Игорь Анатольевич Шпотенко
Выстрел в аду, или Девятый

2.

Парни перед устройством на работу, стали на воинский учёт в местный военкомат. Сергей попросил знакомого помощника военкома определить их в одну команду на призыв. «Будете обходить медкомиссии потом определимся» ответил майор. Став на учёт, ребята устроились на работу на местную шахту им. Менжинского или просто Менжинку. Сергей с дипломом об образовании принялся горным мастером по вентиляции, а Володя с школьными документами профобразования –учеником слесаря подземного по ремонту бурового оборудования. Параллельно проходили медицинские комиссии. Высокие, сильные, спортивного телосложения парни были записаны в команду с номером 70 (за границу). Последнее лето юности пролетело мгновенно быстро. Володя работал постоянно в первую смену в ЭМО предприятия под руководством главного механика шахты. Он втянулся и уже к сентябрю практически выполнял самостоятельно всю работу квалифицированного слесаря, хотя и считался учеником. Наставники его хвалили за хваткость и упрямство, пока не закончит полученный наряд с рабочего места ни уйдёт. Это отложилось в характере парня от его отца. Конечно он сильно переживал за свою учёбу, но родителям так и не рассказал всей правды о причине своего академического отпуска, объяснив лишь, что желает отслужить в Советской армии, как все нормальные парни. Мама ругалась: «Это тебя гад Серёжка с панталыка сбил, он то образование уже получил, а ты то ещё нет», но при Сергее вела себя как обычно, поджаливала парня. Сергей работал по сменно в шахте горным мастером по вентиляции. Работа довольно ответственная и необходимая для работы угольного предприятия. Если вечера были свободными от на своём стареньком «Восходике», собранном старшим братом своими руками и так не поставленным на учёт в ГАИ, мотался к Леночке в Зимогорье. Он познакомился с её родителями, понравился матери невесты, которая теперь считала его уже своим будущим зятем. Серёга не мог жить без своей Алёнки. С ним такого в жизни никогда не было, он даже на какое-то время забыл о единственном друге и перестал ходить на занятия по карате, до чего был влюблён. На первую свою получку он купил ей маленькое золотое колечко с розовым камушком и на свидании попросив закрыть её глаза, надел на безымянный палец правой руки. Они обручились…

Осень 1987 года выдалась ранней и холодной. В конце сентября задождило. Лена уже месяц, как уехала в свой Донецк и теперь отрабатывала полевые работы в каком-то колхозе Донецкой области, за которым был закреплён её институт. Студенты называли это дополнительным месяцем каникул с отработкой «на картошке». Володя и Сергей прошли последнюю медицинскую комиссию и получили повестки на 14е октября. За одну неделю до призыва парни уволились с шахты, получили в кассе всё положенное и плюс к этому по окладу премии за призыв в армию. Проводы решили отметить вместе, родители дружили, у парней все товарищи общие. Пригласили местный ВИА, баяниста, столы поставили в большом, просторном гараже соседа по дому, а во втором гараже через стенку устроили танцевальную площадку, хоть как-то использовать пустующие без машин помещения. Лена приехать не смогла, и Сергей ходил расстроенный. В ночь с 14го на 15е октября пошёл первый снег. Провожали будущих солдат всем двором в пять утра у местного военкомата. Родители плакали, не стесняясь вытирая слёзы, а подвыпившие кореша постучали ногами по колёсам автобуса, в котором начали движение друзья в свою новую, не известную, полную трудностями, армейскую жизнь…

В автобусе, вместе с Володей и Сергеем, было ещё шесть человек и прапорщик с городского военкомата Первомайска вместе с водителем десять человек. Старенький Паз довольно резво бежал по Бахмутке, всё дальше увозя новобранцев от родного порога, от тёплой и мягкой кровати, от мамки куда-то в непонятную пока армию. Мелкий, противный дождь сменялся то и дело снегом и на душе становилось всё тоскливей. Сергей, уткнувшись лицом в грязное стекло автобуса, думал о Лене, которая так и не смогла приехать на его проводы. В маленьком блокнотике были записаны её адреса в Донецке и Зимогорье, но это просто адреса, а когда же он теперь с ней встретится и вообще, дождётся ли она его с армии? Друг Володя сидел рядом, положив голову на руки и облокотившись на переднее сидение, пробовал прикорнуть. Четверо парней, вместе с прапорщиком на заднем сидении автобуса открывали бутылку водки и раскладывали взятые с дому продукты, собираясь продолжить свои проводы. Водитель включил радио и по автобусу разнёсся знакомый мотив русской народной песни в исполнении Людмилы Зыкиной «Синий платочек». «И здесь проводы» подумал Сергей. Час пути и автобус въехал в областной военный пункт приёма новобранцев за городским автовокзалом Ворошиловграда. Здесь уже стояло много автобусов с привезёнными со всей огромной области будущими солдатами Советской армии. Они резко отличались ещё от одной толпы провожавших их друзей тем, что все были острижены под ноль, и их лысые головы то тут, то там мелькали в толпе. Выпивший прапорщик побежал докладывать о своём приезде и понёс портфель с документами сдавать в областной военкомат. Ещё через час объявили общее построение и ворота закрылись, отделяя новобранцев от остального мира уже там, далеко за высоким забором. На плацу стояли военные «покупатели». За столами стояли офицеры, которые выкрикивали фамилии новобранцев, те выходили из строя, вернее толпы, а сержанты подскакивали и беря под руку уводили своих «купленных» солдат в сторону, где строили в две шеренги. Сергея и Володю вызвали сразу и поставили в одну шеренгу. Володя сразу обратил внимание, что в их шеренге меньше всего солдат и выбирают только высоких, одного роста и телосложения. Сержант был одет в камуфлированный зелёный бушлат и на голове такая же зелёная фуражка, когда все остальные сержанты были одеты в шинели и шапки. «Я так думаю, нас погранцы забрали к себе» шепнул Сергей Володе: «Я это уже и сам понял, без тебя, умник» ответил товарищ. После целого дня стояния на плацу ноги гудели, от холода и не прекращавшихся осадков бил озноб и каждому уже хотелось просто согреться и поесть. Их отобрали всего шесть человек. В шестнадцать часов каждый сержант повёл своё набранное подразделение в отведенное им место. Сержант пограничник подошёл вместе со старшим лейтенантом в таком же камуфлированном бушлате и зелёной фуражке к своему отделению. «Становись!» как-то очень жёстко скомандовал сержант и повернувшись к офицеру, отдал честь и чётко доложил: «Товарищ старший лейтенант, отделение новобранцев построено. Замком взвод старший сержант Кваша». Он чётко повернулся на каблуках и стал в строй в начале шеренги. «Здравствуйте, товарищи!» мягким, но чётким голосом сказал офицер, отдавая честь построенным бойцам. «Здравия желаем» не совсем дружно, но громко ответили новобранцы. Офицер опустил руку, прошёлся перед шеренгой и заглянул каждому в глаза. Сергей выдержал жёсткий взгляд даже не моргнув и только немного сощурился. Морщинка у глаза офицера распрямилась, солдаты ему понравились. «Хорошо» отходя и становясь на своё место, сказал офицер: «Вы будете проходить службу в войсках КГБ. Завтра мы с Вами вылетаем в Таджикистан, в Душанбе, а потом на место службы в город Курган-Тюбе, где Вы пройдёте свой курс молодого бойца, примите присягу и освоите свою будущую воинскую профессию. Сегодня отдыхать, а завтра будет завтра. Всё, вопросы ко мне есть?». Володя порывался что-то спросить, но Сергей сжал его руку и тот промолчал. «Тогда до завтра. Сержант командуйте» он отдал честь и уверенным шагом зашагал к офицерскому общежитию. Кваша, построив свою команду в шеренгу по два человека, повёл всех в столовую на давно уже остывший обед.

Утром, первый раз проснувшись после команды дневального с «тумбочки»: «Рота подъём!», Сергей и Володя вместе с ещё четырьмя своими сослуживцами были приведены сержантом в склад на получение обмундирования. В помещении уже одевалась партия вчерашних призывников. Они примеряли на себя защитного цвета Х\Б и кирзовые солдатские сапоги, шинели и шапки-ушанки, брезентовые поясные ремни, кто не умел—учился мотать портянки. Очередь продвигалась достаточно быстро. Лихой прапорщик хорошо знал своё интендантское дело. «Набитый» за многие годы глаз точно определял рост и размер, оставалось только снять вещи с полки и вручить призывнику. На конец первые получили всё своё, их старший поставил свою подпись в толстой амбарной книге прапорщика. «Так, кто следующий?» громко спросил прапор. Кваша подошёл к нему и что-то шепнул на ухо. Прапорщик внимательно поглядел на шестерых новобранцев и послал каптёрщика закрыть двери склада из нутри. «Пошли» сказал он, открывая двери помещения, спрятанного за основными стеллажами. Здесь хранилась совсем другая форма одежды. Песочного цвета х\б «афганки», берцы, тельняшки, панамы и серые шапки-ушанки, кожаные ремни, бушлаты песочного цвета, но с воротниками, какие носят в Союзе только офицеры, в место трёхпалых рукавиц утеплённые перчатки, свитера под горло темно зелёного цвета типа водолазок и носки в место портянок—х\б и п\ш, эмблемки и кокарды зелёного полевого цвета. Прапорщик выдал мыло хозяйственное №72 и банное, по два вафельных полотенца, одинаковые зубные пасты без названия, щётки, станки бритвенные с помазками и стаканчиками, лезвия «Нева». За тем призывники получили сухой паёк на пятеро суток каждый: галетное печенье 5ть пачек, по три банки тушёнки весом 200 грамм и по три банки рыбного фарша, по две банки сгущённого молока и по две гречневой каши с мясом, по пол кило сахара рафинада, по 100 граммовой пачке грузинского чая, по 10ть пачек сигарет «Северные» и по пять коробок спичек. Кружку, ложку, котелок с встроенной флягой на 750 грамм, по коробке сухого спирта. Всё это богатство сложили в вещевые мешки—сидоры. Свою одежду увязали, зашили в выданные каптёром наволочки, подписали и за счёт армии отправили домой. Сержант строго контролировал каждое получение, не давая умному прапорщику хоть что-то сэкономить. Поставив свою подпись в амбарной книге кладовщика сержант Кваша вывел свой отряд на свежий воздух с душного, пропахшего вещевым запахом, склада. На них сразу же обратили все внимание. Сергей с Владимиром рассматривали друг друга с не скрываемым интересом. «Вот бы сейчас меня моя Алёнка увидала в такой-то одежде» мечтательно сказал Сергей. «А где же наши парадки, а, товарищ сержант, все смотрю получили, а мы?». «Вам пока не положено, а потом всё своё получите, не переживайте так сильно, обижены точно не будете» ответил Кваша хитро прищурившись. После завтрака пришёл старший лейтенант и сообщил, что вылет через два часа. Кваша подал команду: «Отделение! Строиться с вещами». Ещё через несколько минут все сидели в бортовом тентованном Газ 66, который выехал с приютившей их на сутки части, и гнал теперь к Ворошиловградскому аэродрому, где уже стоял груза-пассажирский военный ИЛ 76 готовый к вылету в любую точку нашей необъятной страны. Чуть пугала неизвестность.

ИЛ разогнался и легко оторвавшись от земли стал набирать высоту. В огромном грузовом салоне стояли какие-то ящики, накрытые сверху брезентом, а вдоль всего борта на длинной привинченной к полу скамейке сидели «пассажиры». Кроме их в самолёте летело ещё около тридцати человек. Практически все были в форме. Здесь и солдаты, возвращавшиеся с отпусков, и офицеры, следующие по своим военным делам. Несколько гражданских лиц сидели в самом начале у двери пилотской кабины и о чём-то жарко спорили, показывая карандашом на раскрытую перед ними карту. Сергей с Володей всё – это время практически не разговаривали. Сергей постоянно присматривался, то к сержанту, то к старшему лейтенанту. Те вели себя как-то не так, как остальные. Они, если и разговаривали между собой, то в основном только жестами, знакомыми только им двоим. Сержант Кваша практически не трогал призывников, и казалось даже не замечал ихнего присутствия в самолёте. Одного из молодых бойцов стошнило. Сержант подставил ему не понятно откуда взятое ведро и протянул небольшую зелёную в чехле фляжку. Парень сделал всего один глоток и схватился за горло. Кашель продолжался ещё минуту. Старший лейтенант очень серьёзно разглядывал парня, как будто делая свои выводы о новичке. Сергей и Володя даже не знакомились пока с новыми товарищами, и не знали, как их зовут, единственное, что все они теперь просто земляки. Один из гражданских протянул кашляющему парню не большое красное яблоко, но старший лейтенант жестом отказал в подарке. Гражданский сел на своё место. Через час с небольшим самолёт сел на военную полосу в аэропорту Москвы в Шереметьево. «Приготовиться к выходу» скомандовал сержант Кваша и все новобранцы стали подтягивать своё новое обмундирование и надевать на плечи вещмешки. Огромный задний люк самолёта медленно открылся. «Внимание! Отделение, к машине, бегом марш!» скомандовал сержант и сам первый выбежал по шершавому трапу из салона самолёта к стоящему Газ 66ть. Через минуту автомобиль подвёз группу к другому борту, такому же Ил 76 готовящемуся к вылету. «На борт за мной бегом марш!» громко подал команду Кваша и шестеро бойцов не оглядываясь побежали к трапу. Огромные люки медленно закрылись и заработали двигатели набирая нужные обороты. Самолёт разбежался и взлетел. В огромном салоне кроме них, восьми человек пассажиров, стояло только два, совершенно новеньких БМД без вооружения, распёртые растяжками и прикрытые маскировочной сетью. «Всё, теперь домой» неожиданно подал молчавший всё это время старший лейтенант. «Да, через шесть часов будем дома» ответил ему Кваша и обернувшись к новобранцам сказал: «Можно отдыхать».

Самолёт приземлился на военный аэродром Курган-Тюбе, когда таджикистанское горячее солнце, всё ещё достаточно сильное в октябре, клонилось к своему закату. «К выходу!» подал команду Кваша. У Сергея, да и у всех остальных новобранцев, от длительного полёта и работающих винтов самолёта заложило уши, и солдаты силились воздухом пробить образовавшиеся пробки. Построившись у самолёта Сергей огляделся. Во все стороны протянулись выжженные солнцем степи, где-то там на закате садящегося солнечного круга, виднелись горы, своими белоснежными вершинами. Город стоял в противоположной стороне. Через какое-то время на полосе показался тентованный Газ 66. Водитель ефрейтор с узкими глазами и круглым лицом лихо подъехал и остановился у самого трапа. «Товарищ майор!» неожиданно обратился он к старшему лейтенанту: «Транспорт прибыл». «Спасибо Ромул» ответил офицер и пожал ефрейтору руку садясь на командирское сидение. «К машине!» дал команду сержант. Открыв задний борт автомобиля шестеро бойцов расселись по лавкам у бортов. Закрыв борт, автомобиль плавно тронулся и набирая скорость покатил по бетонной полосе прочь от самолёта, из чрева которого уже выезжали тяжёлые, новые машины войны.

Ехать пришлось долго. Уже стемнело и сразу же стало холодно и не уютно в тёмном кузове движущегося по перекрёстной местности, автомобиля. Ромул дело своё знал хорошо, как и дорогу в часть. Сергей глядел пока что-то было видно на убегавшую из-под колёс степную дорогу и не понимал, как можно всю её выучить наизусть, ведь никаких указателей он не встретил. «Вова!» обратился он шепотом к товарищу: «Ты заметил, что нашего старлея водила назвал майором?». «Да, все заметили, только сиди молча, умнее будешь, понял?». «Да, только всё равно интересно, куда же это мы с тобой и с этими пацанами попали?». «Ещё не попали» неожиданно отозвался сержант Кваша: «Вот уже скоро прибудем, тогда попадёте в учебный центр КГБ СССР. Впрочем, Вам уже скоро всё объяснит наш командир». «А, что он и в правду майор?». «Да, самый настоящий». «Я так понял, что Вы тоже не сержант?». «Да, и я не сержант, я прапорщик. Ребята, всё очень скоро сами узнаете» и Кваша оборвал короткий разговор. Через два часа машина подъехала к воротам и подала звуковой сигнал. Ворота медленно распахнулись. Четыре огромные немецкие овчарки медленно вышли на середину дороги и молча сели, заняв проезд. Военный с автоматом подал животным команду одним взмахом руки и те так же медленно перешли на обочину, но остались стоять готовые к действию. Солдат отдал честь: «С приездом, товарищ майор». «Спасибо, Саблюк» ответил командир из кабины. Машина проехала ещё какое-то расстояние и остановившись заглохла. Тишина давила в недавно пробитые от пробок уши. «К машине!» отдал команду Кваша и первый спрыгнул на землю. «Построиться!» скомандовал он. Отделение выстроилось в один ряд. Все практически одного роста и телосложения молодые парни смотрели на своего командира не понятными пока глазами. «С прибытием Вас, товарищи курсанты в учебный центр КГБ СССР в населённый пункт Пархар. Меня зовут майор Бивнев Александр Александрович, позывной «Бивень», друзья могут называть просто Сан Санычем, но их у меня мало. Здесь, за несколько месяцев напряжённой учёбы с Вас сделают настоящих солдат. Вы все подобранны исключительно по своим физическим данным.» он внимательно поглядел в глаза парня, которого тошнило в самолёте: «Или практически все» повторился он. «Вы получите воинскую специальность разведчика—диверсанта широкого профиля и на полтора года вольётесь в руководимое мною подразделение. Все вопросы потом, а сейчас всем кушать и отдыхать. Все продукты с Ваших вещевых мешков, сдать в каптёрку на хранение. Всё, прапорщик Квашинин, командуйте». Он повернулся на каблуках и зашагал в сторону длинного помещения, крытого камышовыми матами. «Шагом, марш!» скомандовал Кваша—Квашинин и отделение последовало за ним в помещение казармы.

Отделение шагало по самостоятельно кем-то не специалистом выложенной брусчатке. Камень был уложен абы-как шириной в полтора метра и можно было идя по нему легко оступиться и повредить себе ноги. Прапорщик как будто услыхал мысли всех идущих: «Ничего, ничего, эта аллея очень скоро Вам покажется самой гладкой дорогой в мире. Запомните мои слова, салаги». Отделение вошло в двойные двери одноэтажного здания. На «тумбочке» стоял ефрейтор с повязкой и штык ножом на ремне. «Дежурный по роте, на выход!» подал он стандартную команду дневального и сам же доложил, отдав честь прапорщику. «Товарищ старшина, в расположении роты порядок, командировка двенадцать человек и два офицера, на посту четверо—Саблюк КПП, Егоров – кухня, Самсоненко – дозор и я дежурный по роте. Ромул Галиев водитель». «Хорошо Вагин, принимаем пополнение, теперь мы в полном составе» пожимая руку ефрейтору сказал прапорщик. «Откуда, салаги?» улыбаясь спросил Вагин. «С Донбасса» холодно отрезал Сергей за всех. «Ладно, пошли к каптёрке сдаваться, что там у Вас в сидорах?». Он открыл дверь помещения, и все вошли внутрь. С Двух сторон не большого продолговатого помещения стояли шкафы с вещами, чемоданами на которых были наклеены бирки с фамилиями, какие-то инструменты, ящики, альпинистское снаряжение, комплекты новой обуви. В зашторенном шкафу—парадки, каждая накрыта белой простынёй. Володя толкнул друга показывая на одну из парадок с погонами младшего сержанта погранвойск: «Глянь, там Красная звезда и медаль «За боевые заслуги» шепнул он Сергею. Вагин выдвинул длинный фанерный ящик и открыл крышку. В нём, перегороженном перегородками, были складированы разные консервы. «Выкладывайте каждый по очереди всё своё по перегородкам, тушёнку к тушёнке, рыбу к рыбе и так далее. Всё это потом будете брать с собой. Всё понятно?» Все разложили свои Н\З по перегородкам. «Пошли покажу каждому его место, за тем кушать и сегодня отбой. Всё узнаете завтра». Ефрейтор проводил молодых в расположение. Четыре не больших расположения по три двухъярусных кровати в каждом. «Ваше расположение самое дальнее с права, койки займите сами». Сергей занял нижнюю, над ним Володя и одна тумбочка на двоих, два табурета. После умывания группа прошла в самый конец здания в столовую. Четыре стола и длинные лавки для посадки по три человека. Два стола были сдвинуты в угол и один стол стоял на другом, там же были и лишние скамейки. Два стола были для приёма пищи. «Да, когда они с командировки приедут, тут тесновато будет» заметил один из новобранцев. В окне раздачи пищи суетился остриженный наголо крепыш в колпаке и белой куртке: «Эх… Пусть только быстрее возвратятся, мы в тесноте не в обиде» проговорил он, услыхав фразу молодого бойца: «Подставляй миски!». Егоров насыпал в глубокие миски полные гречневой каши с мясом, выдал по два куска хлеба и по солёному огурцу. «Покушаете придёте за чаем и белым хлебом» сказал он не спеша вытирая полотенцем уже вымытую посуду. Ужин был вкусным. После сладкого чая с белым хлебом молодые разделись и кое как сложив своё обмундирование, улеглись на свои места. Это был первый и последний день их спокойной жизни, но они об этом только догадывались.

«Рота, подъём!» прокричал дневальный в длинном коридоре казармы: «Выходи строиться, форма одежды номер три без ремня и головного убора, бегом!». Старшина Квашинин в камуфляже, но не в берцах, а в бело—зелёных кроссовках, стоял на улице с секундомером в руках. Сергей выскочил первым, за ним ещё один парень и только после этого Володя. Все шестеро стояли в строю, когда старшина щёлкнул секундомером: «Плохо конечно, ладно сон тренаж проведём отдельно, а пока кросс. Сегодня пробежим три км по пересечённой местности, гляну кто из Вас есть, кто. За мной бегом, не отставать!». Он бежал легко и красиво, высоко поднимая колени и чётко отмахивая сжатыми в локтях руками. Ворота за территорию и сам шлагбаум были открыты, на посту стоял всё тот же вчерашний Саблюк, только в техническом халате на голый торс и в бриджах, на ногах кроссовки, как и у прапорщика. Группа в колоне по одному бежала в след своему командиру. Прапорщик сделал не понятный жест и Саблюк тут же отдал рукой свой приказ. Неизвестно откуда выскочили всё те же четыре огромные овчарки и построившись парами на расстоянии пяти метров от бегущего строя стали его преследовать, не приближаясь и не издавая ни звука. Прапорщик ускорил бег, собаки стали догонять бегущих и подавать сигналы лаем, готовые к нападению. Строй усилил бег. Сергей бежал вторым, первым за прапорщиком след в след бежал вчерашний парень, тому, которому стало тошнить в самолёте, Володя отстал и бежал четвёртым. Пробежав круг в три километра, группа вбежала в открытые ворота. Собаки, добежав до шлагбаума, как по команде остановились и вывалив свои алые длинные языки уселись в одну линию ожидая благодарности от подходящего к ним кинолога. Саблюк погладил по голове каждое животное и снова что-то показал одним жестом. Собаки исчезли так же мгновенно, как и появились. Прапорщик остановился и поглядел на свой секундомер: «Честно скажу, совсем даже неплохо для первого раза. Пошли на спортгородок» и первым побежал по дорожке, вновь высоко поднимая колени. Группа последовала за ним. Только сейчас Сергей огляделся. Военный городок, если конечно вообще это место можно было назвать городком, был очень маленьким. Казарма, столовая и штабное—учебное здание стояли буквой «П». Два входа, один в казарму с левой стороны и в учебный центр с правой. С тыльной стороны не было даже окон. Чтобы пройти в столовую надо было войти в казарму и в самом конце коридора повернуть на право. Варочный зал в столовой был в середине с двух сторон размещались солдатский зал и офицерская столовая с обратной стороны. Повар был один ему помогал дневальный с роты. Со стороны входа в штаб находились три класса для занятий, штабное помещение и две комнаты общежития для офицеров. В конце их коридора поворот на лево вход в офицерский зал столовой. За казарменной постройкой размещался спортивный городок. Брущатка вела от П-образного строения ко второму и последнему, но уже Г –образному строению КПП. Длинное, узкое здание включало в себя комнату КПП, через стенку от него располагался кинологический питомник и примыкал к стене питомника самостоятельно достроенный Саблюком не большой свинарник. Между собачником и свинарником умелыми руками сверхсрочника была построена обычная русская печь, которая грела и свинарник и разделённый несколькими вольерами, питомник. Все здания в городке были покрыты матами с сушёного камыша, что делало их практически не заметными с птичьего полёта. Вся территория была огорожена тремя рядами колючей проволоки, по тропам которых выполняли свою охранную функцию днём и ночью собаки. За огороженной территорией во все стороны раскинулась степь, переходящая в пустыню. До ближайшего поселения городского типа Пархар было несколько километров. С востока виднелась горная гряда с белыми шапками на вершинах, там Афганистан. На хозяйственном дворе Саблюка находился и дизель—генератор, единственный источник электроэнергии и подземный склад—подвал с холодильником для мяса. Между двумя строениями в самом центре городка находился глубокий двенадцатиметровый колодец, умело выложенный диким камнем до самой воды. В самом верху он был обшит деревом, окрашенным коричневой краской, с колесом и закрывался деревянными крышками. Над ними такой же деревянный навес от дождя. Оцинкованное ведро стояло перевёрнутым на этих крышках соединённое с колесом стальным, не ржавеющим тросиком. У Саблюка было ещё два помощника, но парни в данный момент находились в командировке, где именно, можно было только догадываться.

Спортивный городок выглядел, как и всё армейское—безобразно, но однообразно. Самодельные тренажёры, тяги с танковых траков, турник с обычных труб засыпанным песком, чтобы не прогибались от веса, самодельный «конь» оббитый неоднократно штопанным брезентом, на ровной площадке двое ворот с натянутыми сетками и яма с песком для прыжков и занятий рукопашным боем. Не большая полоса препятствий. «Построиться!» скомандовал прапорщик Квашинин: «После небольшой разминки проведём мастер-класс по знанию приёмов рукопашного боя». Он снял с себя верхнюю куртку и оставшись с голым торсом первым побежал к брусьям. «Делай как я!» скомандовал он и выполнил подъём—переворот, за тем выход силой и в конце переворот назад и соскок. За тем на турнике он показал первое стандартное упражнение с выходом—силой при подъёме и стойкой на плечах с соскоком назад. Закончив упражнение, он взглянул на Сергея: «Рядовой Арсентьев!». «Я» ответил Сергей. «К снаряду!». «Есть». «Приготовиться Головченко». Мышцы парня, привыкшие к нагрузкам, соскучились по занятиям и казалось сами просились в работу. Сергей легко выполнил упражнение на турнике, подошёл к брусьям и добавил к показанному упражнению ещё и «солнышко». Правильно выполнив соскок, он доложил: «Рядовой Арсентьев упражнение закончил» и стал в строй. Сергей стоял в строю и внимательно наблюдал за выполнением упражнений другими новобранцами. Володя также выполнил всё упражнение, только без «солнышка». Все новобранцы успешно прошли первый урок. «Всем оценка удовлетворительно, а рядовому Арсентьеву двойка и наряд на службу за самовольное принятие не правильного решения во время упражнений» объявил прапорщик: «Солдат должен чётко выполнять только ту команду, которую поставил ему его командир и не иначе» глядя Сергею прямо в глаза сказал Квашинин: «Представьте себе, во время боя ему командир скажет занять ту или иную позицию и стрелять короткими или одиночными выстрелами, а солдат решит по-своему и начнёт кидать гранаты? Что будет со всем отделением, если каждый будет сам лично принимать решения?». «А то, что ты умеешь крутить «солнышко» ставлю в пример всем» добавил старшина роты с хитрой улыбкой на губах. Ему сразу понравился этот парень, он ещё даже и сам не понимал почему. «Так, всем привести себя в порядок и через двадцать минут строимся в казарме для приёма пищи. Бегом марш в расположение!» скомандовал прапорщик и медленно пошёл сам в след убегавшим будущим солдатам.

Завтрак был обычным –макароны по-флотски и сладкий чай, хлеб с маслом. За собой каждый убирал посуду, относя и складывая её в окне приёма и выдачи. На построение пришёл майор в своей полевой форме, но на погончиках красовалась зелёная полевая большая звёздочка старшего офицера. «Становись!» скомандовал прапорщик: «Равняйсь! Смирно!». Он отдал честь командиру, повернувшись к нему лицом. Бивнем жестом руки остановил приветствие. «Доброе утро товарищи! «как-то по-домашнему обратился он к строю молодых солдат: «С сего дня мы начинаем проводить с Вами полноценные занятия в нашем учебном центре ставя перед собой задачу за четыре месяца научить Вас разведывательно—диверсионной военной специальности. Специальность военного диверсанта довольно редкая профессия в любой армии мира и подвержена, как и на пример специальность снайпера, большому риску при попадании в плен, но с другой стороны она также и востребована, как одна из нужных профессий сего дня. Мы будем учиться с Вами минно–сопёрному делу. За это короткое время Вы выучите и попробуете своими руками все отечественные мины и мины стран НАТО и Варшавского договора. Будете знать, как правильно установить или снять то или иное устройство, узнаете саму «душу» страшного названия под именем МИНА. Мы научим Вас пользоваться практически всеми видами стрелкового оружия всех стран мира, Вы научитесь стрелять со многих систем артиллерийских орудий, гранатомётов, ПЗРК, пользоваться всеми имеющимися системами связи, водить колёсный и гусеничный транспорт, прыгать с парашютом. До уровня разговорного изучите язык страны, в которой Вам предстоит скоро работать, изучим медицинскую помощь. Работы будет очень много, но Вас выбрала наша страна и Вы не подведёте надежды нашей Родины СССР». Говорил он от самого сердца, просто и доходчиво, совсем не так, как заученно говорят замполиты или инструкторы горкомов партии. Всё было понятно. «Самой главной из дисциплин» продолжал майор: «для всех Вас станет изучение рукопашного боя. Здесь Вы должны быть не просто отличниками, Вы должны стать спецами, без него Вы просто мишени. Рукопашным боем мы будем заниматься два раза в день в промежутках между занятиями по минированию и теориями. Сегодня первое занятие. Сейчас форма одежды три, всем строиться на выходе». Он повернулся и вышел. «Разойдись! Приготовиться к занятиям по рукопашному бою!» скомандовал прапорщик и сам отправился в каптёрку переодеваться. Команда была для всех. Быстро сняв ремни и панамы Сергей и Володя вместе с новыми товарищами выбежали на улицу. Егоров, Саблюк, Вагин, Галиев и Самсоненко уже стояли, Квашинин поглядывал на свои часы. «Быстрее надо, быстрее!» торопил он молодых: «На спортгородок бегом марш!» скомандовал он и сам побежал первым. Перед ямой с песком все выстроились в один ряд. «Начнём с подготовки и посмотрим кто на что способен» сказал подошедший майор. «Сейчас мы разобьёмся на пары, один вновь прибывший, один старослужащий и начнём с простых приёмов. Так, как разобьёмся, так и будем работать каждый день. Я выбираю себе вот этого парня» и командир указал на Сергея. Володя достался Саблюку. Парень, который был вторым на сегодняшней пробежке, его так же звали Сергей Водопьянов родом с Краснодона, достался прапорщику Квашинину. Володя не волновался. Обученный другом и навыкам рукопашного боя и кое каким из приёмов самбо, и нескольким упражнениям из карате, вышел на позицию и довольно просто отразил у своего учителя удар ножом в первом упражнении, свалив кинолога в песок ямы. «Браво!» обрадованно воскликнул майор: «вижу, что где-то чему-то тебя учили». Он подошёл к Саблюку и что-то ему шепнул. «Второе упражнение» скомандовал он: «Эта же пара, сошлись!» И снова Саблюк, перелетев через плечо Володи, оказался в песке ямы. «Не плохо, не плохо. Кто Вас обучал этому? Это было довольно сложное упражнение, а у Вас оценка отлично». Саблюк немного взволнованно глядел на майора, стараясь показать ему, что готов к реваншу. «Учил меня мой товарищ» ответил Володя. «Да… Жалко, что его нет. Видно хороший учитель» ответил майор. Сергей приложил палец к губам, показывая, что не стоит говорить большего, но было поздно, Володю от успехов понесло и он выдал: «Да как же нет, это наш Сергей Арсентьев, мы с ним с малэчи вместе» и указал майору глазами на друга. Наступила тишина. Все глядели на покрасневшего Сергея, которого сам не зная того выбрал майор себе в напарники. «Ну чтож, выходи». Сергей спокойно вышел и стал в центр ямы. «Упражнение тридцать шесть» сказал номер сложности майор и подошёл к парню. Он подпрыгнул и попытался захватить своими ногами шею Сергея, чтобы свалить его сделав мёртвый захват на удушение. Сергей перевернулся в воздухе в тот момент, когда ноги майора коснулись его шеи. Сделав кольцо, он уложил майора лицом в песок, при этом руки его были уже собраны Сергеем в замок за его спиной. Отплевавшись и сев на песок, майор протёр глаза: «Да… Я такого приёма ещё не встречал. Вообще-то тот приём, который я старался провести, практически не отбивается. А тут такое…» Он ещё раз отплевался. «Всё занятия продолжайте по парам, Сергей, пошли посидим, я с тобой хочу поговорить». Все начали работать с приёмами. Майор и Арсентьев отошли и присели на длинной вкопанной скамейке. «Послушай, Сергей, ты для нас просто клад. Я тебя прошу научить всему, что ты умеешь нашу группу. Пусть не всему, но самому необходимому. Договорились? И меня в том числе» «Да ладно, хорошо, мне что жалко, подучу, мне и самому нельзя расслабляться, буду конечно учить, товарищ майор». Они пожали друг другу руки.