И. И. Мечников
Природа человека (сборник)
Но вот парадокс. Сам мэтр вел здоровый образ жизни, пил кефир и ел йогурты, следил за чистотой – но умер в 71 год, то есть как обычно согласно статистике.
А в 70 лет, даже не подозревая о своей близкой кончине, Илья Ильич очень гордился своим возрастом и своим здоровьем, предполагая прожить еще много лет. Вот цитата из его «Этюдов».
«…Чтобы бросить общий взгляд на современное положение вопроса, советую читателю прочесть следующее извлечение из моей беседы по поводу 70-летнего дня моего рождения, 3 мая 1915 года: «Уже в самые отдаленные времена было сказано царем Давидом, что 70 лет – предел жизни человека. – Более сильные люди достигают 80 лет; далее этого – один труд и страдания». С тех пор 70 лет считались нормальным пределом человеческой жизни. И действительно, было точно установлено и часто подтверждалось, что наибольшая смертность выпадает на 70–71 год (не включая первых лет детского возраста)…
…Я должен почитать за особое, не всем доступное, счастье, что достиг этой вершины… Я не принадлежу к разряду долговечных семей. Мои деды, родители, братья и сестра – все умерли, не достигнув моего настоящего возраста.
Свою долговечность я приписываю тем гигиеническим правилам, которым следую в течение уже многих лет. Правила эти основаны на убеждении во вредном влиянии нашей кишечной флоры… В настоящее время приходится считать себя счастливым, когда в 70 лет еще в состоянии продолжать выполнение своих жизненных задач; в будущем этот предел, конечно, значительно отодвинется…».
Но уже тогда ученый задумывался над вопросом, который остается актуальным сейчас: не приведет ли долгожительство к перенаселению планеты? «Когда жизнь человеческая значительно продлится, не поведет ли это к слишком густому перенаселению Земли? Уже и теперь жалуются на то, что старики живут слишком долго и не очищают место молодым. Против избытка жизни на Земле будут легко регулировать рождаемость, с тем, чтобы производилось меньшее количество индивидуумов. Количество людей может уменьшиться, но их качество улучшится и долговечность увеличится».
Свою речь он закончил словами надежды: «Когда заботы и треволнения настоящего момента, поглощенного мировой войной (Первая мировая война происходила с 28 июля 1914 по 11 ноября 1918 года, это был один из самых широкомасштабных вооруженных конфликтов в истории человечества. – Ред.), давно уже будут сданы в архив, проблемы жизни и смерти сохранят свое господствующее значение».
Илья Мечников умер как раз месяц спустя после того, как ему исполнился 71 год – в Париже 15 июля 1916 года. Ученый завещал свое тело на медицинские исследования с последующей кремацией и захоронением на территории Пастеровского института, что и было выполнено.
А вот теперь, как и положено, – про биографию ученого.
Этапы большого пути гения
ЗАСЛУГИ ГЕНИЯ. В энциклопедиях Мечников представлен как «один из основоположников эволюционной эмбриологии, первооткрыватель фагоцитоза и внутриклеточного пищеварения, создатель сравнительной патологии воспаления, фагоцитарной теории иммунитета, теории фагоцителлы, основатель научной геронтологии». А в его научных трудах описаны совершенные им открытия в области биологии и медицины.
Мечников открыл возбудителей микозов насекомых. Разработал вопросы сравнительной и эволюционной эмбриологии. Предложил оригинальную теорию происхождения многоклеточных животных. Обнаружив явления фагоцитоза, разработал на основе его изучения сравнительную патологию воспаления, а в дальнейшем – фагоцитарную теорию иммунитета. Многочисленные работы Мечникова по бактериологии посвящены вопросам эпидемиологии холеры, брюшного тифа, туберкулеза и других инфекционных заболеваний.
Но что серьезно интересовало ученого – так это продление молодости. Он считал, что старость и смерть у человека наступают преждевременно, в результате самоотравления организма микробными и иными ядами. Наибольшее значение Мечников придавал в этом отношении кишечной флоре. На основе этих представлений Мечников предложил ряд профилактических и гигиенических средств борьбы с самоотравлением организма: стерилизация пищи, ограничение потребления мяса.
СЕМЬЯ ГЕНИЯ. Родился 3 мая 1845 года в селе Ивановка Харьковской губернии Российской империи (ныне Купянский район Харьковской области Украины). Умер 2 июля 1916 года в Париже.
По отцовской линии происходил из старинного молдавского боярского рода. Его отец – гвардейский офицер, помещик Илья Иванович Мечников (1810–1878). Мать Ильи Ильича Мечникова – Эмилия Львовна Невахович – дочь известного еврейского публициста и просветителя Лейба Нойеховича (Льва Николаевича) Неваховича (1776–1831), считающегося основателем русско-еврейской литературы.
В своих воспоминаниях супруга Ольга Николаевна так рисовала образ матери мужа: «Ей тогда было около 64 лет; она уже имела вид старушки, одевалась очень просто, не по моде, гладко причесывала свои почти совсем седые волосы, и одни ее большие живые черные глаза оставались молодыми и свидетельствовали о прежней красоте. Очаровательным было ее доброжелательное отношение ко всем… Она всем живо интересовалась, особенно же тем, что касалось ее дорогого Ильи, «утешения ее жизни», как она его называла».
Братья Эмилии Невахович: Михаил Львович Невахович (1817–1850) – карикатурист, издатель первого в России юмористического сборника «Ералаш» (СПб., 1846–49); Александр Львович Невахович (1819–1880) – драматург, заведующий репертуарной частью Императорских театров.
Старший брат Ильи Мечникова – Лев Ильич Мечников – был швейцарским географом и социологом, а также – анархистом и участником национально-освободительного движения в Италии (рисорджименто). Другой брат Иван Ильич Мечников был тульским губернским прокурором.
Семья Мечниковых жила достаточно скромно на доходы от сдачи в наем части земель имения.
ДЕТСТВО ГЕНИЯ. Еще в 12-летнем возрасте он достал у студентов микроскоп и занялся исследованием инфузорий – это самые высокоорганизованные из всех простейших. Но почему эти «козявки» стали предметом его первых исследований? Как объясняют биографы, мальчик увлекся одноклеточными потому, что они были исторически наиболее древними формами животных, по сути – их родоначальниками. Это-то его и заинтересовало. Результаты своих научных изысканий юный натуралист, еще не закончивший гимназию, отослал в ноябре 1862 г. в «Бюллетень Московского общества испытателей природы» – одного из старейших научных обществ России, членами которого были многие выдающиеся ученые и мыслители нашей страны. И его опубликовали!
После начального домашнего образования Илья учился в харьковской гимназии. Там учителя взяли под опеку талантливого мальчика и постарались развить его увлечение биологией.
ЛЮБОВЬ ГЕНИЯ. Когда в Петербурге Илья Ильич познакомился с семьей известного ботаника А. Н. Бекетова, то у него зародилась тоска по «семейному счастью». «…Вследствие глазной боли (у Мечникова были проблемы с глазами. – Ред.) я, может быть, лишен буду возможности отстоять свои положения, которые я прежде высказывал. Я бродил и почувствовал ужасную потребность быть любимым, потребность всяких нежных излияний. Конечно, тотчас же стал вспоминать и думать о детях, но больше думал о Лю», – писал Мечников в своих воспоминаниях.
«Лю» – это была Людмила Федорович, племянница ботаника Бекетова. Она проявила к Илье все внимание и симпатию во время его болезни. Она была одних лет с Мечниковым. И, как пишет он сам в письме к матери о «Лю» – она «вполне честный, добрый и хороший человек… Она меня весьма любит… Я ее также люблю весьма сильно, и это уже составляет весьма основательный фундамент для будущего счастья…».
В январе 1869 года молодые поженились. Спустя 44 года Мечников вспоминал: «Двадцати трех лет я женился на девушке того же возраста, чахоточной в очень тяжелой степени. Она была до того слаба, что ее нужно было внести на стуле в церковь, в которой мы венчались».
Илья Ильич с трудом добивается денежной субсидии и увозит больную жену в Италию, на Средиземное море. Там проходят несколько месяцев их счастливой семейной жизни. Там же Мечников получает известие об избрании его профессором Новороссийского университета.
По словам биографов, осенью 1870 года Илья Ильич приступает к своим университетским обязанностям, а жену отправляет на лечение в Швейцарию. Через год он делает еще одну попытку поправить здоровье супруги – он отвозит ее на остров Мадейра, о климате которого в то время говорили, как о «чудодейственном». Но и это не помогло. В феврале 1873 года по вызову сестры Людмилы Васильевны Илья Ильич приезжает на Мадейру, а в апреле незадолго до своего 28-летия он становится вдовцом.
Но вскоре жизнь подарила ученому еще одну любовь… В доме, где жил Мечников, поселилась семья Белокопытовых, в которой были 15-летние девушки-близнецы – Катя и Оля. Один из учеников Ильи Ильича преподавал у них в гимназии естественную историю. Он и признался, что Оля интересуется этим предметом. Тогда Мечников предложил сам давать девушке уроки зоологии, на что «она… с восторгом согласилась». Илья Ильич очень быстро увлекся своей ученицей и даже добился от родителей согласия на свадьбу. Но – после окончания Ольгой гимназии.
Молодые сыграли свадьбу 14 февраля 1875 года – жениху было 29 лет, невесте – 16.
В своем выборе Илья Ильич не разочаровался. Ольга стала не только любящей и верной женой, но и помощницей в его научной работе. Ольга Николаевна вспоминала: «Он во всем приобщал меня к своей жизни, делился мыслями, вводил в свои занятия».
Она пережила своего мужа почти на 15 лет и скончалась в 1944 году в оккупированном немцами Париже.
…Жаль, что эти две любви Мечникова не подарили ему детей.
РАБОТА ГЕНИЯ. В 1887 году Мечников покинул Россию и переехал в Париж, где ему была предоставлена лаборатория в созданном Луи Пастером институте. С 1905 года он становится заместителем директора этого института. С Россией он первое время не терял связи. В 1911 году даже возглавил экспедицию Института Пастера в очаг чумы в России. Присылал свои статьи в антивоенный журнал «Летопись». Вел переписку с К. А. Тимирязевым, И. М. Сеченовым, И. П. Павловым, Н. А. Умовым, Д. И. Менделеевым. Каждое лето он с женой проводил в своем имении Поповке. Илья Ильич ездил в Петербург, Киев, Одессу. Но постепенно жизнь в Париже входила в свое русло, поездки на родину стали редкими. Теперь уже и лето Мечниковы проводили в Севре, под Парижем, где приобрели дачу. Сюда же они окончательно переехали в 1903 году.
Работая над вопросами борьбы с вредителями сельского хозяйства, Мечников одним из первых в науке разрабатывал, выдвигал и активно внедрял биологические методы защиты посевов.
В 1886 г. вместе с двумя своими учениками – Н. Ф. Гамалеей и Я. Ю. Бардахом Илья Ильич организует первую в России (вторую в мире) бактериологическую станцию, в задачи которой входили прививки против бешенства вакциной, предложенной в 1885 году Л. Пастером. Позже на станции были проведены прививки скота против сибирской язвы.
Первые статьи о старении и смерти стали появляться в печати в начале 90-х годов XIX в. Они были посвящены оценке дисгармоний человеческой природы, проблемам естественной смерти, старческой атрофии.
В 1903 году на французском и русском языках выходит книга «Этюды о природе человека», выдержавшая за последующие 10 лет четыре издания. Следует серия публикаций «Комментариев к оптимистической философии» (1905), а затем издание «Этюдов оптимизма».
В 1907 году были опубликованы результаты первого в мире медицинского исследования функциональных свойств болгарской палочки и болгарского кислого молока.
И еще – Мечников до конца жизни был уверен, что «дисгармония человеческой природы» вытекает «из чрезмерного развития наших толстых кишок. Он считал их не только бесполезным органом, «но даже существенно вредным и могущим содействовать укорочению нашей жизни». И тратил свое время, чтобы доказывать свое утверждение на опытах.
Конечной целью борьбы с преждевременной старостью Мечников считал ортобиоз – достижение «полного и счастливого цикла жизни, заканчивающегося спокойной естественной смертью». На основании учения Мечникова об ортобиозе в современной науке сложилось междисциплинарное направление «ортобиотика».
ДРУЗЬЯ ГЕНИЯ. Помните поговорку «Скажи мне – кто твой друг, и я скажу – кто ты»? Друзья Мечникова подтверждают его гениальность.
Как пишут биографы, в годы пребывания в Петербурге в конце 1860-х – начале 1870-х годов Илья Ильич оказывается среди прогрессивной русской интеллигенции, поддерживающей и развивающей идеи народничества. В первые свои поездки за границу он знакомится с русским физиологом Иваном Сеченовым и с идеологом народничества, революционером Михаилом Бакуниным.
Позднее незабываемое впечатление остается у Мечникова от встреч с русским писателем и революционером Александром Герценом в Женеве.
В Париже семья Мечниковых дружит с Петром Лавровым – тоже революционером, философом, публицистом и идеологом народничества.
Также он дружил с биологом и эмбриологом Александром Ковалевским и его братом палеонтологом-эволюционистом, деятелем революционных кружков 1860-х годов Владимиром Ковалевским.
Биографы перечисляют еще целую плеяду великих писателей и ученых, с которыми был дружен Мечников: Л. Толстой, Г. Успенский, И. П. Павлов, К. А. Тимирязев, Д. И. Менделеев, Л. Пастер, Э. Ру, Р. Кох, Э. Беринг, С. П. Боткин, Р. Вирхов, Н. Н. Миклухо-Маклай.
Самое интересное из самых интересных работ ученого «этюды о природе человека» (1903) и «этюды оптимизма» (1907)
Человечество станет счастливым! Благодаря… теории ортобиоза
В теории ортобиоза, т. е. правильной жизни, основанной на изучении человеческой природы и на установлении средств к исправлению ее дисгармоний, теории, которую я развиваю в этой книге («Этюды о природе человека» – Ред.), я привожу целый ряд данных в пользу того положения, что только положительное знание способно вывести человечество на верный путь. Для того чтобы представить читателю наглядный пример, попробуем сопоставить отношение трех мировоззрений к вопросу о человеческом поведении, или, что то же, об основах нравственности. Вот как поучает современная мистика: «Мировой процесс, посылая человека в жизнь, говорит ему: живи, будь деятелен, люби своих ближних и весь мир, познавай себя и окружающий мир и неустанно служи тому, что твоя воля и знание показывают тебе как добро, и тогда ты исполнишь свое назначение. Нам ничего не остается, как слушаться этого внутреннего голоса, голоса того космического чувства, которое соединяет каждого из нас со всем миром»…
Представители реализма отвечают на это: никто не знает, по какому пути совершается мировой процесс. До сих пор он натворил много зла и добра, и неизвестно, к чему он может привести. Поэтому им нельзя руководствоваться для поведения. Что же касается космического чувства, то таковое существует только в голове метафизиков, которые, несмотря на вековые усилия, не могут придумать ничего лучшего. Вместо него должно руководствоваться показаниями таких чувств, какие испытывают все люди или по крайней мере огромное большинство их. Пользоваться ими как можно полнее следует тем больше, что жизнь человеческая очень коротка и неизбежно приводит к «съедению червями», к бессмысленной смерти. На возражение, что следовать чувственным инстинктам дурно, потому что так живут животные, и что задача людей есть отрешение от животности и «очеловечение природы», последователи ультрареалистического направления отвечают, что в животном мире легко найти самые высокие добродетели. Уже давно было замечено, что супружеская верность осуществлена в мире птиц несравненно полнее, чем у человека и млекопитающих. Высшие родительские добродетели и пожертвования жизнью нередки в животном мире. С другой стороны, исключительно человеку свойственны многие пороки, ведущие к самым тяжелым преступлениям, а также склонность к самоубийству, совершенно отсутствующая у животных.
Итак, отрешение от животности нужно сдать в тот же архив, как и космическое чувство.
Когда говорят, что следование насущным инстинктам может подвергать людей позору и нарушать интерес детей, то ведь это частности, которые могут быть легко предотвращены. К тому же то, что считается позором у одних народов, свободно допускается другими. Указание на то, что свободная любовь перестает питать творчество и низводит человека на степень животного, находится в противоречии с действительностью. Наоборот, чувственная любовь служит часто большим стимулом к высшему творчеству у поэтов и художников. Кому не известны примеры великих писателей, как Гете, Байрон, Виктор Гюго и многое множество других, менее крупных, в жизни которых чувственность сыграла огромную роль.
Аргументы мистических школ как в пользу их учений, так и против ультрареалистических течений неубедительны. Как же справляется проводимая в этой книге теория ортобиоза с задачами, которые пытаются разрешить два названных направления человеческой мысли?
Теория эта, опирающаяся на положительное знание и стоящая на почве позитивизма, не избегает, однако, гипотез, необходимых как средство для успешности научной работы. Но эти гипотезы не выдаются за доказанные истины, а служат лишь вехами и требуют проверки опытным путем. Теория эта, безусловно, отказывается руководиться метафизическими построениями и оставляет в стороне всякую квалификацию мирового процесса и целей мироздания, равно как она не признает космического чувства и необходимости подчинения человечества неизвестному целому. Теория ортобиоза опирается на историю развития человеческих чувствований. Она выходит из наблюдения, что в разные возрасты чувства людей меняются, и, подобно тому как мальчики ранее периода половой зрелости чувствуют величайшее презрение к женскому полу, а потом, в пору развития полового чувства, испытывают неотразимое влечение к женщине, так молодые люди в известный период не ощущают ценности жизни, которая правильно оценивается лишь в зрелом и пожилом возрастах. Подобно тому как отвращение к женщинам есть лишь кратковременная стадия душевного развития мальчика, так и отвращение к жизни есть преходящая ступень дальнейшей истории развития души.
На вопрос, стоит ли жить, мистики отвечают положительно, ссылаясь на мировой процесс и космическое чувство. Теория же ортобиоза основывает свой утвердительный ответ на данных положительных. Она говорит, что искание цели жизни в молодом возрасте соответствует неопределенному, часто тоскливому чувству юношей и девушек в начальный период пробуждения у них полового чувства и материнского инстинкта. Как правильное удовлетворение последних погашает томительное искание чего-то, так, возможно, нормальный цикл жизни приводит к полному развитию жизненного инстинкта, обладание которым заставляет умолкнуть вопрос о цели человеческого существования. В конце концов, нормальный цикл жизни приводит к удовлетворению ею и к пробуждению инстинкта естественной смерти, примеры которой, хотя и редки, существуют в действительности у глубоких стариков. Последних перспектива смерти не только не страшит, но привлекает и нимало не возбуждает желания бессмертия, причем жизнь им вовсе не кажется кратковременной.
Достижение идеала ортобиоза требует рационального образа жизни и может быть очень споспешествуемо положительным знанием. Эта цель несовместима со следованием непосредственному голосу инстинктивных побуждений. Не подлежит сомнению, что половое чувство, хотя и общее у человека с животными, есть, тем не менее, источник самых высших духовных проявлений. Человечество двигается вперед гениями, а гениальность есть один из так называемых вторичных половых признаков мужчины. Стремление подавить инстинкт в силу укоренившихся ошибочных воззрений есть, разумеется, средство затормозить преуспеяние человечества. Требование принесения в жертву этого столь важного возбудителя высшей духовной деятельности не может быть признано правильным. Но именно вследствие огромного значения полового инстинкта проявление его должно быть оберегаемо самым тщательным образом. Подобно тому как злоупотребление сластями, этой столь вкусной и полезной пищей, может вести к отвращению от нее, так и злоупотребления в половой сфере ведут к истощению организма. Вероятно, это обстоятельство было одной из причин пессимизма Байрона и раннего развития у него пресыщения жизненными благами. Тот факт, что некоторые поэты, как Гете и Виктор Гюго, прожили более восьмидесяти лет несмотря на неумеренность их половой жизни и притом сохранили умственную производительность в таком возрасте, не опровергает выставленного нами положения. Во-первых, это случаи скорее исключительные, а, во-вторых, восемьдесят три года, до которых дожили оба поэта, еще далеки от предела нормальной человеческой жизни, который должен находиться около ста или ста двадцати и более лет.
Теория ортобиоза проповедует ценность нормальной жизни и советует делать все, что может вести к ней. Людям, которые не могут идти дальше искания личного счастья и которые составляют большую долю человечества, она советует сообразоваться с указаниями рациональной гигиены для собственного счастья. Людям же, которых также очень много на свете и которые чувствуют привязанность к себе подобным, в сфере семьи, друзей, единомышленников, соотечественников и проч., теория ортобиоза советует следовать ее наставлениям ради блага ближних. Родители должны желать, чтобы дети их жили по правилам ортобиоза, чтобы достигнуть высшего возможного на земле счастья; дети должны желать того же для своих родителей и т. д. В следовании такому правилу найдется место и для самой высокой добродетели. Для нормального цикла жизни нужно сначала много и долго учиться, затем нужно много и долго учить. Для упрочения такой жизни необходима еще продолжительная научная работа, а также полезная общественная деятельность. Всякий, кто захочет внести свою лепту для построения жизни на рациональных началах, в виде ли научных занятий, педагогической деятельности, в проповеди умеренной жизни, вреда пьянства, половых излишеств и прочих помех нормальному циклу существования, принесет тем посильную пользу людям.
