И. А. Ветренко
Актуальные вопросы политической науки и практики
Рецензенты:
Тимофеева Лидия Николаевна – доктор политических наук, профессор РАНХиГС, председатель Правления, вице-президент РАПН, председатель Исследовательского комитета по политической коммуникативистике;
Володенков Сергей Владимирович – доктор политических наук, доцент, доцент кафедры Российской политики МГУ имени М. В. Ломоносова
© Коллектив авторов, текст, 2020
© Издательство «Директ-Медиа», оформление, 2020
Глава 1
Статус современной политической философии в структуре научного знания (Мельникова И. В)
1.1. Место политической философии в системе политических наук
Любое научное знание включает три уровня: эмпирический, теоретический и философский. В науку может войти теория, описывающая эмпирическую действительность, но в знание в полном смысле она превращается лишь тогда, когда все ее понятия получают онтологическую и гносеологическую интерпретацию. Так, философские основания той или иной отрасли знания выступают в качестве оснований фундаментальных.
В этом ракурсе политическая философия выступает самостоятельной областью знания «с присущей ей критической функцией анализа политической и социальной действительности и с функцией конструктивной, созидательной, прогностической. От реализации этих функций зависит, будут ли практическая политика и ее теория отставать от событий или опережать и предугадывать их. Иначе говоря, полнота и богатство политико-философской мысли в обществе и эффективность политики, ее активность и динамизм – явления глубоко и органично связанные» [1].
Политическая философия – это одновременно часть и фундамент политического знания в целом. Так, эмпирически ориентированная политология (в узком смысле) отвечает, главным образом, на вопрос «как?»: на этом уровне осуществляется сбор фактологического материала, и предпринимаются дальнейшие описательно-аналитические действия. Политическая теория отвечает, по преимуществу, на вопрос «что?», реализуя не только анализ исторических и наличествующих в современной политической действительности фактов, но, прежде всего, – объясняя таковые. Политическая философия в предельном ракурсе отвечает на вопрос «зачем?» (вопрос о смыслах политических процессов и явлений), осуществляя свою генеральную интенцию в регистре не только рефлективном, но и нормативном. Так, И. И. Кравченко поясняет, что «если мы обращаемся к какому-либо политическому объекту, то существующие три уровня политического знания открывают специфический аспект исследования. Такое разделение труда определяется интересами, целями и возможностями исследователя. Так, например, проблема свободы предстает для политолога-теоретика комплексом конкретных свобод – слова, совести, собраний и др. Эмпирик-политолог будет исследовать, как эти свободы реализуются в тех или иных конкретных условиях. Философ же отнесется к свободе как к условию самого человеческого политического существования в самом общем и идеальном смысле» [1].
«Объемное, осмысленное и практически значимое знание о мире политического возникает… только в «дуге напряжения» между политической наукой и политической философией. Проблематичность нынешнего существования политической философии… в свете этого обусловливается той фрагментацией политического знания, которая ликвидирует эту «дугу напряжения» и создает видимость самодостаточности позитивного научного знания, поддерживаемую его рыночной востребованностью», – проясняет Б. Г. Капустин [2, с. 13]. Согласно логике рассуждений ряда авторитетных представителей российского научного сообщества, политическая наука выступает «целостным эпистемологическим комплексом, стрежнем которого является политическая философия, вокруг которого организуется эмпирический материал, группируются факты, определяется язык описания, формируются исследовательские стратегии политических процессов» [2]. Поэтому, в строгом смысле, о политической философии (в качестве системообразующей составляющей политического знания) можно говорить лишь после завершения процесса институализации политической науки как таковой. Институализация данной науки по историческим меркам началась и завершилась довольно недавно (во второй половине ХIХ столетия – середине ХХ века соответственно). Однако положение ее амбивалентно. С одной стороны, философский уровень знания, наряду с теоретическим («теории среднего уровня») и эмпирическим, наличествует в любой науке. И для науки политической роль такового по определению должна играть политическая философия. Но, с другой стороны, «политическая философия» – явление довольно новое, оформляющееся во второй половине ХХ столетия, наряду с такими научными сегментами как «политическая транзитология», «политическая элитология», «политическая компаративистика». Говоря о таких новых отраслях научного знания мы, как правило, используем клише, фиксируя тем самым, что «это сравнительно новые дисциплины, хотя корни их уходят в седую древность». И действительно, несмотря на то, что политическая философия – это наука, оформившаяся во второй половине ХХ столетия, философская рефлексия о политике (философия политики) совечна человеческому существованию.
Итак, политическая философия – это наука и учебная дисциплина, возникшая на стыке политологии и философии, предметом которой является исследование фундаментальных оснований политики, ее методов и ценностей. Оформляется как наука во второй половине XX века, хотя основы заложены в философских системах древнего мира, античности, средневековья и Нового времени.
Подобно тому, как у философии как таковой две основные функции: мировоззренческая и методологическая, соответственно, и предметное поле политической философии характеризуют два основных измерения:
Мировоззренческое, в русле которого осуществляется не только интерпретация, но и оценка политической действительности, определяются ценностно-смысловые ориентиры развития той или иной политической общности, формируются стратегии политического мышления. В этом аспекте политическая философия выступает, по преимуществу, как знание не о сущем, а о должном. Например, Т. А. Алексеева отмечает, что «политическая теория часто включает как эмпирический, так и нормативный подходы, и ориентируется скорее на объяснение феноменов, нежели их оценку. Политическая философия, наоборот, прежде всего, связана именно с оценкой фактов и явлений, то есть, неотделима от ценностного измерения» [3, с. 28].
Методологическое, в русле которого осуществляется формирование и ревизия понятийно-категориального аппарата политической науки, конструирование исследовательских стратегий: методологии и сопутствующих ей методов политического анализа.
В зависимости от национальных особенностей и специфики культуры мышления превалирующим оказывается либо первое, либо второе измерение, в зависимости от решения вопроса о том, что есть философия, прежде всего, онтология или методология наук? Так, в истории мысли мы прослеживаем определенную оппозицию континентальной и аналитической стратегий мышления («континентальная» (континентальная Европа) и «аналитическая» (англо-саксонский мир) традиции философствования и культуры мышления). На данной оппозиции строится, например, концептуальное исследование известного российского политолога В. П. Макаренко [4].
1.2. Проблема предметного позиционирования современной политической философии: основные подходы
В зарубежной и отечественной литературе можно встретить самые различные определения политической философии. Назовем некоторые из них и осуществим попытку объединения ряда определений, различая способы интерпретации предметного поля политической философии. Самое общее определение, которое дается в справочных изданиях, обычно такое: политическая философия есть философское размышление о политике – о ее сущности и фундаментальных проблемах [5].
Британский политический философ Майкл Оукшотт метафорически указывает на глубинное, онтологическое измерение политико-философских вопросов: «политическая философия есть рассмотрение отношений между политикой и вечностью» [6].
Известный французский исследователь Поль Рикер видит в политической философии прежде всего поиск смысла и сущности политических явлений [7, c. 9–13].
Приведем пример еще одного развернутого определения: «…как мышление о том, что есть, а не о том, чему должно быть, политическая философия более занята сущностью, или самою глубинной природой реальности, а не частными, наблюдаемыми ее проявлениями. Философ, не отказываясь, впрочем, от наблюдения и опыта, стремится для описания и объяснения политической реальности искать и находить рациональную взаимосвязь вещей. Этим он явственно отличается от ученого-эмпирика, ищущего основу для объяснения в научно верифицируемых гипотезах; философ может обнаруживать истину всюду, куда его ведут интуиция и размышления» [8, с. 84–86]. Обобщим приведенные выше определения, прибегая к семантическому анализу ключевых категорий, составляющих ядро данных дефиниций. «Сущность», «фундаментальные проблемы», «поиск смысла», «интерес к сущности, а не к частным проявлениям» – данные слова и словосочетания, встречающиеся в приведенных определениях, ориентируют на онтологический подход к интерпретации предмета политической философии, давно уже ставшего философской классикой, а также возрождаемого ныне в феноменологической и метафизической традициях мышления.
Приведем примеры определений, раскрывающих сущность политической философии в несколько ином ракурсе.
Так, современный британский политический философ индийского происхождения Бхику Парех подчеркивает: «поскольку для политики важны проблемы жизни людей в обществе, постольку политическая философия не может обойтись без рекомендаций. Тем не менее, то, как мы будем жить, зависит от того, кем мы являемся, какие перед нами открыты возможности, с какими трудностями нам приходится сталкиваться и т. п., поэтому здесь трудно принимать какие бы то ни было решения без предварительного терпеливого и скрупулезного теоретического осмысления наших традиций, характера, истории и социальной структуры» [9, с. 490].
Современный французский политический философ Николя Тезнер стремится максимально конкретизировать предмет этой отрасли знания, указывая на то, что «политическая философия в том смысле, в котором она претендует называться [именно] политической, является одновременно исследованием путей конституирования политического пространства в рамках демократии (в этом состоит ее тавтологический аспект) и политической мысли, существующей под покровительством государя, т. е. той самой мысли, которая очевидно является макиавеллистской, но также и спинозистской. Политикой в действительности является решение, направленное на создание, а затем и на сохранение политического пространства. Осуществляя это, она не может постоянно рассчитывать на совершенную делиберативную демократию и должна учитывать страсти, ненависть и отказ от политической дискуссии. Задача политической философии состоит также в том, чтобы определить линию поведения перед лицом такого рода обстоятельств, которые она должна сначала понять для того, чтобы, в конце концов, постараться их избежать» [10, с. 12].
В толковом словаре «Политика», изданном в Оксфорде под редакцией Айна Маклина, мы читаем следующее: «Политическая философия (political philosophy) – систематическое, детальное изучение политических последствий предлагаемых решений философских дилемм (или неразрешимости этих дилемм). Самые известные работы по политической философии пытаются представить эти последствия в фундаментальном космологическом, онтологическом и гносеологическом плане… Политическая философия стремится одновременно осмыслить то, что мы делаем, и предписать то, что следует делать. Разные представления о природе философии ведут к различному пониманию ее отношения к политической деятельности… Вероятно, извечный вопрос политической философии состоит в том, имеет ли человечество свою природу и если да, то что из этого следует для политической организации… В то же время, пожалуй, столь же извечным является политический вопрос о законности правления…» [11, с. 463–464].
Приведем данные определения к общему знаменателю, прибегая к семантическому анализу ключевых категорий, составляющих ядро обозначенных выше дефиниций.
«Политическая философия не может обойтись без рекомендаций», «задача политической философии – определить линию поведения», «предписать то, что следует делать», «размышление не о сущем, а о должном», «разъяснение политических ценностей, определение того, что является желательным и моральным», «высказываться в предписывающем духе» – выделенные словосочетания, встречающиеся в представленных определениях, свидетельствуют о нормативной ориентации в трактовке предмета политической философии, объединяя представителей аксиологического подхода к интерпретации сущности политико-философских исследований.
Данные два подхода и по сей день доминируют в зарубежной политической философии. Альтернативу им составляют, занимающие пока еще маргинальное положение в науке, аналитический и постмодернистский подход.
«В качестве аналитической философии политическую философию занимают смыслы слов и понятий, логическая состоятельность аргументов, пути познания истины, а также основания, на каких пропозиция может быть признана истинной или ложной» [8, с. 84–86]. Так, аналитический подход ориентирует на гносеологический и эпистемологический исследовательский ракурс. И, в этом смысле, он одинаково применим к различным областям научного знания. Применительно к политической философии, аналитическая политическая философия стала развиваться лишь в конце ХХ столетия [4, с. 376] как альтернатива ценностно-ориентированной, предписывающей, а не описывающей стратегии мышления. Однако, проект «аналитической политической философии» нам видится пока лишь обозначенным, но отнюдь не завершённым, по этой причине весьма затруднительно привести развернутые примеры дефиниций.
Что касается постмодернистского подхода, то его представители, например, Р. Рорти, выступают «не только против примата теоретического познания, но и вообще против традиционного различения теоретической и других форм мышления… Теоретическое мышление не только не обладает преимуществами перед другими способами познания истины, но нередко затрудняет поиски последней… Политической философии следует больше экспериментировать, исследовать – ей недостает диалогичности, открытости, иронии, осознания неоднозначности жизни, связи с интуитивным, а не теоретическим, мышлением, присущим писателям и художникам» [4, с. 484].
Как отмечает в своей статье В. А. Гуторов, «…освобождение политической философии от метафизики с мировоззренческой установкой на релятивизм, в практическом отношении привело к следующему:
1. Политическая философия чужда всяким эпистемологическим изысканиям.
2. Политическая философия свободна от морали.
3. Политическая философия должна принимать в расчет множественность мнений в качестве фундаментального факта человеческих мысли и деятельности.
Ригоризм подобных принципов, само формулирование которых имеет характер «установки на спор» с классической традицией, основан на так называемой презумпции реальности перед любыми теоретическими конструкциями. Принцип реальности, признание которого не зависит от любого типа рациональности в смысле правильности или, наоборот, неправильности той или иной концепции, является (до известной степени) развитием известной формулы Ницше, согласно которой любые интерпретации, подменяя факты, не дают достаточных гарантий от глупости или безумия; при столкновении с последними бесполезны и рассудочная аргументация, и сама философия, – ответом может быть только борьба. Бесполезно, например, приводить безумцам, глупцам (или своекорыстным олигархам) аргументы о преимуществах равенства и демократического строя. Последние необходимо защищать всеми доступными средствами на том только основании, что в демократическом обществе эти ценности разделяет большинство. При такой постановке вопроса современные философы обычно приходят к различным выводам. Например, Р. Рорти утверждал, что любые философские демарши при таких условиях вообще бесполезны. Другие философы, напротив, выдвигают методологическое правило, основанное на различии между провозглашением принципов политической философии в мире (демократическом в глобальном измерении) и необходимостью считаться с существованием мира, чуждого демократическим ценностям, в котором доминируют анархия и отказ от любой дискуссии. По их мнению, summa divisio состоит в том, что эту сторону нашего мира также необходимо включить в философский дискурс со всеми вытекающими из этого последствиями (Н. Тезнер) [12].
Можно объединить данные четыре подхода в парадигмы. Так, если для онтологического и аксиологического подходов общим знаменателем выступает метафизическая парадигма, то для аналитического и постмодернистского характерна ориентация на освобождение политической философии от метафизики. Причем, в силу неразвитости последних двух подходов, можно заключить, что «проект освобождения политической философии от метафизической составляющей» так и не был завершен.
Анализируя дефиниции зарубежных исследователей, мы выделили четыре основных подхода к интерпретации предмета политической философии: онтологический, аксиологический, аналитический и постмодернистский с последующим объединением их в две парадигмы: метафизическую и антиметафизическую. Подчеркнем, что данная типологизация не претендует на всеохватность и полноту. Приведем другой пример типологизации.
Бхику Парех выделяет, по несколько иному основанию, четыре современных понимания сущности политической философии:
традиция Джона Ролза, согласно которой «политическая философия есть одно из направлений моральной философии, а последняя по сути своей является нормативистской, и задача политической философии заключается не только в развитии общих принципов оценки социальных структур, но и в конструировании соответствующих институтов, процедур и практических политических программ». К этой традиции относятся также Б. Аккерман, Б. Бэрри и Ч. Бейтс;
классическая традиция, для которой политическая философия есть «прежде всего созерцательные и умозрительные изыскания, направленные на осмысление человеческого бытия в целом и современного мира в частности». А её цель состоит «в исследовании человеческой природы и ее трансформации в ходе исторического развития, рассмотрении сути переживаемого исторического периода, отличительных черт современного самосознания и т. д., а также в использовании результатов этих исследований для раскрытия как специфики современной политической жизни, так и спектра доступных нам возможностей». Из современных авторов к этой традиции можно отнести М. Оукшота, Х. Арендт, И. Бёрлина, Э. Вёглина, Ч. Тейлора, А. Макинтайра, У. Коннолли и др.
точка зрения, согласно которой «корни политической философии заложены в образе жизни конкретных групп, а потому она направлена главным образом на их самовыражение, а это с необходимостью придает ей характер дисциплины, описательной по ориентации и ограниченной по масштабам». Эти взгляды разделяет М. Уолцер;
постструктурализм и особенно постмодернизм выступают «не только против примата теоретического познания, но и вообще против традиционного различения теоретической и других форм мышления… Теоретической мышление не только не обладает преимуществами перед другими способами познания истины, но нередко затрудняет поиски последней… Политической философии следует больше экспериментировать, исследовать – ей недостает диалогичности, открытости, иронии, осознания неоднозначности жизни, связи с интуитивным, а не теоретическим, мышлением, присущим писателям и художникам». К этому направлению относится Р. Рорти [9, с. 484–485].
Отечественная же исследовательская и учебная литература демонстрирует нам эпигонские (не являющиеся оригинальными, вторичные по отношению к западным) дефиниции с серьезным креном в сторону нормативного, аксиологического способа интерпретации предмета политической философии. Приведем в качестве иллюстрации несколько таких определений.
Определение Т. А. Алексеевой: «политическая философия – это система знаний, раскрывающая содержание, характер и формы политической деятельности, сущность власти, политического выбора и ориентаций… предмет политической философии есть нормативная саморефлексия политики, дополненная обращением к «вечным» вопросам бытия человека» [3, с. 23].
Определение М. М. Федоровой: «Что же касается политической философии, то она есть поиск ответов на вопросы, связанных с основами человеческого общежития и институтами, создаваемыми в рамках этого общежития. Что такое власть и почему одни люди господствуют над другими? Что такое государство, какова его природа и его цель? Какое государство является справедливым и наилучшим? От чего зависит сила и могущество государства, с одной стороны, и мир и безопасность человека в лоне этого государства – с другой? Как связаны политика и благополучие каждого конкретного человека? И можно ли вообще построить идеальное общество и идеальное государство, где все люди будут счастливы…» [13, с. 13].
Довольно лаконичным и одновременно емким выглядит определение В. П. Макаренко: «политическая философия – это нормативное мышление о социальных и политических институтах, которые требуются для политической деятельности» [4, с. 18].
Определение А. С. Панарина, в котором употребляется термин «философия политики» в качестве синонима политической философии: «философия политики – наука о наиболее общих основаниях, границах и возможностях политики, о соотношении в ней объективного и субъективного, закономерного и случайного, сущего и должного, рационального и внерационального» [14, с. 226].
Определение И. А. Василенко: «предметом политической философии является исследование универсалий мира политического, относящихся к наиболее общим мировоззренческим, ценностным и методологическим основаниям политической теории. В центре политической философии находятся проблемы духовного измерения политики, ее высшего смысла и назначения. Именно политическая философия призвана сформировать общую картину мира политического, обозначить ее проблемные зоны, выделить наиболее острые противоречия политики. Во все времена политическая философия искала ответы на кардинальные вопросы современности. Почему человек стремится в сфере политики разрешать важнейшие проблемы человеческого существования? Что лежит в основе политической организации – Божественный разум, рациональное начало, естественное право или право сильного? Как укрепить государственную власть – гарантию порядка и согласия? Как подчинить власть требованиям общественного блага и человеческого благополучия?» [15, с. 16].
Что мы можем заключить из приведенных определений ведущих отечественных представителей политической философии? Во-первых, в них содержится очень сильная нормативная акцентуация в понимании предмета политической философии и, во-вторых, как уже было нами отмечено, практически все они носят вторичный характер по отношению к западным. Альтернативный и уникальный в своем роде подход к интерпретации предмета политической философии демонстрирует, пожалуй, лишь А. М. Пятигорский, представитель феноменологической традиции мышления в России.
Согласно А. М. Пятигорскому [16], предметом политической философии будет являться мышление о политике (условно: политическая рефлексия). В противном случае политика – это пустая абстракция без уже организовавшего политическое мышление минимально сознательного подхода. «Политику вы не вынете из кармана и не положите на стол»… Другой политики нет, кроме политического мышления – твоего, моего, их, талантов, бездарностей, умных, дураков, кого угодно, но – мышления» [16, с. 9]. Поскольку философ – это философствующий «сначала над своим собственным мышлением и только потом – над тем, о чем он мыслит, и над другими мышлениями» [16, с. 8]. То есть единственный предмет философии – это мышление о предмете. После смерти А. М. Пятигорского феноменологическая традиция мышления, применительно к области политического, так и не нашла своих последователей, невзирая на мощнейший эвристический потенциал данного подхода, поскольку он создает условия возможности метапозиции в отношении политического, ориентирует на «чистое мышление», свободное от наивных идеологических установок, сквозь призму которых, мы, как правило, мыслим политику.
Таким образом, политическая философия «подобна интеллектуальному полю, где вступали в спор и диалог различные персонифицированные и коллективные воззрения на сущность и проблемы мира политического. В этой связи можно утверждать, что мировая политическая философия представляет собой динамичное полифоническое образование, в интеллектуальную композицию которого вплетены голоса множества мыслителей и исследователей» [5]. Однако, общий каркас, на который возможно нанизывать вариации смыслов, выглядит следующим образом: «political philosophy – область интеллектуальных изысканий, где дело имеют с идеями, относящимися к политике, особенно к политическим ценностям, к сущности политической действительности и к интеллектуальным предпосылкам политического анализа. В предмете и функциях политической философии выделяются несколько моментов. Во-первых, как нормативная теория, она ставит своей целью разъяснение политических ценностей, определение того, что является желательным и моральным. Представитель нормативной философии ощущает себя вправе свободно выносить моральные и этические суждения, высказываться в предписывающем духе о желательном положении дел и рекомендовать политические цели. Во-вторых, на сей раз уже как мышление о том, чему должно быть, а не о том, что есть, политическая философия более занята сущностью, или самою глубинной природой реальности, а не частными, наблюдаемыми ее проявлениями. Философ, не отказываясь, впрочем, от наблюдения и опыта, стремится для описания и объяснения политической реальности искать и находить рациональную взаимосвязь вещей. Этим он явственно отличается от ученого-эмпирика, ищущего основу для объяснения в научно верифицируемых гипотезах; философ может обнаруживать истину всюду, куда его ведут интуиция и размышления. В-третьих, в качестве аналитической философии политическую философию занимают смыслы слов и понятий, логическая состоятельность аргументов, пути познания истины, а также основания, на которых пропозиция может быть признана истинной или ложной» [8, с. 86].
Итак, обобщая все вышесказанное, учитывая дискуссионный характер предметного поля политической философии, скажем, что политическая философия – отрасль знаний, изучающая политику как целое, ее природу, значение для человека, взаимоотношения между личностью, обществом и государственной властью и разрабатывающая идеалы и нормативные принципы политического устройства, а также общие критерии оценки политики. Она стремится ответить на вопросы, почему и зачем существуют те или иные политические явления и каковыми они должны быть.
Предмет политической философии можно разделить на три группы явлений. Во-первых, это политические ценности, критерии оценки реальной политики с точки зрения морали, интересов крупных общественных групп или всего человечества. В этой области исследований создаются нормативные теории, даются этические оценки политическим институтам и процессам, разрабатываются идеалы и цели, а также важнейшие пути их достижения.
Во-вторых, предметом политической философии являются предельные (наиболее глубинные) основания политики. В отличие от эмпирических наук, опирающихся на частные наблюдаемые факты и верифицируемые гипотезы, политико-философские знания основываются на теоретических изысканиях, обобщениях глобального исторического опыта, логических и металогических рассуждениях, хотя и не исключают анализ конкретных фактов.
В-третьих, политическая философия анализирует способы и средства познания политики, определяет смысл политических категорий, например таких из них, как власть, свобода, равенство, справедливость, государство, права человека, политическое поведение и т. д. Без опоры на такие категории, в конечном счете, невозможны и эмпирические политические исследования.
Итак, учитывая дискуссионный характер предметного поля политической философии, что подтверждает многообразие выделенных нами исследовательских подходов, скажем, тем не менее, что политическая философия призвана служить общей методологической базой политических исследований, определять смысл различных концепций, интерпретировать теории, выявлять универсальные принципы и закономерности во взаимоотношениях человека, общества и власти, устанавливать соотношение рационального и иррационального в политике, указывать на ее нравственные критерии и мотивационную основу, определять границы и принципы государственной власти и т. п. По этой причине политическая философия в системе политических наук, должна занять место отрасли фундаментальной, так как философские знания составляют ядро мировоззрения человека и политической культуры общества.