bannerbannerbanner
Ставка – измена Родине

Игорь Атаманенко
Ставка – измена Родине

Полная версия

Глава третья. Сребреники для агента «Скиф» чеканили в ЦРУ

Измена – пропуск в ЦРУ

Когда арестовали полковника ФСБ Александра Запорожского и предъявили ему обвинение в шпионаже в пользу США, многие его коллеги были в шоке. Чего не хватало обвиняемому?

Две новенькие «Волги», две кооперативные квартиры в центре Москвы, две дачи, приличная полковничья пенсия. Дети пристроены в престижные столичные вузы. Ему только 52 года – наслаждайся жизнью, путешествуй, занимайся детьми и дачами! Ан, нет же, все мало, захотелось прилива адреналина в кровь или денег в карман?!

Но нет, не знали коллеги, кто таков на самом деле Александр Запорожский.

* * *

Личность незаурядная. Трудоголик. Здорового честолюбия – через край. Блестящий аналитик с сильным характером и склонностью к авантюризму (а кто из разведчиков или контрразведчиков лишен этого качества – бросьте первым в меня камень!). Он умело скрывал эти свои достоинства от окружающих. Свободно владел одним из труднейших языков мира – амхарским, государственным языком Эфиопии, где в начале своей оперативной карьеры ему довелось работать в качестве «охотника за головами» – вербовщика.

Но какая карьера в Эфиопии? Даже если ты свободно изъясняешься на амхарском? Да у любого чиновника из Министерства Вооружений Эфиопии можно было купить за десять-двадцать американских долларов контракт на поставку советского вооружения. Правда, те же чиновники, что брали деньги, впоследствии под разными предлогами отказывались от закупок советского оружия. Но от секретного сотрудничества не отказывались – исправно писали подписки о готовности сотрудничать с КГБ и расписки в получении денег.

Запорожскому от надежной и проверенной агентуры стало известно, что Эфиопия никогда не пойдет на закупки вооружений в СССР, так как все стрелковое и тяжелое оружие в течение десятилетий закупалось только в США. Что же ему здесь делать, совершенствовать свои знания в амхарском, если он не может продать ни одной установки «Град»?!

Нет, это – тупик. Денежный, спокойный, но тупик! Бежать отсюда надо, и как можно скорее – годы-то идут, оперативный нюх притупляется. Нет-нет, бежать, и не откладывая это на завтра. Сегодня же надо написать первый рапорт. Затем второй. Если надо, то и десятый! После этого в Центре поймут, что меня отсюда надо переводить. А куда? Да хоть в Нигерию! Все, решено, сегодня же кладу рапорт на стол резиденту! И будь что будет! Хватит, надоело! Пусть присылают сюда какого-нибудь стажера, а я ведь как-никак в подполковниках хожу! Пусть подыщут мне какой-нибудь англоговорящий отдел. А почему бы и нет?!

* * *

Ко многим написанным Запорожским рапортам о переводе в другое место, а также к вербовке десятков эфиопов – не простых бомжей в лохмотьях, но высокопоставленных чиновников военного ведомства Эфиопии, от которых зависела закупка американского или советского вооружения, Центр проявил должное внимание, и он, Запорожский, к своему ошеломлению, получил назначение… в самое сердце, алтарь СВР – американский отдел! Ну и пусть заместителем начальника отдела – главное впереди!

Запорожскому присвоили звание полковника, но саднило душу, что не дали генерала. Да и держава вдруг поскакала галопом в криминальный капитализм. А в нем, в капитализме, столько возможностей! Теперь на свои четырехкомнатные кооперативные квартиры в центре Москвы он смотрел как на лачуги, а на две новенькие «Волги» – как на изношенные самокаты…

И полковнику захотелось много денег.

Свое желание он реализовал в 1994 г. в Аргентине – очень кстати подвернулась короткая командировка. Заглянул с мерами предосторожности в посольство США и вызвал местного резидента ЦРУ Вильяма Ортмана. Обалдевший от такого сюрприза американец выскочил в фойе посольства в пижаме и тапочках на босу ногу…

ЦРУ превращает «Скифа» в артезианскую скважину

Запорожский отдавал себе отчет, какой царский подарок он преподносит своим новым друзьям, как и знал цену своей информации, тем более что американцам для ее добычи пришлось бы приложить, ох, как много сил и времени. Да и увенчались бы их потуги успехом?!

Запорожского взял на связь сам Стивен Каннес – начальник контрразведки ЦРУ, присвоив «новобранцу» псевдоним «Скиф».

«Кроту» предложили вполне приемлемые условия: в случае опасности защиту в лице администрации президента США и много денег, а взамен потребовали сведения, которые день за днем, в течение трех лет с усердием водонасоса выкачивали из нового друга Соединенных Штатов.

И новоявленный замнач американского отдела, «крот» по кличке «Скиф», не подвел своих новых работодателей. Он «слил» им информацию обо всех известных ему разведчиках российских резидентур в США, Канаде, в Латинской Америке и Западной Европе, агентуру и намечавшиеся операции.

К счастью, в СВР умеют хранить свои секреты – Запорожский, несмотря на свой высокий пост во внешней разведке, знал далеко не все.

ЦРУ приобрело ему на территории США два коттеджа. Один за 407 тысяч долларов в «зеленом поясе» пригорода Вашингтона, второй – за 890 тысяч в штате Мэриленд, в местечке Кокисвилл, и целый парк авто самых престижных марок. Общая стоимость подарков превышала 2 миллиона «зеленых» – свидетельство того, что «Скиф» «сдал» своим цэрэушным работодателям горы секретной информации…

Первые подозрения ФСБ и СВР

В 1997 г. Запорожский подал рапорт об увольнении. Но к этому времени у управления «К» (контрразведка внешней разведки), да и у Отдела собственной безопасности СВР накопились некоторые подозрения, что новоиспеченный замнач американского отдела – двурушник. За год до этого ФБР арестовало некоего американского дипломата, которого усиленно разрабатывали в вербовочном плане управление «К» Службы внешней разведки. Этот проект продвигал именно Запорожский.

Но какие, товарищи, могут быть подозрения в отношении такого мастодонта разведки, орденоносца, Почетного чекиста, аса вербовок, каким считался Запорожский?!

Поскольку весомой доказательной базы о причастности Запорожского к аресту американского дипломата не было, активную разработку его прекратили, но внимательно отслеживали его намерения и шаги.

Отсутствие прямых доказательств

В 1997 г. Запорожский ушел на пенсию. В это же время его старший сын Павел, не объясняя причин, подает рапорт и увольняется с третьего курса Академии СВР. Галина, жена полковника в своем окружении стала рассказывать, что ее мужу предстоит длительная командировка в Западную Европу, вот только дождаться бы окончания средней школы Максимом, младшим сыном…

Все полученные от конфиденциальных источников сведения накапливались и анализировались в ФСБ.

Находится много расхождений в словах и поступках родственников Запорожского и его самого, который сразу же после увольнения оформил загранпаспорта и долгосрочные визы для всего своего семейства на отдых… в Болгарию.

Что это? Перевалочный пункт для более длительного путешествия? Или просто отвлекающий маневр матерого аса разведки? Вопросы, вопросы, вопросы…

Как выманить зверя из логова?

В отделении ФСБ, продолжавшем разрабатывать Запорожского, появлялись все новые данные, свидетельствовавшие о том, что он – бывший «крот» и, занимая должность заместителя начальника американского отдела СВР, работал на ЦРУ.

Но в это время, о, удача для Запорожского! – на Запад сбежали два его сослуживца, сотрудники внешней разведки Третьяков и Торопов. Перебежали, даже не пытаясь изображать из себя лиц, преследуемых по политическим мотивам.

Для Запорожского – это был подарок: вот они – предатели, а я – хороший!

Хороший, да, ты хороший, сделали вид в отделении ФСБ, продолжавшем заниматься его разработкой. И Запорожский ничего не заподозрил, когда в 1999 г. посетил Россию, прибыв из Соединенных Штатов…

Визит был с дальним прицелом.

Во-первых, надо было убедить всех в своей незапятнанности: если б он был виновен в чем-то, то разве решился на поездку?

А во-вторых, ЦРУ затеяло с ФСБ многоходовую игру, где главная роль отводилась Запорожскому.

«Скиф» должен был выполнять роль наводчика на действующих и готовящихся к вступлению в должность и выезду за границу выпускников Академии СВР. Для этого требовалось поддерживать старые связи, заводить новые знакомства. Из заокеанского далека это сделать было невозможно.

По заданию своих шефов из ЦРУ Запорожский и рискнул сделать такой пристрелочный визит в Россию летом 1999 г.

* * *

Все сложилось замечательно: бывшие коллеги его облобызали и отпустили обратно. А спустя два года, когда ФСБ собрала основательную доказательную базу о его работе в пользу ЦРУ, Запорожского пригласили в Москву. И повод нашелся подходящий – 30-летие образования одного из управлений СВР.

«Приезжай, Саша, – сказали ему бывшие соратники, – посидим за столом, выпьем, вспомним былое. А если проспонсируешь праздник, то честь тебе и хвала!»

Именно этот, тонко просчитанный контрразведкой призыв стать спонсором, и убедил окончательно «Скифа» в том, что он вне подозрений. Запорожский не стал мелочиться и деньги привез, причем, не только на праздник – у него был целый список сотрудников, которых он собирался премировать индивидуально. Для затравки, с дальним прицелом…

…В Шереметьево-2 Запорожский прилетел 9 ноября 2001 г. Из самолета вышел последним. И страшно оскорбился, когда на его «щедро дающих» руках защелкнулись наручники…

Следствие длилось 18 месяцев. Коллегия Военного суда приговорила Запорожского к 18 годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии строгого режима. Трудно сказать, встретил бы «крот» свой 70-летний юбилей на нарах – ведь в тюрьме уголовники к шпионам относятся еще хуже, чем к педофилам и насильникам несовершеннолетних девочек. Однако на его удачу в июле 2010 г. он в числе других предателей был обменен на группу наших разведчиков-нелегалов, проваленных изменником отставным полковником СВР Потеевым.

 

Глава четвертая. Агент ФБР «столичного» розлива

Вашингтонская резидентура

В начале 1980-х гг. резидентура КГБ в прямом смысле слова находилась под крышей посольства СССР в Вашингтоне, а ее глава руководил операциями с верхнего этажа каменного посольского особняка, который построила в начале века, хотя никогда там и не жила, г-жа Джордж М. Пульман, вдова магната, занимавшегося производством спальных вагонов для железных дорог. Это прямоугольное четырехэтажное здание было приобретено у нее под посольство последним царским правительством и по наследству перешло к советским дипломатам.

Все окна особняка были наглухо задраены. Фотография посольства в доме № 1125 на 16-й улице – всего в трех кварталах от Белого дома – неизменно появлялась в качестве иллюстрации к статьям в прессе о работе КГБ в Вашингтоне в частности, и в США вообще. Под снимком – дежурная подпись: «Шпионское гнездо».

Это весьма помогало направить мыслительный процесс американского налогоплательщика в нужное спецслужбам русло.

Для обывателя это было заколдованное место. На крыше небольшого посольского особняка, зажатого с двух сторон высокими зданиями, действительно устрашающе смотрелись многочисленные пауки антенн, в том числе и спутниковой связи.

Нередко сотрудникам посольства, как «чистым» дипломатам, так и «сидящим под корягой» – действующим под дипломатическим прикрытием разведчикам, доводилось слышать от вашингтонских аборигенов, что с соседних крыш американские контрразведчики – сотрудники ФБР – бомбардируют наше здание электромагнитными импульсами, чтобы прослушивать разговоры в помещениях и по стуку пишущих машинок считывать документы.

Кроме того, внутри здания работали наши собственные электронные системы защиты. К примеру, кабинет резидента, как и положено, представлял собой бронированную комнату (на оперативном арго «подлодку») в комнате обычной, вокруг которой действовало электромагнитное поле. Разумеется, с точки зрения здоровья, особенно мужской потенции, все это было далеко небезопасно.

На четвертом этаже, в четырех тесных комнатушках трудились около 40 офицеров резидентуры КГБ.

Каждый отдел – политическая разведка, внешняя контрразведка, научно-техническая, а также оперативно-техническая разведка – решал свои конкретные задачи.

На секретный этаж вел один вход, и его защищала прочная стальная дверь, имевшая цифровой код.

В помещение запрещалось входить в пиджаке или пальто. Эта мера безопасности была направлена против попыток возможных «кротов» тайком пронести миниатюрную фотокамеру.

Все кабинеты были экранированы, чтобы исключить прослушивание ведущихся внутри разговоров.

Что касается автомобилей, принадлежавших нашим дипломатам, как «чистым», так и «подснежникам», то их багажники взламывались с неизменной регулярностью. Хотя, справедливости ради, надо признать, что при этом ничего не похищалось. Сам по себе этот факт свидетельствовал, что взломщики были «ведомственными».

Массу неудобств для наших разведчиков создавала и планировка Вашингтона, который представляет собой прямоугольник, поделенный на квадраты. Машинам ФБР очень удобно следовать за наблюдаемым объектом по параллельным улицам…

…Объектом особого внимания местной контрразведки был престижный многоквартирный дом в богатом вашингтонском пригороде Чеви-Чейс, где проживали служащие советского посольства и сотрудники резидентуры.

Дом, он же жилой комплекс под названием «Айрин», был государством в государстве. Видеокамеры и швейцары денно и нощно несли охрану у входных дверей.

Репортеры бульварной газеты «Нэшнл инквайерер», да и респектабельной «Вашингтон пост», в поисках сенсационных документов неоднократно проверяли содержимое мусорных пакетов, которые выставлялись по утрам у «Айрин».

Идея покопаться в чужой помойке не была оригинальной, так как изучением советского мусора не гнушалась и американская контрразведка. С практической точки зрения делать это сотрудникам ФБР было очень удобно, так как советские дипломаты, журналисты и разведчики свои полиэтиленовые мешки выносили во двор, где стояли контейнеры, откуда их регулярно изымал спецгрузовичок, разумеется, состоявший на балансе ФБР…

В «Айрин» не сдавали квартиры жильцам с собаками, кошками и малолетними детьми. Жильцы были обязаны застелить ¾ квартиры коврами, чтобы не беспокоить соседей с нижнего этажа. Все прегрешения жильцов фиксировались в отдельной карточке, которая хранилась в управлении домом вместе со второй связкой ключей.

Строгий порядок соблюдался и во многом другом. На Рождество, например, жильцам присылали список обслуживающего персонала дома с указанием счета, на который надо было перевести деньги в качестве вознаграждения.

Однако этот строгий порядок не мешал сотрудникам американских спецслужб в любое время проникать в облюбованную ими квартиру. «Домушники» по должности, они беспардонно оставляли следы своей любознательности в отсутствие временных хозяев: окурки в пепельнице, сдвинутые с привычных мест вещи, пятна на ковре.

Однажды жена резидента Станислава Андросова, войдя в свою квартиру, обнаружила клубы сигарного дыма, плотно застилавшие все пять комнат. Очевидно, те, кто посетил апартаменты, ретировались так поспешно, что не успели проветрить помещение.

Вызванный комендант дома невозмутимо заметил, что впредь сигарного дыма не останется. Что ж, и на том спасибо!

Советские граждане, обитатели «Айрин», постоянно ощущали на себе присутствие «кокона» – наружного наблюдения, – не покидавшего их ни днем, ни ночью. Настоящая война нервов.

Всем нашим гражданам было рекомендовано при выходе из дома никогда не возвращаться, ибо это могло быть расценено «топтунами» как проверка их бдительности, что, в свою очередь, могло бы вывести их из равновесия, а это уже было чревато изрезанными покрышками на арендованном автомобиле и еще Бог весть чем!

…Как-то утром, на третий месяц проживания в «Айрин», жена Андросова, спустившись в гараж, вдруг вспомнила, что ключи от машины оставила на прикроватной тумбочке. Не медля ни секунды, поспешила к лифту.

Первое, что она увидела, войдя в спальню… башмаки как минимум сорок восьмого размера, торчавшие из-под кровати. Лежавший там «Гулливер» пыхтел и чертыхался. Работал он с таким усердием, что даже не услышал, как за нею захлопнулась входная дверь…

Мгновенно оценив ситуацию, женщина рискнула и бесшумно – благо напольный ковер скрадывал шаги – подкралась к тумбочке, схватила ключи и исчезла, как призрак.

Только в лифте она вспомнила наставления мужа. Возникли и вопросы: фэбээровец что-то искал под кроватью или же устанавливал там какую-то спецаппаратуру?!

Из майора КГБ – в агенты ФБР

Объектами особого внимания ФБР всегда были вновь прибывшие из СССР сотрудники посольства. Основная задача Бюро на первом этапе – выяснить, кто они, – «чистые» дипломаты или же «подснежники» – те, для кого дипломатический статус был прикрытием для отправления своих основных, читай: разведывательных обязанностей.

Майор КГБ Сергей Моторин (сын секретаря Томского обкома КПСС) исключением для вашингтонского отделения ФБР не стал. Не прошло и шести месяцев с тех пор, как он приступил к исполнению служебных обязанностей в резидентуре, и американцы решили «потрогать его за вымя» – выяснить его ценностные ориентиры, уровень профессиональной подготовки, опыта работы и т. д. Попали в «десятку». Став жертвой шантажа со стороны фэбээровцев, Моторин был завербован ими на… водке.

Американские контрразведчики проследили за Моториным, когда тот, явившись в магазин, торгующий электроникой в пригороде Вашингтона, попытался приобрести в кредит дорогущий телевидеомоноблок.

Хозяин магазина, агент американской контрразведки, просьбу Моторина отклонил, но о визите молодого русского дипломата и о его затруднительном финансовом положении немедленно сообщил своему оператору.

Фэбээровцы на скорую руку сверстали план ловушки.

Было так.

Владелец магазина позвонил Моторину и предложил бартер: часть стоимости электроники (950 долларов) он согласен получить натурой – водкой «Столичная», которую дипломат приобретет через посольство по 4,5 доллара за бутылку (цена водки в американских магазинах равнялась $12).

Моторин предложение принял. Когда он, обменяв (!) дюжину ящиков «Столичной» на вожделенный моноблок, погружал его в машину, появились фэбээровцы с видеокамерами в руках. Они вежливо, но жестко напомнили ему, что он является нарушителем американского и советского законодательств и если делу будет придан ход, то его попросту выдворят из страны.

Казус предложили замять в ответ на согласие выполнить парочку конфиденциальных поручений. Уезжать, ох, как не хотелось, и Моторин согласился…

Особенности «съема» шпиона-супермена

На ФБР «Гоз» – под этим псевдонимом Моторин проходил в секретных платежных ведомостях американской контрразведки – проработал около года.

В конце 1984 г. он вернулся в Союз и приступил к работе в управлении «А» (активные мероприятия) ПГУ. Установленное за ним наблюдение результатов не дало, так как еще в США он условился со своими кураторами из ФБР, что в Москве на связь выйдет только в экстраординарном случае. Чтобы взять изменника с поличным, была разработана операция, согласно которой ему поручили подготовить активное мероприятие против сотрудников московской резидентуры ЦРУ. Для этого ему вручили документы, якобы полученные в Вашингтоне агентурным путем. Когда Моторин попытался выйти на контакт с американским разведчиком на проспекте Мира, его «сняли» бойцы «Альфы».

В момент «съема» у Моторина обнаружили контейнер с секретными материалами, который он собирался передать американцу.

* * *

При подготовке «съема» Моторина ответственный за проведение мероприятия заместитель командира «Альфы» подполковник Владимир Зайцев, прежде всего, учитывал психологию объекта. Психологию супермена, коим тот себя считал. Самомнение небезосновательное: рост 192 см, атлетическое телосложение, каждое утро забавлялся, как теннисным мячиком, двухпудовой гирей, к тому же владел приемами карате. Вылитый Шварценеггер! Уж он-то с полным основанием мог сказать о себе: «Я – здоров, чего скрывать, пятаки могу ломать…»

Вместе с тем Зайцев не мог сбрасывать со счетов моральное состояние Моторина. Двигаясь на встречу с американским разведчиком, он наверняка будет начеку, в каждую секунду готовый к отражению возможной атаки. У него же, что называется, «все импульсы наружу»!

Поэтому, прежде всего, надо было усыпить бдительность объекта. Подойди к нему гренадеры, сродни ему, он, учуяв опасность, мог бы свалку устроить, глупостей наделать. А вот этого «Альфа» позволить себе не могла ни при каком раскладе!

Изюминка «съема» Моторина состояла в том, что к нему должны были приблизиться не Шварценеггеры, а тщедушные прохожие. Разумеется, только внешне тщедушные.

…Когда Зайцев представил отобранных для «съема» бойцов генералу из руководства Управления «К» ПГУ, тот возмутился:

«И что, – завопил чин, указывая пальцем на одного из бойцов, – вот этот мальчишка справится с гренадером Моториным?! Да он – культурист, разметает вас всех, как котят!»

Еще как справились – пикнуть не успел, как его спеленали!

Принцип бойцов «Альфы»: «порхать, как бабочка, и жалить, как пчела». Но при этом сначала работает голова, а руки и ноги вступают в бой потом. Хотя и голова при этом не дремлет.

«Снять» объект – это еще не все, это лишь начало. Мало провести задержание без шума и без пыли, главное – усадить перевертыша лицом к лицу со следователем еще до того, как он успеет опомниться и прийти в себя от шока. Лишь в этом случае он без промедления начнет давать правдивые показания.

Вот где профессионализм высшей – 999-й – пробы! «Шоковая терапия», которой в совершенстве владеют бойцы «Альфы», – искусство, а не конвульсивное подергивание руками и ногами.

Кстати, приемы «шоковой терапии» до сих пор строго засекречены. Оно и понятно: шпионаж, он ведь еще не упразднен, ну и «съемы» продолжаются.

…Как признался следователь Добровольский, который вел дело Моторина, в его практике не было случая, чтобы обвиняемый в шпионаже перевертыш в качестве своего оправдания привел какие-то другие, кроме идеологического, мотивы. Лишь один – Сергей Моторин сказал как на духу:

«Ну, что поделаешь, дал слабину, польстился на классную аппаратуру… За это и ответ держу…»

Следствие доказало факт сотрудничества Моторина со спецслужбой США, а Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его за измену Родине к расстрелу.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22 
Рейтинг@Mail.ru