочного содержания. Отрастил бы пузо под стать комбинезону и весело вертел пропеллером за спиной. «Малыш, ты меня волнуешь…». Я не хочу работать, я хочу создать рабочие места. Чем ещё развлечься утром в двадцать девять лет?
Тишина в комнате, рыбки молчат. Ещё парочку идей для программного кода на основе первых полос деловой, ха-ха, газеты. Может быть, красующийся на первой полосе успешный дедок хотел большего богатства, чем имел в молодые годы? Ещё немного стажёрского нытья в чате, и я лично запущу в каждого из неофитов автобиографией основателя «Блин-донатса». Ничего вы не понимаете в демотивирующих видеонарезках.
Любой мало-мальски талантливый чел находит себе босса, чтобы стать приспешником, ха-ха. В конечном итоге, его продукт становится частью глобального мира и приносить кучу лаванды. И вот тогда этот крутяк посылает своего босса в жопу. Жаль физтех, Мавроди не понял беднягу-паренька.
Вирусняк для музыкального конкурса песни, ага. Можно предложить мешочнику за пультом в два счёта нарисовать бекапный клипешник в дизайнерском стиле и продать этот ремикс задорого. Меня не слышат, это минус. Ну почему киски в этих новодроченных клубах любят только толстосумов? Я ни хрена не поднимусь выше уровня моря, если буду работать на дядю. Есть два пути: либо дедушка Дуров примет меня в свой цирк шпаготателем, либо я обналичиваю счёт в дерьмовом банке и покупаю два паршивых билета до Сейшел. Horse, of course…
Глава седьмая
У каждого мужчины в жизни наступает момент, когда ему приходится следить за собственным весом. Не менее забавным в данном случае является внешне кажущаяся моральная перестройка всех внутри происходящих процессов.
Где-то помогают обрывочные знания, полученные за счёт посещения открытой лекции по диетологии, где-то – прочитанный от сих до сих мужской журнал по здоровью. Крайне важно в этой связи самое сложное – вспомнить об обязательном взвешивании какое утро.
С раннего утра полученный результат – сброс семисот грамм – мог легко поднять настроение питающемуся строго курятиной и строго ради важной цели тридцати трёхлетнему мужчине. В его интересы часто входило изучение съёмочной карьеры бывших спортсменов – а бывшие спортсмены вполне себе могут существовать в формате сборной команды КВН – особенно при чтении биографий, опубликованных в утреннем спортивном издании.
Цель по прежнему ясна, как она была понятна тысячам уехавших за рубеж крепким парнягам во время смутного и в то же время такого же свободного времени.
Сначала тебе следует одним своим видом внушать страх и трепет простому люду другой стороны Земли, а потом при удачном стечении обстоятельств одни из мелких сошек зарубежной киноиндустрии могут взять тебя на карандаш при условии наличия спортивных успехов в резюме.
В другом случае тебя может ожидать редкое приглашение на кулачный бой, участие в съёмках телепередачи или конвейерная сборка таких же неповторимых мужичков средней руки в одном из элитных тренажёрных залов, украшенных блестящим послужным списком улыбающихся коллег.
Именно по такому пути шёл наш знакомый «Супер-Коул» Грек. Коллеги негласным решением присудили ему сиё прозвище за внешнее сходство с английским капитаном Эшли Коулом вкупе с невероятным подобием дренегреческого участника Олимпийских игр.
Мало кто знал, что Греку пришлось скрепя сердце причислить себе два года к паспортным данным для участия в чемпионате Европы по пауэрлифтингу. «Представляешь себе лицо того парня, который оказался внизу списка?» – звучали в его сознании слова собственного отца накануне соревнований. Получив заслуженное седьмое место и уважительные аплодисменты со словами поддержки других участников, спортсмен понял своё призвание. Не было ни злости, ни обиды за результат. Вряд ли самому «настоящему» Эшли пришлось в таких случаях звать журналистов и освещать в жёлтой прессе произошедшие горячие факты.
Именно так к тридцати одному году «Супер-Коул» получил признание коллег и даже для надписи на табличке выполнил норматив кандидата в мастера спорта по тяжёлой атлетике. Взяв на себя рекордный вес, судьба не уберегла его от удара черенком штанги о левый висок. Оставшись на дежурстве после осмотра штатного доктора, он принял первого тренируемого клиента – крепкого сбитого мужичка с короткой стрижкой и яркой сменной формой.
Легко рассчитав безопасную для первой тренировки нагрузку, Грек услышал от него сакраментальную фразу: «Уважаемый, мне сегодня полегче – не хочу лежать в гробу молодым и здоровым…».
Положа руку на бицепс, «Супер-Коул» признал неплохое начало своей новой карьеры. На входе в фитнес-клуб в любое время можно было зарядиться витаминами от фруктов, повысить уровень кофеина в крови баночкой энергетического напитка или выпить минеральной воды из холодильника.
Кому-то из тренируемых действительно сильно хотелось сыграть в мираж посреди пустыни, но золотое правило диетологии гласило не подвергать тело физическим нагрузкам не более чем по прошествии получаса после приёма пищи. Если один из наиболее старательных клиентов по итогам месяца активных тренировок почувствует заметное улучшение, персоналу клуба наступает самое время познакомиться с кругом его общения, пришедшим по рекомендациям.
Греку прекрасно была известна специфика его занятий, поэтому особо тяжёлые снаряды он не клал, да и на спор большие грузы также поднимать не рискнул. На худой конец в его загашнике всегда находилась пара-другая спортивных анекдотов и вежливое обращение к джентельменам старше него по возрасту.
Вторым золотым правилом посещаемого клуба было абсолютное безразличие к занимаемому приходящими мужичками и дивчинами формально-рабочему статусу: во время улучшения биологических характеристик как в бане, все должны быть равны.
Именно поэтому Греку не совсем полезно было бы привязнуть берёзовым листом к наиболее крупному из трудящихся клиентов, чтобы получить полезное знакомство. Зато все его коллеги друг друга знали и имели потрясающий запас прочности. Взяв в сумку все спортивные принадлежности после трудного дня, парню было в лом пользоваться общественным транспортом, и он спокойно прошагал по направлению к дому мимо вечерней улицы.
Мужской мир был открыт ему изнутри, на уровне магистерской диссертации по биологии: осталось лишь понять полярную сторону жизни – редкие компашки посещающих тренажёрный зал женщин. В кругу коллег негласно распространилось табу на близкие, доверительные и даже приятельские отношения с представительницами прекрасного пола, и Грек это знал.
Чем не плохо было пропустить под вечерний сериал стакан-другой пропущенного через выжималку фруктового сока да краем глаза узнать о положении дел в мире смешанных единоборств? Увидишь обложку – прыснешь со смеху.
Глава восьмая
Перед самым закрытием и крепкими плечами прошмыгнувшего мимо усталого тренера, замыкающему постояльцу удалось-таки выбить из заведения внушительный стакан апельсинового фреша.
Он ещё и не уставал, даже не успел устать, просто не почувствовал, не знал о самом существовании усталости. Блоки тренировок, запечатанных в смешную магнитную карточку, легко восстанавливались и исчезали каждый понедельник, среду и четверг в свободное от белого воротника время суток.
Экономические новости постоялец клуба считал развлечением для беднеющего среднего класса, поэтому предпочитал свой неповторимый опыт и деловое чутьё всякого рода экспертным мнениям, слушать которые суждено было лишь подавляющему большинству застывших в своём ритме жизни обитателей города.
«Бизнес-ФМ»? Увольте.
Он и из-машины пересел на электросамокат по той же самой причине, меньше времени на дорогу и больше адреналина от происходящего вокруг драйвового круговорота событий…
С утра была небольшая летучка, зажёг не по-детски там. Объяснил мило встречающим там девочкам о необходимости включать разговорный английский при посещении их делового центра иностранными партнёрами. Думал о расширении и поглощении новых долей рынка в случае благоприятной ситуации для инвесторов. Каждый ход заранее продуман и просчитан.
Ах да, шлем и мотоциклетные перчатки в спортивной сумке оставляет секретарю. Именно в шесть тридцать утра следует завоёвывать мир заново, пока московские новости ещё ждут своей очереди быть рассказанными с экрана добродушными ведущими. Именно поэтому не следует читать деловую прессу, сидя в бизнес-классе дорогих самолётов иностранной сборки. Вы думаете, полное погружение спасёт от смены обстановки? Просто следите за фигурами на доске.
Каждая деловая встреча, как правило, сопровождается традиционным обедом с коллегой из соседнего отдела: не каждому дано хранить корпоративные тайны.
Секрет фирмы? О да, он это усвоил задолго до того, как хитрые журналисты превратили инфобизнес в глянцевое издание для директоров средней руки. Может быть и солидные лимузины под окнами переменились им под стать: с душераздирающих блестящих «Волг» пересели на такие же блестящие, но от этого не менее чёрные «Тойоты». Может быть для кого-то оригинально приехать на работу, оседлав вёрткую микролитражку или взяв машину напрокат, рефлекторно доехав без навигатора.
Только его скорость, исключительность и неизменный обхват боевой подруги вокруг торса могут наглядно показать едущему потоку, кто здесь хозяин мира. Могли бы заказать еду в офис, но это удел сотрудников низшего звена. Пересечь улицу напрямик до мясного ресторана – в самый раз, уложившись в шестьдесят минут обеденного перерыва – извольте.
Ему было хорошо известно о полчищах одинаково наштампованных «форд-фокусов», стоявших в дроковой очереди за бумажным пакетом из закусочной, поэтому сходить в ближайшее место, совершив на бегу пару-тройку звонков по смартфону не представляло собой трудной задачи. Садясь за столик, даже меню открывать не потребовалось: их стандартный набор в виде морковного сока со сливками, овощного салата с рукколой и картофельного суп-крема на постном масле знали все знакомые официанты.
В течение двадцати минут самого употребления пищи с учётом ожидания перемены блюд коллеги успевали перекинуться парой рабочих анекдотов вперемешку с освещением текущих задач. На кону стояло настроение ожидающих в приёмной секретаря посетителей компании. С кем ушёл управляющий – знала лишь молчавшая на висячей холстяной картине собака, однако каждый в живой очереди мог быть уверен в немецкой точности возвращения с обеда.
Очередной проект? Непростой проект, видимо, да… Я не понимаю, значит для Вас он не реален? Не волнуйтесь Вы так: проведём тендер на сравнение наиболее подходящих Вашему брэнду стратегий развития, поскольку мы высоко ценим Ваше время и не потерпим инфоцыганщины.
Не волнуйтесь, в нашей портотеке есть готовые варианты развития, однако лично Вам – мы уверены – подойдёт уникальный и доселе неизвестный продукт. Именно об этом Вы будете говорить в кулуарах со стаканом дымящимся экспрессо в руке. Вы ещё сомневаетесь в надёжности выбранного курса – без особого ознакомления с наиболее опытными историями успеха, описанными мастерами в деловой литературе, наша компания нарисует наиболее позитивный сценарий согласно нужному вектору.
Ещё кофе? Фимочка…
Глава девятая
Мыльная пена чаще всего попадается нам на глаза в начале далёкого детства: мы смотрим на летящие вокруг предметов мыльные пузыри и наслаждаемся богатым переливом их красок. Позже мы начинаем плавать в ванночке, не забыв одеть костюм Архимеда и играть водоплавающими символами.
В подростковом возрасте для нас существует два пути: оказаться скинутым в плавательный бассейн в самый разгар дискотеки или же с головой окунуться в пенную вечеринку вблизи пляжа. Решив помыть голову, не забываем налить в упаковку с кончившимся шампунем немного воды: так можно неплохо сэкономить на домашней косметике. Жидким мылом пользуемся ещё реже – одно для рук, другое, пожирнее – для мытья посуды на случай закончившихся химических картриджей. Вот такая вот чистота.
Собственно, принять ванну в особо стрессогенных обстоятельствах является широко распространённой нормой во многих культурных обычаях, если только это не представляет собой чемпионат по долговременному пребыванию в сауне.
Ираида любила своё тело. Часами проводила перед зеркалом, примеряя на себя различные образы, почерпнутые из различных голливудских фильмов: английский язык она знала блестяще. Настолько, что раскладку на клавиатуре привычного персонального компьютера меняла в крайне редких случаях.
В отличие от модных в то время увлечений французскими кинофильмами и сериалами ей больше по душе была живопись первой декады ХХ века: карандашные и угольные наброски округлых тонюсеньких форм, представляемых очень задумчивыми смотрительницами музеев изобразительных искусств в дни редких выставок.
Возможно, видя на картине самую интересную композицию, ей хотелось быть запечатлённой навека. По пути домой мимо обрывочных фотографий вчерашних газет и первых признаков осеннего листопада ей попадались странно одетые люди: казалось, что каждый из них хотел что-то выразить одним своим нахождением с ней на одной плоскости, но из средств коммуникации оставался лишь внешний вид.
Больше всего в городской жизни – даже больше ежедневных физических упражнений и добровольных ограничений в пище – ей нравилось ценить свободное время. Может быть поэтому изощрённым фантазиям Ги де Мопассана она предпочитала суровую правду жизни Оноре де Бальзака. Помимо ощущений мимолётности жизни ей нравилось заварить крепкий листовой чай и посидеть в уголочке свой уютной студии при ламповом свете.
Самым смешным случаем, неожиданно произошедшим с ней за прошедшую неделю, стала встреча на улице с театральным актёром – как это принято говорить, широко известным в узких кругах. Взглянув в его седые глаза, девушка поняла правильность выбора просмотра именно его детского спектакля, происходившего в театре теней более двадцати лет ранее.
Ведь как только произошёл его красивый выход на сцену перед самым хэппи-эндом, наклонённый свет софитов вызвал у маленьких зрителей вздох облегчения: настолько расчувствовался заполненный зал вместе с присутствовавшими в нём родителями. Было достаточно мимолётного взгляда, приветливого жеста или взмаха ресниц – настолько туманные воспоминания о счастливых годах могли окрылять нашу героиню.
Они разошлись в разные стороны, но образ надёжного и слегка убелённого сединой мужчины до глубины души соотнёсся с её далёким и без сомнения таким же крепким образом отца. Она пошла дальше.
Привычка не верить в журналы мод, эксцентрику примелькавшихся в рекламе торговых лиц, самых удивительных восставших со дна истории – женских архетипов, была юней всегда. Ей скорее была по душе линия поведения утончённой, но строгой девицы в юбке карандашной формы (никакого «мини», ни в коем случае), которая сохранила со школьной скамьи давнюю привычку хранить девичьи секреты и ронять стопки библиотечных хрестоматий при желании осмотреться вокруг.
Никто из подружек не слышал о её романтических отношениях в литературном институте, скорее парни стеснялись подойти к ней прилюдно: приходилось уходить далеко вглубь сквера, совершенно исключая поход в закусочную.
Что у нас сегодня? Опять макароны? Хорошо, хоть в ресторан пригласил…
С тех пор минуло немало сезонов, однако одежда в подземном бутике справа от памятника известному поэту подозрительно сохранила жгучую похожесть на самую дикую из всех произошедших в её скоротечной юности эпох. Именно поэтому глядя на кожаные куртки всех мастей каждую осень, ей хотелось взять гитару за гриф и уйти в романтическую даль площадок, укрытую со всех сторон золотистыми кленовыми листьями вперемешку с угловатыми пробками, закопанными в почву.
Вряд ли пересечение с бывшей улицей Горького представляло собой комфортный иглу, в котором можно было бы ходить, загорая плечами под тёплым светом сентябрьских лучей: если хотите одежду, пройдите внутрь по трубе и выйдите на том конце коридора.
Сколько можно писать про тапочки, наконец, а?
Её вполне себе неплохая должность ведущего менеджера по продажам через один всем широко известный блог могла сохранять в тайне её нетривиальное имя. Все коллеги знали его через одного, поскольку даже повзрослев, для всех она оставалась именно Ирэной.
Её традиционные взгляды вкупе с происходившими в молодёжной массовой культурной среде являлись надеждой и опорой своей скромной фирмы, где финансовые показатели не являлись самоцелью такого же прогрессивного руководящего состава: одним словом на неё надеялась вся команда таких же проверенных временем стреляных боевитых октябрят.
И когда с экрана телеящика от всего происходящего рассинхрона могла политься святая вода, сонная Ирэна прямо с порога своего кабинета улавливала суть финальных аккордов выпуска вечерних новостей. Она могла легко родить текст. С остальным было тяжко. И вот, спустя пять дней напряжённой работы ненормированного графика, ей было впору сесть за столик пункта назначения вблизи Патриарших прудов, дабы заказать себе и ему экспрессо с круассанами – но…
Но. Её душа требовала праздника, особенно вечером в пятницу. И тогда углублённому во вкус мартини со льдом джазовому клубу у церкви она предпочла поход с лучшей подругой на Большую Грузинскую улицу послушать уютный акустический концерт храброй девы с ирландским акцентом. Кофе по-ирландски, кстати, тоже раззадорил пуще некуда: даже номерок мог быть утерян навсегда. «На постсоветском пространстве тускло горят фонари…» – думала она, провожая подругу до метро по тихому московскому переулку. За выходные можно было выспаться. И увидеть райские облака.
Глава десятая
«У тебе вейп – и значит мы курнём…» – донёсся слабый крик с внутреннего дворика около 04:30 пополудни. На смарт-браслете был неправильно установлен часовой пояс: вместо «p.m.» мерцали вечные неизменные «a.m.».
Клуб открывался ровно через 90 минут, но – блин – как же не хотелось вставать ни свет, ни заря…
Тем более, что именно в ночные часы заряжался его нетбук и можно было залечь на дно в обнимку с пододеяльником.
«Я сейчас вдарю!» – не унимался голос в предрассветной мутной ультрафиолетовой небесной тишине. Казалось, только внезапный будильник может напомнить ему о прохождении плановой годовой диспансеризации.
Однако «голос в ночи» разбудил романтика с большой дороги раньше, чем браслет мог показать временной пояс по Гринвичу. На самолёт пока не ехать, значит – есть время до записи. Ну кто просил тебя орать, поднимешь рано – толку мало…
Итак, вполне возможно, что врачи смогут внушить ему оптимизм. Если бы не лёгкие. Что можно сделать в 21 год? Получить ID в Соединённых Штатах вместе с полноправным загоном носить с собой макинтош?
Кажется, он начал ржаветь изнутри. Можно ровно сидеть и продолжать полнеть, употребляя в пищу масляные жиры. Ням. Ещё можно думать о всесилии пшеничных подушечек к молочному завтраку, сравнивая их с фалангами собственных пальцев. Они столь же всесильны, как чутьё дымящейся «Явы» во рту молодого скриптолога.
Как же обойти брандмауэр? Точно нужно прямое включение, но не на 47% заряда аккумулятора. Если вспомнить вечно всплывающие окна, то в прошедшем трансакционном анализе мне выпало бесплатное посещение фитнес-клуба. Вот и о здоровье подумаем.
В пять утра – челночный бег. Хотелось бы найти в шкафу что-нибудь не настолько обтягивающее и без капюшона. Мне надо сообщить врачу, что на плановый медосмотр в районную я пришёл исключительно по доброй воле и самыми кристально чистыми намерениями перейти на весьма здоровый образ своей жизни. Поликлиника не откроется засветло, поэтому самое время держать путь в сеть тренажёрных залов нашего такого европейского мегаполиса.
Там тоже есть рецепция, ага. Предъявлю мужичку за стойкой записанный на смартфоне бонусный QR-код, получу безвозмездную экскурсию по фитнес-клубу в исполнении приветливого менеджера по продажам.
«А это – Ваш персональный тренер на сегодняшнее утро». Потрясающе. Жмём руки. Где я его видел. Точно: в Европе.
– Курите?
– Немного.
– Пьёте?
– Почти всегда, в разумных пределах.
– Проблемы с внутренними органами беспокоят?
– Сухой кашель по утрам.
– Понятно. Одышка есть?
– Сегодня, после пробной тренировки.
– Мда, пора мне написать вашу медицинскую карту… Хотите полечиться амбулаторно?
– Не могу, у меня удалённая работа. На дому.
– Очень жаль, ситуация у Вас – прямо скажем – грустная. Вот стетоскоп, дышите глубже.
– Дышу.
– Пульс у Вас учащённый, есть риск ранней аритмии на фоне сбоя дыхательных функций. Трахею часто проверяли?
– В старшей школе.
– Печалька. Вы себя запустите, если будете напрягать желудочки при учащённом дыхании.
– Что это значит?
– Вам противопоказана физическая нагрузка вплоть до угрозы обширного инфаркта.
– Какая жалость. А Вы печать на справке поставите?
– Кому же ещё, как не дежурному. Стыдобень… Держите вашу справку.
– До свиданья, доктор.
– Надеюсь вас скоро не увидеть…
Часы ещё не пробили и полудня, а слегка захиревший от двух последовательных заутренних визитов грустный паренёк в толстовке продолжал свой путь к остановке трамвая.
Расклад был не слишком утешительным: потенциально спасительное знакомство с тренером фитнес-клуба на поверку оказалось лишь шапочным, а финальный вердикт после прохождения медосмотра поставили жирную точку в отношениях подающего надежды веб-кодировщика и вооружённых сил окружающей его страны.
Ехать домой на трамвае могло быть романтичным в песнях забавного сорвиголовы, считающего каждую прожитую ночь, но не в этом случае, когда под рукой не оказалось даже позитивно улыбающейся выпускницы вечерней школы.
А куда ещё ехать, спрашивается, когда курение своим смолящим присутствием в его и без того циничной жизни ставит жирный красный крест на правильно и толерантно одобряемых параметрах тела ещё молодого человека. Неужели именно ему посвящали песни взрослеющие диджеи за пультами драм-машин с наушниками наперевес, когда все студенты младших курсов наперебой соревновались в жажде испить из ранее наглухо закрытой медийной скважины?
Он позарез не хотел превратиться в одинокую развалину с сомнительным бумерангом в руках, ищущего более-менее адекватный способ приложить свою детскую ностальгию к жестокой реальности – настолько жестокой, что даже детские возгласы рыцарей новой волны напоминали ему жалобно-зловещий писк оставленных в норке волчат.
Одним из самых запоминающихся детских автомобилей, полученных ему в подарок от родных путешественников, был сиреневый полноприводный внедорожник «Форд-Эксплорер». Там имелся собственный кожаный салон светло-песочного цвета, две подушки безопасности и неплохого объёма багажник со складывающимся для пущей красоты задним сиденьем. Именно таким исследователем хотел стать этот парень, пока наивное детское увлечение машинками не переросло в освоение нового пакета интернет-программ за первыми свежими моделями ноутбуков.
Живое брожение, нет, даже броуновское движение по простейшей программе исследования веб-пространства стало его главным хобби помимо учёбы. По сути дорога в область информационных технологий всегда была ему открыта и по получении аттестата зрелости. Потом начались соблазны.
Глава одиннадцатая
– Теперь, я думаю, вы – молодой человек – понимаете, какую серьёзную оплошность совершили, прийдя в наш магазин электроники, – грустно вздохнул руководитель отдела продаж, словно не замечая последовательных перемен в лице единственного слушателя. – Вопросы в лоб я не приемлю, поэтому число имеющегося у вас при себе примерного бюджета любезно прошу вас оставить при себе. Если хотите, для начала можете присмотреть себе что-нибудь недорогое и полезное. Товары для выпечки у нас в середине зала.
