Иар Эльтеррус
Священный метод

Полная версия

Потрясающе…

– Зуб на зуб не попадает, – пожаловалась Берта.

– У меня тоже, – кивнула Джессика.

– Вам хоть позавтракать дали? – спросил Фэб.

– Издеваешься? Нет, конечно, – Берта передернула плечами. – В полпятого утра какие завтраки…

– Ясно. Девочки, у меня в правом кармане куртки есть пара кусков хлеба. Он подсох, но, по-моему, вполне ничего. Джесс, тебе там ближе. Достань – и приступайте.

– Тебе оставить? – Джессика залезла в карман его куртки, вытащила хлеб.

– Обойдусь, – усмехнулся Фэб. – Ешьте.

– Скъ'хара, я тебя обожаю, – проговорила Берта с набитым ртом. – Ммм… вкусно-то как! Джесс, вот не поверишь, а по хлебу я скучала всё это время. Ну, по такому хлебу. Ты понимаешь.

– Понимаю, – Джессика спрятала половинку куска в карман. – Потом доем. Неизвестно, сколько нам предстоит там торчать.

– Мудрая мысль, – Берта тоже спрятала остатки куска в карман. – Воды бы еще у кого-нибудь попросить.

Охранник, до этого молча слушавший их разговор, снял с пояса фляжку и протянул ей.

– Спасибо, – Берта улыбнулась. – Джесс?

– Давай, конечно.

– Фэб, пить хочешь?

– Не откажусь. Но тебе придется дать мне воду, маленькая, потому что такой эквилибристикой, как питье без рук, я еще не овладел, – засмеялся Фэб.

Женщинам руки сковывать не стали, а вот с Фэбом решили, видимо, подстраховаться – поэтому на Фэбе сейчас были «двойные блоки», разновидность фиксатора, из которого не под силу освободиться даже агенту. То есть теоретически освободиться можно, но лучше этого не делать, потому что слишком велик шанс остаться без обеих рук как минимум. Страховочный блок при попытке вытащить из него руку мог эту руку просто отсечь за долю секунды молекулярной нитью. «Дешево и сердито, – думал Фэб, когда ему сковывали руки. – И я не помню, чтобы такие штуки делали раньше. Они страхуются от своих же сотрудников? Это же сколько появилось перебежчиков… Куда мир катится».

Кроме «блоков» на Фэбе сейчас был еще и «ошейник» – всё с той же нитью в комплекте. Видимо, перестраховщик Огден вспомнил былые заслуги Фэба в качестве преподавателя, работавшего как раз с агентами, и решил лишний раз не рисковать. Мало ли, что этому коту придет в голову? Ну уж нет. Пусть посидит на цепочке, на всякий случай.

– Берта, нам еще долго? – спросил Фэб.

– Да не очень, почти на месте, – Берта отдала фляжку обратно официалу. – Между прочим, там филиал института и здоровенный общий комплекс. Могли бы и поесть нам дать чего-нибудь…

– Сомневаюсь. – Джессика покачала головой. – Бертик, помнишь? «В дороге никто кормить не обещал».

Берта засмеялась.

– Конечно, помню. Джесс, а помнишь, как мы в Питере кафешку искали?

– Оооо… стулья… – Джесс расхохоталась. – Да, помню. Фэб, смотри, как дело было. У одного друга намечался юбилейчик. И ходим мы, понимаешь, по Лиговке. Ищем кафе, чтобы немножко посидеть. Причем ходит нас много…

– Много – это мягко сказано, – поправила Берта. – Нас двадцать человек ходило, кажется.

– Ну да, примерно столько. И везде происходит одно и то же. Как только мы к дверям – навстречу бежит тётка и на дорогу нам выставляет стул! Мы сначала в недоумении были – что ж такое-то? А потом дошло. Мы просто в обеденный перерыв попадали. Там же по-разному везде делается, ну, это потом расскажем, как, но – мы в пять кафе подошли точно к перерыву. Потом смеялись, пытаясь угадать, какая тётка следующая выскочит. В синем халате, в белом халате…

– И чем кончилось?

– Да нормально всё кончилось. Нашли пельменную на Восстания, там и посидели. Друг был из Москвы, ему до машины четыре часа оставалось. Посидели, уехал…

– Хорошие времена были, – Берта улыбнулась. – Как-то очень… светло, что ли. Не знаю.

– Ну не так уж и светло, но – неплохо, – согласилась Джессика. – Фэб, всё. Мы, кажется, на месте.

Катер заходил в отводной канал, ведущий к пристани филиала ИВК им. А. Конаша.

* * *

Первое, что поразило всех, – количество военных. Возле портала пришлось ждать больше часа, и за это время из него вышли четыре больших отряда боевиков и один полевой госпиталь в полном составе.

– Что происходит? – Джессика повернулась к Берте. – Тогда такого не было…

– Тогда мы ничего не успели увидеть, – возразила Берта. – Джесс, я не знаю.

– Тш, – беззвучно произнес Фэб. – Позже.

Когда их проводили через портал, тут, на Терре-ноль, была глубокая ночь. Вели очень быстро, они ничего не успели рассмотреть. Да и потом… Их троих посадили в один катер, детей буквально зашвырнули в другой – и Джессике стало не до чего вообще, потому что детей увозили, её сына увозили от неё, и какой, к чертям, портал, какое – по сторонам смотреть.

Но сейчас…

– Война? – спросила едва слышно Берта.

– Видимо, да, – кивнул Фэб. – Надеюсь, мы что-то узнаем.

И они, и конвой сейчас стояли неподалеку от ворот, за которыми находился портал, и смотрели – а из ворот выходили всё новые и новые боевики.

Никто из проходящих не обращал ни малейшего внимания ни на скованного рауф, ни на двоих жмущихся к нему женщин. Все были собранны, деловиты, отряды выстраивались возле ворот, а потом уходили куда-то в глубь территории. Построек, как успела заметить Берта, за прошедшие двадцать с лишним лет прибавилось, причем преобладали времянки, которые спешно возводила тут и там Официальная. Позже Фэб подтвердил. Да, так и есть, объяснил он, это по большей части временные здания. Видимо, гостиницы для транзита.

А это значит, что на Терре-ноль сейчас полно народа. Причем контрактников. И еще это значит, что через еще какой-то портал заходят оппоненты этих контрактников. В не меньшем количестве…

– Странно, – вдруг сказала Берта. – В тюрьме вполне сносно кормят. Когда была война, мы…

– Я знаю, – тут же кивнул Фэб. – Давайте лучше посмотрим.

Конвой откровенно скучал. Если он и обращал внимание на то, что говорят пленники, то вида о том, что заинтересован, не подавал. Охраны было шесть человек, Фэб подумал, что эта охрана – скорее дань традиции, потому что его, даже со скованными руками, шесть человек не удержали бы. Но про это Фэб решил пока что молчать, ему не хотелось торопить события.

Через час прибыла научная группа – пятеро хмурых мужиков с аппаратурой, причем какой-то новой, даже Берта не смогла узнать ни одного прибора. Старший этой научной группы, низкорослый, угрюмый, с совершенно непроницаемым лицом человек средних лет, принялся отдавать указания.

– Первая пара – рауф и вот эта женщина, – тычок пальцем в сторону Джессики. – Вторая пара – рауф и вторая женщина. Третья пара – обе женщины. Четвертый этап – все трое. Поехали, у нас времени час всего лишь. Живо, живо!

– Что нужно делать? – Фэб вышел вперед, Джессика тоже.

– Сейчас выведем координатную сетку, будете ходить по сетке. Больше ничего.

Фэб кивнул.

Следующий час они, сменяясь, перемещались в пределах площадки, повинуясь указаниям ученых. Берта успела рассмотреть все изменения, которые тут произошли за время их отсутствия, и почувствовала, что у неё начинает противно посасывать под ложечкой. Несанкционированно пройти портал теперь не представлялось возможным. Теперь тут работало всё. И «сеть», которую было видно невооруженным глазом, и периметр, и еще куча всего. На границе портала стояло сейчас целых два «вихря», и от этого Берте стало совсем уже худо. Сунься сейчас кто в портал, «вихри» от этого кого-то мокрое место оставят. Она один раз видела, как работает «вихрь» – схлопывая пространство, словно в месте его срабатывания мир на долю секунды сжимается в одну точку. После срабатывания в том месте не осталось ничего живого и неживого. Только перетертая в пыль земля…

«Хороши бы мы были, если бы сунулись в портал при такой защите, – думала Берта. – Мокрого места бы не осталось. Значит, правда. Нас действительно выпустили тогда. Выпустили, чтобы вернуть вот так… сейчас».

Ливийская активаторная колонна включения противофазы портала сейчас стояла под кожухом, который был способен перенести удар того же «вихря». Когда они бежали с Терры-ноль, кожуха не было. Да и вообще ничего не было, не считая сильно опоздавшего отряда охраны^[1]. Ну, постреляли, причем, как теперь понимала Берта, в воздух, не иначе. Потому что даже этот отряд сумел бы десять раз их убить…

«Как бы подойти поближе к колонне, – Берта всматривалась в координатную сетку, которую сейчас ученые проецировали на портал. – Нет, не получится. Маршрут мне дают другой. Жаль».

Через час ученые принялись спешно собираться – время уже заканчивалось. Действительно, вскоре ворота открылись, и всем было приказано чуть ли не бегом отправляться восвояси: через пять минут через портал пойдет очередной отряд. Конвой и ученые подхватили аппаратуру и резво повыскакивали за ворота, благо что до ворот было метров двадцать.

– Успели, – констатировал удовлетворенно старший. – Так. На днях снимаем следующий. И, это, попросите, чтобы вам жратву с собой дали. Там целый день придется провести. А жрать нечего.

– Где? – не поняла Джессика.

– В Симеиз летим, на вашу точку, – отозвался старший.

– Летим? – Джессика удивилась, Берта тоже.

– Ну да, – пожал плечами старший. – Сейчас разрешают ботам летать над территорией. Не на местном же хламе…

– Но ведь был пакт, который запрещал такие полеты, – удивилась Берта.

– Был да сплыл, – хмыкнул старший. – Всё, до послезавтра.

* * *

– Фэб, ты что-то почувствовал? – спросила Берта, когда катер шел по реке обратно, к городу.

Фэб задумался. Опустил голову. Берта поняла, что спросила зря – не нужно было этого делать. Потому что Фэбу от её вопроса, кажется, не по себе.

– Да, – ответил Фэб после минутного молчания. – Ит.

Берта замерла.

– Не могу объяснить, – Фэб прикрыл глаза. – Это пока что для меня… слишком остро. То, что он говорил и что говорили все вы… Это было ничем, если сравнивать. Понимаешь?

Берта кивнула. Джессика подсела к ним поближе.

– Не расстраивайся, – попросила она. – Фэб, правда. Не расстраивайся так, не надо.

– Я бы рад, но не могу. – Фэб всё еще сидел, закрыв глаза, неподвижно. – Господи, какая дикая боль. Я всегда знал, что он меня любит. Но я не думал, что до такой степени.

– Знаешь, словами всего объяснить очень часто не получается, – Берта тоже пододвинулась поближе. – Но…

– Бертик, нас вообще-то слушают, – напомнила Джессика.

– Плевать. Ничего нового они сейчас не услышат. Так вот, словами объяснить невозможно, но – на мой взгляд – это метод.

– Что – метод? – не понял Фэб. Джессика удивленно вскинула брови.

– Вот так жить – метод. Священный метод: жить любовью. Ставить всё прочее на второе место, потому что первое место в душе уже занято. Понимаете?

Джессика призадумалась.

– А ведь верно, – сказала она наконец. – Да, ты права. Это действительно священный метод. Знаете, я почему-то верю, что это нас спасет. Не знаю, почему, но верю. Глупо?

– Нет, – Фэб отрицательно покачал головой. – Совсем не глупо, девочка. Наоборот, мудро.

Впереди был город, и день, который предстояло прожить, и новые испытания…

– В этой тюрьме очень здоровая и правильная еда. – Фэб открыл глаза и улыбнулся. – Я всегда говорил, что вареные овощи и перловая каша способствуют правильному обмену веществ, а пониженное содержание жиров полезно для печени. Кто со мной согласен?

– Все!.. – Джессика и Берта расхохотались.

– Побыстрее бы в тюрьму. – Берта вытерла рукавом выступившие от смеха слёзы. – А то очень кушать хочется.

03

«Альтея» – Сосновый Бор

Адский калейдоскоп

Несколько дней их не трогали.

Они снова оказались на «Альтее», снова им были разрешены любые перемещения по кораблю, снова стали приходить в гости то Илья, то Руби, то Дослав, которым тоже было совершенно нечем заняться; снова Ит стал просить Илью «поучить чем-нибудь», и снова Кир стал по ночам загонять всех спать – безделье оказалось чревато прежде всего тем, что изматывало хуже любой работы. Неизвестность тяготила, а времени, чтобы о чем-то думать и этим трепать себе нервы всё больше и больше, сейчас было в избытке.

Ри пребывал последние дни в растерянности – в некотором смысле они одержали победу над Огденом и его сворой, но победа эта явно была временной, потому что от Огдена все они ожидали только подлости. Но вот о размерах этой подлости, как выяснилось, они даже представления не имели.

На шестой день безделья и неизвестности произошло следующее.

Днём Ит и Скрипач, позанимавшись с Ильей, вытащили Кира потренироваться – сейчас они снова бегали по длинному коридору, делая свою привычную двадцатку. Кир не выспался, злился и поэтому наращивал темп, причем тогда, когда наращивать его никто больше не собирался. Ри, которому бегать не хотелось, сидел на «подоконнике» в обществе Мотыльков и смотрел, как они бегают, а Мотыльки отыскали в базе корабля какую-то игру и сейчас, по словам Брида, «сражались», но во что они играли, Ри так толком и не понял.

– Куда ты несешься, блин! – Мимо Ри проскочил Кир, а за ним – Скрипач, причем Скрипач попытался ухватить своего скъ'хара за майку, но Киру удалось увернуться. – Кир, сбавь!..

– Иди ты… – донесся голос Кира. – Как хочу, так и бегу.

– Это я как хочу, так и бегу, – Ит, не торопясь, пробежал мимо. – Кир, сбавляй!

– Зачем?

– Потому что еще восемь осталось.

– Вот и плетитесь, как сонные мухи, а я пошел! – Кир еще нарастил темп, и вскоре вся троица уже была слишком далеко, чтобы слышать, как и о чем именно они ругаются.

– Дурачье, – проворчал вслед друзьям Ри. – Заняться больше нечем…

– Это не они дурачье, а ты, – заметил Тринадцатый. – Побегал бы лучше вместе с ними, хватит жопу отращивать.

– Не хочу, – огрызнулся Ри. – У меня нет настроения.

– Тебе просто лень, – хмыкнул Брит. – Гений, правда. Ну займись чем-нибудь, а? Сил нет никаких на тебя смотреть. Ну хочешь, поиграй с нами?

– Ох… ладно, давайте, – смилостивился Ри, выводя визуал. – А, боевка… можно…

– Мы главного врага назвали Огденом, – хихикнул Тринадцатый. – А если полностью – Пердячей Падлой Огденом. Ща он у нас допердится.

– Что ж, приступим, – Ри ухмыльнулся. – Идея действительно заслуживает одобрения…

Он не договорил – потому что за окном вдруг полыхнуло всё пространство; всё разом, свет был настолько ярким, что на долю секунды пропали из вида даже порталы Сети Ойтмана, огненные кольца переходов-смычек растворились в белом сиянии. Ри показалось, что он на секунду ослеп, настолько яркой была эта вспышка.

– Что за… – недоуменно произнес Брид.

– Ри! Вон там! – Тринадцатый вскочил на ноги. – Ри, это…

– Ё-моё, – только и сумел произнести Ри.

Рядом с порталами возникал, словно стягиваясь в пространстве из ниоткуда, трёхсоткилометровый корабль Сэфес.

* * *

Катер подошел к приемному шлюзу четыре часа назад – и все эти четыре часа они просидели рядом со шлюзом. До этого с ними на полминуты связался Огден, сказал: «Идите, забирайте вашу счетную машинку, раз просили», Ри начал с ним ругаться, но Огден ругань слушать не стал, прервал связь, на этом разговор, считай, кончился. Сейчас, как все понимали, с экипажем работали Встречающие – но при словах «четырех часов хватит» все дружно впали в ступор. Немыслимо! Экипаж после выхода, причем долгосрочного! Какие четыре часа?!

И тем не менее происходило то, что происходило…

– Ничего не понимаю, – потерянно говорил Скрипач, сидя на корточках у стены. – Зачем он вообще пригнал сюда какой-то экипаж, и, главное, как?! Это невозможно сделать технически.

– Ну, как видишь, можно. – Ри стоял напротив, невидящим взглядом уставившись в стену. – Меня удивляет другое. Тут уже есть три экипажа, они в пассиве – и зачем-то сюда сейчас привели этот. Нелогично.

– Тем более они будут после выхода, – подсказал Ит. – Бред какой-то.

– Мелкие, вы хоть видите, кто это? – спросил Ри.

Мотыльки, сидевшие на руках у Скрипача, переглянулись. Брид пожал плечами.

– Мы не видим, там экран, – ответил он. – И на корабле экран. Если честно, мы вообще в этом пространстве ничего не видим.

– Сто лет говорю, что толку от вас нуль, – Ри отвернулся. – Совсем ничего?

– Совсем ничего, – убито подтвердил Тринадцатый. – Глухая стена. Кто-то сильно не хочет, чтобы мы что-то видели.

– Или не вы, – подсказал Скрипач. – Чтобы вообще никто ничего не видел. Тут полно эмпатов, один Дослав чего стоит…

– И то верно, – кивнул Ри. – Простите, что ругаюсь. Просто волнуюсь очень.

– Ну, это понятно, – покивал Тринадцатый. – Мы тоже волнуемся.

– Может, они всё-таки не с долгосрочного выхода? – Брид задумался. – Ну это же садизм какой-то, если с долгосрочного.

– На корабль посмотри, – проворчал Скрипач. – С долгосрочного. Он трансформируется до сих пор, ищет форму.

– Меня поражает другое. – Ит потёр переносицу. – Какие Встречающие согласятся на подобное издевательство над экипажем? И о какой работе может идти речь, они нам просто не позволят. Это физически невозмо…

Он не договорил. Шлюз открылся, и в проем, держась рукой за стену, неуверенно вышел… Леон.

– Привет, ребята, – он смотрел поверх их голов, и Ри тут же понял, что сетевое зрение, которым этот Сэфес пользовался в обычной жизни, не работает. Леон был альбиносом, мало того, слепым альбиносом, и вне Сети использовал или сетевое зрение, или смотрел через своего напарника, Мориса. Сейчас, видимо, у него просто не было на это сил.

Леон прошел несколько шагов и сел на корточки, всё так же держась рукой за стену. Он всё еще смотрел куда-то в пространство, потом несмело улыбнулся.

– Я такой страшный, да? – спросил он. – Чего вы все молчите?..

* * *

Кир опомнился первым. Он подбежал к Леону, подхватил, помогая сесть удобнее, затем крикнул Скрипачу:

– Рыжий, помоги!..

Мотыльки соскочили с рук Скрипача и тоже кинулись к Леону.

– Ой, мамочки… – пробормотал Брид. – Леон, это мы! Ты слышишь?

– Я не вижу, но уши у меня на месте, – усмехнулся Сэфес. – Не оглох пока…

– Рыжий, вызывай Рофаила и Илью, скорее. – Ит тоже сел на корточки рядом с Леоном. – Леон, как Соня и Владка это разрешили? Совсем, что ли…

– А их тут нет. – Леон прикрыл глаза. – Это вообще какие-то незнакомые были. Вы же не знаете ничего.

– Вот это точно, что ничего не знаем, – подтвердил Ри. – Где Морис?

– Сейчас придет, – пообещал Леон. – Они сказали, что недолго.

– Кто сказал? – Ит взял Леона за руку. – Леон, кто сказал?

– Ну, эти Встречающие, которые там… Ит, а можно я полежу немножко?

– Сейчас полежишь, – успокоил Ит. – Сейчас врачи подойдут, и полежишь. Встречающие будут с вами работать?

– Нет, теперь так не делают, – покачал головой Сэфес. – Теперь это не положено. И врачей не нужно. Мы справимся. Если на выходе нужен врач, то это значит… это значит… это…

– Что это значит? – требовательно спросил Ит.

– Это значит, что экипаж не может работать, – Леон говорил медленно, не открывая глаз. – И что его пора… устранять… освобождать место… тем, кто может.

Ри с немым ужасом смотрел на Ита, и тот ответил таким же взглядом – слов, чтобы как-то обозначить услышанное, не существовало в природе.

– Так, через две минуты ребята будут, – Скрипач подошел поближе. – Шесть человек вышло. Где Морис?

– Леон сказал, что сейчас подойдет, – сообщил Ри.

– Подползет, – ухмыльнулся Леон. – Подгребет…

– Молчи, ради Бога, – попросил Ит. – Мы сейчас вам поможем.

* * *

Скандал Огдену закатили грандиозный. Он требовал, чтобы оба Сэфес «ночку отдохнули и приступали». В результате Ит и Скрипач наорали на него так, что ему волей-неволей пришлось сдать позиции – видимо, Огден понял, что, начни он сейчас что-то требовать, ему прилетит физически и никакие боевики не помогут, тем более что рядом боевиков не имелось.

Обоих Сэфес в результате Рофаил устроил в терапевтическом блоке. Невзирая на робкие протесты Мориса, их обоих подключили на разгрузочные реабилитационные схемы: Сэфес, даже на непросвещенный взгляд, были в плохом состоянии.

– Ничего, ничего, – успокаивал Илья. – Денька два-три полежите, и всё будет в порядке. Вы полежите, а мы последим. Ты не возражай, парень, так всем спокойнее будет.

Ит и Скрипач всё время находились поблизости, прогнать Мотыльков тоже оказалось невозможно – они видели, что выход из Сети у экипажа был плохой, и сейчас тоже «немножко поддерживали», по словам Брида.

Сэфес действительно выглядели неважно. Ит, сидя рядом со спящим Морисом, думал о том, что никогда за годы дружбы не видел этот экипаж в настолько запущенном состоянии.

Во-первых, оба Сэфес были худыми. Очень худыми. Конечно, для экипажей худоба – самое что ни на есть обычное дело, Сеть «съедает» всё, что может, но худоба худобе рознь. Сэфес, которые работали с Маден, их дочерью, тоже были худыми, но они не выглядели при этом больными или истощенными. И Барды, с которыми десятилетиями работала Джессика, – тоже. Любой Контролирующий после Сети будет выглядеть заморенным, но не настолько же! Да и поправить это всё можно буквально за неделю: с этой проблемой в считаные дни разбираются или Встречающие, в случае Сэфес, или Связующие и целители – в случае Бардов. Но тут… Создается впечатление, что с Леоном и Морисом последние несколько выходов никто толком не работал. Те же мышцы взять – явная дистрофия. Причем длительная.

Во-вторых, кожа. Это очень важный показатель. Плохая кожа, слишком сухая, постаревшая. Значит, не делали геронто, причем давно. А ведь положено делать после каждого длительного выхода, в обязательном порядке.

В-третьих, Морис сильно поседел – а это уже совсем никуда не годилось. Морис сравнительно молодой (для Сэфес, конечно), и седеть ему, да еще с учетом сетевого времени, которое реальным временем не считается, слишком рано. У Леона, увы, не поймешь, потому что Леон альбинос и поседеть не может.

В-четвертых, то, что писала система. А писала она такое, что смотреть на визуалы было жутковато. Ит про себя молился, чтобы оба Сэфес не свалились в неадекват – тут нет Встречающих, и совсем не факт, что их получится из неадеквата вывести, если он, не приведи Господи, произойдет. Врачи этого делать не умеют. Фэба нет. Как же плохо, что Фэба нет… он бы сумел, он бы справился…

Скрипач, Кир и Ри сейчас спали в пустой соседней палате, Рофаил, пусть и неохотно, разрешил им это сделать, благо что в отделении сейчас больных уже не было. Дежурили Ит и Поль, но Поля вызвал зачем-то Илья, и сейчас Ит сидел с Сэфес один.

Леон проснулся первым – в этом для Ита ничего удивительного не было. Эту пару он знал отлично, и то, как они себя ведут на выходах, тоже знал более чем хорошо, благо что прожили они недалеко друг от друга не одну сотню лет и в гости друг к другу наведывались часто. Леон всегда «собирал лапы в кучу» первым, да и весь выход, в общем и целом, у него всегда был легче, чем у напарника. Единственное, что Леон на выходе себе позволял – так это валяться под самым толстым и теплым одеялом в доме столько, сколько позволят Влада и Соня, их Встречающие. Он даже по дому это одеяло всегда таскал с собой, под общий смех, и ложился где угодно при первой же возможности.

– Доброй ночи, – негромко сказал Ит, заметив, что показания изменились, а Сэфес открыл глаза. – Ты хоть немножко выспался?

– Вроде бы выспался, – неуверенно ответил Леон. – Или нет? Ит, мы устали. Извини, ради Бога, но мы действительно устали. Оба. Очень.

– Вижу, – вздохнул Ит. Пересел поближе, вытащил из «запасника» второе одеяло, набросил на Леона – тот благодарно улыбнулся.

– Ты помнишь, – Сэфес натянул одеяло повыше. – Хоть кто-то про это помнит. Спасибо, Ит. Мелочь вроде бы, а насколько лучше… когда вот так.

– Леон, что случилось? – спросил Ит. – Где Соня с Владой, почему вы здесь, да еще в таком виде? Что с вами произошло?

– Да это не с нами, – Леон тяжело вздохнул. – Это со всем Контролем, наверное. По крайней мере, с той частью Контроля, про которую знаем мы.

– Но – что?

– Ох… ты что, совсем не в курсе?

– Абсолютно. Расскажи.

– В общем, Официальная решила, по её словам, омолодить и оздоровить Контроль. Мол, слишком много затрат, слишком много дополнительных расходов, слишком мало выработки. Нам еще повезло. Мы молодые, сумели приспособиться. Те, кто постарше, не сумели… Ит, не спрашивай. Сам скажу. Таенн погиб. Не вышел из Сети. То есть тело вышло, а… а душа осталась, видимо. Мы не знаем точно. Старых много погибло, почти все. И Барды, и Сэфес.

Ит закрыл глаза.

«Я так и знал, – подумал он. – Я знал, что он это скажет».

– Почему? – во рту пересохло.

– Потому что старая школа. С фиксированным выходом, привязанным к определенной точке. Теперь… школы новые. Уже лет тридцать, как новые.

– Какие школы?..

– Ну, есть такой проект, называется «Калейдоскоп», – стал объяснять Леон. – Основан он на теории о Божественном вмешательстве. Обобщенно говоря, если, допустим, выходит пара Сэфес, то те Встречающие, которым выпадет выводить эту пару, будут априори лучшими, потому что Бог сделал так, чтобы они оказались в нужном месте в нужное время. Понимаешь?

Ит кивнул.

– Со связующими – то же самое.

– Леон, где Влада и Соня?

– Мы не знаем, – Леон отвернулся. – Их увезли куда-то. Всех увезли куда-то, Ит. Встречающие работают сменами по четверо разумных; работают там, где прикажет Официальная. Наши счета заблокированы. И… они знают, что мы не бросим Сеть и не сделаем ничего дурного, потому что…

– Потому что вы побоитесь навредить своим, – закончил за него Ит. Леон кивнул. – Ну, поздравляю, коллега. Мы сейчас – в той же самой схеме. У нас вывезли Джессику с сыном, Берту и Фоба. Добро пожаловать в клуб.

– Фэб вернулся? Так это была правда? – Леон сел. – Боже мой… Ит, как же хорошо! Нет, то, что вывезли – плохо, но что вернулся – очень хорошо. Я за тебя рад.

Ит невесело усмехнулся.

– Поздно радоваться, – проговорил он тихо. – Раньше… раньше – да. Сейчас… Мы не знаем, что делать. И вы, как я погляжу, тоже не знаете.

– Ит, мы терпим, – Леон понурился. – Да, тяжело. Но мы будем терпеть, пока носят ноги и пока мы можем выходить в Сеть.

– А Эрсай – тоже терпят? – поддел его Ит.

– Эрсай были первыми, кого они начали… – Леон осекся.

– Шантажировать, – подсказал Ит. Сэфес кивнул.

– Да, именно так. Это оказалось проще, чем можно даже представить себе. Эрсай ведь зависят от тех, кого они ведут, и если того, кого они ведут, убить… ты понимаешь, я думаю. Идет нарушение в структуре, глобальное. После десятка убийств Эрсай сдались сами. Они считают, что если сейчас прогнуться, в будущем появятся какие-то шансы.

Ит встал. Прошелся по палате, остановился у койки Леона.

– Если бы я знал, во что это выльется, я бы покончил с собой по-настоящему, – беззвучно сказал он. – Леон, это всё из-за меня. С гарантией. Из-за Терры-ноль…

– Что ты, что ты! – замахал руками Леон. – Сейчас выясняется, что это давно планировалось, задолго до того, как с тобой это случилось. Всё одно к одному просто. Сложилось так, понимаешь?

– Не понимаю. Потому что у меня складывается иначе. Леон, ложись, тебе пока нельзя долго сидеть, – Ит вывел визуал. – И надо поесть обязательно. Пока что гель, немного. Утром можно будет что-то посущественнее.

– Ит, ты профессию сменил? – вдруг понял Сэфес.

– Меняю, – кивнул Ит. – Учимся пока что. И учиться еще очень долго.

– Здорово, – одобрил Леон. – Это хорошая профессия. Добрая.

– Знаю, – Ит улыбнулся. – А еще, не поверишь, мне хочется работать. Видимо, всё то, что было прежним, я перерос. И слава Богу, что перерос.

– Счет уже открыл?

– Давно уже открыл.

– И сколько у тебя?

– Пара тысяч есть. Мало пока.

– Фига себе, мало! Ит, какие же вы молодцы. – Леон лёг, поправил одеяло. – И рыжий тоже?

– А куда я без рыжего? – рассмеялся Ит. – И рыжий, и Кир… Слушай, ты же не знаешь Кира. Хочешь, расскажу?

– Расскажи, – согласился Сэфес. – Спать пока что совсем не хочется.

* * *

Часом позже, когда Леон уснул, Ит вызвал Скрипача и потихоньку рассказал ему всё то, что слышал. Скрипач после этого рассказа долго молчал, потом всё-таки поинтересовался:

– И это всерьез?

– Угу, – кивнул Ит. – Всерьез.

– А сам ты про это что думаешь?

– Я думаю, что произошло с Палачами, с Мастерами путей… – Ит потряс головой. – Если судить по ребятам, Контроль пока что держится. Но это ненадолго. Когда он станет ненужным службе, его… в общем, думаю, на Терре-ноль ни один портал не будет простаивать.

– А что насчет Божьей воли? – Скрипач оглянулся на визуал и тут же понизил голос.

– А сам как думаешь? – сердито прошептал Ит. – При чем тут Бог вообще?! Этак, знаешь, можно Божьей волей объявить вообще все, что душа пожелает!.. Шарахнул кому-нибудь в лоб из лучевика – и ты не виноват, блин, это воля была! Мне больше интересно, где эта демагогия прокатывает? Леон, разумеется, в этот бред не верит…

– Он верит в то, что Соньке и Владе оторвут головы, – мрачно кивнул Скрипач. – А мы верим, что головы оторвут нашим. Небезосновательно верим, потому что уже отрывали. Что-то больше не хочется.

В палате сейчас царил полумрак, слабенько светился лишь один небольшой флаерлайт над передвижной стойкой – экстренный, на стойке несколько десятков малых блоков синтеза, мало ли, что-то срочно понадобится. Ит и Скрипач сидели сейчас возле этой стойки, чтобы не тревожить своим разговором спящих. Говорили они на пределе слышимости, сидели, едва не соприкасаясь плечами и время от времени посматривая на визу алы. Пока что всё было в порядке.

– Мастера путей, как я думаю, работают в обычном режиме. А вот Палачи… Ох, Ит, тут мне что-то не по себе делается. Палачи – ребята серьезные, их так просто не поймаешь, как Мастеров или Контроль.

– И нагрузка у них всё-таки меньше, – согласно кивнул Ит. – Но что они будут делать? Палач, как ты знаешь, на анализ не способен. Он исполнитель. Анализируют – кто? Контроль и Эрсай. И никак иначе. Каждое звено в цепи – это именно что звено в цепи, и его нельзя так вот просто взять и заменить или пропустить.

– Ну да, ну да, – подтвердил Скрипач. – А если… если им дают какую-то работу? И они её выполняют?

– Какую работу может выполнять существо, способное убивать целые миры? – с горечью спросил Ит в ответ. – Рыжий, не смеши меня. Зря мы отошли от этой темы…

– У нас и без этой темы всего хватает по самую макушку, – проворчал Скрипач. – Хорошо, оставим пока что Палачей в покое. Следующий вопрос. Чем нам могут быть полезными Леон и Морис?

– Как это – чем? – удивился Ит. – Обе точки, которые надо просчитать…

– Обе точки нужны на физическом плане, – напомнил Скрипач. – А Сэфес тебе просчитают – что? Угу. Менталку.

– Ну, значит, или Ри, или эта научная группа расшифрует эту менталку, – пожал плечами Ит.

– И опять не сходится. При чем тут мы? Зачем мы нужны?

– Рыжий, они это собираются делать с нашей помощью, – безнадежно напомнил Ит.

– Мы не резонируем с этими порталами, – отмахнулся Скрипач.

– Ох… Иди-ка ты спать, – попросил Ит. – Иди, иди, я послежу. Сам видишь, тут дела пошли на лад, так что давай часа через четыре поменяемся, ага? Кира не буди, они друг друга не знают, пусть лучше мы пока что…