Игорь Аретано
Гадкий месяц ноябрь
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. 0. Ресторанный разведчик
Все события, описанные в этом художественном произведении, выдуманы автором. Совпадения географических названий (в том числе стран и городов), имен и фамилий, названий государственных и негосударственных организаций, торговых марок, и всего прочего являются абсолютно случайными.
Я прожил двадцать лет на свете,
Но это если не считать
Часы, когда я спал, работал,
Сидел в тюрьме и ноябрей.
(Неизвестный интернет-автор)
Глава нулевая.
Ресторанный разведчик
О-о-о, бедный дурак!
Ты никому не нужен, твое дело табак.
Тебя никто не купит ни за пенни, ни за пятак.
(Умка)
16 ноября 2015, среда, Нижний Новгород.
Кафе на улице Рождественской имело претенциозное название "Беzухов". Вот именно так – с латинской буквой "z" [1]. Это выглядело бы оригинальным, если бы подобный прием не был десятки раз повторен другими заведениями и не казался вследствие этого приевшимся маркетинговым трюком.
Артемий Константинович Моравский ел в "Беzухове" то, что в СССР называли "комплексный обед", а теперь – «бизнес-ланч". Если бы Моравскому сказали, что за ним ведётся профессионально организованная слежка, он бы искренне удивился. Вспомнил бы, наверное, анекдот о Неуловимом Джо. Кому нужен немолодой "фрилансер" (в случае с Моравским – обычный безработный, перебивающийся временными заработками в разных местах)? При этом никогда не имевший доступа абсолютно ни к каким секретам – ни коммерческим, ни технологическим, ни научным, ни, тем более, политическим и государственным. И у которого нет никаких уникальных навыков, но есть вредные привычки.
Слежка, однако, за ним велась уже в течение шести дней. Артемий ее не замечал по причине полного отсутствия соответствующей подготовки – он же обычный человек. Кроме того, в последние дни был он глубоко погружен в мысли на тему "бытие мое" и потому рассеян.
Моравский подводил предварительные итоги своего жизненного пути. Длина пути составляла полвека, четыре года и пять дней. Наверное, какой-нибудь психолог, которых сейчас развелось как собак нерезаных, диагностировал бы у Моравского знаменитый "кризис среднего возраста", хотя и несколько запоздалый.
Артемий вспоминал хронологию своей жизни.
После школы он не прошел по результатам вступительных экзаменов в местный университет (конкурс на выбранную им специальность был 14 человек на место). Отслужил в армии. После демобилизации в университет поступил, окончил, в дипломе было записано "историк, преподаватель истории и обществоведения". Год работал учителем истории в профтехучилище, потом четыре года – журналистом в местных газетах. Звездой журналистики не стал и фанатиком той профессии не был. Потом 14 лет трудился в пресс-службах и рекламно-маркетинговых организациях, платили там гораздо больше, чем обычному журналисту. Моравский хорошо зарабатывал, но выше рядовых должностей в той сфере тоже не поднялся. Сделал попытку завести собственное дело, однако не преуспел, вернулся на наёмную работу. А в конце 2014 года из последнего своего полугосударственного информационно-маркетингового агентства был уволен по сокращению штатов: перестал удовлетворять требованиям нового молодого руководства. Новый начальник говорил Артемию несправедливые слова о том, что он – "человек с менталитетом доинтернетовской эпохи", что его тексты – это "плохо перемешанный салат", что Моравский "перегорел и не видит новых смыслов". И вообще, мол, ему же самому некомфортно работать в коллективе, где он всех старше на двадцать лет.
Устроиться после увольнения Артемию никуда не удалось, несмотря на все его связи с коллегами по ремеслу: везде конкуренция и эйджизм. Моравский найти работу очень старался. Создал себе странички во всех соцсетях, регулярно там размещал новые материалы, в том числе размышлизмы о рекламе и маркетинге (смотри, работодатель, соискатель Моравский вполне современный, интернетовский чел, он в тренде). Но не получилось. Артемий попытался найти приличное место в СМИ – и тут не вышло. Внештатником – пожалуйста. Так и остался Артемий "фрилансером": выполнял заказы разных контор. Обычно это была "крокодилья работа", неинтересная и нудная, почему ее на сторону и отдавали. Писал и статьи в местные бумажные и интернет-издания, но там платили уж совсем мало. Доходы Моравского по сравнению со временем постоянной работы упали вдвое.
Личная жизнь у Артемия тоже не удалась. Женился он в 1989 году, жена от него ушла через восемь месяцев брака к другому, будучи беременной. Ушла не из-за каких-то качеств Моравского – просто к своему прежнему мужчине: старая любовь и всё такое. Заявила, что и беременна не от Артемия (он в это не верил). Выйдя замуж, переехала с новым супругом в Москву. Артемий её там нашел, просил показать ребёнка, она отвечала, что ребенок не его и пригрозила заявить в милицию о преследовании со стороны бывшего мужа.
Моравского события, связанные с неудачным браком, так подкосили, что он больше не женился. Хотя дамы, которые были не прочь за него выйти, находились. Не так давно очень хотела заполучить Артемия в качестве законного супруга одна 45-летняя ягодка, но Моравский не согласился, он уже привык жить холостяком, "старым парнем". "Ягодка", обидевшись, порвала с ним отношения. Мстительная женщина тоже была из рекламно-маркетинговых кругов, и много нанесла Артемию вреда в плане его деловой и моральной репутации, а потом – и в поиске работы.
Вобщем, Моравский уже два года жил без постоянной дамы. Ничего для изменения данной ситуации он не делал.
Официант, принесший счет, был почти тёзкой, на чеке было напечатано его имя – "Артём". Когда Моравский был молод, имя у него было необычным, но потом артёмов и артемиев полно развелось. Зато фамилия оставалось редкой. Откуда она взялась, Моравский не знал, дед и прадед были местными, нижегородцами. Наверное, кто-то был в его роду с польскими корнями. Можно в областном архиве генеалогическое исследование заказать, но Моравский сделать это так и не сподобился. Зато самостоятельно выучил польский язык.
Артемий вышел из "Беzухова", сфотографировал телефоном фасад кафе. Зашел в заведение напротив с названием "Селёдка и кофе" и пояснением к названию: Daily's Place For Culture Venue. На английском, а как же – чай, "нижегородское арт-кафе", не забегаловка какая.
Моравский заказал эспрессо и коньяк.
Подумал, что все посетители кафе и обслуга по возрасту годятся ему в дети. Хипстеры, а он среди них – постаревший хиппи.
Никто из посетителей без пояснений и не поймёт, в чем юмор строчек Бродского, написанных на стене кафе:
"Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?".
Откуда им знать о болгарских сигаретах "Слънце" из СССР? Они и родились-то в другой стране. У них всё еще впереди, в отличие от Моравского. И много в жизни предстоит неизвестных им сейчас событий и приключений, больших и малых. А вот у него, Артемия, неизвестность собственного будущего есть, но больших событий и, тем паче, приключений уже не будет. Да и будущее не такое уж неведомое. Что с ним станет дальше, в общих чертах понятно: ничего особенно хорошего не предвидится. Если Моравский найдет работу, то не высокооплачиваемую и не руководящую. Скорее же всего, останется фрилансером.
Будет существовать, как существовал. Побывает туристом ещё в нескольких странах, поездит по России – вот и всё, что достойно будущих воспоминаний. Через шесть лет достигнет возраста шесть ноль не в его пользу. Пенсионер – это уже человек в отставке. Начнется, как теперь официально выражаются, "период дожития". Иссякнут денежные накопления, сделанные в жирные годы. Придут болезни, немощь. А потом – точка, заключительное событие жизни, дающее человеку возможность абсолютно точно узнать, есть Бог или нет.
Моравский расплатился, вышел из "Селедки". Пошел в находящийся поблизости маленький крафтовый пивной бар Hop Heads. Выпил бокал горькой и крепкой "Атомной прачечной", настроение улучшилось.
Артемий заговорил, как часто с ним бывало, сам с собой. Про себя, естественно, не вслух.
"Хватит ныть и думать, Тёма. В том, что ты ничего в жизни не достиг, виноват ты сам. И выдающихся талантов у тебя нет, и ленив ты, и некоммуникабелен, и не борзый. Ты – обычный средний человек, ничего страшного. Слова "неудачник", "лузер" – это лишь слова, наплюй на них. Живи, радуйся жизни, находи в бытии своем плюсы. Вот, например, ты свободен. Работу хочешь берёшь, хочешь – не берёшь. Пишешь статейки только о том, что тебе интересно. Никто, как во времена работы в газете, не даст тебе задание освещать славные дела губернатора и партии "Наш дом – Россия". По миру ездишь, вот, побывал недавно в Милане и Венеции. На следующий год тоже куда-нибудь отправишься…".
Артемий понимал слабость своих утешительных аргументов. Но сам себе не возражал и твердо решил экзистенциальные размышления прекратить – хватит! Повторил слово " хватит!" на трех языках, которые в разной степени знал: Enough! Dość! Sufiĉe!
Стал думать о том, в какое туристическое путешествие отправится в следующем году. Азия его не интересует, почти всю Европу он объездил. Куда-нибудь в Латинскую Америку? Денег за год вполне можно накопить, а в случае чего – возьмет из своего резервного фонда.
Артемий, прежде чем поехать на маршрутке домой, прогулялся по улице до Строгановской церкви.
Он еще помнил время, когда церковь стояла без крестов и был в ней какой-то музей. Двух филеров, следующих за ним по разным сторонам Рождественской, Моравский не замечал.
Погода была хорошая: минус один, но без осадков. Ноябрь, вообще-то, в средней полосе России самый гадкий месяц из двенадцати, разве что только март с ним может в этом смысле конкурировать. К ноябрю золотая осень уже закончилась, а до нормальной зимы еще долго. Но в этом году, как и в предыдущем, ноябрь стоял хороший. Будто бы не ноябрь, а октябрь: без слякоти. Наверное, глобальное потепление влияет.
В Нижнем Новгороде по Моравскому работала команда из одиннадцати человек, из них пятеро москвичей, остальные – местные. Специалисты по вскрытию помещений, прослушке и видеонаблюдению были из Москвы, наружную слежку и всё матобеспечение осуществляли нижегородцы. О цели работы с Моравским знали, в разных объемах, пятеро – трое из столицы и двое местных. Все они и собрались поздним вечером на совещание в квартире, находящейся не очень далеко от дома, где Артемий жил.
Дома у Моравского члены группы побывали в первый раз позавчера, удалось это сделать только на четвертый день слежения. Моравский тогда ездил в шиномонтаж, менял летние колеса на зимние. Времени хватило лишь на то, чтобы скопировать содержимое ноутбука, поставить туда программы-шпионы, а также установить в квартире жучки для прослушивания и скрытые камеры. На этот раз успели хорошо осмотреть всё жилище Артемия, изучить все его документы.
Один из нижегородцев докладывал об итогах.
– С шенгенской визой – как мы и предполагали: итальянцы ему ее дали на год, то есть, до следующего сентября. – мужчина показывал фото страниц загранпаспорта Моравского на большом ноутбуке.
– Прекрасно, – сказал москвич по имени Георгий. На вид ему было лет шестьдесят, в группе он был главным.
– Есть евровая карточка Мастеркард, со сроком действия тоже всё в порядке.
– И это хорошо. – кивнул Георгий.
– Напоследок – интересная деталь.
Присутствующие смотрели на фото на экране. Странное приспособление: похоже на курительную трубку, но из цветного стекла, и чубук (часть трубки между чашей и мундштуком) представлял из себя спираль.
– Что это за змеевик? – спросил кто-то из группы.
–Девайс для курения, но не табака. Пахнет анашой.
Второе лицо в группе, крепкий нервозный мужчина лет сорока пяти, которого звали Дмитрий, хлопнул ладонью по колену.
– Ну, всё понятно. Наркош. Отсюда и все его странности. С головой у него нога.
– Какие у него такие уж особые странности? – слова Георгия прозвучали холодно. Дмитрий еще в Москве надоедал ему вопросами о том, зачем искать для операции кого-то постороннего и зачем вообще операцию проводить из "этого Новгорода". Когда Георгий ответил, что даст информацию позже, спрашивать Дмитрий перестал, но увидев в первый раз фото Моравского, сразу заявил, что "человек не подходит". Долдонил Георгию об этом каждый день, конечно, не при других членах группы. Дмитрий был личностью сложной, у него и отношения со всеми участниками операции (и москвичами, и местными) не сложились. Георгий знал, что у Дмитрия так со всеми. Но своё высокое положение в Сумме Дмитрий заслужил.
– Как какие? Он же ненормален! В квартире висят четыре мишени для дартс. Каждый Божий день начинает с того, что лёжа в постели кидает дротики. В кладовке самокат стоит. В 54 года катается на самокате! День рождения свой провел в одиночку, не выходя из квартиры… Да взять хотя бы сегодняшний день. Чтобы съесть бизнес-ланч, отправился на другой конец города. Поехал на автобусе, это 40 минут езды. Хотя у него есть машина на ходу. Такие детали рождают картину. И в буфете – десяток початых бутылок спиртного. Он еще и алконавт до кучи. Да и вообще: посмотрите вы на него! Рыхлый очкарик, лишних двадцать кило веса, выглядит старше своих лет. Не тот человек.
Георгий оглядел присутствующих:
– Прошу высказывать мнения. Ярослав?
Снова заговорил нижегородец, делавший доклад по результатам осмотра квартиры Моравского.
– Он, конечно, человек несколько своеобразный. Живет всю жизнь один, бирюк, несмотря на его профессию. Но какой-то ненормальности, патологии я у него не вижу. Фанат дартс – ну и что? Более странные бывают хобби. По поводу поездки на обед в другую часть города… Понимаете, Нижний Новгород делится на две части, заречную и нагорную. Заречная – это, в основном, заводские, спальные районы. А нагорную, историческую часть старожилы до сих пор называют "Город". Всё интересное, связанное с досугом, в основном – в нагорной части, люди у нас сюда приезжают из-за реки время провести, погулять. Он, по сути дела, безработный, времени у него море, решил развеяться. Весь предыдущий день дома ведь сидел. А не на машине поехал потому, что выпить планировал. Думаю, он подходит.
Георгий кивнул.
– Рудольф?
Москвич, который вместе с докладчиком был дома у Моравского, поправил очки.
– Никакого сдвига в мозгах у него нет. Он, например, очень аккуратен: в квартире чисто, ничего в беспорядке не валяется, все разложено по полочкам. Обратите внимание на его внешний вид: хорошо пострижен, профессорская бородка из барбершопа. Насчет лишнего веса и рыхлости преувеличивать не надо. У него, кроме самоката, дома дорогой складной велосипед и лыжи – то есть, хоть не физкультурник, но шевелится как-то, не больной. Если играет в дартс – значит, твердая рука, глазомер. Десяток початых бутылок спиртного как раз и доказывает, что не алкоголик, у алкоголика они бы стояли пустые. Всё спиртное дорогое – виски, джин, текила… В прошлом году он сменил водительские права – значит, прошел психиатра и нарколога. Анаша… Ну, согласитесь, трава – не героин. За время наблюдения за ним он её ни разу не курил. И, в конце концов, мы же его не для спецназа подбираем… Кстати, он обладает чувством опасности. Когда сегодня домой вернулся, что-то почуял. Сразу проверил, на месте ли деньги, банковские карты, документы. Я согласен с Ярославом: он годится.
Георгий не предоставил слово второму нижегородцу, а заговорил сам. Второй нижегородец был главой местной суммы, Георгий решил, что такой человек должен говорить последним.
– Как вы знаете, Моравского в интернете нашел я. Выбрал его из двух десятков других кандидатов. Изучил всё, что о нем есть в сети, а в эти дни – и содержимое его ноутбука. Подтверждаю моё мнение: для миссии он подходит лучше всех других.
Георгий хотел сказать и более того: он считает, что после выполнения миссии можно рассмотреть возможность приобщения Моравского, если он с ней справится. Но решил, что об этом сейчас говорить ни к чему.
– Кстати, по поводу его визита в "Беzухов": он туда для работы ездил.
Присутствующие удивленно посмотрели на Георгия, он объяснил:
– Наш друг пишет для одного местного сайта обзоры о кафе и ресторанах под псевдонимом "Ресторанный разведчик". У него в компьютере есть папочка с такими статьями, уже по десятку заведений. И фотографировал он в кафе по этой же причине.
Николай, прошу ваше мнение.
Глава нижегородской суммы высказался кратко:
– Согласен с тремя. А его анаша – так это и хорошо: лишний козырь для нас. Когда ему будет делаться предложение, от которого он не сможет отказаться.
Георгий встал.
– По итогам обсуждения принимаю решение и ответственность: работать с Моравским дальше.
Николай произнес:
– Квэд.
Слово "квэд" повторили Ярослав и москвич в очках. Все посмотрели на Дмитрия.
Тот тоже буркнул:
– Квэд.
Георгий сел, заговорил обычным тоном:
– Мы следим за объектом шесть дней, завтра, сами понимаете, последний. Восемнадцатого я и Дмитрий с ним говорим. На завтра, надеюсь, технически всё готово? Машины, на случай если опять куда поедет …
Ярослав подтвердил:
– Всё в полной готовности. Он же у нас теперь под камерами, среагируем оперативно.
В квартире, где проходило совещание, жил только Георгий. Дмитрий и ещё трое москвичей все вместе остановились по другому адресу. Гостиницы использовать, конечно, нельзя.
После того, как все разошлись, Дмитрий остался у начальника.
Говорили о деле.
– Дмитрий, я устал тебе объяснять. Ты же знаешь: у этих…"меньшевиков" есть имена большинства наших. Или вообще всех до одного. Неужели не понимаешь, что это сегодня значит? Это знание всего о человеке: номер телефона…
– Телефоны мы все сменили, и симки в них зарегистрированы на бомжей и подобных…
– Номер автомобиля, который так просто не сменишь. Информация о том, кто какие куда покупал билеты. А через билеты можно узнать новый номер телефона. И так далее. Поэтому должен быть новый человек. Случайный, как сейчас выражаются, рандомный. Абсолютно с нами ранее не связанный. О котором неоткуда узнать этим, со всеми их базами данных и хитрыми компьютерщиками.
Второй участник разговора с аргументами Георгия был не согласен, но понимал, что вариант действий утвержден вышестоящими.
Спросил:
– Ты уверен, что он согласится?
– Да. Уговорю без силовых методов.
– Хокей. В случае чего – он живет один, на работу ни в какой офис не ходит, сестра – в другом городе. Обнулим – никто быстро его не хватится.
Георгий вздохнул, укоризненно посмотрел на Дмитрия.
Тот в ответ хмыкнул.
– Да, да, вы все тут благородные и чистенькие, один я кровожадный обнулятор. Но Новгород-то этот почему выбрали? Рандомно? И расскажи мне, в конце концов, как конкретно будет организована операция. Пора.
– Город называется не Новгород, а Нижний Новгород. А когда его жители хотят назвать свой город сокращенно, то говорят не "Новгород", а "Нижний".
Дмитрий раздраженно смотрел на начальника, ждал информации по делу.
Георгий, наконец, начал подробно рассказывать.
– …и Нижний – единственный в стране город, где у нас есть человек в аэропорту. Так уж вышло. Мы ведь, как ты знаешь, не всесильны… пока.
Дмитрий недовольным тоном сказал:
– Квэд. Но почему меня сразу не ввели в курс дела? Хотя понимаю: секретность эта нелепая от своих… Которая нам не помогла. Ладно, теперь всё ясно. Его хоть сопровождать скрытно кто-то будет в пути?
– Будут. С аэропорта пересадки, сядут в тот же самолёт, на котором полетит он. К сожалению.
– Почему "к сожалению"?
– Сопровождающим придется лететь под своими именами. Нет у нас возможности сделать им паспорта на другие фамилии. Если эти слепили какую-то программу, в которую забили все имена наших, и которая следит за покупками билетов за рубеж – засекут. Я предлагал, чтобы, по крайней мере, они прилетели в другую страну, а оттуда в пункт назначения – транспортом, на котором не фиксируются паспортные данные пассажиров. И платя за всё наличкой. А сошлись бы с ним только в аэропорту прибытия. Со мной не согласились. Сказали: без пригляда оставлять его нельзя, и так один полпути летит. И людей других нет. И времени.
– У меня есть надёжный паспорт на чужое имя, и загран тоже. А визу за деньги делают быстро, даже в обычной турфирме.
Георгий устало сказал:
– Не я принимал решение. Наверное, ты нужнее здесь со своими талантами и спецсредствами. И ты – фигура слишком широко известная … в наших узких кругах.
Дмитрий ушёл.
Георгий остаток вечера провел за ноутбуком, смотрел материалы с компьютера Моравского.
Перед сном Георгий одиннадцать раз отжался от пола, одиннадцатый раз – с трудом. По нормам ГТО для его возраста – на одно отжимание больше, чем на серебряный значок. Подумал, что спортивный Дмитрий легко сможет отжаться 111 раз.
_______________________
[1] …с латинской буквой "z". – Автор обращает внимание, что к тому значению буквы "z", которое появилось в России в 2022 году, название кафе отношения не имеет. Кафе "Беzухов" открыто задолго до тех событий. Когда в 2009 году на выходе из этого заведения расстреляли из автомата Калашникова местного армянского криминального авторитета Захара Григоряна, то название "Беzухов" уже было.
