Иар Эльтеррус
Раскрой свои крылья
– Не захотел жить… – повторила Лина, поежившись, затем повернулась к своему наставнику. – Я же говорила вам, дядя Пимен, что мне без неба никак!
– Говорила… – вздохнул тот. – Я думал – блажь. Не знал, что ты из прирожденных. А прирожденные и в самом деле без неба мрут, как мухи зимой.
– Вот именно, – добавил взявший себя в руки Ральф. – Но даже не это главное.
– А что?
– То, что прирожденных без экзаменов и оплаты принимают в тот самый знаменитый на всю галактику Тарканак. И платят огромную, по нашим меркам, стипендию. Да, придется десять лет отслужить в военном флоте княжества, зато там научат летать на всем, что летает. От эцикла до боевой станции.
– Тарканак… – губы Лины задрожали. – Благие, Тарканак…
Это слово набатом загремело в сознании девушки. Ее могут принять в Тарканак?! Лучшую военно-космическую академию обитаемой галактики?! Невозможно, но моованец утверждает, что это так. Выходит, ее страсть к небу для кого-то важна? Что-то означает? Не просто придурь сопливой девчонки, как не раз заявлял мамин сожитель? Слава вам, Благие Защитники! Спасибо!
– Проблема в том, как вам добраться до планеты Калдар, – вздохнул Ральф. – Это ведь столица двенадцатого пограничного с Паргом сектора[7] Кэ-Эль-Энах, тысячи световых лет отсюда. Билет на пассажирский лайнер стоит больше трех тысяч кредитов в самом низком классе. Впрочем, есть еще один способ…
Немного помолчав, он добавил:
– Прирожденные пилоты очень ценятся в обитаемой галактике, их слишком мало. Только орден имел их в достаточном количестве. Так что ринкангское военное ведомство обязательно должно вами заинтересоваться. Направьте им сообщение о том, что вы прирожденный пилот. Если поверят, то направят на обучение в тот же Тарканак за счет государства, несмотря на то, что вы женщина. Когда речь идет о прирожденных, вопросы пола роли не играют.
– Правда?! – затрясло от радости Лину. – Спасибо! Благие! Я сегодня же пошлю письмо в общественную приемную Адмиралтейства!
– А я по своим каналам подсоблю, – проворчал Пимен, одобрительно глядя на воспитанницу. – Остались кое-какие старые связи. Благодарю вас, господин Новинго. Вы правы, прирожденным пилотом обязательно заинтересуются. Наши адмиралы не совсем идиоты, знают, что это такое.
Вскоре моованец распрощался и ушел по своим делам. А Пимен с Линой до поздней ночи обсуждали, что необходимо сделать в ближайшее время. Пришли к выводу, что добиваться оплаченного государством направления на учебу – дело долгое, поэтому пока лучше получить права на полеты в атмосфере – неизвестно еще, сколько придется просидеть в аэроклубе. В Адмиралтействе шевелятся медленно.
– Дядя Пимен… – смущенно пробормотала девушка. – Выходит, мне завтра в Доринский клуб ехать?
– Да.
– Я не смогу…
– Почему? – удивился майор, но быстро понял, в чем дело. – Денег на монорельс нет?
Лина, отчаянно покраснев, кивнула.
– Ох, девочка-девочка… – вздохнул он, доставая бумажник. – Возьми вот полсотни, с первого жалованья отдашь.
– Спасибо, дядя Пимен! – просияла Лина, подбежала и поцеловала наставника в небритую щеку, от чего смутился уже он. – Тогда я побежала! До завтра!
Она спрятала деньги в сумочку, пристегнутую к поясу, помахала на прощание рукой и понеслась по дорожке к выходу из парка – до отхода последнего рейсового аэробуса осталось не больше десяти минут.
– Ох, пигалица… – покачал головой майор. – Дай Благие, чтобы у тебя все получилось…
Почему-то ему не давало покоя ощущение надвигающейся беды. Но что может случиться? Да нет, это всего лишь дурное предчувствие, ничего не значащее… Пимен обманывал себя – помнил: если его посещало такое предчувствие, то в следующем бою погибал кто-нибудь из друзей.
Глава 2
Выбравшись из аэробуса на эстакаду остановки, Лина недовольно поморщилась. Домой идти не хотелось. Снова придется смотреть на испитые лица матери и ее последнего сожителя – мерзкого, опухшего от водки мелкого мужичонки с гнилыми зубами, месяца три назад попытавшегося изнасиловать дочь сожительницы, за что был нещадно бит всем, что попалось девушке под руку. Эта пародия на мужчину даже защищаться не посмела, только скулила и закрывала руками голову. Однако злобу он затаил, и с тех пор мелко гадил по возможности. То соли в миск[8] насыплет, то сахара в суп, а то и единственные туфли облюет – раз пять уже их мыть пришлось.
Ладно, плевать! Все равно жить в этой захламленной квартире ей осталось не больше недели, дядя Пимен подсказал, в каком общежитии неподалеку от аэроклуба можно относительно недорого, всего лишь за двести ранхов в месяц, снять угол. В текстильном, где одни девушки живут – там можно не опасаться нежеланных ухажеров, мужчин туда просто не пускают.
Свою комнату Лина ежедневно ожесточенно драила до стерильной чистоты и запирала – слесарь аэроклуба по ее просьбе смастерил такой замок, что ни один медвежатник не откроет. Неряшливость матери вызывала у девушки брезгливость, жизнь в грязи с раннего детства отнюдь не сделала ее такой же неряхой – наоборот, Лина отличалась болезненной чистоплотностью и любовью к идеальному порядку. Все вещи в ее комнате знали свое место.
Хоть бы только мать с сожителем уже спали, а то опять начнутся пьяные разговоры «за жизнь». Эти двое в последнее время постоянно нудили, что пора уже выросшей девке устраиваться на работу и возвращать затраченные на ее воспитание деньги. Лина возмущенно поджала губы при этом воспоминании. Надо же! Затраченные деньги! Совсем обнаглели, твари! Ее фонд содержал, а не эти. Впрочем, все понятно, надеются на дармовую выпивку за ее счет. Только ничего им не обломится!
Отперев обшарпанную дверь, Лина осторожно вошла – на полу в прихожей могло оказаться что угодно. От лужи блевотины до пьяной вдрызг матери. Однако внутри горел свет. Девушка мысленно выругалась – не спят! И что за невезение? Оставалось надеяться, что мать с сожителем добыли сегодня водки и им будет не до нее. К сожалению, пройти в ее комнату можно только через салон, и Лина осторожно двинулась вперед. Войдя туда, она ошеломленно остановилась. В салоне было относительно чисто! Не по ее меркам, конечно, но для матери и такое – подвиг. Никаких разбросанных повсюду вещей, даже пол кое-как вымыт.
Окинув взглядом салон, Лина окончательно растерялась. У дальней стены стоял накрытый стол, роскошный стол, такого она здесь никогда еще не видела. Причем, нетронутый, что для матери с сожителем практически невозможно. А на столе… Чего там только не было! Даже фирменная водка, а не обычное дешевое пойло из ближайшей забегаловки. Что это значит? Откуда?! В лотерею выиграли, что ли?
Мать с сожителем, сидящие у окна, бросали на стол жаждущие взгляды, сглатывали слюну, однако не двигались с места, робко поглядывая в левый угол, где был освобожденный от хлама расшатанный письменный столик. А за ним сидел гость. Не бомж или алкоголик в рванье, а выглядящий аристократом джентльмен в роскошном костюме классического покроя из натуральной шерсти. При мысли о том, сколько стоит такой костюм, Лине едва не стало дурно. Кто это, Проклятый его дери? Что ему здесь нужно?!
– Тиналина Дарилия Барселат? – приятным баритоном осведомился гость.
– Д-да… – с трудом выдавила из себя девушка.
– Поздновато вы, – заметил он. – Но ладно. Я – адвокат концерна «Тигарский текстиль», Кервио Дорин Хаграйн.
– Очень приятно… Но… Зачем вы здесь, уважаемый господин?..
– Для того, чтобы сообщить о ваших новых обязанностях, – холодно усмехнулся адвокат. – Ваша мать от вашего имени заключила десятилетний контракт с нашим концерном. С завтрашнего дня вы считаетесь нашим сотрудником. Вот контракт, ознакомьтесь и подпишите. Также попрошу отдать мне документы, до истечения срока действия контракта они будут находиться в отделе кадров концерна.
– От моего имени?!! – взвыла потрясенная Лина. – Да какое она имела право?!!
– Вы забыли, что живете в Ринканге? – в глазах Хаграйна появилась насмешка. – В момент получения аттестата вы достигли первого совершеннолетия. Второе наступит, когда вам исполнится двадцать один год. До его наступления родители имеют полное право распоряжаться судьбой ребенка и подписывать за него любые документы. Могут также предоставить ему полную свободу. По их выбору. Ваша мать свой выбор сделала.
– Да какое право решать за меня есть у этой алкоголички?! – девушку трясло. – Я «ребенок фонда»!
– Уже нет, – холодно усмехнулся адвокат. – По документам, Эрика Урсула Барселат – ваша родная мать. Это так?
– Так… – неохотно подтвердила Лина, ей с каждым мгновением становилось все страшнее.
– А раз так, то она имеет полное право подписывать за вас контракты до вашего второго совершеннолетия. Согласно закону.
Девушка попыталась взять себя в руки, но не смогла, ее продолжало колотить. Ведь такой закон действительно существовал! Почти не использовался, но существовал. Благие, да что же теперь делать?! Только понадеялась, что что-то в жизни изменилось, только осмелилась мечтать о небе, как получила вот это…
– Извольте ознакомиться с контрактом, – Хаграйн положил на столик несколько листов пластибумаги.
Лина на негнущихся ногах подошла, взяла их и начала читать. С каждым прочитанным пунктом ей становилось все более не по себе. Настолько кабальных условий девушка и представить не могла. Оплата – всего четыреста ранхов в месяц, чего не хватит даже на самую скромную жизнь. Концерн при этом обязуется содержать работника за свой счет и по своему усмотрению, однако вычитает стоимость содержания, определяемую, опять же, произвольно, из его жалованья. Если жалованья недостает на покрытие долга, то концерн оставляет за собой право продлять контракт до бесконечности. Мало того, работнику запрещено покидать территорию жилых комплексов предприятия без письменного разрешения администрации. Использоваться он может любым образом и права протестовать или жаловаться не имеет. За любой протест налагается огромный штраф, намного увеличивающий сумму долга. Лина слышала о таких контрактах, фактически отдающих человека в рабство, но никогда не верила в их существование. Выходит, существуют…
Когда девушка дочитала последний пункт, вписанный от руки у нее перехватило дыхание. Оказывается, половина ее жалованья за десять лет авансом выплачивается Эрике Урсуле Барселат… А ей самой остается на все про все несчастных двести ранхов в месяц. Из такой кабалы никогда не вырваться… Значит, мать просто продала родную дочь в рабство? Ради выпивки? Благие Защитники!
– Какая же ты мразь… – повернулась она к пьяно усмехающейся матери. – Какая же ты тварь…
– А неча было с себя недотрогу корчить, сучка! – злобно выплюнул сожитель той. – Неча! Вот и допрыгалась, падла! Тама тебя быстро обломают!
Он противно захихикал. Значит, это его идея? Неудивительно, сама мать до такого просто не додумалась бы, мозгов бы не хватило.
– Прочли? – поинтересовался адвокат. – Подписывайте.
– Я не буду этого подписывать!!! – выдохнула Лина, отшвырнув контракт, листы разлетелись по сторонам.
– Это ничего не меняет, – безразлично пожал плечами Хаграйн. – Контракт подписан вашей матерью и официально зарегистрирован в магистрате. Указанный в последнем пункте аванс – двадцать четыре тысячи ранхов – выплачен наличными полностью, что подтверждается заверенной у нотариуса распиской.
Так вот на какие деньги куплена вся эта роскошь на столе?! Лине показалось, что сейчас она потеряет сознание. В голове безумной птицей билась одна-единственная мысль: «За что, Благие?!»
– Господин Хаграйн… – пролепетала девушка. – Но как же так можно?..
– Ничего личного, бизнес, – усмехнулся тот.
– Послушайте, я ведь прирожденный пилот…
– И что? – удивился адвокат, не знающий, что это такое.
– Прирожденные в галактике на вес вария ценятся… – сквозь слезы выдавила девушка. – Нас даже в Тарканаке бесплатно обучают… Может, концерну пригодится такой пилот?.. Я без неба просто умру через несколько лет…
– Концерн использует вас так, как сочтет нужным. И не советую пытаться избежать своей судьбы, будет только хуже.
От этих слов душу Лины захлестнула отчаянная, но одновременно холодная ярость. Она сжала кулаки и отступила на шаг.
– Попрошу ваши документы, – протянул руку адвокат.
– Не получите! – прошипела Лина с ненавистью, с такой ненавистью, что Хаграйна передернуло. – Не выйдет по-вашему! Слышите?! Не выйдет!
– Выйдет, – взял он себя в руки, удивляясь вдруг возникшему страху. Ну что может сделать ему семнадцатилетняя девчонка?.. – Повторяю, не советую пытаться оспорить контракт. Если завтра до трех часов дня вы не появитесь в конторе концерна, то вас доставит туда полиция. В этом случае вы будете наказаны, вам придется заниматься куда более неприятной работой, чем планировалось.
– Например? – насмешливо поинтересовалась девушка.
– Например? – растянула губы адвоката змеиная ухмылка. – Например, вас могут определить в дом терпимости для клерков среднего звена, где придется выполнять любое желание клиентов. Или придумают что-нибудь не менее неприятное.
– Хвост Проклятого вам! – оскалилась Лина. – Я скорее с собой покончу, ясно?!
– Да ну?.. – рассмеялся Хаграйн. – Сомневаюсь.
– А зря, – тон девушки стал ледяным. – И еще одно на прощание. Клянусь когда-нибудь превратить вашу, лично вашу жизнь в ад! За такую бесчеловечную подлость нужно платить, и страшно платить, господин хороший. А если мне придется умереть, то вам отплатят Благие. И вы это знаете, ибо понимаете, что все, что вы делаете – чудовищно! Вы – хуже любого убийцы!
– Чудовищно?.. – растерялся адвокат, с искренним недоумением глядя на нее. – Это всего лишь бизнес! Вы просто сумасшедшая!
– Обрекать человека на такую судьбу – именно чудовищно! – Лина кивнула на рассыпанные по полу листы контракта. – Я никогда бы не подписала этой мерзости! Вы воспользовались тем, что моя мать – алкоголичка, не отдающая себе отчета в своих действиях. Тем более что мне уже предложили хорошую работу и, мало того, месяца через два я получила бы направление Адмиралтейства в Тарканак. В Адмиралтействе отлично знают, насколько ценны прирожденные пилоты!
Хаграйн нахмурился. А ведь девчонка явно верит в то, что говорит… Надо будет обязательно выяснить, что такое эти ее «прирожденные пилоты». Вполне возможно, что концерну досталась куда более ценная добыча, чем казалось изначально. И так решили, что повезло – получить на подобных условиях человека с золотым аттестатом министерства образования почти невероятно, поэтому за предложение матери Тиналины Барселат исполнительный директор ухватился сразу же, даже согласился выплатить аванс наличными, что редко делалось.
– Когда-нибудь вам придется ответить за каждую подлость, там ответить, – палец Лины указал вверх. – И ваши ссылки на человеческие законы в том суде не помогут, там за все заставят заплатить. Слышите?! За все!
– Это уже слишком! – возмутился адвокат.
– Что «слишком»? – язвительно спросила девушка. – Неприятно слышать правду? Так сами виноваты – отлично знаете, что совершаете подлость! И знаете, что Благие за это наказывают!
«Нет, какова, а?.. – даже восхитился про себя Хаграйн. – Нелегко будет, но обломаем, не таких обламывали».
О словах девчонки ему думать не хотелось, в глубине души адвокат понимал, что она полностью права. Но… бизнес есть бизнес. А что там будет после смерти, и будет ли вообще – дело десятое. Важно сейчас урвать себе кусок пожирнее.
– В общем, я повторяю совет не создавать нам проблем, – взял себя в руки Хаграйн. – Вам все равно придется выполнять условия контракта. Со своей стороны могу пообещать выяснить все известное об этих самых «прирожденных пилотах». Если они – действительно нечто ценное, то вам не придется сожалеть, работая на концерн. Полезных людей у нас ценят и достойно оплачивают их труд.
– Не будет по-вашему! – Лине было так больно и страшно, что она просто не услышала его слов. – Не будет!
Она повернулась и бросилась прочь из квартиры, в которой родилась и выросла. В душе колотилось что-то черное и страшное, отчаяние волнами захлестывало девушку. Благие, да за что же ей такое?! Она всего лишь мечтала летать, мечтала о небе! Разве это так много?!
Лина бежала по улицам ночного города, не зная куда, и рыдала на ходу, размазывая ладонями слезы по щекам. Редкие прохожие удивленно смотрели ей вслед – здесь редко можно было увидеть такое, жители Радайна, столичного мегаполиса планеты Дарат, обычно предпочитали выглядеть невозмутимыми, что бы ни случилось. Однако девушке было не до «сохранения лица», слишком страшно ударило по нервам случившееся. Она продолжала куда-то нестись, сломя голову, пока не наткнулась на небольшой сквер. Там упала на ближайшую скамейку и разрыдалась еще отчаяннее.
Выплакавшись, Лина задумалась. Она с детства приучила себя тщательно обдумывать все происходящее и полагаться исключительно на логику. Может, зря она так сорвалась в присутствии адвоката? Ведь тот вполне способен использовать это против нее… Впрочем, плевать! Хуже уже не будет, все потеряно, с мечтой придется проститься. Девушка опять едва не расплакалась, сдержав себя с величайшим трудом. Что это получается? А то, что завтра с трех дня на нее начнет охоту полиция… Благие! Доставят в контору проклятого концерна – и все. Останется только удавиться, корпорации своей добычи никогда не упускают – это всем известно. Так что же делать? Прямо сейчас, что ли, повеситься?
Девушка судорожно вхлипнула – жить хотелось так, что дыхание перехватывало. Но жить рабыней? Без неба? Нет, не сможет. И не захочет! Однако спешить тоже, наверное, не стоит, умереть она всегда успеет. Посоветоваться бы с кем-нибудь… С дядей Пименом! Больше просто не с кем.
Приняв решение, Лина встала и направилась к улицам, где можно было поймать такси – иначе ночью до юго-западной окраины Радайна, где ее наставнику достался по наследству крохотный двухкомнатный домик, в котором и повернуться-то было негде, не добраться. По слухам, ходят еще какие-то ночные аэробусы, но девушка не знала их расписания, а до метро далеко. Если бы не деньги, данные дядей Пименом, пришлось бы дожидаться утра.
Дойдя до ближайшей транспортной эстакады, девушка с трудом поднялась по шаткой железной лестнице и нажала кнопку вызова такси. Не прошло и десяти минут, как к площадке причалил потрепанный флаер, управляемый автоводителем. Лина назвала адрес, вздрогнула от названной суммы в двадцать ранхов – на эти деньги можно было две недели кататься на аэробусах! – однако покорно сунула свой единственный полтинник в приемник купюр. Получила сдачу, села в жесткое кресло за кабиной и снова расплакалась. Флаер тем временем поднялся на разрешенную в городе трехсотметровую высоту и, набирая скорость, двинулся к юго-западу.
– Прибыли, уважаемая госпожа, – заставил ее вздрогнуть механический голос автоводителя.
Кое-как взяв себя в руки, Лина выбралась наружу и оказалась у покосившегося забора домика старого пилота. Она отворила калитку, неверными шагами подошла к двери и отчаянно заколотила в нее кулаками. Некоторое время ничего не происходило, затем в окнах зажегся свет и на пороге появился сонный хозяин.
– Кого там Проклятый посреди ночи несет?! – раздраженно рявкнул он.
– Дя-а-дя-а Пи-и-ме-ен… – простонала Лина, упала ему на грудь и разрыдалась.
– Девочка, да что случилось-то?! – растерялся майор, поняв, кто пришел к нему.
– Я пропала, дядя Пимен… – рыдала она. – Пропала-а-а…
– Так, – опомнился инструктор и встряхнул воспитанницу. – Без истерик мне тут! Из любой, даже самой тяжелой ситуации всегда найдется выход.
Он завел Лину в дом, усадил на старый диван у окна и заставил выпить немного рома. Девушка закашлялась – спиртное на дух не переносила, насмотревшись на мать.
– Пришла в себя? – проворчал майор.
– Д-да… – едва слышно ответила она, все еще вхлипывая.
– Тогда рассказывай. Мы же не так давно распрощались! Что случилось?
– Да уж случилось…
Лина подробно рассказала обо всем с момента возвращения домой. Пимен с каждым ее словом все больше мрачнел. Когда девушка закончила, он негромко выругался и в сердцах стукнул себя кулаком по колену.
– Сволочи! – буркнул майор, немного успокоившись. – Какие сволочи!
– Что мне теперь делать, дядя Пимен?.. – едва слышно спросила Лина.
– Будем думать, – вздохнул он. – Ты только не плачь, не надо. Нельзя в беде поддаваться эмоциям, пропадешь ни за хвост Проклятого. Я всегда учил тебя смотреть правде в глаза, не строить глупых иллюзий. Так вот – ты попала. Очень серьезно попала! Это далеко не шутки, с корпорациями даже Адмиралтейство связываться не станет. Они деньги платят, а значит, заказывают музыку.
– То есть, выхода у меня нет?.. – девушку снова затрясло.
– В Ринканге – нет! – отрезал Пимен. – Закон, к сожалению, на стороне концерна. И почему я не подумал, что твоя мать способна такое утворить?.. Мог же еще года два назад тебя удочерить…
– Что уж теперь… – тяжело вздохнула Лина, ей и самой в голову не приходило, что мать на это пойдет. – Значит, выхода все же нет. А без неба я скоро загнусь…
– Загнешься, – согласился майор, о чем-то напряженно размышляя. – Знаешь, пигалица…
– Что?
– Бежать тебе надо. Из Ринканга. В княжество. В Тарканак!
– Как?! – сжала кулаки у груди девушка. – Как, дядя Пимен?! У меня же денег нет, тридцатка всего осталась…
– Не знаю, – признался Пимен. – Но выясню.
Он снова задумался. Был один способ, но очень не хотелось им пользоваться, не для того он в свое время отказался от контактов со старыми друзьями, чтобы послать Проклятому под хвост всю конспирацию. Не хотел, чтобы они чувствовали себя обязанными. Просто исчез. Однако теперь выбора нет, придется всплывать – девочку нужно спасать. Любым способом! В концерне она долго не протянет.
Со вздохом Пимен выложил на стол голар, затем достал из ящика стола потрепанную записную книжку и принялся листать ее. Так, вот и номер Ригана. Он сейчас, кажется, в Адмиралтействе служит, сам уже не летает. Интересно, помнит еще прежних друзей, или давно забыл? Вздохнув, старый пилот набрал номер. Сухой голос автомата сообщил, что данный номер более не существует и предложил переключить связь на новый номер искомого абонента, если звонящий сообщит пароль.
– Пароль? – растерянно переспросил Пимен.
Ну, и какой, интересно, может оказаться пароль? Этот номер знали только ближайшие друзья Ригана, больше никто. Значит, должно быть что-то известное им всем. Что? А только девиз их эскадрильи!
– Раскрой свои крылья, – негромко сказал майор.
– Пароль верен, – подтвердил автомат. – Переключаю вас на господина контр-адмирала.
Ох, ничего себе! Риган – уже контр-адмирал?.. Высоко поднялся. Кто ждал, что этот разгильдяй без царя в голове окажется на такое способен? Уж всяко не Пимен, когда-то учивший молодого балбеса летать как следует, и не раз дававший ему по шее.
– Кто это? – раздался из динамика голара сухой, надтреснутый голос. – Карс, ты? Что-то с грузом не так?
О, и Карс в этой компании? Надо же. Видимо, вокруг контр-адмирала собралась вся их старая команда.
– Нет, это Пимен.
– Какой еще, к Проклятому, Пимен?! – над столом появилось изображение лица сухощавого человека с крайне недовольным лицом. – Откуда вам известен этот номер?!
– Не узнал, Риган? – усмехнулся инструктор. – Майор Даэнброн я.
– Что?! – полезли на лоб глаза контр-адмирала. – Так ты живой, все хвосты Проклятого тебе в глотку?! Ах ты ж, скотина! Собака бешеная! Да как у тебя совести хватило позвонить?! Ты где пропадал все эти годы?! Да как ты мог так с нами поступить?! И это после всего, что было…
Далее он употребил совсем уж непечатные выражения, от которых уши не просто вянут, а и отвалиться могут. Немного отведя душу, Риган укоризненно покачал головой и добавил:
– Мы его на каждой встрече поминаем, в церкви свечки за упокой души ставим, а он живой! Ну, не сволочь ли, а?..
– Не хотелось, чтобы вы себя обязанными чувствовали, – помрачнел Пимен. – Потому и ушел на дно.
– Ну да, сбежал из госпиталя, не оставив координат, – язвительно усмехнулся Риган. – А потом слухи пошли, что ты помер в столичной больнице. Мы, идиоты, и поверили… Знаешь, друзья так не делают!
– Я после списания не в себе был, – майор виновато опустил голову. – Когда понял, что больше мне в пространстве не летать… Решил полностью порвать с прошлой жизнью, год черно пил, потом взял себя в руки. Не раз хотел позвонить, но не решался. Понимал, что поступил некрасиво, что обидел вас. И сейчас бы не решился, если бы беда не случилась.
– Старый ты дурак! – раздраженно буркнул контр-адмирал. – Зря не решился, мы тут такие дела заворачиваем… И тебе место шкипера нашлось бы. Пусть на торговце, но летал бы!
– Да уж, действительно, дурак… – со вздохом согласился Пимен. – Прости меня, что ли…
– Вот морду набью – и прощу! – посулил Риган. – Но это потом. Что там у тебя случилось?
– Есть у меня воспитанница, – начал майор. – Пилот милостью Благих, летает, как бог, на любой машине, осваивает незнакомые системы управления за несколько минут. Сегодня вот, впервые увидав «Серебряную молнию», ушла на ней в небо циркулярным стартом.
– Циркулярным стартом?! – изумился контр-адмирал. – В атмосфере? На незнакомой машине? Не брешешь?!
– Сам видел, – пожал плечами Пимен. – Я долго не понимал, как такое вообще возможно. А сегодня помогли понять. Она – прирожденный пилот. Ощущает машину своим телом.
– Ох ты ж! – обалдело выдохнул Риган. – Так давай ее срочно к нам, в Адмиралтейство! Ей же учиться надо!
– Девочка пробовала поступить хотя бы в гражданское летное училище, отказали, потому что женщина.
– Обычное дело в нашей драгоценной стране. Однако к прирожденным ограничения по полу не относятся, их слишком мало, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Думаю, через несколько месяцев твоя воспитанница отправится в Тарканак. Нам очень нужны пилоты уровня тарков! Как воздух нужны!
– Она собиралась отправить сообщение о себе в общественную приемную Адмиралтейства, – понурился Пимен. – Я тоже собирался позвонить тебе, чтобы сообщить об этом, но не сегодня. Однако, как я уже говорил, случилась беда.
Немного помолчав, он рассказал о продаже Лины концерну «Тигарский текстиль».
– Проклятье! – грохнул кулаком по столу контр-адмирал. – Да что за скотство?! Эти сволочи быстро выяснят, что такое прирожденный пилот и не отдадут нам девочку. Скорее всего, пиратам продадут, те больше дадут. А пираты уж найдут способ заставить ее летать, как им надо…
– Значит, даже Адмиралтейство не может помочь? – посерел Пимен.
– Не может, – со вздохом подтвердил Риган. – Поскольку контракт заверен в магистрате, не может. Попросим, конечно, прислушаться к нашему мнению, но концерн вряд ли отреагирует – его директорам прежде всего прибыль важна. Сам знаешь, что флот в Ринканге на полном откупе у корпораций. Делаем, что они прикажут.
– Тогда девочку надо вывезти за границу! – медленно встал на ноги старый пилот. – Прошу, нет, умоляю о помощи! Не хотелось говорить об этом, но ты мне обязан, Проклятый побери! Прости за напоминание, пошли меня подальше, но сперва помоги!!!
– В этом случае для нашей страны она будет потеряна…
– И что с того? Тебе самому не надоело служить корпорациям?
– Давно надоело, – криво усмехнулся контр-адмирал. – И не мне одному. Но мы работаем над тем, чтобы из под их власти вырваться. Пойдешь к нам сим благородным делом заниматься?
– Пойду! – твердо заявил майор. – Но только после того, как ты поможешь девочке убраться из Ринканга.
– Да ну тебя! – взорвался Риган. – Совсем очумел?! Ты за кого меня принимаешь? За подонка, что ли? Мы с тобой сколько раз спиной к спине дрались?
– Много, – усмехнулся Пимен. – Извини. Рад, что ты не превратился на большой должности в сволочь.
– Ну, подчиненные меня еще тем гадом считают, но это их дело, – ухмыльнулся контр-адмирал. – Насколько я понимаю, ты хочешь помочь девочке добраться до Тарканака?
– Да.
– Увы, у меня есть возможность доставить ее только в Сторн. Дальше придется самой, извини уж. В княжество наши корабли не ходят. Разве что контрабандисты, а с ними связываться нежелательно. Еще в рабство продадут, от них всего можно ждать.
– И то хлеб! – облегченно улыбнулся Пимен. – Спасибо, дружище! Но надо где-то спрятать Лину, ее завтра с трех дня начнут искать.
– Не надо, – проворчал Риган. – Корабль стартует через пять часов. Кстати, капитаном там Карс.
– Буду рад повидать эту наглую рыжую заразу! – рассмеялся майор. – Откуда старт?
– С военного космодрома в трехстах километрах от города. Давай адрес, пришлю глайдер.
– Незачем, такси вызову.
– И кто на военный космодром такси пропустит? – язвительно поинтересовался контр-адмирал. – Смотрю, совсем ты расслабился на цивильных харчах, майор. Придется службу вспоминать.
– А я что, я завсегда! – с хитрым видом заверил Пимен. – Действительно, расслабился. Глайдер военный?
– Какой же еще? – буркнул Риган. – Диктуй.
– Юго-западная оконечность, район Хальгран, Двенадцатая Садовая улица, дом четыреста сорок пять. Номер моего голара у тебя высветился, с него и звоню.
– Хорошо, не уходи с канала, – буркнул контр-адмирал и отвернулся, вызвав кого-то по другому голару и отдав распоряжения отправить глайдер в город.
Затем он набрал номер капитана внесистемного фрегата «Скользящий», числящегося вольным торговцем. На самом деле этот корабль через подставных лиц принадлежал Адмиралтейству, был неплохо вооружен и использовался для контрабанды и различных скользких операций.
– Случилось что, Риган? – появилось на экране заспанное лицо Карса, крупного мужчины с ярко-рыжими кудрявыми волосами. – Какого хрена ты меня разбудил? Я только уснул!
– Случилось, – подтвердил контр-адмирал. – Угадай, кто мне только что позвонил.
– Откуда мне знать? – пожал плечами капитан.
– Пимен Даэнброн.
– Что-о-о-о?!! – ошалел от такого известия Карс. – Так он, скотина, живой?!
– Живой, – усмехнулся Риган. – Помощи просит. Человека одного надо вывезти из из нашей «благословенной» страны в Сторн. Девушку.
– Баба на корабле? – скривился капитан. – Не люблю я этого…
– Не просто баба, а прирожденный пилот, – ехидно уточнил контр-адмирал.
– Ни хвоста Проклятого себе! – изумился Карс. – Тогда, понятно, помогу, не вопрос. Своим же…
– Вот именно! Девочку родная мать корпорациям запродала. А корпораты даже не знают, что такое прирожденный пилот. Не подозревают, что бедняжка за пару лет без неба просто сгорит.
– Паскуды!.. – с ненавистью прошипел капитан. – Ничего, отольются кошке мышкины слезы… За все заплатят! Разом!
– Заплатят, – согласно кивнул контр-адмирал. – Когда-нибудь заплатят. Значит, я отправляю девочку вместе с Пименом к тебе?
