Игорь Георгиевич Тютюнник
Корыстный мотив в структуре преступлений против свободы личности. Уголовно-правовой и криминологический анализ

Полная версия

1.2 Понятие корыстного мотива в структуре преступлений против свободы личности, содержащих в своей структуре корыстный мотив, и его уголовно-правовая оценка

Мотив представляет собой самостоятельное психологическое явление, имеющее различные значения, ни одно из которых не может включать в себя другие в качестве составной части. Мотив поясняет, «почему» и «ради чего» (личностный смысл) совершается деятельность и действие как ее часть^[14].

Мотив обуславливает сознательную, целенаправленную человеческую деятельность. В то же время мотив часто выступает и как характеристика личности, т. к., по мнению психологов, личность определяется, прежде всего, направленностью.

Мотив выполняет три основные функции: побудительную – стимулирование человека к активным действиям; направляющую – постановка человеком цели действия (бездействия) и определение пути ее достижения, и регулятивную – определение роли в регуляции поведения.

Мотив не существует вне конкретной деятельности. Мотив по своему функциональному назначению является как основой деятельности, так и сам определяется деятельностью. Характерной особенностью этой деятельности является то, что чем она сложнее, тем сложнее побуждение, порожденное этой деятельностью. Таким образом, мотив можно определять только применительно к определенной деятельности в связи с конкретным поведением индивида.

Для корыстных преступлений характерна своеобразная направленность умысла виновного на извлечение имущественной выгоды, на нетрудовое обогащение. Такая устремленность определяет специфику мотивационной структуры совершаемых преступлений, характеризуемой, прежде всего, корыстной целью. В одних случаях цель достигается за счет изъятия государственного имущества, в других – путем завладения личным имуществом граждан^[15].

Как обоснованно подчеркивает В.Н. Кудрявцев, корыстный мотив означает стремление удовлетворить потребность (действительную или мнимую) в материальных благах^[16].

Статистические данные свидетельствуют, что наблюдаются рост удельного веса и абсолютного числа корыстных посягательств, активизация организованной преступности. По оценкам экспертов, предполагаемый потенциал теневой экономики, питающей организованную преступность, составляет от 70 до 90 млрд. рублей^[17].

В уголовном законодательстве используются близкие по содержанию термины «мотив» и «побуждения». При этом УК РФ содержит в равной степени и «мотив», и «корыстные побуждения».

Для иллюстрации данного положения обозначим статьи УК РФ, содержащие в своих нормах, во-первых, мотив – это п. «е» ч.1 ст.63; п. «л» ч.2 ст.105; п. «е» ч.2 ст.111; п. «б» ч.2 ст.115; п. «б» ч.2 ст.116; п. «з» ч.2 ст.117; ч.2 ст.119; ч.2 ст.214 УК РФ; а, во-вторых, корыстные побуждения – это п. «з» ч.2 ст.105; п. «з» ч.2 ст.126; ст.153; ст.154; ст.155; п. «з» ч.2 ст.206, ч.1 ст.215.2; ч.1 ст.215.3; ч.2 ст.228.2; ч.1 ст.245 УК РФ. Отсутствие четкого понимания мотивов, их смешение с побуждениями создает трудности в реализации соответствующих правовых норм.

Помимо вышеупомянутого, в п. «а» ст.104.1. УК РФ (конфискация имущества) закреплено положение, согласно которому «конфискации имущества подлежат ценности, деньги и иное имущество, полученные в результате совершения преступных действий, предусмотренных ч.2 ст.126, ст.127¹, 127² УК РФ», с указанием на корыстную составляющую указанных преступлений, а именно «если преступление совершено из корыстных побуждений»^[18].

Данная позиция законодателя представляется очень спорной по причине того, что в п. «з» ч.2 ст.126 УК РФ содержится положение о том, что похищение человека совершается из корыстных побуждений. Что касается ст.127¹ (торговля людьми) и 127² (использование рабского труда) УК РФ, то в диспозиции эти статьи содержат корыстную составляющую, и нет смысла указывать в законе на данный квалификационный признак.

Трактовка корыстных побуждений содержится во многих постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Так, в частности, в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами»^[19] под корыстными побуждениями понимается направленность умысла на получение материальной выгоды (денег, имущества или прав на их получение и т. п.) для себя или для других лиц либо избавление от материальных затрат (например, возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств).

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве»^[20] в п.11 указано, что корыстное убийство совершается в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или права на его получение, прав на жилплощадь и т. п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.).

Рассмотрим понятие «мотив» в науке уголовного права.

Наука уголовного права не вправе использовать психологическую категорию мотива, и такой точки зрения придерживается большинство авторов.

Так, И.Г. Филановский^[21] рассматривал понятие «мотив» как психологическую категорию, под которой понимал «деятельности человека, объясняющие движущие силы поведения вообще», а под понятием мотива в уголовном праве он понимал «специфические движущие силы преступного поведения». Автор отрицал использование психологической категории «мотива», т. к. он открывает истоки девиантного поведения.

Однако высказывались диаметрально противоположные точки зрения. Например, известный дореволюционный криминалист М.П. Чубинский^[22] утверждал, что при характеристике мотива преступления необходимо использовать категорию мотива – правомерное поведение. Суть этой мысли сводится к тому, что автор, изучая характеристику преступного деяния, исходит из анализа нормы и отклоняющегося поведения.

Позднее его позицию разделил Б.В. Харазишвили, который настаивал на том, что юридическая наука должна пользоваться психологическим понятием мотив, а «введение уголовно-правового определения мотива является ненаучным». Он подчеркивал, что «мотив – всегда лишь психологическая проблема». В противном случае понятий мотива «может быть столько, сколько отраслей права»^[23].

По мнению А.П. Мизюкина, при решении вопроса о возможности использования определения мотива, данного психологами, в уголовном праве не следует забывать, что мотив – это, прежде всего, психологическая категория, только после перенесенная в область уголовно-правовых отношений^[24].

Следует согласиться с мнением А.Г. Мустафадзе, что между психологическим и уголовно-правовым понятием мотива нет никаких принципиальных различий, поскольку уголовно-правовая доктрина никогда не занималась созданием собственного, отличного от выработанного психологией понятия мотива^[25]. «Диалектика взаимоотношений психологического и уголовно-правового понятий мотива, – пишет Б.С. Волков, – очень проста: она выражает соотношение общего и частного, рода и вида»^[26].

Мотивы, с которыми закон связывает квалификацию преступления, – это по своему содержанию всегда разные побуждения, которые в качестве основных мотивов не могут быть соединены в одном преступлении. Человек не может положить в основу своего поведения сразу несколько разных по содержанию и значению мотивов. Намерение совершить преступление обычно связывается с каким-либо одним мотивом, который и является главным, основным мотивом преступной деятельности. Больший приоритет всегда имеет мотив, т. к. в его основу положено решение, к совершению волевого акта (например, преступления). Другие же побуждения хотя и изменяют или усиливают значение общей решимости совершить преступление, но в совершенном деянии играют подчиненную, второстепенную роль. В этой иерархической соподчиненности мотивов и выражается логика любого волевого процесса^[27].

Мотив преступления (мотивация) складывается у лица под влиянием двух групп условий:

1) условия, формирующие интересы, потребности, ценностные ориентации личности, искажения и деформации, которые образуют основу криминогенной мотивации и ее внутреннюю содержательную строну;

2) условия, непосредственно относящиеся к внешнему процессу совершения преступления, которые создают конкретную криминогенную ситуацию. Взаимодействуя с личностными особенностями, они вызывают намерение и решимость совершить преступление^[28].

Мотив является источником и мысли, и действия. Он может трансформироваться в процессе совершения намеченных действий, но во всех случаях, как источник активности личности, он предшествует совершенному на его основе действию. Если побудительные причины совершения преступления не были связаны с корыстными мотивами, а были обусловлены другими мотивами, но после совершения преступления у виновного появились корыстные мотивы, то подобные действия должны рассматриваться как корыстные.

Перейдем к рассмотрению следующих терминов: «корысть», «корыстный мотив».

Для правильного определения содержания составного термина «похищение человека по корыстному мотиву» необходимо раскрыть понятие «корысть». В русском языке слова «корысть», «корыстолюбие» понимаются как «страсть к приобретению и наживе»^[29]. Корыстолюбие определяется в толковом словаре как «стремление к личной выгоде, наживе, жадности»^[30].

По мнению А.Н. Павлухина, понятие «корысть» включает в себя не только получение всякого рода материальной выгоды, но и стремление виновного избавится от материальных затрат.

В рамках определение понятия корысти в русском языке следует дополнить интерпретацией его в уголовно-правовой и криминологической литературе. В этой связи можно выделить три подхода в решении этого вопроса.

Во-первых, определение понятия «корысть» в общеупотребительном значении автоматически переносится в уголовно-правовые исследования с последующей привязкой его к мотиву и цели, как признакам субъективной стороны преступления.

Во-вторых, вопрос об определении понятия корысти подменяется рассуждениями о корыстных мотивах, целях, побуждениях, заинтересованности. В этой связи нередко утверждается, что корысть представлена в уголовном законе в таких модификациях, как «извлечение дохода в крупном, особо крупном размерах», «извлечение имущественной выгоды»; что в описании ряда составов преступлений она (корысть) хотя и не называется, но такие признаки, как-то: «совершение преступления по найму», «значительный, крупный ущерб», «извлечение выгоды и преимуществ», – фактически свидетельствует о корыстном характере действия виновного.

В-третьих, когда в рамках понятия корысти предпринимаются попытки показать ее уголовно-правовую специфику.

По мнению М.Г. Миненка и Д.М. Миненка, сфера отражения корысти в уголовном законе определяется через те формулировки, которые указаны в рамках третьего подхода. При этом не без оснований отмечается, что теоретически можно представить совершение любого умышленного преступления из корыстной заинтересованности, и вопрос лишь в том, каково будет уголовно-правовое значение корысти^[31].

Г.А. Кригер утверждал, что при совершении корыстных преступлений «мотив преступного поведения – стремление паразитически обогатиться»^[32].

Аналогичное понимание «корысти» высказывал В. А. Владимиров. Он считал, что «сущностное содержание корыстных преступлений состоит в том, чтобы завладеть чужим имуществом и присвоить его для личного обогащения»^[33].

С.Н. Абельцев рассматривал корысть в узком и широком смысле. Узкое понятие корысти – это страсть к приобретению, к наживе, добыче, стремление к извлечению материальной выгоды. В широком понимании корыстные побуждения могут быть направлены на получение и нематериальной выгоды и просто к полезному для себя результату. Не все сводится к деньгам и ценностям, к наживе и обогащению, получению материальной выгоды^[34].

На наш взгляд, следует полностью согласиться с высказанной С.Н. Абельцевым точкой зрения.

Понимание корысти как стремления к наживе, выгоде, пользе, обогащению, к получению материальных благ еще не предрешает исключительно негативную правовую оценку. Это объясняется тем, что стремление жить лучше – это, в принципе, нормальное явление, своеобразный стимул для поступательного движения вперед, который лишь при определенных условиях выступает в качестве негативного компонента социальной психологии^[35].

Таким образом, для признания в действиях похитителя состава корыстного похищения человека, необходимо определить его желание распорядиться чужим имуществом по своему усмотрению независимо от того, распорядился ли он этим имуществом по своему усмотрению или нет.

Приведенное толкование корысти, приемлемое также для похищения человека по корыстному мотиву, включает несколько аспектов:

• стремление к личной наживе, выражающееся в желании обогатиться за счет незаконного изъятия чужого имущества (приобретение всякого рода имущественных благ);

• стремление обеспечить имущественную выгоду другим лицам. Это обогащение происходит путем сознательного причинения виновным ущерба чужой собственности.

Перечисленные аспекты корыстного мотива могут выступать в определенном сочетании. Стремление к обогащению других лиц или организаций путем причинения ущерба чужой собственности может выступать средством реализации индивидуальных, частных целей виновного. Эти действия избавляют его от личных материальных затрат. Например, незаконное завладение и передача имущества от одного собственника, владельца к другому по мотивам, не связанным с личным обогащением.

По мнению Н.Г. Иванова, «человек обладает свободой выбора варианта поведения лишь до момента принятия решения». После того, как решение действовать принято, о какой-либо свободе говорить бессмысленно, ибо мотив, соответствующий доминирующей потребности, исключает все другие возможные варианты^[36].

Корысть как импульс может проявляться вовне двояко: совмещением двух и более работ или посредством совершения правонарушения, например, кражи. И в той, и в другой ситуации субъект неизбежно будет руководствоваться одним и тем же мотивом – стремлением получить материальную выгоду, которая способна удовлетворить его витальную потребность. Однако если материальная выгода получается в результате совмещения работ, мотив, детерминирующий соответствующее поведение, преступным не считается. Таким образом, не мотив является преступным, а поведение, которое основывается на мотиве, противоречит правовой норме^[37].

Корысть возникла вместе с возникновением частной собственности, появление ее содержания, как отрицательного морального качества непосредственно связано с развитием государства, сменой общественно-экономической формацией, развитием форм собственности.

Корысть реализуется посредством захвата и иного завладения не принадлежащим виновному лицу имуществом, а также благодаря незаконному освобождению от имущественных обязанностей. Корысть вызывается не только стремлением удовлетворить какие-то нужды, материальные потребности (например, приобретение вещей, денег и т. п.), но и нередко престижными соображениями.

Деньги — это мотив любого поступка, любого поведения (физического и вербального), которое только можно придумать. Универсальный социальный мотив – это вечная потребность в деньгах, самый большой к ним интерес. Постоянное влечение к удовлетворению потребности в деньгах. Деньги способны вызвать корыстную страсть. Однако, во-первых, никто точно не может сказать, сколько в мире денег; во-вторых, никто не может дать полного конкретного понятия, что такое деньги^[38].

Диктат преступных денег, денежно-криминальная истерия, средства и методы получения грязных денег – все это преступная корыстная мотивация. Деньги – это универсальный корыстный мотив, мотив корыстных преступлений. Деньги как средство приобретения обеспечивают человеку господство над людьми и законом, и условием такого господства является безразличное отношение к любым преступлениям. Главное для людей нашей страны – это ощущение над собой силы власти, преступное насилие и деньги, независимо от того, заработанные они или украденные. Все будет так, пока остается повсеместная коррупция. Такая коррупция есть мотив поведения коррупционеров^[39].

Исходя из приведенного толкования слова «корысть» (страсть к наживе, материальная выгода, материальная польза), большинство советских криминалистов определяют корыстный мотив, как стремление получить выгоду материального характера^[40]. Вряд ли такое толкование является определением, поскольку оно не отвечает на главный вопрос: что такое материальная выгода?

По мнению В.Н. Кудрявцева, «мотив корысти означает не что иное, как стремление удовлетворить потребность (действительную или мнимую) в материальных благах»^[41]. Это разъяснение мало продвигает нас к решению проблемы, поскольку потребность в материальных благах также требует научного осмысления, как и материальная выгода. Строго говоря, материальные блага в виде денег и ценных вещей являются не потребностью, а предметами, способными косвенно удовлетворить те или иные личные потребности.

Поскольку корысть выражает собой стремление к незаконному обогащению и осуществляется за счет чужих интересов, постольку она всегда связана с нарушением имущественных отношений, права собственности других лиц. Однако для признания преступления, совершенного из корысти, не обязательно, чтобы имущество, за счет которого виновный стремится удовлетворить свои корыстные интересы, принадлежало потерпевшему. Важно, чтобы в основе совершения преступления лежало стремление получить какую-либо материальную выгоду или пользу.

Корысть есть проявление эгоизма во взаимоотношениях между людьми по поводу материальных благ. И по общему правилу, подобное стремление является выражением индивидуальных черт характера личности, возникших под влиянием дурных условий. Вместе с тем, судебная практика знает немало случаев, когда корыстные побуждения и совершенные на их основе преступления упираются в противоречия экономики, трудности материального характера, стесненное материальное положение и т. д. Стремление улучшить свое материальное положение часто обусловлено сложными обстоятельствами конкретной жизненной ситуации. В соответствии с этим первостепенное значение в установлении причин преступности и в профилактике корыстных преступлений приобретает установление предметного содержания корысти, выявления конкретных целей, достичь которых намеревалось лицо фактом совершения преступления. Преступления, вызванные стесненными материальными условиями, требуют иных мер профилактики, чем те, которые должны применяться в случаях, если подобное преступление совершается.

О корысти как преступном мотиве можно говорить в случаях, когда определяющим в поведении человека становится стремление любыми средствами и любой ценой удовлетворить личный материальный интерес, извлечь личную имущественную выгоду. Корыстный мотив означает стремление удовлетворить индивидуальную жизненную потребность путем завладения имуществом, имущественными правами, а также посредством освобождения от имущественных обязанностей или сокращения расходов.

Корыстный мотив тесно связан с предметом потребности, которым могут быть: 1) имущество (вещи, обладающие потребительской и товарной стоимостью); 2) имущественные права; 3) освобождение от имущественных обязанностей; 4) природные вещественные (материальные) блага в их естественном состоянии (земля, леса, дикие звери, рыба, полезные ископаемые и др.)^[42].

При актуализации материальной потребности как общая цель проявляются желания иметь определенные материальные блага, или желания иметь деньги для их приобретения, или желания избавится от каких-либо материальных затрат.

По мнению А.Н. Павлухина, «корыстная доминанта сводится к эгоистическим, материально-потребительским мотивам, в своих крайних проявлениях довольно часто приводит ее носителя к совершению насильственных преступлений, а в своей повседневной эволюции неизбежно порождает стойкую антисоциальную экономическую психологию, противоречащую установленному порядку распределения материальных ценностей. Лицо осознает и начинает переживать имеющуюся у него потребность, тем самым определяя общую цель поведения, т. е. представление о том, что ему необходимо иметь, что ему необходимо сделать, чтобы удовлетворить свою потребность»^[43].