Игорь Дмитриев
Большая Ямка
От автора
Здравствуй, дорогой читатель! Перед тобой история древнего села Большая Ямка. Самого обычного, ничем, на первый взгляд, не замечательного села. Таких сел и деревень много в нашей Владимиро-Суздальской земле – Большая Горка, Безумово, Городище, Стояновка, Большая Ельня, Поросятники… Перечислять можно долго, но ты, читатель, сам знаешь эти села. И у всех история возникновения и развития схожа с Большой Ямкой. Какие-то села-деревни развились и стали городами, другие, наоборот, заглохли – жители из них уехали, дома развалились. Третьи, как и Большая Ямка, еще как-то существуют – в каких-то домах живут люди, а какие-то дома брошены и разваливаются. Но что же делать… Течение времени не остановить, история не стоит на месте. Но кто знает, может быть, на месте умирающего села через десять-двадцать лет начнет расти и развиваться новый красивый город!
В памяти жителей подавляющего большинства сел не сохранились имена первых селян. Но не так в Большой Ямке. Кто-то из селян, к большому сожалению, имя его в истории не сохранилось, вел летопись родного селения и сохранил для потомков историю смелой девушки Забавы, которая ради своего счастья, ради сохранения любви не побоялась порвать с вековыми традициями! И не только сама, но смогла увлечь своих верных подружек – Путяту и Веснянку. Историю храброй селянки Забавы, историю ее любви узнаешь, дорогой читатель, из этой повести.
1
Морозным зимнем утром из леса выехал небольшой отряд на коренастых лошадках, и каждый воин вел в поводу еще одну лошадь. Воины, а это были разведчики из ту́мена (десять тысяч воинов – прим. автора) темника Бурундая войска хана Батыя, остановились на краю леса. Перед ними на небольшой возвышенности раскинулось селение. Возглавлявший отряд офицер-юртчи сверился с картой, но на ней был лишь сплошной лес. Еще раз внимательно оглядев селение, юртчи заметил селянина, везущего сани с поклажей. Мужчина был высок ростом, широк в плечах, на поясе у него висел нож. Одежда на нем из овчины, но шапка меховая. Груз, видимо, был тяжелым, мужчина шел медленно и часто останавливался. Опытный юртчи понял – перед ним не воин и не кочевник, больше похож на землепашца. Но высок ростом и с охотничьем ножом… «Кто этот селянин – землепашец? Может быть охотник?» – думал юртчи. У разведчиков был приказ, при встрече с урусами в бой не вступать, а выяснив, большой ли встретился отряд, обойти его стороной. Проходя через селения, жителей не обижать. Воинов в селении не видно, поэтому офицер решил допросить селянина. Он подозвал двух воинов, а остальным велел укрыться в лесу. «Айдар, Расим, приведите ко мне этого уруса!» – приказал он. Воины умчались выполнять приказ.
Селянин заметил странных всадников, остановился и стал, прикрыв глаза ладонью, их рассматривать. Опытным взглядом оценил лошадей. «Хороши лошадки! – заметил селянин вслух. – Видно, что и под седлом ходят, и запрячь можно. Но пахать на них будет неудобно». Подъехавшие воины знаками показывают мужичку, чтобы следовал за ними. Храбр, так звали селянина, вез на санях корчагу (большой глиняный сосуд) с брагой – в селении готовились к празднику. Охотно подчинившись всадникам, очень уж хотелось познакомиться с новыми людьми, Храбр пошел с воинами, везя сани с корчагой. Снег глубокий, идет мужичок медленно. Тогда один из воинов стал объяснять мужичку, в основном жестами, чтобы сани оставил и сел к нему на лошадь – надо торопиться к офицеру. От такого предложения мужичок замер на месте. «Оставить корчагу? Да ты с ума сошел! – громко возмутился он. – Я не для того все утро выбирал лучшую брагу, чтобы потом бросить посреди дороги!» Высказав свое возмущение, Храбр продолжил не спеша идти вслед за всадниками, тихонько ворча. Затем неожиданно замер, видно в голову пришла какая-та мысль. «Может ты хочешь, чтобы брагу вылакали собаки?» – спросил воина. Но так как тот не понял сказанного, Храбр попробовал объяснять ему жестами. Убедившись, что тот по-прежнему не понимает, махнул рукой и опять пошел за всадниками, неспеша везя за собой санки.
Воины поведением селянина взбешены – они должны как можно быстрее выполнить приказ и привести мужичка к командиру, но тот еле-еле идет. Хотели закинуть его к себе на коня, но мужик вцепился в свой груз. Воинам очень хотелось хорошенько стукнуть бестолкового уруса, но к местным жителям без приказа насилие применять запрещено. Тогда Расим поскакал к юртчи, чтобы объяснить ситуацию, Айдар же остался с селянином. Храбр уже устал идти по глубокому снегу, тем более вез тяжелую корчагу, поэтому присел на сани отдохнуть.
Офицер выслушал доклад воина и, приказав Расиму с отрядом дожидаться в лесу, сам поехал к селянину, он не будет впустую тратить время, дожидаясь ленивого уруса. При виде чужеземного начальника Храбр вставать не стал, а продолжил сидеть на санях. Таныш, так звали юртчи, знал язык славян и, показывая на стоявшие без всякого порядка дома, спросил уруса: «Что это?» Он хотел знать, как называется селение, есть ли в нем воины и почему так криво построено. Монголы во всем искали смысл, не зря смогли создать такую сильную империю. «Это? Это… – мужик удивленно обернулся, не понимая, что могло привлечь внимание чужеземца. Но тут взгляд упал на корчагу. – Это пъя-я-а-амка!»
Храбр говорил нечленораздельно, растягивая гласные, ведь выбирая брагу для праздника, перепробовал все ее виды и не один раз. Он хотел сказать, что это пьянка, но получилась как «пъямка», почти «ямка». Надо заметить, что у селян слово «пьянка» не носило негативный смысл, так называли вообще любой праздник. К примеру, приходит баба к кузнецу, чтобы тот сделал ей нож, и спрашивает: «Скажи-ка, Ждан, ты к пьянке успеешь сделать? Мне надо барашка резать». И кузнец не спеша объясняет бабе, что у него много работы, а нож сложный, поэтому может не успеть. Тогда баба добавляет к принесенному куску сала яичек. «Ладно, сделаю тебе до пьянки. Приходи послезавтра». Вот поэтому Храбр и сказал: «пьянка», то есть – праздник. Но в тот же момент сообразил, что еще не позвал чужаков на пьянку. «Вы к нам присо-о-о… сое-е-еди… ньтесь! Со-о-е-единьтесь на пъямку!» – пригласил Храбр воинов, заплетающимся языком.
Монгольские воины не знали, что такое «пьянка», но в империи Чингисхана была учреждена сеть «ямов» – почтовых станций, являвшихся, с одной стороны, этапами для передачи и дальнейшего препровождения почты, а с другой – подставами для должностных лиц и курьеров, где меняли лошадей на свежих. «Ямка?» – в недоумении переспросил Таныш. Он удивлен. На карте нет дорог, зачем тогда создана ямская станция? Может быть, дороги не обозначены на карте, какие-нибудь потайные? Но селение стоит на поляне среди леса, дороги, по которой бы могли мчаться курьеры или почта, не видно. К тому же в ямах строго запрещено употреблять хмельное, а мужичок еле идет… Что же тогда за странный ям? Но что-то узнать от этого селянина толковое было невозможно.
Храбр стоит в недоумении, он не понял чужеземного начальника, никогда не слышал о почте и почтовых «ямских» станциях. Ямка для него – углубление в земле или в снегу. Но его родное поселение стоит на высоком берегу, ямок нет… Не понимает, о чем говорит странный человек… Но говорить с этими гостями было приятно, поэтому радостно закивал головой: «Пъя-я-яа-а-амка! Большая пъямка!» Из разговора с селянином юртчи понял, что ни князя, ни воинов в селении нет, нет их и поблизости, в селении готовится большой праздник, и он со своими людьми на этот праздник приглашен. Храбр, пригласив гостей и вволю поболтав с их начальником, продолжил путь. Он решил домой не возвращаться, но если браги окажется недостаточно, то пошлет за ней дочку с ее дружком.
Юртчи понимает, что ту́мен Бурундая перед решающем боем должен отдохнуть, ведь воины много дней идут без остановки. Лучшее место, чем это селение, стоящее среди дремучего леса, найти трудно. Поэтому послал темнику Бурундаю гонца с донесением, что нашел хорошее место для отдыха ту́мена, сам же с отрядом прошел деревню и, перейдя замерзшую речку, поднялся на возвышенность. Воины спешились и одни стали ставить походные юрты, устраивать лагерь, другие отправились бить зверя, воинов темника надо будет накормить.
Поздно вечером жители села были разбужены ржаньем множества коней, в селение вошел ту́мен Бурундая, шедший на Владимирского князя Юрия Всеволодовича. Сонные селяне в испуге выскакивали из домов и видели бесконечную вереницу всадников, идущих через селение. Кто-то из мальчишек, ведь им все интересно, проследовал за странными всадниками. Вернувшись, они рассказали, что чужаки прошли село и остановилась на возвышенности за рекой. Поставили странные шатры и разожгли костры. Старики решили, что гости останутся жить если не навсегда, то на длительное время. Но Бурундай еще до рассвета увел свою армию, оставив юртчи с арба́ном (десять воинов). Тот должен был провести разведку, выяснить, нет ли в окрестностях дружинников Владимирского князя, затем идти в условленное место, чтобы встретиться с туменом.
Таныш был в душе ученым-исследователем, поэтому решил изучить это странное поселение и его жителей. В своем дневнике записал: «На небольшой речке стоит странное селение. Называют его Большая Ямка, но ни дороги, ни почты в селении нет». Так на карте появилось селение Большая Ямка. Это была первая встреча жителей села с чужеземцами. Проводив Бурундая, юртчи с двумя воинами пришел на праздник. Так началась новая история древнего поселения, наконец получившего себе имя – Большая Ямка.
2
Село Большая Ямка – очень древнее, когда оно появилось, откуда в него пришли жители – не известно. Не сохранилось для истории и первоначальное название селения, скорее всего оно никак и не называлось. Зачем ему давать название, если в окрестностях нет больше никаких поселений! «Ближайшие соседи – волки да медведи», – любили шутить селяне. Историки и археологи утверждают, что в древние времена на месте села находилось поселение восточных славян, занимающихся охотой – место было лесистое и богатое дичью. В реке, протекающей в лесу, в изобилии водилась рыба, на впадающих в нее ручьях жили бобры. Эти древние поселенцы были отважными охотниками, поэтому носили одежду из волчьих шкур и украшали шеи ожерельями из медвежьих зубов и когтей. Питались в основном мясом убитых зверей, которое жарили на кострах. Древесину обрабатывать не умели, дома себе не строили, жили эти древние охотники в каких-то норах-землянках, обложенных внутри корой, ветками и увешанных шкурами убитых зверей.
Прошло достаточно времени, и вот уже в этом поселении, кроме охотников, живут землепашцы. Они рубят лес, выкорчевывают пни, на образовавшихся полянах сеют рожь. Из срубленных деревьев на правом высоком берегу небольшой и извилистой реки землепашцы строили дома и хозяйственные постройки, которые, следуя руслу реки, образовывали кривую линию. Постепенно лес отступил, и теперь поселение окружают поля. Большинство охотников осело на земле, стало землепашцами. Селение расширяется, вдоль реки уже не хватает места для новых домов, и жители строят жилище на свободных участках. О внешнем виде своего селения они не очень и заботились – смотреть на них некому, ведь чужаки не приходят, а жителям важно удобство, а не то, как смотрится.
Дороги в поселении не было. Зачем она нужна, если некуда идти, если нет больше никаких поселений? Но иногда рождались среди селян неугомонные души, которые вырастали и уходили из своего селения куда глаза глядят.
А мужик, купец и воин – попадал в дремучий лес,
Кто зачем: кто с перепою, а кто сдуру в чащу лез.
По причине попадали, без причины ли,
Только всех их и видали – словно сгинули.
И не знали селяне, дошли земляки до каких-нибудь новых поселений или сгинули в лесах. Все же изредка случалось, что спустя много лет какой-нибудь из странников возвращался в родное селение и рассказывал, что далеко-далеко за лесом стоит Город Большой, окруженный высокими стенами. Вокруг Города построено много небольших поселений. Люди там живут с двумя головами, а у животных по шесть ног. Странника из вежливости выслушивали, обильно угощали брагой, но, конечно, рассказам не верили. «Надо же такое придумать – дома окружать стенами! Разве у людей нет острых стрел, чтобы убить любого хищника? Может, они недостаточно храбры, раз прячутся за стенами? У нас храбрые охотники, поэтому никто к нам и не приходит», – мудро рассуждают старики. То, что у людей две головы – охотно допускают.
Время идет неумолимо, кроме земледелия и охоты, селяне уже занимаются скотоводством, а также разводят кур и гусей. На заливных лугах пасутся большие стада коров и овец. Мужики летом работали в поле, а зимой в лесу промышляли зверя или отправлялись с товаром в Дальнюю Землю. Так называли селение, стоящее на большой реке и окруженное стенами. Бабы и девки занимались хозяйством, пряли шерсть, ткали ткани, летом в лесу собирали грибы и ягоды. Грибы сушили и солили на зиму, а из ягод делали брагу, заквашенную хмелем, и пенный ягодный квас. Малые ребята пасли гусей.
Дороги по-прежнему не было, ее роль играла река. По воде жители плавали на лодках, по льду зимой ездили на санях. И ничего, что летом река мелела так, что лодку приходилось волоком тащить, а зимой метели заметали русло, и найти его можно было с большим трудом. «Кто захочет проехать – тот проедет, а не захочет, то никакая дорога ему не поможет», – так говорили мудрые старики. Селяне слушали стариков, да сами рассуждали также: «Деды без дороги обходились, и мы проживем». По старинке жить привычнее и надежнее. Не нужны селянам нововведения, вроде дорог.
С началом зимы, когда ложился снег, уходили мужчины в лес на охоту. Добытое мясо жители селения коптили, солили и сушили, его хватало почти до середины лета. Привозили из леса не только мясо, но и много пушнины, это были шкурки куницы, рыси, лисы, белки, бобра. Конечно, очень ценился медвежий мех, но на медведя охотились только в том случае, если случайно находили берлогу. Охотились и на зайцев, мясо шло в пищу, а из шкурок шили детям шапки и варежки. Сами селяне носили одежду из овчины, а весь добытый мех шел на продажу – в Дальней Земле весной бывал Большой торг, на который съезжались жители окрестных селений. За мех брали необходимый в сельском хозяйстве «железный товар» – плуги, топоры, косы. Конечно, свой кузнец в селении был, но занимался он изготовлением подков и ковкой лошадей, ремонтом сельскохозяйственных орудий, точил косы и топоры, изготавливал гвозди и другие мелкие изделия. Так же за мех брали и глиняную посуду – в окрестностях селения не было хорошей глины, да и обжигать не умели.
Гордостью селян была брага, которую изготавливали в изобилии. Надо сказать, брага у жителей была замечательная, и в каждом доме ее делали по своему особому рецепту. Перепробуйте во всем селе и не найдете даже чуть похожую! Да что в селе, в одном доме варили несколько видов браги. Конечно, на Большой торг возили и брагу в запечатанных глиняных кувшинах. Но только ее привозили в подарок своим друзьям из Дальней Земли.
По своей натуре жители были гостеприимны. Но беда, не было у них соседей, не к кому ходить в гости. И к селянам никто не приходил, лишь изредка забредал какой-нибудь заблудившийся странник. Селяне сытно кормили гостя и обильно угощали брагой. Угостив гостя, просили рассказать о далеких землях. Странник рассказывал, что далеко-далеко за лесами, там, где течет Великая река, стоит большой город с высокими стенами и огромным каменным храмом, по реке плавают большие корабли. Охраняет город огромный змей. Селяне слушали гостя с недоверием – вот ведь какую небылицу сочинит человек – каменный храм, высокие стены… Даже в Дальней Земле деревянные церкви! В огромного змея, как и в людей с двумя головами, охотно верят. Но и такие странные пришельцы были в поселении большой редкостью. Правда, жителей это нисколько не огорчало, от отсутствия гостей нисколько не страдали – они ходили в гости друг к другу и обязательно потчевались брагой.