Холли Мартин
Счастье у моря
Holly Martin
THE LITTLE VILLAGE OF HAPPINESS
Copyright © Holly Martin, 2019
This edition published by arrangement with Lorella Belli Literary Agency Ltd. and Synopsis Literary Agency
Перевод с английского Марии Николенко
Художественное оформление Юлии Девятовой
© Николенко М., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. Издательство «Эксмо», 2020
* * *
Глава 1
Уиллоу резко повернула руль, чтобы не сбить фазана. Через зеркало заднего вида она проследила за тем, как он благополучно доковылял до травянистой обочины и исчез в высоких кустах, растущих вдоль дороги. Что же это за место такое? Уже четвертое животное едва не угодило к ней под колеса. Может, представители здешней фауны особенно глупы? Или просто не привыкли к автомобилям? Уиллоу, наверное, уже с час ехала по узкой проселочной дороге то в горку, то под горку и до сих пор не встретила ни одной машины. Деревня Счастья действительно оказалась вдалеке от цивилизации.
Но именно это и было нужно Уиллоу. Шесть месяцев назад она сделала предложение парню, с которым встречалась четыре года, и он сказал «да». А на следующий день передумал.
Теперь, задним умом, Уиллоу понимала, что на самом-то деле и не хотела замуж за «Гэрри с двумя «р», как он всем представлялся. Она просто хотела каких-нибудь перемен в их отношениях, которые уже давно перестали развиваться, и поэтому рискнула заговорить о свадьбе: была не была! Если бы Гэрри ответил, что не готов на ней жениться, она, пожалуй, и не огорчилась бы очень сильно. Только ему следовало бы сказать об этом до того, как она объявила о своем предстоящем замужестве в Фейсбуке и сообщила всем друзьям и родственникам. На следующий день ей было, мягко говоря, неловко писать в своем профиле и в эсэмэсках, что ситуация изменилась.
Расставание с самим Гэрри прошло достаточно спокойно, но вот другие жители маленького городка покоя не давали. Жалостливые взгляды, приглушенные смешки – всем этим Уиллоу была сыта по горло.
Она решила начать с чистого листа, и деревня Счастья прекрасно подходила для такой цели. На рекламном плакате красовались белые корнуоллские[1] домики на склоне холма над сверкающим морем – заманчивая безмятежная картина.
Вдоль дороги, по которой Уиллоу сейчас ехала, плясали, кивая головками, пестрые цветы, в машину сочился теплый, как уютное одеяло, солнечный свет, а впереди уже расстилалось море, похожее на ковер в бирюзовых блестках. Уиллоу ощущала прилив надежды.
Ей даже не верилось, что она действительно переезжает в Счастье. Вся деревенька, угнездившаяся возле замка, принадлежала одной семье, и, чтобы дома не пустовали, хозяева пообещали год бесплатного размещения каждому, кто взамен готов что-то дать общине, например, возобновить торговлю в одном из закрытых магазинчиков, взять на себя обязанности врача или учителя, предложить местным жителям какие-либо услуги… Изготавливать свечи – это, конечно, не так важно, как лечить людей, и все-таки Уиллоу посчитала, что ее труд тоже может быть полезен. Китти и Кен, новые владельцы замка, очевидно, согласились с нею. Они почти с руками ее оторвали, предоставив ей место уже через несколько часов после того, как получили заявку. Перспектива перемен очень воодушевила Уиллоу.
И вот она наконец достигла цели своего путешествия. «Добро пожаловать в замок Гармонии и деревню Счастья!» – гласила небольшая яркая табличка на обочине дороги. Проехав в ворота, Уиллоу невольно улыбнулась. Замок выглядел довольно потрепанным, а одна несчастная башенка вообще почти рассыпалась. Наверное, это ужасно дорого – содержать такие постройки. Обогнув старинное сооружение спереди, Уиллоу увидела четыре домика, стоящих рядком. Дальше дорога, петляя, спускалась с холма, на склоне которого было еще несколько домишек. Для Уиллоу предназначался коттедж «Восход», но она пока даже не представляла себе, где его искать.
Остановившись на краю маленькой площади, поросшей травой, Уиллоу вышла из машины. Все четыре домика оказались серыми – лучшего слова не подберешь. Это были совсем не те свежевыбеленные коттеджи из рекламы. Даже оконные стекла имелись не везде. У одного из домишек ставни болтались на одной петле, а из корзинок свисали засохшие цветы. Две или три хибарки просели – казалось, вот-вот провалятся под землю. Солнце опустилось за облака, краски сразу потускнели, и в сердце Уиллоу тоже наступили сумерки. Неужели вся деревня такая?
И почему было не съездить сюда, чтобы осмотреться, прежде чем окончательно покинуть маленький городок Сент-Октавия и явиться на корнуоллское побережье со всеми пожитками? Не зря мама говорила Уиллоу, что она слишком импульсивна: сначала бросается в бой очертя голову и только потом задает вопросы. Отсюда все ее проблемы. Она часто совершает необдуманные шаги, о которых потом жалеет. Вот и в этом своем решении она уже начала сомневаться.
Уиллоу обвела домишки взглядом: в них не только сейчас никто не жил, они, похоже, вообще не годились для жилья. Место казалось совершенно безлюдным. Неужели она будет единственной обитательницей деревни Счастья?
Из замка раздался рев мотора и выехал человек на квадроцикле. Это был мужчина в голубой бейсболке, майке, забрызганной краской, и выцветших шортах. Из-под кепки в разные стороны торчали кудрявые темные волосы. Скатившись с холма, он остановился перед Уиллоу и сверкнул осторожной улыбкой.
– Привет! Меня зовут Эндрю Хэррингтон, я здесь управляющий.
Попытавшись преодолеть шок от того, в каком состоянии оказалась деревня, Уиллоу произнесла:
– Я…
– Уиллоу Маккей. Да, мы вас ждали. Извините, что не встретил вас сразу, как только вы приехали. Я постарался бы сделать так, чтобы вы не увидели эти развалины, которые сейчас у вас за спиной.
– Каким же образом? Завязали бы мне глаза?
– У меня мелькнула такая мысль, – улыбнулся Эндрю.
Улыбка у него была красивая. Но улыбка Гэрри с двумя «р» тоже нравилась ей, и к чему это ее привело?
– Давайте запрыгивайте. Я подвезу вас к вашему коттеджу, – сказал Эндрю.
– А как же мои вещи?
– С ними я вам потом помогу. Вам, наверное, не терпится увидеть ваш новый дом. Поверьте, он совсем не такой, как эти.
Уиллоу посмотрела на сиденье квадроцикла с сомнением, но все-таки села.
– Вам лучше за что-нибудь держаться – кое-где будет потряхивать, – сказал Эндрю. – Не хотелось бы потерять вас по дороге.
Держаться, кроме него самого, было не за что, и он, судя по выражению его улыбающегося лица, не забыл об этом.
– Обычно я настаиваю на том, чтобы поужинать с мужчиной, прежде чем его обнимать.
– Ну раз настаиваете, – ответил Эндрю, – то можете потом меня пригласить. Я не против.
Уиллоу улыбнулась.
– У вашего имени есть какие-то особенности написания, о которых мне нужно знать?
– Только немая «к» в середине.
Она рассмеялась и обхватила Эндрю обеими руками. Пожалуй, жизнь в деревне Счастья могла оказаться не такой уж и плохой.
Глава 2
Они затряслись по узкой мощенной булыжником дороге мимо коттеджей и магазинчиков, которые, как можно было подумать, пустовали уже не один год. Некоторые лавочки днем, вероятно, работали, но сейчас все уже закрылось и свет нигде не горел.
– Сколько человек здесь живет? – спросила Уиллоу.
– В деревне сорок семь. То есть теперь, с вами, сорок восемь. Это не включая экономку, которая живет в замке, и Китти с Кеном.
– Что они за люди?
– Замечательные, чудесные. Они вам понравятся, – сказал Эндрю с чувством.
Уиллоу подумала, что надо бы зайти и представиться им, как положено.
– А сколько в деревне домов?
– С теми четырьмя, возле которых вы припарковались, сто двенадцать. Семьдесят пять из них пустые.
Довольно удручающий расклад!
– Сколько магазинов работает?
– Сейчас четыре, когда откроется ваш, будет пять.
Положение и правда было печальное. А Уиллоу думала, что едет в процветающую деревню!
– Вот наш единственный паб. – Эндрю махнул в сторону высокого каменного здания, перед которым слегка раскачивалась видавшая виды вывеска: «Гостеприимный дом».
Свернув с основной дороги направо, они поехали по тропинке, над которой нависали кроны обступивших ее деревьев. Здесь было еще несколько домов.
– Я живу вот здесь. – Эндрю указал на голубой коттеджик, спрятавшийся под целой горой тростника. Домик имел аккуратный, ухоженный вид, садик бурно цвел. – Если возникнут какие-то проблемы, заходите в любое время, не стесняйтесь.
Еще через несколько домов деревья закончились, и Уиллоу открылся восхитительный вид на море. Эндрю остановил квадроцикл возле ярко-желтого домика и, торжественно взмахнув рукой, объявил:
– Коттедж «Восход»!
Домишко оказался совсем маленький, зато при взгляде на него не возникало боязни, что он вот-вот упадет. Это, как Уиллоу догадывалась, уже само по себе было бонусом. Плюс шикарный пейзаж за окном. Дом, где она жила с Гэрри, выходил передними окнами на улицу, а задними – на кладбище, что не слишком-то ободряло.
Уиллоу слезла с квадроцикла, Эндрю бросился открывать калитку, которая почти развалилась от его прикосновения.
– Это я потом починю, – пробормотал он, безуспешно пытаясь приладить сорванные петли.
Газон недавно подстригли. По краям в переросшей траве робко зацветали кое-какие цветочки. Угадывался неплохой потенциал. А свежевыкрашенная скамеечка стояла под углом к дому, чтобы удобнее было любоваться видом, – этот штрих показался Уиллоу просто очаровательным.
– Дверь не заперта, – сказал Эндрю.
Уиллоу толкнула ее и тут же приклеилась. Да так, что с трудом отлепила руку, оставив на дереве эффектный отпечаток.
– Ой, извините. Я думал, краска успеет просохнуть. Но вы не беспокойтесь, пятно я замажу.
Уиллоу вошла в крошечную гостиную с ярко-красным двухместным диваном, миниатюрным журнальным столиком и старым громоздким телевизором в углу. Еще имелась маленькая каминная печка. Через арку Уиллоу заглянула на кухню. В интерьере, конечно, ощущалось некоторое убожество, но было заметно, что домик вычищен, все в нем недавно подлатали и перекрасили. Кто-то, возможно, Эндрю, попытался создать здесь уют. На каминчике даже стояла ваза со свежесорванными цветами.
Уиллоу подняла взгляд на своего нового знакомого. Он смотрел на нее с надеждой.
– Чудесно, – сказала она искренне.
– Я рад, что вам нравится. Правда вот, душевая кабинка только зацементирована, и поэтому, боюсь, до завтрашнего вечера вам на всякий случай лучше ею не пользоваться. Но вы приходите ко мне, если захотите помыться.
– Для приглашения в душ мы с вами недостаточно знакомы, – пошутила Уиллоу.
Эндрю усмехнулся.
– Потереть вам спинку я не предлагаю. Вы будете на втором этаже, а я на первом, да еще и с закрытыми глазами.
Уиллоу хихикнула, представив себе, как он сидит на диване, от греха подальше крепко зажмурившись.
– Вы очень любезны.
Эндрю пожал плечами.
– Что касается вашей машины, я бы не советовал вам ехать на ней сюда. Дорога слишком крутая, неровная и, пожалуй, узкая. Если дадите мне ключи, я прицеплю к квадроциклу трейлер, сгружу туда ваши вещи и сам все привезу. Вы пока могли бы пройтись, посмотреть деревню, а когда вернетесь, ваш багаж уже будет на месте. Машину я припаркую на стоянке за замком и ключи тоже оставлю здесь.
– Ух ты! Вот это сервис! Давайте я хоть помогу вам погрузить вещи в трейлер. Их много.
– В этом нет необходимости. Как говорят некоторые местные старожилы, я здоровенный детина и могу справиться с парой сумок. А вы, пожалуйста, идите на разведку, познакомьтесь с людьми.
– Ладно, раз вы уверены, что помощь не нужна.
Уиллоу действительно не терпелось осмотреть место, которое должно было стать ее новым домом.
– В деревню можно вернуться тем же путем, каким мы сейчас ехали. Или, если пойдете по береговой тропе налево, вдоль скальной тропы, то придете к ступенькам, ведущим на пляж. От верха ступенек повернете опять налево и попадете в конец главной улицы. Она приведет вас к пабу. Деревня представляет собой большой треугольник, заблудиться трудно.
– Спасибо, – сказала Уиллоу, передавая Эндрю ключи.
Он улыбнулся и, пятясь, вышел. Для этого ему пришлось пригнуться. Он действительно был крупный. Уиллоу проводила его взглядом: дойдя до калитки, он покачал головой, потом сел на свой квадроцикл и с ревом укатил, помахав рукой.
Она тоже вышла и прикрыла за собой дверь. Ключей от дома не нашла – наверное, они остались у Эндрю. Но из-за этого пока беспокоиться не стоило: ничего из ее вещей здесь еще не было, да и кто бы мог их украсть в такой безлюдной глуши? Выйдя за калитку, Уиллоу пошла по береговой тропе, которая вилась вдоль скал.
Отсюда, с возвышенности, открывался действительно потрясающий вид: роскошное зеленовато-бирюзовое море поблескивало золотистыми барашками волн. Луга, растянувшиеся на многие мили, обнимали прибрежные утесы. Кроме крыш деревни Счастья, не было видно никаких следов цивилизации.
Уединение привлекало Уиллоу, но жизнь в отрезанной от мира деревушке обещала быть чересчур тихой. В Сент-Октавии хотя бы можно было увидеть на улице незнакомое лицо, а в магазине не все обращались к тебе по имени. Здесь, похоже, стоило чихнуть, и все местные жители будут в курсе.
В кармане Уиллоу зазвонил телефон. Увидев, что это ее лучшая подруга Руби, она улыбнулась и нажала кнопку соединения.
– Привет, Рубс, как дела? – сказала Уиллоу, продолжая идти по узкой береговой тропе.
– Скорее мне нужно тебя об этом спросить, – рассмеялась Руби.
– Я в деревне Счастья.
– И как она? Действительно счастливая? Везде скачут ягнята, детишки танцуют вокруг майского дерева, отовсюду торчат цветы?
– Не совсем, – сказала Уиллоу. – Деревня почти вымерла, в некоторых домах, видимо, вообще нельзя жить.
– Ох, подруга! Знаешь, как в таких случаях говорят?
– Дураки спешат туда, куда ангелы и ступить боятся?[2]
– Ты не дура, ты оптимистка, и это прекрасно. Я хотела сказать другое: «Не зная броду, не суйся в воду». Может, тебе следовало посмотреть на эту деревню, прежде чем переезжать.
Уиллоу вздохнула, зная, что Руби права, а она сама, конечно, дура.
– Это же только на год, – сказала она, пытаясь оправдать свое решение. – Первый год владельцы деревни не будут брать с меня плату. Потом я ни на день не задержусь, если мне здесь не понравится. А за это время подкоплю деньжат, чтобы, может быть, когда вернусь, что-нибудь купить или арендовать. Мне кажется, мне нужны перемены. Застоялись не только мои отношения с Гэрри. Я сама тоже перестала развиваться. Мне захотелось приключений, и здесь, похоже, я их найду. Деревня выглядит полуразрушенной, и до сих пор я встретила только одного человека. У меня всегда была мечта жить рядом с морем, а теперь мой дом стоит прямо на краю утеса. Вид сногсшибательный.
– Ах ты моя оптимистка! – ласково отозвалась Руби. – Ты же знаешь: не было никакой нужды сбегать только из-за того, что произошло у тебя с Гэрри.
– К тому, что произошло у меня с Гэрри, я отношусь совершенно спокойно, – сказала Уиллоу с раздражением. – У нас бы в любом случае ничего не вышло. Неспокойно я отношусь к бесконечным комментариям, смешкам и соболезнующим взглядам. На днях я решила купить тортик в кондитерской Линды, так она меня спросила: «Горе заедаешь?» А ведь прошло уже полгода! Пускай люди поговорят о чем-нибудь другом. Глядишь, забудут эту историю к моему возвращению.
– Хорошо, хорошо, – вздохнула Руби. – Я уже скучаю по тебе, поэтому мне тяжело признать, что ты, пожалуй, права: может, это и в самом деле пойдет тебе на пользу.
– Приезжай в гости в любое время, – сказала Уиллоу, подходя к ступеням, ведущим на пляж.
– Ловлю тебя на слове: приеду!
– Я буду очень рада.
Уиллоу улыбнулась, представив себе Руби, чьих ярких нарядов как раз и не хватало деревне Счастья для оживления обстановки.
– Как у вас там насчет привлекательных мужчин?
Уиллоу подумала об Эндрю. Он показался ей симпатичным, и плечи у него были широченные – как она любит. Глаза средиземноморского голубого цвета все время весело поблескивали. Рядом с ним ей тоже стало весело. Она улыбнулась и покачала головой:
– Для меня никак. Думаю, мне какое-то время лучше поискать счастья в одиночку. Не прыгать в постель к первому же незнакомцу с красивой улыбкой.
– А, так, значит, кто-то все-таки есть?
Уиллоу рассмеялась. Она знала: Руби не успокоится, если унюхает хоть малейший намек на роман.
– Ты куда-то пропадаешь!
– Не вздумай бросить трубку!
– Связь действительно плохая, я тебе перезвоню.
Изобразив горлом помехи на линии, Уиллоу нажала отбой. Протестующий вопль Руби оборвался. Сунув телефон в задний карман, Уиллоу несколько секунд полюбовалась видом: шел отлив, и внизу обнажилась длинная, изогнутая, как подкова, полоса пляжа. Лестница, которая к нему вела, казалась бесконечной. День стоял солнечный и теплый, но никто не купался и не загорал. Видимо, местным жителям лень было преодолевать сначала долгий спуск, а потом долгий подъем. Уиллоу тоже решила отложить исследование пляжа до следующего дня и зашагала по тропинке вверх, обратно к деревне.
По пути ей встретилось еще несколько домов, от которых остались одни только обветшалые каменные стены, сложенные, вероятно, несколько веков назад. Уиллоу понадеялась, что другие деревенские постройки окажутся в лучшем состоянии. Вскоре она пришла в конец главной улицы, вымощенной булыжником. По обеим сторонам стояли домики, некоторые были заколочены, но даже те, в которых кто-то жил, выглядели ветхими: краска облезла, черепичные крыши требовали починки, покосившиеся заборы тоже.
Уиллоу снова почувствовала разочарование. Ведь она надеялась, что Счастье решит все ее проблемы. Она собиралась начать здесь новую жизнь, и теперь эта новая жизнь казалась ей бледной и унылой. Красивая картинка обманула ее – из-за этого, конечно, нельзя было не злиться. Хотя реклама есть реклама и существует именно для того, чтобы представлять вещи в выгодном свете. Кто захочет приехать на развалины деревни при руинах замка? На самом-то деле Уиллоу больше сердилась на саму себя. Какая же она дура! Надо же было приехать, не узнав, куда едешь! Надо же было так легко купиться на рекламное объявление! Сможет ли она остаться здесь и строить новую жизнь на этих старых камнях? Видимо, придется. Задний ход уже не дашь. Не возвращаться же в Сент-Октавию, поджав хвост! Чтобы у тамошних сплетников появилась новая неисчерпаемая тема!
Уиллоу шла вверх по главной улице, и в домах, мимо которых она проходила, приподнимались занавески. Она приветственно махала людям рукой. Других признаков жизни заметно не было. Улица словно вымерла – в половине седьмого! Неужели все так рано улеглись спать?
Рядком выстроились магазинчики, в которых, очевидно, уже много лет ничего не продавалось. В одной витрине кто-то забыл плюшевого мишку, и он, совсем одинокий, грустно смотрел из-за пыльного стекла.
Единственным пятном цвета на этом сером полотне было почтовое отделение. Над ярко-красной дверью висела табличка, тоже красная, с витиеватой золотой надписью: «Почта». Эта контора явно была предметом гордости того, кто в ней работал. Три действующих магазинчика выглядели хотя бы чистенькими: их товары, от сыров до картин, бодро красовались в витринах, даже если краска снаружи кое-где и облупилась. Нет, не все здесь было безнадежно: надежда слабо, но теплилась.
Уиллоу решила зайти в паб, если он еще не закрылся. Она проголодалась, а там, надо полагать, подавали какую-нибудь еду. Тогда ей не пришлось бы готовить. А еще, если повезет, она могла поговорить с кем-нибудь из жителей этого маленького призрачного городка.
Глава 3
Открыв дверь, она услышала тишину, как в библиотеке, и потому в первую секунду подумала, что паб закрыт. Но внутри были люди – правда, человек десять, не больше. В основном все сидели по одному, и только некоторые вполголоса переговаривались небольшими группками. Значит, жизнь здесь все-таки была. Только очень тихая.
Все разговоры, и без того не слишком оживленные, в момент оборвались, как только посетители заметили Уиллоу и вылупились на нее, как на редкий музейный экспонат. На несколько секунд она застыла, смущенно разглядывая новых соседей. Казалось, почти всем им перевалило за девяносто.
– Что вам предложить, дорогуша? – произнес голос из-за барной стойки.
Обернувшись, Уиллоу увидела барменшу – по местным меркам молодую, лет сорока с чем-то. На ней было красное платье в горошек, по цвету идеально совпадавшее с волосами.
Уиллоу прокашлялась и с напускной уверенностью медленно подошла к стойке. Прерванные разговоры возобновились.
– Не обращайте внимания на этих парней. Они совершенно безобидные, им просто любопытно. Меня зовут Табита, а моего мужа (он где-то тут, рядом) – Коннор. Мы в деревне тоже новенькие. Приехали с месяц назад.
– Я Уиллоу. И как вам здесь?
Табита шумно выдохнула.
– Ну… Тихо, спокойно, народ сдержанный.
Уиллоу улыбнулась попытке Табиты представить ситуацию с позитивной стороны.
– Для бизнеса это не очень хорошо.
– У нас дела идут неплохо. В первую очередь потому, что Коннор – потрясающий повар, и многие местные предпочитают обедать или ужинать здесь, а не готовить самим. Но мы надеялись, что у нас тут будет центр общественной жизни, а этого пока не получается.
– Понимаю. Деревня выглядит какой-то изможденной. Я ожидала, что у Счастья вид будет более… счастливый.
– А чем вы собираетесь здесь заниматься? – спросила Табита, протягивая Уиллоу меню.
– Открою магазинчик. Я делаю свечи.
– Интересно, – сказала барменша не совсем уверенно.
Сама Уиллоу тоже сомневалась в успехе своего предприятия. Людям, конечно, нравились ее свечки – ароматные фигурки, которые она делала из воска. Но вряд ли они могли принести деревне очень уж большую пользу.
Уиллоу посмотрела в меню.
– Возьмите карри, – посоветовала Табита.
– Хорошо, пусть будет карри. И полпинты сидра.
Табита налила, Уиллоу заплатила и, взяв кружку, направилась к столику у окна, чтобы смотреть на улицу. Не успела она сесть, как прямо напротив нее плюхнулась женщина лет семидесяти. Вероятно, Уиллоу слегка погорячилась, решив, что всем местным жителям уже за девяносто.
– Меня зовут Дороти, – представилась пожилая леди, сияя от радости. – Я художница. У меня здесь мастерская.
Уиллоу назвала свое имя и пожала протянутую руку.
– Вы, случайно, не пекарь? – спросила Дороти с воодушевлением.
– К сожалению, нет. Я делаю свечи.
Дороти сдулась прямо на глазах.
– А какой деревне от этого толк?
– Извините, – промолвила Уиллоу.
– Когда я была маленькой, у нас здесь был чудесный пекарь-кондитер. Его звали Сэм. Каждое утро он пек вкуснейшие пирожные с кремом. На витрину выставлялись только идеальные, а если что-то ломалось, в конце дня он отдавал это ребятишкам. Каждый вечер в пять часов к нему выстраивалась целая очередь из детворы. Иногда, мне кажется, он нарочно ломал пирожные, чтобы перед закрытием угостить ими нас. Яблочный пирог у него тоже был превосходный, продавался здоровенными кусками. У нас дома этот пирог ели каждое воскресенье все лето и всю осень.
– Вы жили здесь всегда? – спросила Уиллоу, стараясь отвлечь Дороти от темы бесполезности свечного производства.
– Да, родилась и выросла.
– И какой же была эта деревня в годы вашего детства?
– О, она процветала! Соседи без церемоний заходили друг к другу за сахаром, овощами или просто поболтать. Детишки играли на улице. Все всем помогали. Здесь, в пабе, или наверху, в замке, устраивались танцы. Чудесная была жизнь.
– Что же произошло?
– Прежний хозяин замка, Руперт, был замечательным человеком, как и его отец. Заботился о каждом из нас, участвовал в жизни общины. Когда он умер, все досталось его внуку, а тот оказался полной противоположностью деду. Вел себя грубо, высокомерно, деревней совсем не занимался. Наследство быстро промотал: растратил на всякие там вечеринки, быстрые машины и алкоголь. Когда разорился, с отчаяния утроил арендную плату за дома и лавки. Большинству людей в деревне это оказалось не по карману, и они стали паковать чемоданы. За несколько месяцев три четверти общины разъехалось.
– Печально, – сказала Уиллоу.
– Внук продал замок… Нового владельца мы никогда не видели. Не уверена, что он вообще хоть раз здесь побывал. Деревня стала приходить в упадок, люди продолжали уезжать. Кое-кто, правда, и приехал. Например, вот Роджер и его сестра Лиз, у которых сыроварня.
Дороти кивнула двум пожилым людям, еще старше ее, тихо сидевшим в уголке. У мужчины на шее красовался аккуратно завязанный платок, красный в цветах. У женщины на самом кончике носа ненадежно держались очки в золотой оправе. Несмотря на жару, она, Лиз, была в пушистом голубом кардигане.
– Чаще всего те, кто приезжал, надолго не задерживались, – продолжала Дороти. – За последние несколько лет замок и деревня несколько раз меняли владельцев, пока наконец не попали в руки к Китти и Кену. Они пытаются здесь все возродить, но, боюсь, это им не по силам.
Уиллоу вздохнула. Чтобы деревня вновь стала процветать, ей нужны были люди. Дома и магазины ожили бы, если бы в них вошли молодые семьи. Однако при нынешнем состоянии, наверное, мало кто из приезжающих соглашался остаться – даже бесплатно.
Здесь, в пабе, да, вероятно, и во всей деревне царила атмосфера уныния и безразличия. Местные жители уже махнули на все рукой, и Уиллоу не знала, удастся ли это изменить.
Какой-то мужчина (видимо, это и был Коннор) поставил перед ней тарелку с едой. Она жадно схватилась за нож и вилку. В этот самый момент дверь открылась, и вошел Эндрю. Он переоделся в джинсы и белую рубашку, закатанные рукава которой до локтя открывали сильные загорелые руки. Мускулатура, которой Уиллоу в прошлый раз не заметила, натягивала ткань на плечах. Кудрявые волосы, влажноватые на концах, выглядели немного прирученными и не торчали из-под бейсболки абы как. «Интересно, какие они на ощупь?» – невзначай подумала Уиллоу. Когда Эндрю улыбался, вокруг глаз у него появлялись очаровательные лучики. Значит, улыбался он часто. Ей это нравилось.
Увидав управляющего, Роджер тут же встал, подошел к нему и начал что-то говорить, оживленно жестикулируя. Очевидно, жаловался на какую-то проблему. Эндрю внимательно слушал. Создавалось впечатление, что он воспринимает жалобы Роджера как нельзя более серьезно и готов слушать их бесконечно, хотя рабочий день давно закончился. Он ответил сыроделу что-то, отчего тот сразу расслабился. Потом еще какое-то время успокаивал старика, и только после этого Роджер вернулся за столик к сестре. Но не успел Эндрю сделать и двух шагов в направлении барной стойки, как к нему подошла какая-то леди. И опять он не выказал раздражения: терпеливо слушал, глубокомысленно кивал. Уиллоу вдруг заметила, что наблюдает за ним с улыбкой: он явно искренне заботился о жителях деревни.
– На парня приятно посмотреть, правда? – сказала Дороти.
Уиллоу поняла: с того самого момента, как Эндрю вошел, она на него прямо-таки пялилась, и от ее пожилой собеседницы это не укрылось. Даже еда на тарелке осталась нетронутой.
– Ой, да нет… Я просто смотрю и удивляюсь, как сильно он здесь востребован. А так он не… Мне сейчас отношения не нужны.
– Эндрю Хэррингтон – завидный жених.
– Не спорю, он милый, – сказала Уиллоу, чувствуя, что недоговаривает, – но на нынешнем этапе я предпочитаю быть сама по себе.
– Хм, – произнесла Дороти с явным недоверием.
Наконец Эндрю удалось что-то заказать, и Уиллоу заставила себя переключить внимание с него на еду. Меньше всего на свете ей было нужно, чтобы местные жители неправильно ее поняли и принялись сводить их с Эндрю.
Подняв глаза, она увидела, что он идет к ней, широко улыбаясь.
– Как ваши первые впечатления? – спросил он, садясь на диванчик напротив нее, рядом с Дороти.
– Все чудесно, – ответила Уиллоу машинально и тут же принялась себя ругать: она же хотела пожаловаться на то, что ее ввели в заблуждение, что деревня оказалась в ужасном состоянии.
Эндрю ни в том ни в другом виноват не был, и проблем ему хватало без ее жалоб. Тем не менее он усмехнулся, понимая, что на самом деле чудесно далеко не все. Даже Дороти это знала и потому фыркнула.
– Все будет чудесно, когда ремонт закончится, – осторожно поправилась Уиллоу.
Эндрю посмотрел на нее пристально, с легкой улыбкой. Все-таки у него были потрясающие голубые глаза. Уиллоу вернулась к еде, а когда опять подняла взгляд, он по-прежнему ее изучал. Она посмотрела на Дороти, та выразительно ей подмигнула.
– Завтра утром я рано уйду на работу, поэтому, если захотите принять душ, а меня дома не окажется, пожалуйста, заходите, – сказал Эндрю. – Моя дверь всегда открыта, причем в прямом смысле.
– Хотите потереть ей спинку? – усмехнулась Дороти.
– А вы были бы довольны, маленькая хитрая сводница? – рассмеялся Эндрю, подталкивая ее локтем, и пояснил для Уиллоу: – Местные дамы, включая Дороти, уже несколько месяцев пытаются свести меня со своими дочками и внучками. Они считают, что мне непременно нужна заботливая женщина, хотя на самом деле я и один прекрасно живу.
– Да перестань, Уилли – прелесть, – сказала Дороти и указала на Уиллоу так, будто хвасталась породистой коровой.
Заметив, что пожилая леди неверно запомнила ее имя, Эндрю улыбнулся.
– Уиллоу, бесспорно, очень привлекательная девушка, но мы не должны становиться парой только потому, что кроме нас в деревне нет никого моложе сорока, – сказал он мягко. – К тому же я слишком занят благоустройством деревни перед днем открытых дверей. Мне сейчас не до личной жизни. Так что, пожалуйста, не пытайтесь никому меня сосватать.
Дороти вскинула руки с таким видом, будто у нее и в мыслях никогда не было ничего подобного. Уиллоу улыбнулась: это не совсем тонкое предостережение предназначалось и ей тоже. Он, Эндрю, просто подсел поболтать по-добрососедски, и это не следовало понимать как-то иначе. Она уловила недвусмысленный намек. Что ж, его позиция вполне устраивала ее.
– А когда будет день открытых дверей? – спросила она, чтобы сменить тему.
– Через восемнадцать дней. Мы распространяем приглашения через всех местных агентов по недвижимости. Надеемся, что приедет много людей, заинтересованных в аренде жилья и магазинов. Хотим успеть все отремонтировать.
– Серьезная предстоит работа, – сказала Уиллоу, подумав обо всех тех обветшалых постройках, которые успела увидеть.
Эндрю нахмурился.
– И не говорите. Ну а сейчас у нас здесь, в пабе, будет викторина. Хотите играть со мной в одной команде?
– У вас, наверное, уже есть здесь друзья, с которыми вы обычно играете вместе. Опекать меня совсем не обязательно.
– Я вас не опекаю. А играю я обычно с теми, кто захочет составить мне компанию. Только и всего.
