Иар Эльтеррус
Витой Посох. Время пришло

Полная версия

Глава 4
Волны судеб

Волны судеб несут меня,

Далеки родные края,

Близок только восточный шквал,

Нагоняющий сзади меня.

Из песен Райнского архипелага

Шаги мо мокрой прибрежной гальке, солнце стремится к закату. Это все уже было много лет назад, когда Ирион впервые очутился в неизвестном ему мире. Галька поскрипывала под сапогами. Молодой человек задумчиво шел, поглядывая то на изумрудные волны моря, то себе под ноги. Он вернулся на острова после многих лет, проведенных на руднике среди болот. Острова почти не изменились с тех пор, а вот его старый знакомый рыбак Сиглан совсем постарел. Ирион нашел приятеля на одном из небольших зеленых островов в центре архипелага, где тот мирно проживал в аккуратненьком домике вместе с улыбчивой и такой же пожилой рыбачкой. Они нашли друг друга лишь на склоне лет, всю прежнюю жизнь Сиглан провел бобылем. В том ли оказалось его счастье, которого Ирион пожелал другу при расставании?..

Солнечные лучи расплавленным золотом вливались в тонкие синие пряди облаков над горизонтом. От нагретых за день камней веяло теплом. Так тихо и так спокойно, словно мир только появился из вод океана и ему пока неведомы печали и заботы.

Молодой человек присел на галечник и задумался. Где же его собственный путь, его собственное счастье? После прохода через Кольцо Богов он почувствовал, что чужой мир наконец-то принял его, признал своим. Потом он был счастлив с Леалой и детьми даже вдали от моря, среди бескрайних болот, где мало кто из пришлых оставался жить по доброй воле. Но что-то новое, непонятное с каждым годом зрело в нем, чтобы теперь заявить о себе. Ирион долго бежал от него, не понимая, что это и как жить дальше. Но неизвестное настигало, пока наконец его собственная маленькая жена не сказала напрямик, что сплетни о нем как о сыне духа озера могут быть правдой. Но почему мать не сказала ему об этом сама?

Ирион снял с себя всю одежду, бросил на гальку подальше от прибоя и вошел в море. Чем дальше он заходил, тем меньше чувствовал сопротивление воды и напор волн, как будто шел в облаках, которые кажутся плотными только издалека. Небольшие волны ласкались к нему так, что молодой человек даже смутился, но продолжил свой путь.

Когда прибрежная отмель закончилась, Ирион нырнул и поплыл, опускаясь все глубже. Еще в детстве он мог не дышать очень долго, а теперь дышать и вовсе не хотелось, словно молодой человек плыл по воздуху, парил, опускаясь в глубину. Сначала становилось все темнее. Лучи солнца, пронизывающие толщу вод и превращающие ее в небывалый, играющий всеми оттенками живой самоцвет, начали блекнуть. Но неожиданно Ирион увидел свет, подобный солнцу, исходящий откуда-то из глубины, и направился к нему. Свет становился все ярче, но не было понятно, откуда он исходит. Золотисто-зеленые и золотисто-голубые волны с горящими огнем прожилками накладывались друг на друга, сплетаясь в невиданные фантастические узоры, все это двигалось и дышало, как живое, и от него исходило необыкновенное тепло – тепло дома. «Мама!» – вскрикнул про себя Ирион. Та, которая воспитала его и назвалась приемной матерью, оказалась родной, сейчас он не то чтобы понял это, скорее ощутил всем телом, и ему захотелось расплакаться. «Почему ты не рассказала обо всем, мама?!» – вырвалось у него, стало очень обидно, что он не знал, не понимал всего связанного с его рождением раньше.

На фоне мерцающих переливов начали появляться образы. Первым появилось женское лицо, обретшее черты матери, потом лицо очень странного и очень красивого мужчины. «Отец», – подумал Ирион. Он хотел заговорить с родными, но не успел, их видения пропали, и возник образ странной женщины, той самой, что представилась некогда заезжей сказительницей. Женщина пристально, с интересом взглянула на Ириона, что-то произнесла и тоже исчезла. Картины перед глазами юноши замелькали быстрее и померкли.

Очнулся Ирион на берегу невдалеке от оставленных им вещей, хотя не помнил, как выходил из воды. Грудь болела, кружилась голова, и немного подташнивало, наверно он пробыл внизу слишком долго и погрузился слишком глубоко. Обо всем увиденном под водой будет еще время подумать. А пока, со стоном перевернувшись на живот, молодой человек встал и начал искать место для ночлега и плавник для костра.

Легкая лодка быстро скользила по невысоким волнам широкого пролива, отделяющего архипелаг от материка. Ирион, сидя на дне, почти не управлял ею, он думал, и суденышко больше слушалось мыслей, чем рук, хотя сам молодой человек этого не замечал.

Уезжая на острова искать Сиглана, а главным образом собственный путь, Ирион оставил семью в небольшом прибрежном поселке милях в десяти от той самой конторы, возле которой они сошли на берег. Сначала молодой человек хотел отправиться на острова со всей семьей, чтобы показать места, ставшие его первым пристанищем в этом мире. Они обладали своим особым очарованием, сильно отличавшимся от странного мира болот и даже от сурового побережья материка. Но потом он не без намека жены рассудил, что, много лет не посещая острова, даже не знает, где нынче можно остановиться на ночлег, а ведь у них теперь дети. Поэтому Ирион, оставив знакомство семьи с Райнским архипелагом на следующий раз, отправился один на легкой верткой лодке, напоминавшей сделанную некогда Сигланом.

Теперь путешественник возвращался. Многое ли он успел понять за истекшее время? До конца Ирион этого еще не осознал, но начал чувствовать, что его дальнейший путь неразрывно связан с этим своенравным, но таким близким северным морем, и вряд ли он вернется в насиженное место среди болот.

Стройный светловолосый молодой человек сидел на прибрежном песке невдалеке от пристани Миирна, над которой красовалась выполненная крупными буквами надпись: «Посетите храмы Миирна, и боги услышат вас!» В задумчивости он выковыривал из песка камешки и бросал их в реку.

Лориан решил сойти на берег с «Зари Анрейна» в Миирне, хотя первоначально собирался добраться до Када, довольно крупного города на пересечении торговых путей. Клиентов можно найти и здесь, утомленные молитвами паломники бывают не прочь расслабиться перед обратной дорогой, а в потоке постоянно прибывающих и отбывающих пассажиров всегда легко затеряться, если что. Утром молодой человек проследил за тем самым дядей, спасая племянника которого и прервал свое путешествие в Игмалион его старый знакомый. Мужчина, которого еле разбудили по приходу в Миирн, не побежал сразу обращаться к властям – то ли и правда не помнил, что случилось, то ли не решился, то ли у него здесь имелись свои связи, что оказалось бы самым плохим вариантом.

Затем Лориан направился в одну из недорогих, но чистых таверн на окраине города. Таверна была знакомая и называлась «Посох странствующего жреца». Кормили здесь вполне прилично, и комнаты регулярно убирались от грязи и насекомых. Закинув свои немногочисленные пожитки в номер, парень пошел побродить по городу.

Сам Миирн был небольшим, основной его частью являлся единый, тщательно спланированный комплекс храмов. Каждый храм имел уникальную архитектуру и отделку, напоминавшую именно о том божестве, которое в нем почиталось. Сколько всего было богов, по традиции называемых древними, в отличие от Троих, наверно, знали только жрецы, но храмов тут имелось порядка двадцати, не считая мелких часовен и молельных камней, разбросанных по паркам. Сами парки с ухоженной зеленью, дорожками, посыпанными цветным песком или мощенными разноцветными камнями, и фонтанами, действующими, несмотря на засуху, являлись еще одним чудом Миирна. Поэтому немало паломников приезжало в этот город не столько помолиться, сколько отдохнуть и насладиться рукотворной красотой.

Осень стояла очень теплая, больше похожая на лето, отдыхающих было много, и Лориан без труда находил себе работу. Так проходил день за днем. Парень уже стал надеяться, что ему удастся накопить денег, чтобы осесть в конце осени где-то в небольшом городке и там спокойно пережить холодное время года, не беспокоясь о поиске клиентов. Но с каждым днем внутри начинало нарастать странное беспокойство, которое возникло после случайной встречи на корабле со знакомым его юности, теперь ставшим почти взрослым. Через некоторое время Лориан уже не находил себе места. Клиентов искать не хотелось. И вот сегодня он пришел на берег Анрейна и сидел там который час, а в голову лезли непрошеные воспоминания.

На самом деле Лориан состоял в дальнем родстве с семейством Лари, но Элвио мог об этом и не знать. Отец Лориана являлся одним из младших троюродных братьев Эглиолена Лари по матери, но никогда не афишировал свое родство со знаменитым родом. Сам же молодой человек был денери всего лишь на четверть, да к тому же цветом волос пошел в мать – пухленькую светловолосую хохотушку, дочь одного из мелких владетелей княжества. Отца совершенно не волновали вопросы крови, они просто жили и радовались жизни, пока не началась война.

Родители умерли в один день, уже успев эмигрировать на территорию Дора – какие-то отморозки убили мать только за то, что она была женой денери, которых жрецы объявили нелюдьми. Отец, хоть и не являлся военным, не сообщив ничего лорду Эглиолену, сам отправился мстить за мать. Обратно он уже не вернулся, и Лориан, совсем недавно достигший семнадцати лет, остался сиротой. Соседи даже отговорили юношу идти на похороны во избежание еще одной смерти. Лориан уехал из городка в тот же день.

Не знал он только одного – услышав о гибели родственника, Эглиолен нашел всех виновников этого и отправил их к праотцам. После, правда, и ему самому пришлось срочно покинуть городок и поехать к старому знакомому, приграничному барону Л’Гори, у которого не раз гостил до войны. Барон, как и его предки, поддерживал добрососедские отношения с жителями княжества. Через некоторое время после войны это сильно аукнулось ему, и, сжав зубы, Ленарио Л’Гори был вынужден отдать свою единственную дочь за сына героя войны с княжеством, который, к несчастью, поселился неподалеку в конфискованном в пользу короны имении соседа. Правда, это спасло барона и всех его домочадцев от угрозы лишения титула или других карательных мер. Когда Эглио Лари прибыл к барону, тот успел записать его по всем правилам внебрачным сыном служанки, которая и на самом деле относилась к обаятельному юноше, выглядевшему даже после войны лет на двадцать с небольшим, как к сыну.

С Элвио Лориан познакомился гораздо позже в другом городке, когда случай вновь свел его с семейством Лари. Эглио и мать Элви уже числились личными слугами баронессы Л’Гори, а по мужу – баронессы Л’Арди. К сожалению, через год с небольшим пожилой мужчина, у которого жил Лориан, умер, и юноше пришлось податься на вольные хлеба. Лорду Эглио молодой человек постеснялся представиться в качестве сына его дальнего родственника.

Лориан давно не стыдился своей работы, во всяком случае, он занимался этим открыто, в отличие от многих, которые вынужденно занимались почти тем же под нажимом вышестоящих и боялись признаться в этом даже себе. Но как быть дальше? Привычно радоваться состоятельным клиентам без особых запросов? Вернуться на родину? Встреча с Элвио и происшествие на корабле что-то повернули в его душе. Время идет, а все остается на своих местах – выходцы из Дойна в самом Доре по-прежнему считаются людьми второго сорта, а на бывшей территории княжества их откровенно грабят в пользу бывшей метрополии. Обратиться к игмалионским властям, как посоветовал Элвио и его товарищам поверенный делопроизводителя? Но какое дело завоевавшей стороне до национальных разногласий на присоединенной территории и кто будет слушать такого, как он?.. Попробовать найти тех, кто желает восстановить княжество, ведь такие наверняка есть среди бывших аристократов? Но что они могут сделать, спустя столько лет, когда Дойн является даже не провинцией, а просто областью огромного королевства… Молодой человек не находил ответа.

Решив, что работать он сегодня не будет, Лориан к вечеру вернулся в таверну. Там он уселся за столик в общем зале, медленно потягивая легкое вино. Час проходил за часом, но спать все еще не хотелось. От нечего делать он поймал подвыпившего господина и заработал еще немного денег, да спасибо еще тот почти сразу вырубился и захрапел.

Лориан решил выйти на балкон второго этажа подышать свежим воздухом, однако не успел дойти до места. Он неожиданно уловил обрывок странного разговора на веранде перед балконом и остановился, прислушиваясь, благо всегда ходил тихо и собеседники не заметили его приближения. Беседовали двое, причем один из голосов показался знакомым.

– Да-нери, мы все уже подготовили, осталось только получить ваше одобрение, – произнес этот человек.

– Хорошо, Римкан. – Второй собеседник неприкрыто зевнул. – Берите их всех, и забудем об этом.

– Но, да-нери. – В голосе первого послышалось сомнение.

– Ну что еще? – недовольно отозвался второй, видимо, желая побыстрее закончить беседу.

– Среди них есть одна женщина… не простая… – Первый замялся.

– Вы боитесь не справиться с женщиной, кто бы она ни была?! – раздраженно ответил второй.

– Нет, но… эта женщина – ваша сестра, да-нери…

– Что же ты сразу не сказал?!! Ур-род!!!

Лориану показалось, что он услышал звук пощечины.

– Да-нери Вальду я видел с ними всего один раз, – затараторил первый собеседник. – Но я уверен, что она вместе с ними.

– Ладно, сестру я беру на себя. Сам поговорю с ней. Берите всех остальных!

– А вдруг она окажется там же? – Голос первого звучал заискивающе.

– Тогда берите и ее. Хотя нет. Тогда возьмете всех в другой раз. Ну, все?

– Да, да-нери.

– Тогда иди работать, – уже более благодушно, с зевком отозвался второй. – Меня уже заждались в номере.

Лориан вжался в стену за портьерой, стараясь дышать беззвучно. Вскоре мимо него вальяжно проследовал невысокий пожилой господин, а через несколько мгновений, как-то крадучись, прошел второй. Второго он видел на корабле, вот почему голос показался знакомым. Кто эти господа и какую службу они представляют? Второй аррал Игмалиона? Вряд ли… Скорее охрану внутреннего порядка, сохранившуюся еще с имперских времен. Но кого они собрались арестовывать и, главное, за что? Молодому человеку происходящее почему-то не понравилось, хотя теоретически теми, кого собирались арестовать, могли оказаться и воры, и контрабандисты, и много кто еще из нарушителей порядка. Лориан решил проследить за вторым собеседником.

Движения второго были очень запоминающимися и, спустившись в общий зал, молодой человек без труда узнал его. Худой темноволосый мужчина средних лет стоял у стойки, о чем-то беседуя с приказчиком. Разговора, к сожалению, слышно не было, эти двое говорили тихо, а в заведении, невзирая на поздний час, еще стоял гул от голосов посетителей. Лориан окинул взглядом зал, но никого, кто мог бы заинтересовать его в связи с подслушанным разговором, на первый взгляд не заметил. Может, эти люди собрались где-то в номерах? Или вообще в другом городе, а здесь темноволосый только встретился со своим начальством?.. Но нет, что-то подсказывало – источник напряжения, охватившего его при мысли о разыскиваемых людях, находится где-то неподалеку. Темноволосый отошел от стойки и направился к выходу. Лориан, стараясь не привлекать внимания, последовал за ним.

Воздух на улице был душным, это внушало надежду, что скоро соберется долгожданный дождь. У выхода из таверны стояли двое извозчиков, ожидая поздних пассажиров, но мужчина даже не взглянул на них, а направился вверх по улице. Молодой человек как тень последовал за ним. Они прошли пару кварталов и начали спускаться в лощину, ведущую к реке и заросшую по дну густым высоким кустарником. Внезапно откуда-то слева послышались голоса. Идущий впереди тоже услышал их и свернул, он шел, достаточно громко хрустя сухими ветками, но Лориан не мог себе позволить такого, поэтому тщательно прощупывал дорогу ногой, прежде чем ступить, это замедляло передвижение, и молодой человек начал отставать. Успокаивало одно – темноволосый шел один и, значит, пока не собирался предпринимать активных действий. Это устраивало Лориана, он тоже хотел сначала разузнать причину, по которой неких людей намереваются арестовать.

На небольшой проплешине среди кустарника ярко горел костер и раздавались довольно громкие голоса, среди них выделялся звонкий девичий. Молодой человек еще раз вздохнул с облегчением – если это та самая женщина, о которой шел разговор, то арестов сегодня точно не будет и можно тихо подойти и послушать, о чем говорят собравшиеся. Смущало только то, что темноволосый тоже может услышать содержание разговора, хотя если людей все равно уже выследили, то им придется скрываться и менять свои планы. Лориан осторожно подошел еще немного ближе и прислушался.

– Вы не представляете, эллари, до чего дошли эти подонки в нашем поселке! – экспрессивно говорил мужчина лет тридцати пяти, его жесты были какими-то неровными, ломаными. – Понимая, что надежды на хороший урожай в этом году уже нет и многим семьям предстоит полуголодная зима, молодежи открыто предлагают заключить трудовые контракты с храмами на пятнадцать – двадцать лет, с выплатой полугодового задатка при заключении контракта. То же предлагают родителям несовершеннолетних, начиная с пятнадцати лет.

– Вы еще хорошо живете! – прогудел вставший темноволосый мужик с обвисшими усами. – Нам не предлагают и этого. Вверх по реке и ниже Гарских порогов половина трудоспособных мужчин уже ушла на поиски заработка к побережью, а остальные и были бы готовы продаться, да никто не берет. Все богатые говорят, что и так терпят убытки.

Оба мужчины сели.

– Может, обратиться к властям? – подал голос со своего места светловолосый парень, чем-то похожий на Лориана в юности.

– К дорским? – пробасил предыдущий оратор. – Так им только налоги подавай.

– Нет, к игмалионским, – вставил свой голос второй юноша, с сероватыми волосами, сидевший рядом с первым.

– Они попрятались, как тараканы по щелям, и ждут, чем кончится дело, – заговорил еще кто-то, сидевший к Лориану спиной. – Говорят, что зимой от игмалионцев только пух и перья летели на Илайском перешейке. Может, скоро опять все вернется к империи.

– Не скажите, эллари! – вскочил тощий шустрый мужичок с русыми волосами. – Я так вот слышал как раз обратное – навставляли нашим баронам по первое число, и теперь они отсиживаются по своим родовым замкам и точат зубы. Ох, и придут однажды по их грязные души кому следует!

– А кому следует?! – вскочил предыдущий мужик.

– Вот придут, так все и увидят! Недолго им осталось людскую кровь пить, и зажравшимся жрецам вместе с ними!

Мужичок еще что-то говорил, но все потонуло в общем гвалте, поднявшемся после этих фраз. Лориан тихо вздохнул – теперь понятно, почему эту компанию посчитали возмутителями спокойствия. Как они неосторожны! Хотя что взять с обычных людей, доведенных до отчаяния? Погруженный в мысли о судьбе своих соотечественников, молодой человек не задумывался об общем положении дел на полуострове. Но сейчас, вспомнив виденное и слышанное, он понял, что до бунта уже недалеко. Даже оратор, ностальгически вспомнивший об империи, был в чем-то прав – по рассказам дорцев, несмотря на все ужасы работорговли, к которой местные уже привыкли на протяжении тысячелетий, имперские власти все же не допускали гибели от голода заметной части населения на коренной территории в случае стихийных бедствий. А теперь по сути царит безвластие – игмалионское правление так и не вошло в полную силу, а местные верхи управляющих структур разрушены. При такой общей ситуации нынешнее положение его собственного народа – это уже частный случай.

Перекрикивая друг друга, собравшиеся доказывали свою точку зрения, пока их голоса не перекрыл тот самый звонкий девичий голос, слышанный на подходе к месту:

– Мужчины, перестаньте галдеть! Мы, кажется, собрались для того, чтобы договориться о совместных действиях, а не доказывать, кому хуже живется!

Гвалт начал стихать и, недовольно бухтя, мужчины начали рассаживаться по своим местам. Похоже, эта девушка успела завоевать в разношерстной компании немалое уважение. Когда почти все сели, девушку, точнее, молодую женщину, стало видно. На первый взгляд ничего особенного – на вид около тридцати, среднего роста, стройная, но с достаточно полной грудью, длинными светлыми волосами и большими серыми глазами.

– Вы хотели что-то предложить, эллари Альтана? – уважительно спросил со своего места кто-то из мужчин.

– Эллари Дикен, – обратилась к нему молодая женщина, – вот вы прибыли из предгорий Карского кряжа, насколько я знаю, там достаточно сильных мужчин. – Она ободряюще улыбнулась. – Вы вообще могли бы организовать самоуправление и помогать бедствующим, ведь имперских войск, которые могли бы послать для наведения прежнего порядка, давно уже нет.

– А местные аристократы? У каждого свой отряд, – с сомнением спросил кто-то.

– Подати мы платим исправно, – возразил Дикен.

– А деньги откуда? – не сдавался второй.

– Так в основном платим лесом, а зимой еще и шкурами. Полей у нас нет, одни огороды.

– Поня-я-ятно, – произнес еще кто-то. – А нам-то что делать?

– А вы откуда, эллари?

– Из Варина, там самая засуха. Наш хозяин уже пригрозил, что будет продавать должников, чтобы покрыть недоимки.

Народ опять стал переговариваться. А Лориан подумал, что ошибся в оценке этой компании. Он посчитал, что здесь собрались просто недовольные из окрестных селений, а на самом деле это уже похоже на создание организации. Увы, как поддержать семьи, которым угрожает голод, они, похоже, еще не придумали – слишком разные условия в разных областях, а вот обвинят их в одном – подготовке бунта против высшего сословия. Значит, всем зачинщикам угрожает смерть или каторга. Храмы, в которые раньше тоже продавали должников и прочих неугодных, во всяком случае, в Миирне, уже стараются придать своим действиям видимость законности, все-таки опасаясь проверок и репрессий со стороны новых властей.

В это время послышался хруст сухих веток под ногами – это, вероятно, удалялся второй наблюдатель. Собравшиеся на поляне из-за собственного гомона не слышали этого.

«Плохо дело! – подумал Лориан. – После того что слышал соглядатай, его начальник может не пощадить даже свою сестру и начать облаву прямо сегодня. Надо предупредить людей».

Дождавшись, когда хруст сучков стих вдали, молодой человек, глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, раздвигая ветви, стал пробираться на поляну.

Его появление собравшиеся там тоже заметили в самый последний момент, когда Лориан уже выходил на открытое место. Все повернулись к нему, некоторые даже стали шарить в одежде, наверно, в поисках оружия.

«Совсем плохо, – отметил про себя парень. – Пойманным с оружием нечего надеяться даже на каторгу». А вслух он громко сказал:

– Эллари! Простите за непрошеное вторжение! Но в одной из ближайших таверн я случайно стал свидетелем разговора кого-то из местной охраны внутреннего порядка. Они вас выследили некоторое время назад. Я пришел вслед за соглядатаем, чтобы предупредить об опасности. Как только он ушел отсюда, я вышел к вам. Облава может состояться уже сегодня. Расходитесь как можно быстрее!

Мужчины неодобрительно зашумели и угрожающе стали подходить к Лориану. Кое у кого уже блеснули в руках ножи.

– Стойте! – выкрикнула девушка. – Это вполне может быть правдой!

Потом она обратилась к Лориану:

– Эллари, вы видели тех, кто говорил об этом?

– Разговор происходил в таверне «Посох странствующего жреца». Мелочей я мог не заметить, поскольку было темно, но основное запомнил. Главным был невысокий плотный мужчина уже в годах, с сединой, движения очень вальяжные; второй, который приходил сюда, средних лет, роста тоже среднего, темноволосый, а ходит как-то крадучись.

Девушка закусила губу, потом сказала:

– Второго я точно не знаю, а вот первый… Возможно, хотя не наверняка, он действительно из этой службы.

– Эллари, – обратился к ней Лориан, – если вы подойдете, я скажу вам еще кое-что из услышанного, что стоит знать только вам.

Девушка двинулась к нему, но мужчины опять зашумели, преграждая ей дорогу. Они явно опасались за жизнь своей «предводительницы», как окрестил ее про себя молодой человек. Но девушка шикнула на них, и те нехотя отошли. Когда она приблизилась, Лориан шепнул ей на ухо:

– Соглядатай сказал начальнику: «Среди них есть одна женщина… Эта женщина – ваша сестра». Но по имени он назвал ее Вальда.

Альтана кивнула, отодвинулась и, поморщившись, переспросила, хотя сказанное, похоже, не стало для нее неожиданностью:

– Это точно?

– Точнее некуда, – вздохнул молодой человек.

– Ясно. – Девушка обернулась к остальным участникам сходки: – Этот парень говорит правду, я знаю, кого он видел. Всем надо расходиться, и приезжим как можно быстрее покидать Миирн, если нет надежного убежища декады на две!

Народ зашумел, раздался возглас: «Как же так?!!»

– Я уже сказала, – повторила молодая женщина. – Я его знаю – это цепкая гадина! Главное, чтобы сейчас никто не попал в его руки. Потом, когда все немного уляжется, мы сможем встретиться снова где-нибудь в другом месте.

– А что же нам делать? – горестно протянул кто-то. – Мы же так ничего и не решили.

– Пока, – вздохнула девушка, – просто постарайтесь выжить и помочь тем, кто вокруг вас. Потом придумаем что-то еще. А сейчас – быстро расходитесь! Селериан пойдет со мной.

К ним подошел тот самый юноша с сероватыми волосами и застыл в ожидании, остальные мужчины начали быстро покидать место собрания.

– Селери! – обратилась к подошедшему Альтана. – Тебе надо срочно, пока не поставили заставу в порту, садиться на любой корабль и сваливать домой.

– Но как же?.. Я же обещал помогать вам во всем!

– У тебя будет на это еще вся жизнь! – улыбнулась девушка. – Подожди годик-другой, я знаю, где тебя искать.

Юноша повесил голову.

– Не грусти! Возможно, даже мне придется уехать. Но, – прервала его попытку что-то сказать Альтана, – если меня все же найдут, то могут и пощадить, а вот тебя – нет. И не надо гибнуть ни за какое дело без толку. Твоя энергия еще потребуется, но немного позже. Все равно мы пока не пришли ни к какому плану действий.

Отошедший от них на пару шагов Лориан увидел, как юноша тяжко вздохнул, но уже готов был подчиниться воле «предводительницы».

«Да он же почти ребенок», – понял парень, и когда Альтана с Селери уже собрались уходить, сказал им:

– Разрешите вас проводить. Я могу помочь снять место на судне.

– Пойдемте! – махнула рукой девушка.

Довольно удачно посадив юношу на корабль, уже стоявший у пристани в ожидании последних пассажиров, которых в этот час было немного, Альтана направилась не в сторону города, а к речному берегу вверх от пристани. Лориан последовал за ней.

– Вот и все… – произнесла девушка, ни к кому не обращаясь, потом, обернувшись к молодому человеку, добавила: – Спасибо, что предупредили нас.

– Не за что, – улыбнулся тот. – Похоже, помогать кому-то сбежать начинает входить у меня в привычку.

И, сам не зная почему, вкратце пересказал новой знакомой историю, произошедшую на корабле. О себе он, правда, не рассказал ничего, кроме того, что его родители родом из Дойна. Девушка внимательно выслушала рассказ и спросила:

– Видимо, вы не понимаете, как сестра такого человека может заниматься, по сути, организацией бунта?

Лориан ничего не ответил, только покачал головой, и собеседница продолжала, очевидно, тоже желая выговориться:

– Все очень просто. И, к слову сказать, я как раз пыталась предотвратить этот самый бунт, переведя людской порыв в более рациональное русло. Бунт не может привести ни к чему, кроме напрасных жертв, но люди не в состоянии больше ничего придумать. Я надеялась научить их самостоятельно организовывать свою жизнь, хотя бы на самом простом уровне – договариваться о совместных действиях с непохожими на тебя людьми, не ждать помощи от кого-то, а помогать другим, ну и тому подобное… Но люди привыкли либо к власти, которая все решает за них, будь то бог или король, либо к полному ее отрицанию. Тяжело менять их мировоззрение. – Девушка вздохнула. – А что касается лично меня, то мой сводный брат Салхио после смерти отца распорядился унаследованным имуществом, выдав меня замуж за одного из своих людей приблизительно его же возраста, когда мне было пятнадцать лет.

– Но как же? – удивился Лориан. – Даже по законам Дора замуж можно выдать только после совершеннолетия, то есть семнадцати.

– А просто… – хмыкнула Альтана. – Он меня, по существу, продал, а свадьбу сыграли, когда мне исполнилось семнадцать. Мою мать отец просто выгнал, прилюдно обвинив во всех возможных проступках, когда мне было лет шесть. Не знаю, что стало с ней потом, она ведь тоже была откуда-то с севера, и отец взял ее в жены только из-за красоты – у матери были чудесные золотистые волосы. Между прочим, со смерти его предыдущей жены, матери моего брата, к тому времени прошло всего два или три месяца. Вальдой меня назвал отец в честь одной из своих любовниц, это мое официальное имя, а Альтаной, точнее Альтанеей, меня называла мать…

Девушка вздохнула – соседи поговаривали и, видно, не без основания, что красавица Нерелея оказалась слишком умной для тупого жадного скота, которым был их отец, и слишком независимой, чтобы смириться.

Глядя на проходящее судно, Альтана сказала:

– Я бы с удовольствием уехала отсюда, вот только некуда и не с кем.

– А ваш муж? Он еще жив? – спросил молодой человек, имея в виду возраст брата, с которым супруг Альтаны был ровесником.

Но девушка поняла по-своему:

– Он и раньше был невеликого ума, разве что в некоторых вопросах разбирался хорошо, а несколько лет назад и вовсе двинулся рассудком – решил, что боги к нему неблагосклонны, и надо это исправить. Может, потому, что детей у нас так и не появилось… В результате мы переехали в Миирн. С тех пор он стал ходить из храма в храм, участвовать в обрядах и в конце концов пристрастился к одному из наркотических воскурений. Теперь большую часть времени можно считать, что его вообще нет, он пребывает в блаженных иллюзиях.

Лориан вздохнул – девушка ему понравилась, но он и сейчас, и прежде прекрасно понимал, что при его роде занятий о создании семьи не приходится и мечтать. Однако Альтана решила все сама. Она подошла к нему и прижалась своим горячим телом, потянувшись губами к его губам. Парень вздрогнул от неожиданности, но ответил на поцелуй.

– У меня давно не было мужчин, тем более молодых и красивых, – как бы извиняясь, произнесла она, отступив на шаг.