Игорь Евгеньевич Кулаков
Диапазон скорби 1942 (Программист Сталина – 3)
Центральный Фронт.
На центральном же направлении, окончательно осознав за зиму, что оборона советских войск, закрывавших направление на Москву, только окрепла, немцы долгое время не предпринимали значительных усилий, просто полагая достаточным сковывание здесь больших масс советских сил.
Однако с апреля, с возобновлением хорошей погоды, значительно увеличилось число ночных и высотных полётов германских самолётов-разведчиков, чему не могли полностью воспрепятствовать советские лётчики на МиГ-3, которые по прежнему шли исключительно в авиаполки ПВО.
А в первые майские дни из районов Великих Лук и Витебска немцы, после авиационных ударов и мощной артподготовки нанесли два удара, несших, тем не менее, в себе отвлекающий смысл. Целью первого из них являлся Торопец, второго – Духовщина, которую германцы потеряли зимой в ходе одного из частных успешных местных наступательных операций РККА. И главное, на что рассчитывали германские военачальники высшего ранга – это имитация данными ударами чего-то предстоящего и грандиозного по продвижению к столице СССР.
На карте вторая цель (Духовщина) выглядела весьма соблазнительно – как потенциально отсекающая Смоленск с северного направления и выводящая прямо на Москву, но за зиму РККА окончательно закрепилась на оборонительной линии от местности западнее Смоленска к Сафроново и, начав наступление на Духовщину, в итоге немцы было вскоре вынуждены прекратить его. Приобретения было оплачены ими достаточно дорогой ценой и в ходе локальных контратак РККА утеряны снова.
Что было подано в немецкой пропаганде как пресловутое «выравнивание позиций» и «спрямление линии фронта». Совинформбюро, в свою очередь, в своих сводках отобразило сие как «дальнейшее отбрасывание германских сил из наиболее выгодного для наступления на Москву района», но, по факту, это был тактический успех РККА, лишь отбившей захваченное в ходе майского наступления врага.
Приобретения же на подступах к Торопцу, удержанного советскими силами, остались за немцами. А главные события конца апреля – мая 1942 года развернулись южнее..
Украинский Фронт, Южный Фронт.
Также, как и на центральном направлении, германцы 3-го мая начали наступление на территории Украинской ССР в двух, весьма удалённых друг от друга частях Советской Украины. И именно там они применили организационное новшество.
Осознание немцами по результатам изучения опыта летних и осенних боёв 41-го высокой эффективности (при массированном применении и достаточном количестве боеприпасов, разумеется), говоря терминологией будущего – реактивных систем залпового огня – собственных и советских, послужило толчком к формированию более крупных, чем ранее, артиллерийских соединений.
Производство дешевых направляющих систем, поставленных на грузовики (MAN и подобные), а также на полугусеничные транспортёры (легкобронированные и обычные) вышло очень выгодным. Фактически, весной 42 года в вермахте появились некие аналоги реактивно-артиллерийских дивизий и бригад «позднего времени КА другой войны», которые в «тот раз» немцы с запозданием кое-как только пробовали повторять к концу войны.
Ныне КА (за счёт послезнания) и вермахт (на основе осмысления и выводов итогов 41-го) имели подобные части в своём составе. Но превосходство в управлении огнём сохранялось, в целом, у немецких артиллеристов. Что и способствовало, лучшим результатам их применения. И внесло главный взнос в успех первой фазы наступления на территории Украинской ССР.
Именно 4 подобных сформированных артиллерийских дивизии вермахта и были применены против советских войск на территории Украинской ССР. Два мощнейших и хорошо продуманных удара, в которые генералы вермахта вложили весь свой талант, сотрясли оборону советского Украинского фронта.
Только через несколько дней военные советы Украинского и Южного фронтов РККА и Генштаб в Москве определили, что удар немцев и румын севернее Днестровского лимана, который изначально считался основным, был в действительности отвлекающим. Одесса, которая была поставлена под угрозу этим ударом, несмотря на наличие хороших оборонительных рубежей и поддержку ЧФ из Крыма, была воспринята как основная цель врага.
Однако захват Одессы воспринимался в данный момент немцами (вне зависимости от устремлений румын) как желательная, но лишь второстепенная цель. Три из четырёх новых реактивно-артиллерийских формирований вермахта поддерживали удар севернее – от Миргорода к Полтаве.
В условиях фактического уничтожения советского стрелкового корпуса, бывшего на направлении основного удара, попавшего под мощнейший «ракетно-артиллерийский шторм» установок залпового огня и разорванного танкистами вермахта, сопутствующих нерешительных действий растерявшегося руководства Украинского фронта, неудивительным стал и успех немцев.
Медленное перемещение подкреплений к месту разрыва, неоказание помощи соседними стрелковыми корпусами и разрозненные действия вполне себе многочисленной советской авиации, усугубили происходящее. Падение Полтавы стало неизбежным. Менее чем стокилометровое расстояние от Миргорода две танковые дивизии вермахта, шедшие на острие удара, преодолели очень быстро. Захват немцами слабо защищённой Полтавы (в которой был только один стрелковый полк, находившийся на переформировании) произошедшее 6-го мая, стало естественным и первым итогом удачной операции вермахта.
Причём это было только начало. Одновременно со стремительным продвижением немецких танковых сил, фланги прорыва были расширены и защищены сразу четырьмя немецкими моторизованными дивизиями вермахта и СС, не отстававшими от танковых дивизий. И только во втором эшелоне двигалась немецкие пехотные дивизии и перемещавшиеся с ними 3 новых ракетно-артиллерийские дивизии, которые готовились поддержать массированным огнём свою мотопехоту и танки в следующем этапе.
Пехота вермахта лёгко добивала и пленяла остатки личного состава советского стрелкового корпуса и двух отдельных стрелковых бригад из второй линии обороны РККА здесь.
После стремительного захвата Полтавы, в виду слабого противодействия советских войск, германское руководство операцией легко отдало приказ на выполнение второй части плана.
Введя в расширяющийся прорыв, для сохранения плотности наступающих войск, резервы – ещё одну, восстановленную за зиму танковую дивизию, немецкие силы продолжили движение к главному и желанному призу – Харькову..
В встречном танковом сражении около села Чутово немецкие силы легко разгромили выдвинутую в спешке из района Харькова 15-ю танковую дивизию одного из предвоенных советских мехкорпусов. Дивизия неплохо себя показала в боях за лето и осень 41-го, но её получивший тогда большой опыт командир Фекленко недавно ушёл на повышение – взамен погибшего командира одного из мехкорпусов. В личном составе было много недавно призванных и, несмотря на полностью новенькую материальную часть, сражение она проиграла, задержав наступающие немецкие силы всего на день.
Вступив в сражение только одним танковым полком и разведбатом, к остаткам которых несколько часов спустя присоединились остальные силы дивизии, она заплатила за вывод из строя 58 немецких танков почти тремя сотнями своих. Всех своих танков – уничтоженных, брошенных и захваченных в разной степени сохранности врагом! Соотношение потерь в личном составе и другой технике наступавших немецких танковых дивизий и этой советской было примерно таким же.
Только в районе Люботина, силам Украинского фронта, благодаря указаниям Генштаба, вмешавшегося в происходящее и действиями переброшенных подкреплений (которые изначально планировались совсем для другого!) при сопутствующих массированных авиаударах советских ВВС как по атакующим немецким частям, так и по растянувшимся линиям их снабжения, удалось приостановить немецкое наступление. На подступах к Харькову разгорелись тяжелейшие бои..
***
Май 1942. Сталин И.В.
Немецкое наступление, в целом ожидавшееся и неизбежное, вызвало серьёзную нервозность как в руководстве Генштаба РККА, так и в Кремле. Но если генералов – штабистов глубина с трудом купированного прорыва немцев беспокоила тем, что резервы (в первую очередь вышеупомянутые два из восстановленных за зиму мехкорпусов довоенного формирования), предназначенные для летнего наступления с целью освобождения Советской Украины, пришлось вводить в бой намного раньше и не там, где планировалось, то у Сталина, помимо привычного волнения в случае неудач на фронте, добавилось и иное.
Вероятность откладывания встречи.. возможно, первой из тех, на которых будет закладываться фундамент будущего послевоенного мира.
Сталин, в ходе неоднократных за зиму и весну встреч на даче был вынужден, словно в позабытые 20-е и начало 30-х, доказывать свою точку зрения тем, кто давно уже не рисковал возражать ему. Поначалу осторожно и исподволь, но не не замечая за им самим недовольства, поведение их изменилось – знание о «ином будущем» придало им смелости. И, возможно, как был вынужден признаться самому себе Сталин, его собственный ореол непогрешимости частично поблёк в их глазах.
Его собственные ошибки и провалы, видение из будущего которых предстало перед соратниками, были выше и значительней их собственных. Но и его пожелание, она же угроза насчёт – «не сводить счёты», сыграла на руку ему самому. Соратники поняли, что он готов слушать их внимательно и по прежнему доверяет им, закрыв глаза на то, что было после его смерти в «иной истории». В кругу тех, кто, помимо своей ответственности за распределённые между партийными соратниками обязанности – курирование отраслей промышленности и народного хозяйства страны, ведущей тяжелейшую войны, ныне несли знание о ином будущем, можно было говорить свободно.
И именно поэтому он и продавил задуманное, получив их согласие. В стране, как показало «иное будущее»,было множество совсем непредвиденных проблем и обстоятельств, которые можно было решить только после войны и только в условиях минимизации противостояния с капиталистическим миром. За такое решение он не желал брать единоличную ответственность. Иные альтернативы, которые он, с соратниками изучал и рассматривал за прошедшее время – попытки «по максимуму» извлечь преимущества из «знаний будущего», попытки (с сомнительным итогом и ценой огромных жертв) взятия всей Европы под свой контроль, активизации мер в колониях капстран по противостоянию им – разжигания партизанской войны вели дело к худшему.
Гарантировали они только одно – ожесточённое (даже выше, чем в «иной истории») противостояние с окружающим миром. И новую мировую войну. С множеством грибов атомных взрывов..
Это было именно то, чего так боялся и против чего всячески предостерегал пришелец из будущего. Да ныне и все они, узнав о результатах «Хиросимы и Нагасаки» и числе ядерных боеголовок в будущих арсеналах СССР и США, отнеслись к угрозе тотального оружия, этих урановых и плутониевых бомб предельно серьёзно.
Зато теперь, после согласования позиций, «заразы из будущего» хлебнут все. Ну не все, а только те, кто и мог (и смог в «ином будущем») своим образом «сияющей страны свободы» помочь обрушить СССР, который на всех парах сам нёсся к своей гибели.
Разумеется, он преподнесёт сие ароматное и столь притягательное блюдо крайне своеобразно..
Всё вышеперечисленное было именно теми обстоятельствами, из-за которых Сталин, в «иной истории» крайне неохотно и только по важнейшим обстоятельствам покидавший пределы СССР на встречи в Тегеране в 1943 и Потсдаме в 1945, решился даже не на поездку на поезде, а на полёт на Аляску.
Откладывать или как-то переносить свою первую встречу с Рузвельтом он не желал. Её будущие итоги скорее всего, были не менее важны, чем ход «лучшей версии Великой Отечественной»..
***
У Президента США Рузвельта перед встречей в Фэрбанксе, как уверенно предполагал Сталин, было полно своих забот и проблемы. Главной из который было то, что несмотря на несколько иные итоги японского удара по Гавайям, здесь случилось, как и в «иной реальности» в апреле 1942 года – поражение соединённых американо-филиппинских сил на островном архипелаге полуколонии, которой только в 1935 году удалось добиться некой автономии в рамках США.
Множество деталей уже отличало «эту» историю от «той». Какие-то боевые корабли остались в строю, какие-то, наоборот, ушли со своими экипажами на морское дно. То же касалось экипажей самолётов палубной и береговой авиации, наземных сил всех задействованных в разворачивающихся на Тихоокеанско-Азиатском ТВД армий, ВВС и флотов стран-участниц боевых действий.
«Круги по воде истории», начавшиеся с момента появления «тут» попаданца, где-то, как в СССР летом 1941 уже радикально изменили историю, а где-то, как на островных архипелагах только пока меняли её ход для отдельно взятых миллионов человеческих душ, не изменяя пока общий итог событий.
Хотя отдельные острова Филиппинского архипелага ещё не были захвачены японцами, группировка войск США капитулировала. Даже несколько раньше, чем в «первый раз».
Реакция в США, хоть и не дотягивала до ошеломления от декабря 1941-го, была крайне негативной. Позиции изоляционистов, радикально ослабевшие после удара по главной базе Тихоокеанского Флота США и объявления войны Японии, окончательно превратились в статистическую погрешность. Ныне каждый американец знал – ЭТА война будет до Победного финала. И в том, что их страна победит, никто (по крайней мере внешне) не сомневался. «Желтолицые макаки» получат своё!
***
Воздушные ямы, в которые несколько раз попадал самолёт, на котором летел Сталин по Алсибу, не прибавили ему хорошего настроения. Тяжелый, с несколькими взлётами и посадками перелёт, вымотал пожилого человека так, что он, ступив на территорию США на аэродроме около Фэрбанкса, был крайне рад, что встреча с Рузвельтом намечена на следующий день и он сможет немного прийти в себя..
10 мая 1942 неформальный глава СССР, генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В.Сталин и Президент США Ф.Д.Рузвельт смогли, наконец, пожать друг другу руки.
– ..Искренне рад видеть Вас, господин Сталин, на земле Соединённых Штатов. Знаю, что перелёт был нелёгок..
Глава 5 – ФДР + ИВС = ?
19 мая 1942. Москва. 8-й отдел ГУГБ НКВД. Рожков Н.Е.
Поверх клавиатуры ноутбука лежат две «Правды». Вчерашняя, за понедельник – до которой добежали глаза и взяли руки – только сейчас и сегодняшняя.
Во вчерашней – коротенькая заметка:
«Фэрбанкс (США). 18 мая. ТАСС. Над днях состоялась в Фэрбанкс (Территория Аляска, США) встреча руководителей двух союзных держав – Рузвельта и Сталина. В встрече принимали участие дипломатические и военные представители. На встрече обсуждались вопросы ведения войны против Германии, а также ряд политических вопросов. Приняты соответствующие решения, которые будут опубликованы.»
Скупое изложение, фактически упоминание о факте важнейшей встречи. Чё деется то.. значит, в «этой истории» Сталин рискнул слетать в Пинд.. ой.. как-то неловко так о важнейшем союзнике сейчас.. даже перед самим собой стыдно стало :-) ладно-ладно – в США. И на год ранее «той истории». Аж через Берингов пролив. Во – операция прикрытия, наверное была то! И летел с истребителями числом с полк, наверное.
Беру вторую газету.. о, тут больше! Целый разворот официоза по теме встречи. Сейчас погружусь. Почитаю.. между строк :-)
***
Девятью днями ранее. Сталин И.В.
..Хотя полной идентичности с конференцией в «том» Тегераном-1943 не просматривалось – там был более широкий за счёт числа главных участников состав, да и обстановка в войне заметно отличалась, некие совпадения тем Сталин всё же предполагал. Да и многое было обсуждено и в «общих чертах» и заранее согласовано нижестоящими представителями сторон..
Имея из 3-го тома «энциклопедии МГИМО» записи своих бесед с Рузвельтом и Черчиллем о вопросах, поднимавшихся на конференции в Тегеране 1943 года «иного мира», и помня – как то, что там были обговорены будущие приобретения СССР – Кенигсберг, районы восточной Пруссии около него (известные своими очертаниями из карт в книгах попаданца) и прочее – закреплённое устным согласием Рузвельта на признание добровольного довоенного воссоединения Латвии, Литвы и Эстонии с СССР, так и то, что к Ялтинской встрече 1945-го – несмотря на её успех, между основной тройкой противостоявших Германии и Японии стран, накапливались противоречия, Сталин счёл эту, первую личную встречу с Рузвельтом самой важной.
В том числе и максимально подходящим моментом для того, что приоткрыть своему визави – самому могущественному в данный момент человеку в мире – тайну невероятного, случившегося в СССР в августе 1940.
Для лучшего послевоенного мира. В, первую очередь, лучшего – для СССР, но и для всех остальных тоже. И это было решение, которое не имело никакой возможности его отменить. Поэтому Сталин отложил его на третий день, решив, как и было обговорено с соратниками, с которыми он изучили тщательнейшим образом всё, известное о фигуре Рузвельта из «иного мира», что окончательный выбор Сталин сделает по итогам финального, личного впечатления от встречи с Президентом США.
***
Впечатление, составленное каждым из них по дипломатической переписке (до и после начала войны Германии против СССР), пристальное рассматривание действий и шагов, предпринимаемых каждым из них во внутренней политике и на международной арене, волей-неволей подталкивало их к личной встрече.
Изучив за прошедшие почти два года как все документальные источники (к сожалению, в массе своей ограниченные книгами по боевым действиям и технике второй мировой войны «другого мира»), так и максимально дополнив печатные тексты и проанализировав тем, что задержалось в голове путешественника во времени за период истории с 1945 по 2018-й, вождь СССР сделал свой вывод в отношении Президента страны – главного союзника по антигитлеровской коалиции:
Возможность крылась в некоем реально имевшем место быть идеализме в устремлениях Рузвельта, в его способности абстрагироваться от предубеждений англосаксонского истеблишмента в отношении России/СССР и в опыте «той истории», когда тот предельно благожелательно относился к взаимодействию с СССР, не на словах, а на деле искренне желая, чтобы США и СССР после войны установили прочное совместное покровительство над будущей системой международных отношений!
Именно эти идеалистические устремления Рузвельта, поддержанные «тогда» Сталиным-»копией», даже после смерти американского Президента весной 1945-го и занятия его места такой личностью как Трумэн, вылились в создание ООН.
Именно сейчас был лучший шанс – говоря термином будущего – предельно расширившееся «Окно Овертона». Попаданец, из уст которого прозвучало модное слово 21 века, вкривь и вкось (как предполагал Сталин) объяснил один из смыслов, вкладываемый в словосочетание – как «окно возможностей», которого может и не представиться больше. Именно сейчас Сталин рассчитывал скрепить «братство по оружию» не только кровью, пролитой странами в совместной борьбе с врагами, но и радикально усилив реальную благорасположенность Президента США к СССР и его готовность к сотрудничеству.
Сдернув завесу над историей «другой Земли», ушедшей на 78 лет вперёд.
О, Президент США узнает много о будущем.. очень много, без всяких мелких деталей.. Там будут некоторые важные пробелы. О которых даже попаданец, если что-то впоследствии и вспомнит – если его спросят – лишь скажет, да и то в лучшем случае – невнятное «вроде бы» и какие – то малопригодные сейчас фамилии, имена, факты. Или вообще не вспомнит.
Полное неопределённости новое будущее уже крайне будет далеко от всего того, что в памяти Рожкова. Всё сильнее расходившихся события новой версии истории мира куются днями, неделями, месяцами.. уже годами.. с августа 1940-го.
Это будет совсем иной мир..
***
ФДР, ИВС. День первый.
– ..Как мне известно из информации, полученной по линии взаимодействия между нашими военными, советским войскам удалось остановить большое немецкое наступление на Украине. Но вы, господин Сталин, можете что-то добавить о том, каково положение на фронте в районе Харькова?
– Задержать немецкое наступление, господин Рузвельт, действительно, удалось. Но нам пришлось вводить в бой значительные свежие резервы, которые должны были быть использованы летом.
– Я понимаю. Харьков – один из ваших важнейших промышленных центров. Потеря его недопустима. Недаром генералы Гитлера сочли его главной целью, начав наступление. Какие прогнозы у ваших генералов?
– Наш Генштаб рассчитывает удержать город. Помимо промышленных предприятий, там большое число мирных людей..
– Знаю, что немцы ведут сильные авиабомбардировки..
– Да, после танкового прорыва они перешли к планомерной осаде, используя реактивную многоствольную артиллерию по нашим оборонительным позициям и предприняли авиационное наступление. Помимо стрелковых и танковых дивизий мы перебросили дополнительно на воздушную оборону Харькова 120 истребителей и несколько зенитных полков. Германцы продолжают попытки наступления по земле. Они сочетают все виды вооружённой борьбы. Пока к городу удаётся прорваться только их отдельным самолётам, которые, сбрасывают бомбы куда попало. Есть потери среди гражданского населения. Оно значительно увеличилось в городе из-за того, что в Харькове скопилось большое число наших граждан, эвакуировавшихся ранее из областей Украинской ССР западнее.
– Да, ужасно, что гибнет столько мирных людей. Надеюсь, ваша храбрая армия, господин Сталин, отбросит немцев.
– Это произойдёт обязательно, господин Рузвельт. В свою очередь, хочу поинтересоваться об обстановке на Филиппинах, в Юго-Восточной Азии и, в целом насчёт Тихоокеанского театра военных действий.
– Об Юго-Восточной Азии лучше задавать вопросы господину Черчиллю – невесело пошутил Президент США и ответил насчёт того, что волновало больше всего его: – После поражения соединённых сил в голландской Ост-Индии мы весьма рассчитывали задержать японцев на Филиппинах. Стоит признать – наши расчёты были тщетны. Эту кампанию враг выиграл. Часть наших сил эвакуирована, часть – в плену. Отдельные наши небольшие подразделения ещё находятся на отдалённых островах Филиппинского архипелага, но.. их судьба зависит от того, как быстро мы сможем помочь им с эвакуацией. Японские силы, высадившиеся на Соломоновых Островах и в Новой Гвинее, продолжают наступательные операции. В данный момент, господин Сталин, наш флот и морская пехота готовят некоторые решительные действия по противодействию планам японцев. Как мы надеемся, в результате их нам удастся остановить дальнейшее продвижение врага..
***
Стоит отметить, что в «этот раз» в мае 1942 «Сражения в Коралловом море» по совокупности разных причин (основными из которых были большие, чем в «тот раз» потери в авианосцах и палубной авиации как Японии, так и США) не случилось и японцы уже готовились к штурму Порт-Морсби. А то, что в «мире Рожкова» было известно как «битва за Гуадалканал» (Operation Watchtower) с главным действующим лицом в виде 1-й дивизии морской пехоты США, здесь приобрело иные формы и пока также ещё не случилось..
Однако, хотя от «кругов по воде», начавшихся в августе 1940-го, изменялись и вообще «отменялись» уже и такие опорные и известные в «мире Рожкова» события, как вышеупомянутая схватка авианосцев и палубных летающих хищников, логика и соображения многих влиятельных личностей, не имевших пост-знаний, но определявших ход войны, оставались теми же.
И если не случившаяся схватка в кишащем уже не механическими монстрами, а живыми хищниками – акулами, красивейшем тёплом море в тропической зоне южнее экватора, «ограждённом» от основных тихоокеанских просторов Австралией, Новой Гвинеей, Новой Британией и более мелкими островными архипелагами типа Новых Гебрид и Соломоновых просто «заменилась» на иные кровавые битвы, произошедшими немного позже, то слова одного из советников Рузвельта были практически теми же.
Президент США, также, как и Сталин, тщательно изучавший заочно того самого, как-то, после начала войны Германии против СССР выслушал сомнения советника в том, что социальное происхождение и криминальное прошлое руководителя СССР позволят вести с ним диалог на равных. Даже не в смысле партнёрских отношений или внешних приличий, а по образу мышления..
По мысли приближённого Рузвельта, глава СССР Сталин, несмотря на всё своё могущество, просто был не способен подняться в образе своих мыслей и логике поведения до истинной аристократии штата Нью-Йорк, представителем которой (с 300-летней историей, ведущей начало от эмигрантов из Голландии) был сам нынешний Президент США.
Однако, Франклин Делано Рузвельт уже изначально не относился к Сталину категорически негативно, скорее – снисходительно, полагая его будущим реальным партнёром в межгосударственных делах. Тем более, некоторой «идеей фикс», Президента США, как ни странно было стабильное и взаимовыгодное сотрудничество между странами. И уже тогда – как впрочем, и в «другом варианте истории» – осознав, насколько могуч сопротивлявшийся военной машине Гитлера СССР, он видел его вторым полюсом послевоенного устройства мира. С которым вполне можно наладить взаимовыгодное сотрудничество, скреплённое братством по оружию в войне против врага человечества и настоянное на зарождавшихся и (частично раздуваемых усилиями пропаганды обеих стран) взаимных симпатиях населения обеих стран.
За трещавшей колониальной империей Черчилля Рузвельт не видел подобного будущего. Фактически Президент США, в некоторых своих взглядах, был самым настоящим идеалистом. Несмотря на способность осуществлять весьма резкие государственные преобразования и вести дела жёсткой рукой, на него сильно повлияла в данных вопросах супруга Элеонора. Чьи взгляды на права и свободы человека были, при некоем условном взгляде со стороны весьма близки к тем соображениям, которые бесхитростно нёс тому же Сталину пришелец из будущего.
Идеализм Рузвельта и расчёт Сталина, настоянный на шоке и потрясении от знаний о распаде СССР в 1991 были теми слагаемыми, которые вели мир к новой судьбе.
Нельзя, зная будущее (уже случившееся «первый раз»), не измениться самому. И, имея в руках такие возможности, какие были у Сталина, в свою очередь и изменяя то, что было лишь будущим пока «здесь». Чтобы его поменять, на лучшее для всех, нужно было бы окатить знанием об нём единственно того, кто мог помочь Сталину с другой стороны океана.
И, так же, как и Сталин, имел возможности и ресурсы для подобного.
Продолжая же рассказ о том, что высказал в ответ своему советнику Рузвельт, стоит отметить, что его слова были одинаковы в обоих «версиях истории»:
– ..Нет, мы именно будем вести себя с ним как с джентльменом, и он должен постепенно перестать быть бандитом..
Разумеется, во всем подобном образе мыслей и самом факте данного обсуждении, сквозил, помимо естественного недоверия к поднявшемуся с дна общества, привычный снобизм по отношению ко всему, связанному с Россией, «утащенный», видимо ещё предками Рузвельта из Европы. Но, Сталин и Рузвельт, в отличие от многих – как в этом времени, так и в будущем, могли хорошо учитывать новые обстоятельства.
Ну и некто Рожков многое приволок..
***
Рузвельт Ф.Д.
– ..Как происходит у вас развёртывание армии из мирного положения в военное?
– ..Уверен, что вы, господин Сталин, знаете, что наша сухопутная армия ещё несколько лет назад была весьма малых размеров – меньше двухсот тысяч и получала мало техники. У нас всегда основное внимание уделялось корабельному составу Атлантического и Тихоокеанских флотов, в которые мы традиционно вкладывали большие средства. После капитуляции Франции и катастрофичной, во многих отношениях эвакуации англичан из Дюнкерка мы приняли решение о доведении нашей армии до двух миллионов и экстренном оснащении её всем необходимым. Процесс развёртывания армии ныне идёт с максимально возможной скоростью. Наши заводы работают, выпуская военную технику и амуницию для нас и наших союзников. После подлого нападения японцев, за предупреждение о котором, я искренне ещё раз благодарю СССР, по закону о воинской повинности мы имеем около двадцати миллионов прошедших регистрацию мужчин в возрасте от 18 до 36 лет, из которых годными к службе признано порядка половины. На данный момент мы имеем под ружьём около трёх миллионов, осенью будет четыре. Все они оснащены и проходят интенсивное обучение. В случае военной необходимости их будет и десять.
– Уверен, что, в случае военной потребности, так и будет. Советский Союз также очень благодарен за вашу материальную и техническую поддержку..
– В области военной техники, не забывая об флоте и армии, мы уделяем много внимания авиации. Наши генералы полагают, что авиационная мощь – ключ к победе в войне.
Главный большевик интересуется разными деталями. Очевидно, так же, как и он сам, сравнивает то, что знает от своих генералов с тем, что слышит от руководства союзника. И, похоже, искренне не сомневается в возможностях США. Разговор мимоходом касается обстановки на второстепенных фронтах и обстановки в разных странах.. – Ближний Восток, Африка, Китай, та же Юго-Восточная Азия, напрямую никак не затрагивающие СССР, но главное в обсуждениях – фронт против немцев в землях, входящих в западную часть СССР, действия в Атлантике, Северные конвои, улучшение координации во взаимодействии военных стран-союзников. Обмен военно-технической и разведывательной информацией..
Конечно, боевые действия на Тихом Океане, больше всего интересующие сейчас США, СССР касаются в том плане – насколько возглавляемая им, Рузвельтом, страна сможет помочь в облегчении войны против Гитлера и тем, сколько сил США придётся задействовать против японцев.
Да. США сможет. И поможет. Как и СССР – в действиях против Японии. Когда можно будет отстраниться от советско-японского пакта о нейтралитете, подписанного весной 1941-го.
СССР явно было выгодно то, что желтолицые обратили своё главное внимание на колониальные владения Великобритании, Голландии и территории США в пределах данного ТВД. Не являются ли подписание пакта Советским Союзом с Японией и последующее, такое вовремя полученное от СССР (с доказательствами!) предупреждение об атаке Императорского флота на Гавайи – звеньями одной цепи? Но, несмотря на удачно прошедший первый день переговоров со Сталиным, в процессе которого весьма комфортно прошло их первое, личное знакомство, смысла даже зондировать эту почву нет. Ничего уже не изменишь, а едва наладившийся личный контакт со Сталиным может покрыться трещинами даже от тени подозрений в хитрой игре..
