Игорь Евсин
Свет невечерний. Стихотворения

Полная версия

И. В. Евсин. Автопортрет

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

(ИС 12-203-0157)

«Бог и в былинках… велик»
Предисловие

Поэт Игорь Евсин принадлежит к поколению, которое следует за Николаем Рубцовым. У него, уроженца дивной рязанской Мещеры, есть литературно-поэтическая связь и с Есениным, но его путь сложился по-иному. Он сначала стихийно и робко, а потом осознанно и упорно воцерковлял свой поэтический талант. У Игоря Евсина нет стремления к декларативности, к повествовательным описаниям – он лирик и всегда идет к своей мысли от частности, от какой-нибудь былинки, говора лесного ручья или даже просто от осенней непогоды…

Самая высокая духовная поэзия всегда вдохновлялась природой. Святитель Иларион (Троицкий), духовный писатель, рассуждал в своем дневнике: «Бывают и в народе чуткие к красоте природы души, но у них к красоте природы отношение не эстетическое, а религиозное: их восхищает красота именно Божьего мира, Божьего создания. Им не нужно красот потрясающих: для них Бог и в былинках на земле велик».

В XIX веке в общем гимне красоте русской природы сливались стихи Тютчева, Майкова, Фета, Полонского и одухотворенные пейзажи, созданные Шишкиным, Васильевым, Саврасовым, Левитаном. Вместе с ними пела о русской земле музыка Чайковского, Аренского, Лядова, Глазунова. Своим источником русское искусство имело православную Церковь с ее иконописью, архитектурой, хоровым пением.

Потому и воспитывало в русской душе непустой патриотизм (какой часто мы видим ныне), а церковный. Настоящий глубокий патриотизм чад Небесного Иерусалима, эскиз которого видится в полях и лесах Руси с ее деревнями и древними городами, с ее многочисленными храмами и трогающим душу колокольным звоном.

В русской духовной церковной традиции ныне посильно трудится и рязанский поэт Игорь Евсин. Об этом говорит его сборник стихотворений «Свет невечерний», в котором он воспевает Богом созданный мир и относится к русской природе, как к дарованной нам Божьей милости.

Монах Оптиной пустыни

отец Лазарь,

(в миру Виктор Афанасьев,

член Союза писателей России)

1. Емелины печи

Былое…

Я проснулся
в отцовской избе.
До восхода
недолго осталось.
В прошлом время,
когда я в себе
От усталости
чувствовал старость.
В доме пахнет
парным молоком,
Просыпается
чувство ребячье.
И рассветно в душе
и легко,
В ней шевелится
нежность телячья.
Рядом кот наш,
Мурзилка, мурчит.
Здесь тепло
даже в жуткую стужу.
Я проснулся
на русской печи,
Отогрел я
продрогшую душу.
Я проснулся.
Восход впереди.
Рад, что больше
не болен я снами,
Что не поезд
меня разбудил —
Это мама гремит чугунами…

«Люблю я сердце свое слушать…»

Люблю я сердце свое слушать,
забыв и друга и жену,
там, где ольха,
словно старушка,
ветвями вяжет тишину.
Там, где цветы растут,
как чудо,
и с поля веет благодать,
среди небесных незабудок
о прошлом легче вспоминать.
И, сердце слушая,
поверить,
что жизнь по-прежнему свежа,
и что ошибки и потери
не вечно мне переживать.
Не вечно мне
и сердце слушать,
забыв и друга и жену,
там где ольха,
словно старушка,
ветвями вяжет тишину…

Покаянная осень

Еще вчера мне освещала
листва блестящие пути,
а нынче осень обнищала,
по ветру золото пустив.

Что ж, осень, нас судьба свела,
Ведь было дело молодое,
Когда на грешные дела
Я тратил время золотое.

Когда при ветрености чувств
Я жил, как дерево под ветром,
Казалось мне: вперед я рвусь,
Хотя на месте был при этом.

Когда надежды, как дожди,
Питали душу полевую,
Казалось мне, что впереди
Не встречу осень я пустую.

А нынче далями маня,
За то, что нам нужна свобода,
По миру, осень, и меня
Пустила русская природа.

…Брожу, как с латаной сумой,
С душой своею обнищавшей.
Прошу надежды золотой,
Любви и веры полной чаши.

«Река…»

Река.
Словно шляпой из фетра
дым принакрыл баржу.
Синею свечкой
от ветра
цветок-колокольчик
держу.

Колокольчик,
что подарила
река моим грубым рукам,
откуда ж тебя прибило
онемевшего к берегам?

Поэзии смысл
теряется,
когда с нее сорван сакрал.
Поэты сами срываются,
кто же тебя сорвал?

Сорвал,
словно синий голос,
певучей травы полей,
и стало то поле голым,
как небо без журавлей.

Но в онемевшем мире
сельного цвета —
чу!
За колокольчик синий
Свечку стихов засвечу…

Глубинка

Здесь аукнулась Ока
С голубым протяжным небом!
Не с того ли мне пока
Край глубиннее неведом.

Здесь, в лирических лесах,
Зарифмует эхо звуки
Глубже, чем в глухих листах
Стихотворческой науки.

Здесь прохладны васильки.
Загорелая пшеница,
Лишь подуют ветерки —
Желтым морем шевелится.

Жизнь у моря хороша,
Только все ж под звонким небом
Глубже хочется дышать
Здесь, где воздух пахнет хлебом,

Где неяркие цветы
Небу дух земли даруют
И цветут, словно целуют
Мир глубокой красоты.

Пятницкие грибы

Протоиерею

Анатолию Яковину

У отца Анатолия —
места намоленные.
Говорят, что вроде
у него на огороде
грибы растут там и тут.
Только он им
расти не дает – вовремя рвет.
Потому их и не видно…

Тот, кто любит питаться сытно,
чтоб уменьшить свою
«анатомию»,
пусть приходит к отцу Анатолию
попоститься грибками солеными,
что глазами глядят удивленными.

– Батюшка, Вы сказали,
что в Рязани грибы с глазами.
А какие у Вас в Пятнице?

– А у нас в Пятнице
грибы на людей пялятся.
А народ говорит,
что вроде
у меня на огороде
белые растут там и тут, —
отвечает отец Анатолий
то ли в шутку, всерьез то ли.

Но я знаю, что вся история
в том, что у отца Анатолия
места намоленные…