Иар Эльтеррус
Хроники дальних дорог
Глава II
Чтобы поскорее долететь до Ладожского озера, полковник на короткое время поднял челнок в стратосферу, тут же резко бросив его отвесно вниз прямо в нужную точку. Если бы не гравикомпенсаторы, людей внутри просто раздавило бы. По пилотским меркам – довольно рискованный маневр, на который идут, только если очень спешат. Нужно хорошо чувствовать машину, чтобы решиться на такое безумие.
Артем изнывал от нетерпения, ему почему-то было сильно не по себе, словно происходило что-то такое, от чего будет зависеть его жизнь. Да и не только его, судя по всему.
– Всем пристегнуться! – весело рявкнул фон Бревен, которому происходящее явно доставляло удовольствие. – Посадка по классу экстра! Кто не пристегнется, сам будет соскребать свои тушки со стен!
Артем едва успел проверить и подтянуть ремни, как челнок буквально обрушился вниз на дикой скорости, затем огненной звездой пролетел над озером, резко тормозя. Людей внутри немилосердно трясло, если бы кто-то остался не пристегнутым, то его действительно пришлось бы отскребать от стен, куда мясо неудачника налипло бы тонким слоем.
О том, что прибыл чей-то летательный аппарат местным жителям сообщил дикий рев работающего на форсаже двигателя и огненная полоса, образовавшаяся от трения поверхности челнока об воздух. Затем он резко изменил траекторию с почти вертикальной на горизонтальную, пролетел над Риеккалой, замедлился и, выпустив опоры, со свистом приземлился на большой поляне перед основательным бревенчатым домом, с порога которого на все это безобразие хмуро взирал кряжистый бородатый мужик в тельнике, кирзовых сапогах и растрепанной шапке-ушанке – для конца ноября самая подходящая одежда. Он задвигал за спину то и дело пытающиеся высунуться две любопытные мордашки мальчишек лет двенадцати-тринадцати. Из окна на втором этаже испуганно выглядывала женщина в цветастом платке.
Артем первым спустился по открывшийся аппарели вниз и направился к хозяину дома, на всякий случай активировав полевую защиту комбеза. За ним двигался полковник в сопровождении держащих оружие на изготовку десантников. Подойдя, юноша несколько минут изучал мужика, все так же молча и хмуро смотревшего на него, после чего поздоровался.
– И тебе не хворать, – пробурчал в ответ хозяин дома.
– Мое имя – Артем Михайлович Дарнье, капитан супердредноута «Петроград». За мной – полковник Карл Генрихович фон Бревен.
Десантников он представлять не стал. Мужик некоторое время смотрел на них, потом с хорошо заметной злобой сплюнул и бросил:
– Вояки! А где ж вы, суки, раньше-то были, а?! Мы тут… а-а-а…
Он в сердцах махнул рукой.
– Мы только вчера прилетели в Солнечную систему, – вздохнул Артем, понимая состояние человека, выживавшего на грани возможностей почти в одиночку. – И очень удивились, обнаружив, что местная Земля полностью обезлюдела. Вы первые, кого нам удалось отыскать. Больше нигде никого нет. Что здесь случилось? Вы можете рассказать?
– Вчера прилетели?.. – переспросил хозяин дома, его глаза начали медленно лезть на лоб. – Так вы чего, не отсюда?! Не с Земли?!
– Сами земляне, но с разных вариантов нашей родины, а жили в Таорской империи очень далеко отсюда. Корабль попал в пространственную аномалию, оказался неведомо где, с тех пор мы вот уже несколько месяцев ищем дорогу домой. После очередного перехода обнаружили Землю, обрадовались, а у вас тут такое… Так что случилось-то?..
– Вон оно как… – покачал головой мужик. – Но это разговор долгий, прошу в дом, гости дорогие. Меня Александром Викторовичем Карацупой кличут. Пацанов моих – Митькой и Петькой, а жену – Людмилой. По профессии я, только не смейтесь, историк и археолог, бывший доцент СПБГУ, Люда моей студенткой была, когда все случилось. Копали мы тут одно захоронение…
В дом следом за хозяином и его детьми вошли только Артем и Карл Генрихович, десантники извинились, оставшись снаружи – все же в скафандрах внутри будет тесновато.
На взгляд Артема, дом оказался обустроен насколько возможно хорошо, освещен электрическими лампами, внутри было тепло. В большой горнице гостей уже ждал накрытый стол с большим медным чайником на электроплитке и домашние пирожки разного размера в глиняной миске. Жена хозяина поздоровалась, видно было, что она едва сдерживает любопытство. Судя по всему, других людей здесь не видели с момента катастрофы.
Артема удивило, что дети ведут себя очень тихо и спокойно, слушаясь каждого слова и жеста отца. Видимо тот был человеком жестким и резким, а значит мог и выпороть неслуха, и они опасались вызвать его гнев. Тем временем все расселись за столом, выпили по чашке чая и съели по пирожку с брусникой. Юноша, понимая, что местные извелись от любопытства, при помощи голопроектора комбеза показал им «Петроград» и кратко рассказал о возможностях корабля.
– Сурьезная машина… – покачал головой Александр Викторович, потеребив себя за бороду. – Нам о таких и мечтать не приходилось, только планировали на Луну лететь и базу там строить. А уж теперь и вовсе…
Он обреченно вздохнул и понурился. Затем опять махнул рукой и, поняв нетерпение гостей, приступил к рассказу.
История этой планеты мало отличалась от известной Артему. Россия точно так же с невероятным трудом и скрипом выбиралась из-под влияния Запада, что вызывало там буквально зубовный скрежет. Особенно американцы ненавидели русских, осмелившихся отказаться танцевать под их дудку и отстаивать свои интересы в ущерб интересам западных корпораций. Даже Китай они ненавидели меньше и старались ущемить Россию хоть в чем-то, хоть как-то, пусть даже в мелочи, обвинив в какой-то заведомой чуши, наподобие отравления какого-то там оппозиционера боевым отравляющим веществом или использования русскими спортсменами допинга. А уж как захлебывалась от ненависти нацистская Украина, выращенная Западом как бойцовская собака, чтобы напустить ее на Россию. Правда, собачонка получилась жалкая и шелудивая, но от этого не менее мерзкая – жидко гадила везде, где можно и нельзя. Поэтому с руководством недостраны просто перестали иметь какие-либо дела. Причем, в отличие от родного мира Артема, полностью. Торговля между Россией и Украиной сошла на нет, транзитная украинская газовая труба окончательно сгнила и была перекрыта, ее электрическая сеть физически отрезана от русской. Воровать стало не у кого и нечего. Что хотели, то и получили. А что каждую зиму недострана буквально задыхалась от отсутствия тепла и электричества? Там сама виновата. Люди? Людей, оставшихся людьми, не ставших националистами и сохранивших свою русскую идентичность, было, конечно, жаль, но они позволили нацистской нелюди взять верх, получить власть. Не остановили проклятый людьми и Богом майдан, а значит, все по заслугам. За безразличие всегда спрашивается очень строго. Порой страшнее, чем за само преступление.
От отчаяния Украина, окончательно осознавшая, что нежно любимый ею Запад помогать не станет, разве что старого оружия немного подкинет, чтобы украинцы побыстрее утилизировались, освобождая от своего присутствия ценные черноземы, пару раз попробовала на зуб Донбасс, а однажды даже попыталась полезть в Крым. Естественно, получила по зубам так, что кровавые брызги во все стороны полетели, и на некоторое время успокоилась. Но, к сожалению, ненадолго.
В две тысячи двадцать седьмом году Китай, которому до смерти надоело прогибаться перед западными странами, собрался окончательно решить тайваньский вопрос. Сил у самой развитой страны мира хватало, поэтому китайский флот выдвинулся к мятежному острову. Никто не осмелился вступиться за него силой оружия, но визг поднялся страшный. Мир словно сошел с ума. Китайцев поливали грязью все, кому не лень. Даже союзники предпочли промолчать вместо поддержки, что партию и правительство Поднебесной явно обидело, эта обида так и сквозила из их заявлений.
И вот тогда, под шумок, поскольку весь мир был отвлечен событиями на Тайване, украинские националисты решили попытаться в очередной раз захватить то, что считали своим. Карацупа не знал каким образом, к политике он никакого отношения не имел, всегда считал ее грязью, но Украина договорилась о совместной атаке с Польшей и тремя балтийскими «тиграми». На что они все рассчитывали, когда полезли на огромного соседа, – непонятно. Видимо на то, что США и Евросоюз вступятся, если лимитрофы отчаянно завизжат: «Маленьких бьют!». Но когда русские, несколько придя в себя от такой наглости, накостыляли идиотам от души, практически уничтожив их псевдоармии, и двинулись вперед, снося перед собой все преграды, западники не вступились, только засыпали Россию нотами протеста и новыми санкциями, требуя немедленно отвести войска и извиниться, не смея наказывать агрессоров, которые-де были в своем праве, мстя за старые обиды. Русский министр иностранных дел впервые за свою карьеру матерно послал «дорогих партнеров» в прямом эфире, точно сообщив адрес, куда оным господам следует отправиться. Видимо, отправляться туда кто-то высокопоставленный из американского истеблишмента не пожелал, и в сторону России вылетело около десятка ракет, что сопровождалось наглым требованием перетерпеть это и сдаться, не принимая никаких ответных мер. Ответом стал старт такого же числа русских сверхзвуковых ракет, нацеленных на Вашингтон, Нью-Йорк и Сиэтл. Они достигли цели, хваленая американская ПВО оказалась не в силах остановить их. Из американских цели достигли только три из десяти.
К сожалению, обозленные американцы тут же начали массированную атаку, и началась всеобщая бойня. Вот только когда прорвавшиеся ракеты накрыли свои цели, произошло что-то странное.
Александру Викторовичу, с ужасом наблюдавшему по смартфону за тем, как над далекими Питером и Москвой, а транслировали в интернет происходящее тысячи человек, встают десятки атомных грибов, показалось, что сотрясся сам мир и словно бы раздвоился на мгновение. А когда все закончилось, вдруг выяснилось, что эфир девственно пуст. Связь и интернет мгновенно исчезли. Этого не могло быть просто потому, что не могло быть никогда. По определению! Городов и городков в той же России однозначно уцелело множество, где-то кто-то обязательно должен был сообщить о себе хотя бы по радио. Однако везде царило молчание.
На острове из членов археологической экспедиции выжило семь человек, еще пятеро, отправившиеся вчера на лодке в ближайшую деревню, исчезли вместе со всеми остальными. Правда, это выяснилось несколько позже. А на следующий день после катастрофы доцент Карацупа в сопровождении двух самых сильных студентов, а в лагере из преподавателей остался только он, самый молодой, отправился на большую землю выяснять, как там обстоят дела. Понятно, что война, ядерные взрывы, разрушение Санкт-Петербурга, но ближайшие города и поселки никто не атаковал, там должны были сохраниться власть и аварийные службы. Однако выживших настигло потрясение – первый же попавшийся на дороге поселок оказался полностью пуст, ни одного человека в нем не было.
За следующие два дня археологи обыскали десятка два небольших городов и деревень. Нигде и никого! Да о чем речь, исчезли даже собаки и кошки, как и другие одомашненные человеком животные. А вот дикие никуда не делись – Александр Викторович несколько раз видел зайцев, кабанов и даже медведя, поспешившего при виде людей скрыться в лесу. Однако вскоре пришлось возвращаться, загрузив лодку продуктами из магазинов – воровать не хотелось, но деваться было некуда, да и платить некому.
На острове полученным известиям поначалу не поверили, убедили сомневающихся только снятые во время путешествия видео. Семеро выживших долго судили и рядили, что делать дальше. Александр Викторович, как самый практичный, заподозрил, что везде то же самое, и ратовал за то, что надо как-то устраиваться жить на острове. В развалинах, по его мнению, делать было нечего. Зато студенты никак не желали поверить, что привычная жизнь навсегда закончилась, и призывали отправляться в окрестности больших городов, забыв о радиации. Доцент напомнил им об этом, студенты ненадолго успокоились, но потом все равно решили выдвигаться к Питеру, а потом и к Москве, не приближаясь к ним ближе ста километров, тогда, мол, и радиация не страшна. Откуда они это взяли Александр Викторович не знал, но разубедить молодых дураков, уверенных, что обязательно найдут других людей, не сумел. В итоге он остался на Риеккале с Людмилой, тихой, домашней девушкой, шарахающейся от любых приключений, как черт от ладана. Ехать с пятью безголовыми башибузуками, как она выразилась, у нее никакого желания не было – никто не знает, что им может взбрести в головы. Дури у всех хватало.
Вот так они с будущей женой и остались вдвоем. Историк в детстве жил в деревне, руки у него росли из правильного места, а с материалами проблем не было – городов и поселков с кучей забитых под завязку складов в Карелии хватало. Поэтому он не спеша выстроил и обустроил большой бревенчатый дом, забил продуктами огромный подвал и только после этого, по прошествии трех лет и рождения первого сына, выбрался на разведку. Студенты как уехали, так и пропали, ухнули, как камни в омут. Что с ними случилось и где они сгинули Александр Викторович понятия не имел. В глубине души он, правда, надеялся, что все же найдет людей или хотя бы кого-то из этих пятерых дураков. Но не нашел даже в самой своей дальней экспедиции, добравшись до окрестностей Ростова на перебранном лично до последнего винтика отечественном джипе «Тигр», который обнаружил с ключами в замке возле здания банка в Медвежьегорске. Машина оказалась очень надежная, хоть и прожорливая, но Карацупе экономить было незачем – бензина хватит и правнукам, сколько его ни трать. Вот только выжить было очень проблематично, из них с Людмилой Адам и Ева плохие. Одних мальчишек породили. На ком им, когда вырастут, жениться?
Рассказывать о робинзонаде молодой семьи можно было долго, но смысла это не имело ни малейшего. Главным выводом стало то, что других людей, кроме Александра Викторовича, его жены и детей на планете Земля нет. Студенты, похоже, где-то и как-то погибли.
– Да уж… – покачал головой Артем. – Вам не позавидуешь…
Он ненадолго умолк, затем поднял глаза вверх:
– Дархон, ты закончил сканирование планеты?
– Закончил, – хмуро отозвался тот. – Никого и ничего. Только семья доцента. Но я, похоже, понял в чем дело. И, как я уже говорил, пора сматываться отсюда и как можно быстрее. Причем вытащить нас отсюда сможешь только ты. Не понял еще, где мы оказались?
– Нет…
– В момент взрыва ядерных зарядов образовалась волна энергии, которой оказалось достаточно, чтобы отразить планету в микровселенную, так называемый карман, но без принадлежавших к ее эгрегору разумных. Такое изредка случается. Но главное в том, что живут такие микровселенные очень и очень недолго. Я удивлен, что эта продержалась столько лет. Видимо только из-за того, что в нее каким-то чудом попало несколько человек с материнской планеты.
– А вы кто такой? – поинтересовался Александр Викторович.
– Искусственный интеллект корабля, разумный, – ответил Дархон.
– То есть, этой планеты вскоре не станет? – спросил Артем.
– Именно. А Александра Викторовича с семьей придется забирать с собой, иначе не выживут. Я только что получил данные, что за время нашего пребывания в этой микровселенной она уменьшилась на сто пятьдесят тысяч километров. Возможно, это наше проникновение сюда спровоцировало схлопывание, не могу сказать точно, не хватает данных. Но вселенная однозначно схлопывается, гибнет, и если мы не хотим исчезнуть вместе с ней, то желательно поскорее убраться отсюда.
– Ясно… – недовольно пробурчал юноша, затем перевел взгляд на хозяина дома. – Александр Викторович, вот такие нехорошие дела, вы сами слышали. На планете других людей нет, существовать ей осталось несколько недель, максимум месяцев. Потом погибнете. Приглашаю вас с семьей к нам на корабль. Мы ищем дорогу домой. В Таорской империи русским всегда рады. Захотите, пойдете после установки импланта в ученики к кому-то из офицеров «Петрограда».
– Папа! – разом подпрыгнули двое мальчишек, их глаза буквально горели энтузиазмом.
Артем улыбнулся – ну еще бы, настоящий космический корабль! Кто из юных романтиков не захотел бы на нем оказаться? А вот их отец задумался. Он не знал верить или нет гостям. Бросать все нажитое не хотелось. Но вдруг они правы, и планета действительно на грани гибели? Тогда лететь с ними – единственный выход. Вот только как им с женой привыкать на старости лет к реалиям куда более развитой цивилизации, чем земная? Мальчишкам-то что, в их возрасте легко привыкнут. Впрочем, перспектив жизни здесь все равно никаких – в то, что больше людей на Земле нет, Александр Викторович поверил легко, сам видел пустые города. Дети, когда вырастут, не скажут спасибо за отсутствие брачных партнеров. Да, выбора-то на самом деле и нет. Спасибо гостям за то, что людьми оказались, а не сволочами – не бросили на произвол судьбы, а позвали с собой.
– Только не берите с собой много вещей, – понял решение историка по его виду Артем. – Сами подумайте, что может пригодиться в космической цивилизации, а что нет.
Александр Викторович медленно наклонил голову, затем тяжело посмотрел на испуганную Людмилу, на радостно завизжавших мальчишек и медленно встал. Пора было готовиться к отлету.
Глава III
Несколько переходов из вселенной во вселенную прошли впустую, «Петроград» выходил в реальное пространство далеко от звездных систем, в пустом космосе, где ничего, кроме редких астероидов, не было. Только однажды среди каменных обломков был обнаружен небольшой кораблик неизвестной цивилизации, который по быстрому обследовали и, не найдя ничего интересного, кроме трупов двух похожих на бесперых птиц существ, бросили. Разве что компьютеры, выглядящие, как скрутки разной толщины стальных прутьев, забрали, будет Дархону чем на досуге заняться, расшифровывая чужие форматы данных и протоколы связи.
Как ни удивительно, уйти из схлопывающейся микро-вселенной удалось без особого труда. Словно кто-то заранее проложил оттуда дорогу, по крайней мере, у Артема возникло такое впечатление. Хотелось бы этим впечатлением поделиться, но с кем? Разве что с Дархоном.
– Очень может быть, что за тобой наблюдает взрослый сородич, – заметил тот, выслушав сбивчивый рассказ юноши. – Вас слишком мало, чтобы твое развитие пустили на самотек.
– Так появился бы и сказал, чего хочет! – вспылил Артем.
– Э, нет, – противно захихикал искин. – Это так не работает, милый. Скорее всего, тебя будут аккуратно направлять то туда, то сюда, наблюдая со стороны, как ты учишься тому или сему. Насколько я слышал о Странниках, они напрямую никогда не действуют, всегда с подковыркой какой-то. Так что даже не надейся, что что к тебе подойдут и скажут, чего хотят. Самому придется догадываться.
– Как же я этого не люблю… – простонал юноша. – Ну зачем нужны всякие выкрутасы?! Ведь проще же напрямую сказать!
– Результат будет намного хуже, – возразил Даргон. – Зато если сам дойдешь до чего-то, то усвоишь это крепко-накрепко. Полученное готовеньким быстро забывается. Извини, но это давно установленный факт. И уж кто-кто, а Странники это знают, тем более Авари. Сам посуди – скольким вещам ты уже научился просто потому, что жизнь заставила.
– Может, и так, – недовольно проворчал Артем, которому все равно было противно. – Ладно, все равно ничего не поделаешь. Пора дальше отправляться.
Он уже привычным усилием потянулся к чему-то невидимому, вслушался в пространство и внезапно понял, что должен пойти не туда, куда было наиболее удобно пойти, а вон туда – там был кто-то нужный не только ему, но и всему… Клану? Экипажу? Или чему-то еще. Артем несколько удивился своим мыслям, никогда ранее он не думал об экипаже «Петрограда», как о своем клане, но времени не было, эти кто-то там, далеко, могли погибнуть, их нужно было успеть спасти. Однако там кораблю могла угрожать опасность, поэтому Артем окинул взглядом экспертов на боевых постах и скомандовал, удивляясь своим неизвестно откуда пришедшим знаниям:
– Боевая тревога! На месте выхода идет сражение! Нападение пиратов на колонию!
– Есть! – тут же отозвался Леонид Петрович, ударил кулаком по шестиугольному тревожному сенсору в центре пульта, и в коридорах «Петрограда» зазвучала сирена под мерцание красных ламп. Все, включая стажеров, кто не находился на своих постах, поспешили на них. Только семья новичков настороженно вскинулась в своей каюте. Супердредноут окутался защитными полями, накопители натужно загудели, накачивая энергию в мезонные и гиперорудия.
Артем окутал «Петроград» дополнительной «конечностью» – бесконечным полотнищем – и одним рывком переместил его туда, куда требовалось. Он не ошибся, там действительно шел бой. Десятка три потрепанных фрегатов и корветов довольно странной формы лениво добивали пытающиеся спрятаться за астероиды явно шахтерские кораблики. Если судить по навесному оборудованию. Никто, кроме пиратов, уничтожать шахтеров не стал бы, а раз так, они сами выбрали свою судьбу. И «Петроград», оказавшийся в гуще сражения, плюнул во все стороны огнем мезонных пушек – для всей этой шушеры гиперорудия были бы слишком мощными.
* * *
Семен лихорадочно уводил своего шахтера из-под огня фрегата корпорации, и это удавалось бывшему пилоту-истребителю, сказывалась разница в уровне пилотирования. Корпорат промахивался и с каждым мгновением злился все больше, что сказывалось на его действиях. Штабс-капитан зло усмехнулся. Впрочем, какой там штабс-капитан! Был когда-то, когда еще жила его родная страна, еще не превратилась в кубло змей, так называемую демократическую республику, где каждый жрал каждого, где совесть и честь отсутствовали, как понятия. Только деньги! Все покупается и все продается! На любого имеющего хоть какие-то моральные принципы тут же накидывались скопом и начинали оголтелую травлю.
Выжившие после войны имперские офицеры все до единого угодили на каторгу, демократы не простили им своего страха, ведь имперцы были в шаге от победы, переломить ситуацию помогло, как всегда, предательство. Демократы ведь способны побеждать только и исключительно подлостью, возведенной ими в ранг доблести. Не зря говорят, что демократия – это власть демократов, а отнюдь не народа. Для этих господ народ – быдло, не имеющее права на собственное мнение и обязанное почтительно внимать «властителям умов», коими твари ошибочно считают себя. А когда понимают, что это не так, начинают показательно страдать на тему, что народ им, увы и ах, достался не тот, неправильный им достался народ, и его надо изменить, а если не получится – уничтожить, чтобы не мешал нежно любимому Западу превращать людей в скотов.
Вся вторая, так называемая «Черная» эскадрилья с погибшего авианосца «Георгий II» была в полном составе сослана на трансурановые рудники. Пожизненно. Поскольку пилоты служить победителям, начавшим радостно рвать страну на части, демонстративно не пожелали, публично высказав все, что думают о «демократии» и «демократах». Этого им, конечно, не простили. Суд был «образцово-показательный» с обязательными воплями об опричниках кровавого режима, об их кошмарных преступлениях. Правда, свидетельств последних не нашлось, но ведь и уничтожение истребителями вражеских кораблей можно объявить убийством патриотов и добровольцев. Приговор был ясен заранее – пожизненная каторга. Но никто из пилотов не подписал прошения о помиловании, ведь к оному прошению обязательно прилагалось прилюдное, через прессу покаяние и отказ от имперских взглядов вкупе с присягой демократическому правительству. На такое бесчестье ни один русский офицер пойти не мог.
На каторге пилотам Черной эскадрильи поначалу пришлось нелегко, но сплоченная группа боевых офицеров отбилась от уголовников, заставив себя уважать, пусть и дорогой ценой – в стычке погибло двое товарищей. В итоге пилотов осталось семеро. Командовал ими по старой памяти разжалованный майор граф Ростовцев, остальные в прошлом имели звания капитанов и штабс-капитанов. Семен Николаевич Градин был из последних, новые погоны он получить попросту не успел, хотя представление уже ушло командованию. Но… война была проиграна. И предало как раз командование, генералы и адмиралы, которым демократы что-то там наобещали. Естественно, после победы они своих обещаний не выполнили, демократы их никогда не выполняют, и предатели все до единого вылетели в отставку без выходного пособия, а кое-кого даже расстреляли. Достойная плата за предательство. Странно, но предают большей частью чаще всего именно высокопоставленные господа. Почему? Чего им не хватает? Ведь у них всего намного больше, чем у других. Так чем же обусловлена их низкая моральная устойчивость? Гордыней? Уверенностью в собственной сверхценности? Или чем-то еще? Увы, понять это за всю историю человечества не удалось еще никому.
Два года существования, а жизнью это назвать было нельзя, на рудниках прошли, когда в системе неожиданно появились боевые корабли корпорации «Neon Inc», принадлежавшей заклятым партнерам демократов, американцам, и первым делом уничтожили патрульные фрегаты, охранявшие узников. Это как раз перед тем, как за добытыми за полгода трансуранидами должен был прибыть караван. А значит, свидетелей грабежа никто в живых оставлять не будет. Пилоты Черной эскадрильи поняли это сразу и решили дорого продать свои жизни. Боевого опыта им было не занимать, пусть даже шахтерские кораблики и не вооружены, разве что промышленный лазер имеется, но ведь можно заманить противников в пояс астероидов, а там уже повеселиться на славу. У корпоратов пилоты были среднего звена, поскольку асам требовалось много платить, а делать этого господам бизнесменам не позволяла скупость. Вот и набирали они персонал из только что закончившего гражданские летные училища молодняка, толку с которого в бою с профессионалами было очень мало. Если вообще был.
Поэтому черные асы, как иногда называли пилотов их эскадрильи еще в имперские времена, не стали слушать предложений американской швали о сдаче, а направили своих шахтеров в пояс астероидов, разойдясь широким веером. А при приближении противника начали крутить боевую карусель, сразу дав понять корпоратам, что перед ними опытные бойцы, справиться с которыми будет очень непросто. Но у тех был жесткий приказ не оставлять свидетелей, и они, быстро расстреляв сдавшихся блатных и охранников, полезли следом за пилотами эскадрильи в астероиды, почти сразу потеряв два корабля – мало кто способен постоянно уворачиваться от летающих в полном беспорядке каменных глыб. Это обозлило нападавших до предела, и они принялись обещать черным асам по радио все муки ада. Вот только поймать их никак не могли. А на их вопли на английском никто внимания не обращал, пусть себе орут, хоть оборутся. Также по всей системе шла охота за другими каторжниками, которых отлавливали и взрывали одной-двумя ракетами, в плен брать их никто не собирался. Вскоре, кроме пилотов эскадрильи и двух самых вертких блатных, в системе никого из русских не осталось. Даже административный корпус вместе с воющими от ужаса административными служащими, готовыми на любую мерзость, лишь бы их только оставили в живых, просто изничтожили несколькими залпами бортовых орудий крейсера, возглавляющего атаку.
Корпораты продолжали охоту на черных асов, когда случилось нечто непонятное. Всем людям в системе показалось, что само пространство вдруг словно сдвинулось с места и повернулось, даже вывернулось наизнанку, на мгновение приоткрыв проход в какую-то бездну, где человеку совсем не место. А затем невдалеке от пояса астероидов вдруг возникло огромное металлическое зубило чуть ли не километровой длины, оно было все усеяно надстройками и антеннами самого хищного вида и явно боевого предназначения. По борту шла гигантская надпись «Петроград». На русском языке! Пилоты эскадрильи от увиденного едва не впали в прострацию, уж они-то лучше всех знали, что настолько больших кораблей во флоте империи нет и никогда не было. Не строили кораблей такого размера! Невыгодно.
– Господа, а ведь этот «Петроград» к бою готовится, – заметил по общему каналу капитан Петров, – защитные поля поднял.
– Знать бы еще на чьей стороне он выступит, – хмуро пробурчал в ответ майор Ростовцев. – Если по нам ударит, то испарит вместе с поясом астероидов. Представляете мощь пушек такого гиганта?
– Да уж представляем, – отозвались остальные пилоты.
В это мгновение пришелец плюнул огнем во все стороны. И больше половины корпоратов в одно мгновение приказали долго жить. Черные асы испытали немалое облегчение, умирать им все-таки не хотелось. Интересно, кто прилетел на этом корабле? Имперцы, демократы или… кто-то другой?
Ответный огонь корпоратов был «Петрограду», что слону дробина, – он этого огня попросту не заметил, защитные поля справились, пилотам эскадрильи захотелось растерянно почесать в затылках в попытках понять, что за генераторы на этой махине стоят. Затем корабль еще несколько раз плюнул огнем, уничтожив всех сопротивлявшихся, а попытавшихся сбежать вообще стер из реальности непонятным образом, от них остались только облачка пыли, быстро рассеявшиеся в пространстве.
– Это что ж у него за оружие такое? – растерянно спросил непонятно у кого штабс-капитан Ковальский, шебутной поляк, давно забывший свои польские корни и верно служивший России.
– Понятия не имею, – ответил считавшийся в эскадрилье знатоком новых вооружений капитан Дадиани, он говорил с легким, почти неуловимым грузинским акцентом. – Ни о чем подобном никогда не слышал и не читал.
Пришелец тем временем принялся короткими пульсациями через гиперпространство облетать систему, явно в поисках выживших. Пульсации тоже считались физически невозможными, и офицеры смотрели на них вытаращенными глазами. До них постепенно начало доходить, что перед ними не просто гости, а гости извне, неизвестная цивилизация. Но тогда почему название корабля написано по-русски?!
«Петроград» приблизился к поясу астероидов недалеко от места, где прятались пилоты эскадрильи. Ну точно, по их головы.
– Внимание! – послышался по общему для шахтеров каналу связи чей-то молодой голос. – Говорит капитан супердредноута «Петроград» Артем Дарнье. Господа выжившие, мы готовы взять вас на борт, открываем двенадцатую аппарель и ждем два часа, аппарель будет подсвечена синей рамкой. Да, хотим сразу предупредить, что уголовных преступников мы спасать не будем. По прошествии указанного времени корабль покинет систему.
