bannerbannerbanner
Роуз и магия холода

Холли Вебб
Роуз и магия холода

Полная версия

Глава 3

В последующие дни Сьюзен продолжила издеваться над Роуз и ее магическими способностями. Она постоянно отпускала колкие замечания, которые Роуз старалась игнорировать, но почему-то не получалось. У Сьюзен был талант высказывать мысли, которые крепко застревали у Роуз в голове. «Спорим, родители бросили тебя, потому что ты отродье» или «Может, ты родилась лягушкой? Ты об этом не думала?».

Но уроки волшебства все перевешивали. Роуз могла вытерпеть Сьюзен и ее мерзости, лишь бы у нее была магия. Роуз держалась за нее. Потому-то уроки и были для девочки так важны: она отчаянно хотела узнать, как работает волшебство. Почему оно работает. Роуз очень старалась делать все правильно, потому что все волшебное, что она сделала до сих пор, случилось само по себе. Как будто Роуз вообще не имела к этому никакого отношения.

– Простите, дорогие мои, – вздохнул мистер Фаунтин, рассеянно закрывая за собой дверь мастерской. Он хмурился, а его усы загибались кверху больше, чем обычно – верный признак того, что он крутил их, а делал он так, когда волновался. Утренний визитер из дворца явно не был приятным.

– Кто приходил из дворца, сэр? – полюбопытствовал Фредди.

– Хэверс. Лорд Гофмейстер, – пояснил мистер Фаунтин Роуз. – Весь трясется из-за этих идиотских протестов. А что, по его мнению, могу сделать я? Они думают, раз я их придворный волшебник, значит, я говорю от имени всей магической братии. Какая нелепость.

– Протесты? – переспросила Роуз, сдвинув брови.

Мистер Фаунтин подергал себя за усы и вздохнул.

– Новость о мисс Спэрроу разлетелась по городу, – неохотно объяснил он. – Общественность отреагировала – скажем так – несдержанно…

– Не понимаю. – Роуз перевела встревоженный взгляд на Фредди, потом на Гуса, потом опять на мистера Фаунтина. – Мы всех спасли. Мы же не сделали ничего плохого. То есть мы собирались ворваться к ней в дом, но даже этого делать не пришлось, потому что она сама нас схватила. – Роуз сглотнула. – Это потому, что мы натравили на нее туманного монстра? Мы не знали, как быть, честное слово, не знали!

Гус засмеялся – глухо и невесело – и привстал у нее на коленях, чтобы ткнуться носом ей в щеку.

– Они не за ведьму вступились, Роуз. – Роуз увидела, как мистер Фаунтин непонимающе моргнул, а Фредди вздрогнул, но Гус строго посмотрел на обоих. – Я всего лишь назвал вещи своими именами.

– Теперь все так ее называют, Гус, – ответил мистер Фаунтин не менее строго. – И еще словами похуже. И не только ее.

– Всех нас, – прошептал Фредди. – Они думают, что мы все такие же, как она. Убийцы. Похитители детей. Творим отвратительные заклинания, чтобы красть у людей их души. – Он пожал плечами. – И еще бог знает что.

– В этом-то все дело. – Мистер Фаунтин вздохнул. – Они не знают. Не понимают, что мы такое. Чем мы занимаемся. Поэтому они придумывают самые невероятные, безумные домыслы, и слухи текут по городу, как дождевая вода. – Он заглянул в испуганные глаза Роуз и широко, но неубедительно улыбнулся, энергично потирая руки. – Все забудется… рано или поздно… Волшебники приносят слишком много пользы, чтобы их терять. Не переживай, Роуз. За работу!

Он подошел к столу. Гус спрыгнул с колен девочки и последовал за ним, вскочив на стол с удивительной для такого упитанного кота легкостью. Он уселся на середине стола, обернув вокруг себя хвост, кончик которого подергивался в предвкушении. Его усы нетерпеливо дрожали. Он обожал магию и ненавидел, когда хозяин проводил слишком много времени во дворце. Мистер Фаунтин был Старшим советником по магическим делам Королевской казны – это значило, что он делал для них горы золота. Но поскольку он так часто бывал во дворце, он также неофициально был единственным волшебником, лично знакомым с королем. Такая роль могла быть ему на руку, но вместе с тем отнимала время.

– Что мы будем делать? – прошептала Роуз, проводя руками по переднику: прикосновение к шершавому накрахмаленному хлопку успокаивало ее скачущее сердце.

Фредди пристально смотрел на книгу, которую мистер Фаунтин доставал с полки. Один из странных, пугающих томов в темном кожаном переплете, отметила Роуз, не зная, что и думать. До сих пор уроки волшебства – пока что их у девочки было всего два – оказались чудесными, но не особенно волшебными. Никаких фейерверков. Никаких шипящих искр. Ничего столь же интересного, как тот туманный монстр, которого Фредди вызвал, чтобы побороть мисс Спэрроу. Вместо этого они вели занимательные беседы о свойствах различных металлов и о том, как свинцовые ботинки могут защищать. И тому подобное.

Но Роуз чувствовала, что сегодня все будет по-другому. За окном падал снег, мистер Фаунтин пообещал настоящее заклинание, воздух в мастерской, казалось, был заряжен азартом, а с шерсти Гуса слетали крошечные голубые искры.

Мистер Фаунтин положил книгу на стол, раскрыл ее и любовно провел ладонью по страницам. Фредди и Роуз нагнулись, чтобы прочесть заглавие на странице сверху. Книга была написана от руки изумрудно-зелеными чернилами.

«Теория и практика наведения чар личины, с некоторыми личными замечаниями».

– Кто ее написал? – спросила Роуз, восхищенно разглядывая элегантный острый почерк.

– Мой учитель, много лет назад. Он был выдающимся экспертом по личинам. – Мистер Фаунтин загадочно улыбнулся, вспомнив что-то.

Роуз кивнула, но нахмурилась.

– Фредди говорил, что чары личины ужасно сложные, – как бы извиняясь, произнесла она. – Я о них ничего не знаю.

– Если бы знала, не было бы смысла учить тебя, – заметил мистер Фаунтин. – На самом деле эти чары довольно просты, но на них уходит много сил. Помните, вы рассказывали, что мисс Спэрроу лишилась своей личины, когда вы напали на нее? Потом волшебница смогла вернуть личину, но она уже не могла быть такой убедительной после того, как вы увидели ее истинное лицо. Личину нужно постоянно поддерживать, нельзя дать ей сползти. Потому-то это заклинание такое трудное.

– Мощная магия, – пробормотал Фредди. Его темные глаза сияли. – С чего начнем? – Он быстро пробежал глазами по строчкам в книге и удивленно посмотрел на наставника. – Надо просто придумать любые волшебные слова?

Мистер Фаунтин кивнул:

– Слова нужны прежде всего чтобы помочь сконцентрироваться. Когда их повторяешь, чары продлеваются.

Гус мазнул хвостом по странице, его светящийся белый мех казался зеленоватым от изумрудных чернил.

– Но прежде чем меняться, нужно узнать самого себя, – прошептал он. – Иначе кто знает, во что ты можешь превратиться.

– Это еще что значит? – высокомерно осведомился Фредди. – Терпеть не могу, когда ты впадаешь в мистику.

Гус смерил его сердитым взглядом.

– Впадаю в мистику? Вот как ты это называешь? Какой же ты все-таки заурядный ребенок.

– Гус пытается сказать, – устало вмешался мистер Фаунтин, – что нельзя спрятаться под личиной, не зная точно, кто ты есть. С чего ты начинаешь. Держи. – Он дал Фредди маленькое зеркальце в серебряной рамке. – Начни с простого. Сделай свои глаза голубыми.

Фредди уставился на свое отражение, а сердце Роуз беспокойно затрепетало. После Фредди наступит ее черед пробовать, а она понятия не имела, кто она на самом деле. Что, если у нее не получится? Роуз нравилась идея личины – стать кем-то другим, пусть даже на минуту. Вся ее жизнь в качестве ученицы волшебника казалась ей каким-то большим магическим фокусом. Но вдруг волшебство не будет у нее получаться, потому что у нее нет семьи, которая рассказала бы ей, кто она? «Вот Фредди позлорадствует», – огорчилась Роуз.

– Придумал слова? – спросил мистер Фаунтин. – Можешь произнести их вслух, если хочешь, но, разумеется, чтобы чары были убедительными, так лучше не делать, иначе твои намерения будут очевидны.

Фредди самодовольно ухмыльнулся.

– Я уже их произношу. Так-то! У меня глаза не голубые? Может, немножко?

Роуз уставилась на него.

– Нет. Ой! Разве ты не должен был изменить цвет карей части глаза?

– Что? – Фредди с тревогой посмотрел в зеркало. Белки его глаз медленно принимали яркий, глубокий, блестящий синий цвет. Выглядело это довольно отталкивающе.

– А еще надо быть точным… – пояснил мистер Фаунтин. – Но для первого раза неплохо.

Глаза Фредди постепенно приобрели нормальный цвет, будто чернила растворились в воде. Он сердито посмотрел на Роуз, как будто бросал ей вызов. Получится ли у нее лучше?

Роуз не представляла, что ей делать. Книга предлагала увидеть саму себя с необходимыми изменениями. Но как? Фредди передал ей зеркало, наблюдая за ней, как ястреб – с до сих пор голубоватыми глазами.

Роуз посмотрела на свое отражение. Девочка-в-зеркале выглядела бледной и озабоченной. «Увидеть себя с необходимыми изменениями» – не очень-то понятная инструкция. Звучит как-то слишком просто для человека, который умеет создавать движущиеся картинки на блестящих поверхностях.

– Попробуй изменить себе цвет волос, – посоветовал мистер Фаунтин, и Роуз скорчила рожу своим темным коротким прядям в зеркале. В приюте сиротам очень коротко стригли волосы, чтобы не было вшей или, по крайней мере, чтобы от них было легче избавляться. Роуз решила, что никогда больше не будет стричься, но пройдет немало времени, прежде чем у нее отрастут такие же роскошные длинные волосы, как у Изабеллы. Роуз улыбнулась, вообразив в зеркале новую себя, с мягкими, как розовые лепестки, щеками и волнами густых золотых волос, струящимися по спине. Таким волосам нужна служанка, чтобы расчесывать их каждый вечер…

Длинные волосы,

Светлые, светлые…

Длинные волосы,

Светлые, светлые…

Длинные волосы,

Светлые, светлые…

Роуз повторяла про себя эти «волшебные» слова, и они ритмично отдавались в ее голове.

– Роуз, остановись! – В Гусовом мяуканье послышалась нотка паники, и девочка неохотно отвела глаза от красивого филигранного зеркала. Она ахнула, от удивления ее рука метнулась ко рту и осталась там, чтобы скрыть улыбку.

 

Гус превратился в блондина. Его шерсть стала значительно длиннее и отливала мягким золотом, как у Фредди, чьи волосы отросли до пояса. Волосы мистера Фаунтина не выросли, но тоже изменили цвет. Посветлели и его роскошные усы: теперь они свисали ему на плечи двумя карамельного цвета колечками.

Роуз с надеждой заглянула в зеркало, ожидая увидеть изменения в собственной внешности. Но ее волосы так и остались темными и не удлинились ни на сантиметр.

– Ты что наделала? – возмутился Фредди. – Убери это! Сейчас же!

Роуз забеспокоилась.

– Э-э. А как? – спросила она у мистера Фаунтина. – Я сама не понимаю, что сделала, так как мне теперь это исправить?

Мистер Фаунтин держал себя за ус и странно смотрел на него: не то страдальчески, не то задумчиво. Неужели решил так и оставить? Наконец он вздохнул и с сожалением щелкнул пальцами. Его усы вернулись к прежнему, безупречно напомаженному виду, Гус снова стал белоснежным, а Фредди оказался очень коротко стриженным. Роуз заподозрила, что волшебник воспользовался возможностью привести его волосы в порядок.

– Пожалуй, нам придется еще потренироваться, – неторопливо произнес мистер Фаунтин.

Глава 4

После урока Роуз скатилась вниз по лестнице на кухню, с головой наполовину забитой туманом из восторга и путаных мыслей. Конечно, чары личины сработали не так, как нужно, но она сделала что-то! И это покалывающее, поблескивающее ощущение магии вокруг было чудесным. Погрузившись в свои мысли, она не заметила, что стоило ей войти, как на кухне воцарилось молчание. Роуз опустилась на стул и с надеждой посмотрела на чайник, стоявший на большом деревянном столе. Она устала, и от одного вида снега, кружившегося за окном, ей становилось холодно. Фредди был прав. Снег не таял. Она так глубоко задумалась, что, когда никто не пододвинул к ней чашку с чаем, она не встала и не вышла, хотя именно этого от нее и ожидали.

Роуз подняла глаза, собираясь вежливо попросить, но увидела выражения, застывшие на лицах других людей за столом, и ее жажда немедленно улетучилась. Чуть не забыла. Теперь все знали о ее магии. Они знали уже неделю, но, судя по всему, еще не привыкли к этой мысли.

Поначалу, когда она только пришла в дом Фаунтинов из приюта, Роуз было трудно понять других слуг. Во-первых, она не могла взять в толк, как все обитатели кухни умудряются полностью игнорировать волшебные свойства дома. При ней лестницы двигались, чучела животных разговаривали, а мебель мерцала памятью о магии. Везде, кроме кухни, куда миссис Джонс отказывалась пускать эту волшебную гадость, портившую вкус блюд.

Миссис Джонс была одной из самых приятных обитательниц в доме. Добрая кухарка прекрасно готовила и давала Роуз огромные порции, чтобы подкормить ее. Прожив всю жизнь в приюте, где еды всегда хватало только чтобы не упасть в обморок, но никогда не кормили досыта и любое блюдо на две трети состояло из капусты, Роуз обожала завтраки, обеды и ужины в доме Фаунтинов. Платья, которые она сшила себе, когда устроилась в этот дом, уже становились тесноваты. Просто прекрасно.

Но миссис Джонс странно относилась к волшебству. Она мирилась с ним, пока оно оставалось на своем месте – желательно подальше от нее. Она ничего не имела против волшебных предметов, если они были большими, дорогими и сложными. Но вот легкая, повседневная магия – разжечь огонь в камине одним взглядом – это казалось ей жутким.

В конце концов Роуз поняла, что миссис Джонс доверяла лишь такой магии, которая покупалась и продавалась. Несколько недель назад она даже дала Роуз защитный амулет. В нем явно не было ни капли волшебства, но кухарка хотела как лучше, и она специально купила его. Теперь, когда миссис Джонс знала, что Роуз сама может постоять за себя, она испугалась и оттого злилась.

События прошедшей недели, ее положение изгоя среди прислуги – все это вдруг болезненно остро вспомнилось Роуз, когда она увидела, как Сара и миссис Джонс настороженно наблюдают за ней. Словно она могла взять и ударить их.

– Я только хотела чашку чая, – тихо сказала Роуз, глядя на них в ответ.

Миссис Джонс как будто расстроилась, а Сара крепко сжала свою чашку, точно ее толстая фарфоровая ручка была ее единственным спасением. Ручка отломилась, и Сара в страхе вскрикнула и вскочила на ноги.

– Ты заколдовала меня! – выдохнула она.

– Ничего подобного! – резко ответила Роуз. – Ты ее так сильно сжала, что она могла бы вообще на кусочки разлететься! Хорошая была чашка, даже без трещин, – добавила она, с отвращением глядя на осколки.

На секунду ей показалось, что миссис Джонс на ее стороне, но кухарка покачала головой.

– Сара, подмети осколки и перестань охать. Ты… займись своим делом.

«Она даже по имени меня назвать не может», – с грустью подумала Роуз.

– Это она сделала?

Роуз рывком поднялась и обернулась: позади нее стояла Сьюзен с подносом, на котором лежали корочки поджаренного хлеба и было разлито молоко. Дневной чай Изабеллы. Если бы не урок, Роуз пришлось бы относить ей чай. Несмотря на все протесты Сьюзен, ей все-таки пришлось взять на себя некоторые обязанности Роуз.

– Нет! – рявкнула она и злобно уставилась на Сьюзен.

– Уродка, – прошипела та. – Маленькая ведьма. Что та колдунья делала с теми детишками в подвале? Ела их? Ничего удивительного. Все ведьмы так делают. И ты тоже скоро этого захочешь. Кто-то должен избавиться от тебя, пока ты не пошла по ее стопам. Одна моя подруга, которая служит у лорда, она сказала, что мне нужно искать новое место, а не жить с убийцами. Вас всех нужно запереть куда подальше.

К несчастью, обвинения Сьюзен были недалеки от истины. Мистер Фаунтин был прав. По городу распространялись слухи, и люди злились. «И от этого снега будет только хуже, – вдруг подумалось Роуз. – Даже мне показалось, что он неестественный, выпал так рано. Когда беспризорники в переулках начнут умирать от холода, станут искать виноватых… А вдруг он и правда магический? – неожиданно пришло ей в голову. – Но зачем кому-то тратить магию на снег?»

Сьюзен почувствовала, что Роуз задумалась о своем, и сделала угрожающий шаг вперед.

Роуз подняла глаза и сердито уставилась на старшую горничную. Ее пальцы защекотало. Почему бы не сделать что-нибудь со Сьюзен? Она могла бы. Все равно ее все ненавидят, какая теперь разница? Сьюзен это заслужила. В черных глазах старшей горничной зашевелилось подозрение, и она медленно поставила поднос на стол.

– Ну давай, – сказала Сьюзен очень тихо. – Покажи, что ты умеешь. Чему тебя учат? – Она уперла руки в бока и неторопливо направилась к Роуз. Сьюзен была ненамного выше, но как-то ухитрялась возвышаться над ней. Роуз решила, что Сьюзен рассчитывает запугать ее, чтобы она ничего не смогла сделать. «Мне не страшно, – заверила Роуз саму себя. – Просто не хочу причинить ей вред, вот и все. Правда».

Девочка попятилась, нашарила рукой дверную ручку и бросилась прочь. Она бежала всю дорогу вверх по лестнице и, добравшись до своей комнатки на чердаке, совсем выбилась из сил. А еще Роуз была в ярости, но злилась не на Сьюзен, а на себя. Та всего лишь мерзкая, завистливая, уродливая, отвратительная жаба, и все тут. А вот Роуз – круглая дура. Придется что-то делать, это очевидно. Несмотря на всю радость от уроков волшебства, ее жизнь будет невыносима, если все время, кроме одного часа в день, она будет проводить в компании людей, которые ее ненавидят.

– А я ненавижу ее, – пробормотала Роуз несчастным голосом. – Она злая. Почему Сьюзен такая? – Впрочем, как бы вела себя она сама, если бы в доме появилась новая девочка, младше ее, всеобщая любимица – ведь Роуз была любимицей миссис Джонс, пока не раскрылась эта штука с магией. Роуз надеялась, что она не была бы такой злюкой, как Сьюзен, но призналась себе, что вряд ли бы удержалась от парочки язвительных замечаний. А потом Сьюзен обнаружила, что маленькая служанка из приюта, которую она всячески третировала, умеет делать такое, чему она никогда не сможет научиться. Что однажды Роуз даже сможет заработать на собственный дом. С таким, конечно, трудно было смириться. Это понятно. Но Роуз не становилось от этого легче.

– И я не буду это терпеть, – твердо пообещала себе она. – В следующий раз сделаю ей какую-нибудь пакость, и пусть думают что хотят. – Она вздохнула. Но ведь Сьюзен не смогла бы отомстить Роуз. Значит, торжество над ней не будет таким приятным? Победа дастся слишком просто?

По лицу Роуз медленно расползлась улыбка. Не обязательно делать что-то магическое. Сколько гадостей можно сделать Сьюзен и без всякого волшебства. Особенно теперь, когда она могла свободно заходить в мастерскую, где стояло столько шкафчиков и банок с жутко интересными штуками для колдовства. «Подложить глаза тритонов Сьюзен в кашу, – замечталась Роуз. – Или чучело крокодила в постель». От этой мысли она даже хихикнула.

* * *

На следующий день Роуз нарочно пришла в мастерскую пораньше. Никто из прислуги не станет жаловаться на нее, если она скажет, что идет на урок к мистеру Фаунтину – может, им и не нравится, чем он занимается, но его слово для них закон. Хотя мисс Бриджес тем утром очень задумчиво посмотрела на нее. Роуз видела, как она поглядывает в газету через плечо миссис Джонс. Убирая чашки со стола, девочка намеренно задела руку кухарки. Было обидно смотреть, как женщина, которая когда-то покупала ей сладости, спешит в судомойню отмываться от ее прикосновения, но Роуз добилась, чего хотела. Она быстро пробежала глазами по жавшимся друг к другу газетным строчкам.

Парламент примет закон о ведьмах

В животе у Роуз что-то перевернулось, а во рту появился кислый привкус. Какой еще закон? Превозмогая тошноту, она стала читать дальше. Заголовок, кажется, несколько преувеличивал, но в парламенте действительно собирались обсудить возможное введение «некоторых ограничений» и выдачу лицензий. Роуз скривилась: она не вполне понимала, что это значит, но звучало зловеще. Подняв голову, она обнаружила, что миссис Джонс стоит в дверях судомойни и со страхом глядит на нее.

Роуз устало покачала головой.

– Я такая же, какая и была, – сказала она кухарке слегка дрожащим голосом. – Я не изменилась.

Миссис Джонс кивнула, но только для того, чтобы ведьма ушла. Роуз выскользнула из кухни, досадуя на всеобщую несправедливость. Она всего-то пыталась помочь!

Зайдя в мастерскую, она принялась искать Гуса. Он проводил свое время то в мастерской, то в кабинете мистера Фаунтина, иногда заглядывая на кухню за чем-нибудь вкусненьким. Девочка проверила места, где кот обычно любил поспать: на подоконнике, на стульях, под столом, на спине крокодильего чучела – по его словам, о его панцирь удобно чесать спину, – но Гуса нигде не было. Роуз с облегчением выдохнула. Ей не хотелось ничего ему объяснять. Не столько потому, что кот пожурил бы ее за кражу из мастерской – он бы скорее поинтересовался, зачем ей вообще это нужно, когда она может уменьшить Сьюзен до размера булавки и выбросить ее в сточную канаву. Гус не одобрял осторожность девочки и подстрекал ее к более смелому волшебству. Роуз подозревала, что он не менее склонен к вычурным жестам, чем его хозяин.

Роуз и сама толком не знала, что ищет. Наверное, что-нибудь отвратительное. Чтобы Сьюзен испугалась и оставила ее в покое. Пауки? Неплохая идея, но, к сожалению, Роуз и сама их побаивалась. От одной мысли о том, чтобы запустить руку в банку с подписью «Арахниды, сушеные, ноги», ее начинало подташнивать.

Роуз осторожно встала на цыпочки, изучая содержимое шкафа, стоявшего вдоль одной из стен. Он был сделан из тяжелого, темного дерева и вмещал сотни маленьких ящичков с медными рамочками для ярлыков. Все ящички были подписаны разными почерками: четкой, изысканной рукой, несомненно, принадлежавшей мистеру Фаунтину, и менее уверенной рукой Фредди, с исправлениями. Но были здесь и другие почерки, а владелец одного из них писал изумрудно-зелеными чернилами, которые не выцвели от времени. Эксперт по личинам, подумала Роуз, гадая, для чего он использовал тертый розовый кварц. Сколько волшебников хранили в этом шкафу свои секреты? Возможно, даже мистер Фаунтин не знал всех его тайн. Должно же здесь быть что-то, что поможет отомстить Сьюзен.

Для начала Роуз решила открыть несколько нижних ящичков. Почти во всех лежали странные порошки и присыпки. Она не представляла, что это такое, и ей не хотелось их трогать. А вдруг это отрава? Она знала, что для одного из заклинаний, описанных в «Превосходном пособии Прендергаста», по которому они с Фредди должны были учиться, требовался сухой яд индийской кобры. Любой из этих порошков мог им оказаться.

Роуз в отчаянии смотрела на возвышавшиеся ряды ящичков. И что только она рассчитывала здесь найти? И что потом будет с этим делать?

 

Роуз опустилась на пол, забыв даже, что нужно беречь платье. Должно же быть что-то. Какой-то способ показать Сьюзен, что Роуз может сопротивляться. Может, чуть-чуть воспользоваться магией не будет совсем уж нечестно? Роуз мрачно улыбнулась. В конце концов, Сьюзен же не стеснялась пускать в дело свою природную злобу.

Роуз вскочила и подошла к большому деревянному столу полистать Прендергаста – так всегда называл эту книгу Фредди. Автор писал властным, не терпящим возражений тоном, который в то же время действовал успокаивающе. На полке у двери стояло несколько томов с более сложной магией, и даже их обложки казались страшными. Одна из книг была обтянута змеиной кожей, и Роуз слышала, как она шипела. Уж лучше пока ограничиться простыми заклинаниями. Она начала листать тяжелые страницы, останавливаясь то тут, то там и разглядывая иллюстрации. Что больше всего досадит Сьюзен?

Она страшно тщеславна, размышляла Роуз. Обожает свои наряды и терпеть не может черную форму горничной. Она накопила на воскресную шляпу, украшенную фиалками. Вспомнив об этом, Роуз пискнула и пролистала обратно. Точно, вот оно. Заклинание Оживления Изображения. Должно сработать на бархатных фиалках – они тоже изображение, ведь так?

Роуз обмакнула перо в чернила и быстро записала заклинание – не слишком сложное, и всего-то надо сжечь кусочек изображения, пока произносишь волшебные слова…

Ага. Значит, придется украсть кусочек воскресной шляпы Сьюзен. Роуз в задумчивости принялась грызть ноготь.

* * *

После урока Роуз задержалась в коридоре, помахивая метелкой из перьев и дожидаясь, пока мистер Фаунтин уйдет. Фредди и Гус остались в мастерской – по крайней мере, так она думала.

Затем она поспешила к лестнице, которая вела к спальням прислуги на чердаке. Маловероятно, что Сьюзен зайдет в свою комнату посреди дня, но все может быть.

– Что ты делаешь?

Роуз споткнулась и ухватилась за перила, чтобы не упасть.

– Гус!

Кот сидел на пару ступенек выше – что было явно невозможно, ведь он точно был в мастерской, когда она вышла оттуда, и не обгонял ее. На мгновение Роуз заподозрила, что он может делаться невидимым…

– Ты просто невнимательная, – надменно сказал Гус, видя ее замешательство.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Роуз.

– Я первый спросил. – Гус строго смотрел на нее.

– Надо взять кое-что, – ответила она, избегая его взгляда.

– М-м-м?

– Неважно. – Но Роуз и сама понимала, что не убедила его. Она села на ступеньку. – Как ты догадался?

– Ты взволнована. И напугана. – Он потянулся к ней и потерся головой о ее ухо. – Задумала что-то интересное?

Роуз отрывисто засмеялась.

– Возможно, опасное. Я собиралась украсть кусочек фиалки с воскресной шляпки Сьюзен, чтобы сделать иллюзию, будто у нее на голове цветочный горшок. Не знаю, получилось бы или нет. Просто хочется сделать хоть что-нибудь.

Гус вскочил, возбужденно дергая хвостом.

– Идем!

– Ты не собираешься мне мешать? – спросила Роуз, почти надеясь, что именно это он и сделает.

– Конечно, нет. Пора тебе показать этой зазнайке, что к чему. – Гус повел ее вверх по лестнице, нетерпеливо махая хвостом.

Шляпа Сьюзен висела на крючке в ее комнате, ничем не отличавшейся от комнаты Роуз. Роуз застыла на пороге, держась за дверную ручку, будто боялась ее отпустить.

– Ох, ну ладно тебе, – раздраженно мяукнул Гус и шмыгнул в комнату, прыгнул на кровать, а оттуда эффектно в сторону и сбил шляпу с крючка, грациозно вытянув лапу. Затем он взял ее в зубы и поднес Роуз, как большую и цветастую фиолетовую крысу.

– И как только она носит это на голове? – пробормотал он, бросая ее к ногам Роуз. – Фу. Есть чем отрезать клочок?

Роуз вытащила из кармана передника ножичек, который позаимствовала в мастерской, где им обычно нарезали всякие коренья, но сейчас она посмотрела на него с сомнением.

– Бесполезно, – объявил Гус. – Очень рассчитываю на твою благодарность, Роуз. Весь этот мерзостный предмет пропитан каким-то вонючим маслом для волос. – Зажмурившись от отвращения, он быстро откусил один лепесток и выплюнул его Роуз в руку, а затем яростно потер язык лапой.

– А теперь что? – осведомился он приглушенным голосом.

– Уходим отсюда, – тихо сказала Роуз, делая жест в сторону двери и убирая лепесток в карман вместе с ножом.

От волнения она забыла повесить шляпу обратно на крючок.

* * *

Роуз была в судомойне и зашивала дыру в простыне, а Билл сидел напротив и чистил обувь, когда к ним ворвалась Сьюзен.

– Ты заходила в мою комнату? – рявкнула она.

Застигнутая врасплох, Роуз уставилась на нее и не смогла придумать, что ответить. По другую сторону стола Билл застыл с тряпкой в воздухе.

– Не болтай чепухи, – пробормотал он. – Зачем ей это? – Но все же он встревоженно взглянул на подругу.

Роуз сглотнула, пытаясь избавиться от горечи во рту. Она не знала, солгать ей или нет. Все-таки она хотела разобраться со Сьюзен. Вот только она рассчитывала, что успеет подготовиться к выяснению отношений.

Роуз резко встала, со скрежетом отодвинув стул.

– Ну, ладно. Да, я заходила в твою комнату. – Она достала из передника клочок фиолетового бархата. – И отрезала вот это от твоей шляпы. – Она решила не впутывать Гуса. Он, конечно, способен за себя постоять, но Сьюзен могла ухитриться отравить его. Рисковать не стоило.

– Ах ты мелкая козявка! Маленькая ведьма, теперь тебе конец. – Сьюзен сделала шаг вперед, выхватила кусочек ткани и вцепилась Роуз в руку. – Ты у меня пожалеешь, что на свет родилась.

Роуз попыталась вывернуться, но пальцы Сьюзен держали ее, как железные оковы.

– Отпусти ее! – потребовал Билл, поднимаясь со своего места.

– А если не отпущу? – оскалилась Сьюзен. – Оттащишь меня силой? Наживешь себе неприятностей за драку с девчонкой?

Билл остановился. У него действительно были бы неприятности, если бы Сьюзен пожаловалась на него, как бы он ни отговаривался. Но тут он сглотнул – его взгляд обратился к пальцам Сьюзен, сжимавшим руку Роуз. Ее ногти почернели. Жуткий мертвенный цвет медленно распространялся по ее коже, просачиваясь под манжет платья.

Сьюзен вскрикнула и выпустила Роуз, отступая назад, прижимая к себе почерневшую ладонь и стоная от ужаса.

– Что ты сделала? – прохныкала она. – Ты меня отравила, да, гадкая ведьма? Теперь я умру?

– Сейчас все пройдет, потому что ты меня отпустила, – сказала Роуз. «Надеюсь», – добавила она про себя, скрестив пальцы за спиной. Она сотворила волшебство случайно, как в тот раз с лошадью и патокой и все разы, когда она колдовала, еще сама не зная, что она такое. Это просто… случилось. Но темное пятно на руке Сьюзен постепенно рассосалось, оставив ее кожу белой, будто обескровленной.

Раньше Сьюзен не видела, как Роуз творит волшебство. Старшая горничная уставилась на младшую с ужасом и отвращением.

– Не подходи ко мне, – прошептала Сьюзен. – Ты хотела меня убить. Ты заходила ко мне в комнату. Что ты взяла? Что ты там оставила?

– Ничего! – твердо сказала Роуз. – Я только хотела сделать кое-что с твоей дурацкой шляпой, вот и все. Чтобы ты оставила меня в покое. И я не собиралась убивать тебя, я просто хотела, чтобы ты меня отпустила! Ты обращаешься со мной как с грязью, и совершенно незаслуженно. – Она выпрямилась и постаралась говорить храбрее, хотя и была так же потрясена, как ее противница. – Знай теперь. Я такое умею и буду делать, если ты не оставишь меня в покое. Так-то.

Но глядя, как Сьюзен пятится прочь из судомойни, не сводя округлившихся темных глаз с ее лица, она подумала, что все пошло не так, как ей хотелось. Сьюзен смертельно испугалась. Она в самом деле поверила, что Роуз пыталась напасть на нее и даже убить.

С грустью Роуз поняла, что надеялась на другой исход: что Сьюзен увидит ее волшебство и тут же решит не мучить ее больше. Миссис Джонс и Сара тоже одумаются и весело посмеются над Сьюзен с цветочным горшком на голове. Сьюзен рассердится, но смирится с тем, что с Роуз шутки плохи. Все станет так, как было раньше, когда Сьюзен еще была терпимо противной. Страшилки из газет, которые обожала читать миссис Джонс, будут снова описывать кровавые убийства, а не волшебников, которые отравляют жизнь всем остальным.

Рейтинг@Mail.ru