И. Сказитель
Войга. Хроники
Тихая (228г. до н.э.)
Узкая проселочная тропинка плавно поднималась на небольшой холм. По ней резво, даже вприпрыжку, взобралась светловолосая девушка. Он все время убирала пряди непослушных волос со своего лица одной рукой, а другой весьма бесстыже задирала подол белого платья, давая волю в широком шаге хрупким молодым ножкам.
Добравшись до самой высокой точки своего пути, она выгнула спину и издала усталый вздох, вглядываясь вперед.
– А вот и Тихая, – прошептала девушка себе под нос, а затем поморщившись, обернулась назад и разразилась громким упреком в ночной пустоте. – Бабка! Давай пошевеливайся! Прибыли!
– Бабка-бабка! – запыхавшись недовольно произнесла старуха, которой такой подъем дался довольно нелегко. – Бесстыжая ты все-таки девка, Тина!
– Лучше быть бесстыжей, чем тобой! – дерзко отозвалась красавица.
– Хм, ну такой случай тебе скоро предстанет, – усмехнулась старуха.
– Случай не случай, а такой как ты точно не стану! – она чуть было не топнула ногой при этих словах, пытаясь выразить свое противостояние.
– Как же не станешь? Ты же моя наследница, – еще с большим злорадством произнесла собеседница.
– Наследница, а не ты! Разные вещи.
– Да одно ж по сути. Как не крути, а все мы одинаковые.
Старуха уже успела поравняться с девушкой на вершине холма и внимательно принялась вглядываться в силуэты небольшой деревеньки, почти не обращая никакого внимания на ее последующие препинания.
– А вот и нет! Я другой стану! Лучше!
– Дай тебе боги! – отрешенно бросила она ей в ответ и поправила выбившуюся седую прядь из толстой косы. – Плохо дело. Дыма не видать.
– Так лето же, чего топить-то?
– Да я не про то, – отмахнулась она от девицы и двинулась вперед, теперь уже изрядно прибавляя шаг.
– А теперь чего несешься? – удивилась девушка.
– Не чеши языком, лучше подмоги, – прямо на ходу она сунула ей в руки свой скромный узелок, девушка было опешила, но перечить не стала. Она забрала у старухи ее поклажу и молча последовала за ней.
Когда они добрались до окраины, страху замедлила свой шаг, при этом сделав не двусмысленный жест своей спутнице, приложив указательный палец к губам. Они словно две кошки пробирались в мертвой тишине, будто старались кого-то не спугнуть.
От этой мысли по спине Тины пробежал рой мурашек. Она до ужаса не любила всю эту часть своей жизни. В такие минуты она просто раз за разом повторяла себе одно и то же: «Надо просто это пережить. Просто сделать и все». Иногда ей хотелось даже закрыть глаза и просто проспать все это, мечтая, проснувшись пропустить всю неугодную часть.
Но нет, сейчас это было невозможно. Даже несмотря на то, что девушка уже от рождения являлась бедной обладательницей злополучной метки стертого бога, она все еще находилась в опасности ничуть не меньше других при встрече с его силами.
– Зайдем? – старуха махнула головой в сторону первого дома.
– Иди, – нахально отозвалась девушка, больше прикрывая своим неуважительным тоном собственные страхи, нежели на самом деле пытаясь насолить своей спутнице.
Старуха ничего ей не ответила, лишь покачала головой, а затем направилась в сторону слегка приоткрытой двери. Она легонько толкнула ее, но та не поддалась. Тогда старуха приложила чуть больше усилий, но и это не дало особых результатов, хотя немного проем все же расширился. Теперь в эту щель с легкостью поместилась ее голова, позволяя ей оценить обстановку внутри.
– Ох уж эти твари, – брезгливо констатировала она, вытаскивая свою голову назад. – Даже детей не пожалели.
– Это наши предки, – поправила ее Тина.
– Твои, не мои, – надменно произнесла бабка, словно припоминая девчонке недавний разговор.
Тина сморщила нос, но отвечать на это не стала, да и сказать ей толком-то было и нечего.
– Пошли, – скомандовала старуха.
– В следующую деревню? – надежда девушки тут же врезалась в отрицательный жест, исполненный головой ее спутницы.
Да, она прекрасно понимала, что рано или поздно им все-таки придется встретиться с неизбежным. Но почему-то поздно прельщало ее куда больше, даже не смотря на голос здравого смысла в ее голове, что усердно твердил об обратном.
Они все так же тихо и осторожно пробирались мимо бездыханных домов поселения. С каждым шагом сердце Тины все чаще сбивалось с ровного ритма. Чем дальше они уходили вглубь деревеньки, тем отчетливее в нос бил зловонный запах смерти, и тем чаще становились причитания старухи:
– Вот ироды-то, будто сами на их месте не бывали. Всех порешили, ни одного дыхания не слыхать!
– Тише ты! – взмолилась Тина, которая уже нутром ощущала неимоверную близость с этими самыми иродами и тварями.
– А чего тише-то? Так она уж давно нас с тобой приметила, – старуха махнула головой в сторону корыта с водой, стоявшего возле соседнего дома, над которым устало склонилась красивая бледная девушка, одетая в одну лишь белую рубаху, длинною почти до самых ее пят.
Она играючи водила пальцем по водной глади и вглядывалась в собственное отражение.
– Чего пригорюнилась, милка? – с презрением осведомилась старуха.
– Тебя ждать устала, – голос хладной девы прозвучал как звон тысячи маленьких колокольчиков.
Этот звук заставил Тину содрогнуться. Сомнений не оставалось, они нашли то, из-за чего и проделали весь этот чертов путь по веренице горных троп.
– Меня? – усмехнулась спутница Тины, важно подперев бока кулаками. – Неужто вернутся решили?
Девушка зачерпнула воду из корыта в свою ладонь:
– Посмотри. Вроде бы и в моей власти, а все еще на волю просится. Сквозь маленькие щели так и норовит просочиться и ускользнуть. Вроде держу, а вроде и теряю…
– Ты это про воду или про себя?
Девушка продолжила говорить о своем, словно и не заметила вопроса старухи вовсе:
– Одно неосторожное движение, – она слегка раздвинула указательный и средний палец, образуя щель чуть побольше, – и она тут же сбежала. Осталось лишь пара капель, – она продемонстрировала собеседнице крупицы воды в изгибах своей ладони.
– К чему ты это все? – старуха насупила брови, явно не ожидая ничего хорошего от ее речей.
– Да, брось. Не обо мне тебе надо беспокоиться. Я-то как раз в числе этих самых капель, а вот они…
Из-за угла старого дома не спеша вышли еще две девушки. Они были так же одеты в длинные белые рубахи, расшитые по рукавам и горлу красными славянскими узорами. Их можно было бы принять за обычных человеческих дев, если бы не их лица…
Бледная кожа с тусклым синюшным оттенком плотно обрамляла кости их черепов. Их глаза полыхали хладным голубым пламенем, через искаженные в оскале губы виднелись угловатые зубы. Они шипели словно змеи, изгибая свои тела подобно зверям, готовившимся к нападению.
– Лукерья, – тихо позвала ее Тина и было протянула руку, чтобы одернуть старуху за рукав, но отскочила в сторону при виде истинного лица своей спутницы.
Да, она была сейчас похожа на них. Кости на ее лице обрамила кожа, пуская тень на скулы и глазницы. Глаза горели тем же проклятым светом. Только не было острых зубов, да и синего оттенка на ее плоти, но от этого облик старухи не становился менее жутким и опасным. Напротив, она была куда страшнее своих противников.
Что-то внутри Тины сжалось. Она поспешила сделать несколько шагов назад. У нее еще не было сил противостоять надвигающейся опасности. Единственное, что она могла сделать – просто наблюдать. Как раз за этим ее и притащили сюда – увидеть то, кем она станет в ближайшем будущем и то, кем ей суждено будет стать после смерти. Ни один из вариантов не внушал ей ничего, кроме отвращения, и ни один из них ей не дано будет избежать.
Одна из девушек бросилась прямо на Лукерью, другая попыталась обойти ее сбоку. Они двигались быстро, гораздо быстрее дикого зверя. Но старуха оказалась куда проворнее. Она подняла левую руку вверх с широко растопыренными пальцами, а затем с диким криком, что раздвоился в ушах Тины, крепко сжала их в кулак:
– Лежать!
Покойницы пали к ее ногам. Они силились подняться, сопротивляясь невидимым цепям, что накрепко прибили их к земле. Той самой, которой они теперь не принадлежали, но которую так желали увидеть вновь. Сейчас она уже не казалась им такой пленительной. Напротив, они пытались оттолкнуться от нее используя и ноги, и руки, и даже голову. Но хватка Лукерьи была слишком сильна. Ее власть над ними неоспорима так же, как и их давнишняя смерть.
– Пусти, – зашипела раздвоенным голосом одна из них.
– Отпущу, милка. Отпущу, – заверила ее Лукерья и посмотрела в сторону пустующего корыта.
– Убежала? – испуганно спросила ее Тина, проследовав за взглядом старухи.
– Нет, назад вернулась, – сухо ответила та, возвращая свое внимание к лежащим на земле покойницам.
– Сама? – искренне удивилась девушка.
– Сама. Это Данка. Бывшая Войга.
– Такая же, как и ты?
– Такая же, какой будешь и ты, – с усмешкой ответила старуха.
Тина невольно подняла взгляд на свою собеседницу. Она уже давно дала себе обещание никогда не смотреть в эти проклятые глаза, что отражали собой саму силу древнего бога. Того самого бога, которому ей предстоит служить до конца своих дней, и даже после своей смерти ей будет не суждено найти покоя, все еще оставаясь в объятиях Турофея…
– Пора домой, милки, – сказала Лукерья, отводя свой взгляд от встрепенувшейся наследницы.
Она не мешкала. Быстро сделала свое дело, возвращая мертвых девушек обратно в плен к забытому богу. Старуха не глядя махнула рукой Тине, чтобы та шла за ней. Им еще предстояло скрыть следы преступлений первых Забядцев. Огонь не привередлив, он поглотит все. Поглотит и не спросит, жаль только, что простить не сможет. Да и вряд ли у них когда-либо будет прощение.
Лукерья украдкой посмотрела на поникшую девушку, складывающую хворост у дверей одного из домов Тихой. Она несомненно знала, что именно ощущала сейчас Тина. Когда-то и она была на ее месте. Но ничем старуха не могла ей помочь. Ведь, древний порядок не может быть нарушен. Все будет так. Все будет повторяться из раза в раз, ибо иначе эту тварь не сдержать…
