Игорь Кощеев
Ночь нежна?
Костёр ещё тихо допевал свою колыбельную. Серёга с Инной уже не перешёптывались. Я не заметил, как уснул.
Проснулся от того, что кто-то совсем рядом тихо, словно стараясь никого не разбудить, кашлянул. Я открыл глаза и попытался понять, кто мог кашлять. Света от костра уже не было и окружающее меня пространство представляло собой сплошную мглу. Это точно была не Таня, потому что звук был не настолько рядом. Сергей? Инна? Всматриваться было бесполезно, поэтому я прислушался, стараясь разобрать, спят ли они.
И в этот момент раздался оглушительный грохот. Что-то упало с большой высоты.
Спросонья никто не понял, что произошло. Это приснилось или как? Что могло рухнуть с таким грохотом в пустом бараке? Кромешная тьма, плотно облепившая нас, дезориентировала в пространстве, и что-то разобрать в ней было абсолютно невозможно.
– Мишка? Танюха? Что случилось? – спросил Серёга, слышно было, как он впотьмах шарит в поисках фонарика.
– А чёрт его знает, – я свой нашёл быстрее, включил и стал выбираться из нагретого спальника. – Наверное, ящики развалились, звук был со стороны входа, – я выбрался, поцеловал Таню, которая ещё приходила в себя и не совсем понимала, что происходит.
Освещая дорогу фонариком, подошёл к входу. Так и есть. Ящики валялись на земле. На секунду даже показалось, что именно так они были разбросаны, когда мы сюда пришли. И в том же количестве. А ведь Серёга минимум пяток спалил. Я стал переводить взгляд с одного ящика на другой, зачем-то пытаясь про себя подсчитать их количество.
– Ого, смотри, – луч фонарика Серёги присоединился к моему, и выхватил лежащую на земле между ящиков разбитую бутылку шампанского.
Осколки толстого стекла играли в лучах фонарей мрачным бутылочным светом. Разлитое по земле шампанское как-то недобро пенилось в лужицах и угрожающе шипело, словно змея перед броском.
– Ты с собой брал шампанское? – спросил я.
Из всего нашего класса алкоголь в посёлке мог достать только Серёга.
– Что я, восьмиклассник что ли? – усмехнулся он.
Мы не сговариваясь, одновременно посветили на дверь. Засов был на месте. Я подошёл, отодвинул его, открыл дверь и вышел на улицу.
Что это было? Я лично расставлял ящики и точно знал, что установил их надёжно и сами по себе они упасть не могли. Если только пнуть посильнее. Но кто мог? Все были в спальниках, внутри больше никого нет. Пока девчонки готовили ужин и организовывали стол, мы с Серёгой тщательно всё внутри осмотрели. Обошли метр за метром, пронзая светом самые тёмные и потаённые уголки бывшего курятника. Потолок тоже был цел, и с чердака внутрь попасть невозможно. В двух окошках стояли стёкла, непонятно, как до сих пор сохранившиеся. Если только через подкоп. Нору, например. Может зверюга живёт какая: заяц там или крот… Я даже не сообразил в тот момент, что кротов в наших краях отродясь не было. Так хотелось найти какое-то логическое объяснение раскиданным ящикам. Но бутылка шампанского! Да ещё целая! Точнее, уже не целая. Её захочешь, об асфальт не всегда разобьёшь. А тут о землю. Откуда?
Я стоял на вершине сопки, смотрел на спящую тайгу, что словно морем чернил окружала её. Тихими волнами, рождёнными тёплым июльским ветром, тайга дышала во сне. Ночь с улицы не казалась такой серой, как из окошек барака. Здесь она была молода и по-летнему красива.
– Миш, а не твои ли это шуточки? – Сергей вышел за мной и встал рядом. – Вспомни, может спрятать хотел, чтобы девчонки не видели, да и забыл? – судя по интонации, Серёга надеялся получить от меня утвердительный ответ.
– Ничего я не прятал и шампанское с собой не брал. Откуда его в посёлке вообще взять? На выпускной всего три бутылки на весь класс смогли достать.
– Хорошо, – Сергей не отступал. – Ящики же ты укладывал. Мало того, что уложил кое-как, и они от какого-то сквозняка рассыпались. Так ещё и бутылку шампанского проглядел.
– Серёга, – я развернулся к другу и посмотрел на него в упор. – Я даю тебе слово, я хорошо сложил ящики. Они не могли упасть сами. И они были пустые. Я не знаю, что произошло, ты понимаешь?
– Миха, я очень хочу сказать «да», – Серёга словно извинялся. – Но лучше я буду верить, что ты просто торопился и впопыхах плохо сложил, а бутылку не заметил.
Я злился на не доверявшего моим словам друга. Злился, но понимал его логику. Злился на себя, ведь это я где-то что-то просмотрел, не углядел. Значит, и виноват я. Злился на прекрасную июльскую ночь, что здесь на улице была свежа и прекрасна. Злился на эти ящики. Но больше всего – на загадочную бутылку шампанского посреди колымской тайги. А ещё я пытался понять, кто же это кашлянул, Сергей или Инна, и не приснился ли мне этот кашель?
– Миша, Серёжа, – голос Таньки искал нас. Она стояла около входа и оглядывалась, – Вы где? Нам страшно.
– Ладно, пошли, – сказал Серёга, развернулся и пошёл к бараку, – остановился через несколько шагов, повернулся ко мне. – Про шампанское молчи. Ящики рассыпались от того, что ты их плохо сложил, – включил фонарик и помахал им, чтобы Таня увидела – Мы здесь, Тань. Сейчас будем. Как там Инна?
Вернувшись, мы с Серёгой закрыли дверь и снова заперли её на засов. Серёга даже пару раз дёрнул за ручку, проверяя, хорошо ли он держит. Шампанское, что попало на землю, уже полностью впиталось, остались только небольшие лужицы в осколках. Выпуская редкие пузырьки на волю, оно быстро выдыхалось и уже совсем не шипело.
Тихо посоветовались, складывать ли ящики снова, или пусть валяются. Решили всё же забаррикадироваться. Вроде, как для спокойствия девочек, но каждый из нас понимал, что и нам самим так будет спокойнее. Осколки аккуратно, чтобы девочки не услышали звона, отнесли к стене и слегка, чтобы не бросались в глаза, забросали землёй.
– Мальчики, что это было? – спросили обе одновременно, когда мы вернулись.
Таня к нашему возвращению уже закинула в кострище несколько оставшихся досок, раздула огонь, и костёр снова бодро трещал.
– Миша плохо ящики сложил, вот и рассыпались, – быстро, не давая мне даже возможности открыть рот, ответил Серёга.
– Грохот был такой, словно конец света, – сказала Инна. Но по голосу было похоже, что объяснение её вполне устроило и она поверила. – Быстрее бы уже утро. Миш, сколько там уже?
Надо же, во всей этой суете, я даже ни разу не взглянул на часы.
Этого не может быть.
– Без пятнадцати, – не отрывая глаз от циферблата с продолжающей уверенно накручивать круги секундной стрелкой, ответил я. – Двенадцать.
– Выкинь свои часы, – Серёга отнёсся к информации явно философски и полез в рюкзак. Достал ещё бутылку портвейна. – Дамы желают?
Дамы не желали. Обе в полутьме сверлили меня взглядом, пытаясь разглядеть, шучу я или нет. Видели, что не шучу и не могли понять, как им реагировать на моё сообщение.
– Миш, они точно идут? – с какой-то тускнеющей надеждой спросила Таня.
Я ещё раз зачем-то поднёс часы к уху. «Командирские» тикали со всей своей армейской надёжностью и даже казалось, что на весь барак.
– Инн, они что-то барахлят, – сказал я, отвечая не своей девушке. – Видимо заело минутную и часовую.
Я что-то ещё сочинял «на ходу», но вдруг понял, что исходя из своего внутреннего ощущения того, сколько мы провели уже здесь времени, то уже должен был начаться рассвет. Июльские ночи в наших местах так коротки, что в два часа уже можно читать газету. А судя по тому, что я видел, когда вышел на улицу, ночь только началась.
– А мы с Мишаней по сто наркомовских, – обозначился Серёга.
Мне казалось, что уже прошло минут десять, как он спрашивал про «дамы желают?», а оказывается, это было всего несколько секунд назад.
