Хлоя Пеньяранда
Королева у власти
Глава 13
Джейкон
Постучав в дверь, они с Марлоу терпеливо ждали у дома неподалеку от хижины, скрываясь под плащами и капюшонами, чтобы подготовить первого мальчика из королевского смертельного списка к походу в Галмайр, где тот мог бы найти убежище. Они не могли терять времени даром, так как соревновались с королем Хай-Фэрроу, и начали действовать уже на следующий день после невеселого визита Фейт.
Хотя Джейкон пытался уговорить Марлоу остаться дома, она настояла на том, чтобы пойти с ним. Ему было неприятно признавать, что в душе он даже радовался ее присутствию. Тихая блондинка, вероятно, внушала больше доверия и смогла бы лучше преподнести новость семье внутри.
Дверь скрипнула и осторожно отворилась, когда в поле зрения появилась знакомая стройная брюнетка. Джейкон узнал в ней соседку, хотя за все годы, что они прожили на одной улице, он почти не общался ни с матерью, ни с сыном. Они с Фейт всегда держались особняком и ограничивали общение с горожанами – за что сейчас он чувствовал вину. Однако он знал, что мать и сын были единственными обитателями маленького жилища, которое выглядело еще более убого, чем хижина. Насколько он помнил, отец никогда не участвовал в жизни семьи.
– Можно войти? – милым голосом спросила Марлоу.
Женщина тут же расслабилась, увидев миниатюрную блондинку рядом с ним. Она еще настороженно постояла в дверях, прежде чем кивнула и отступила, пропуская их внутрь.
В обшарпанном помещении пахло сыростью и пылью. Джейкон не осуждал их бедное жилье, поскольку не понаслышке знал о трудностях жителей внешнего города. Тем не менее сердце разрывалось от того, что милая женщина и маленький мальчик ведут такой убогий образ жизни. Он отметил, что ее сына не видно в маленькой комнатке.
– Нам нужно поговорить о вашем сыне, Кейде Пьере, – прямо сказал он.
При упоминании его имени женщина застыла, на ее лице отразилась паника.
И Джейкон добавил:
– Мы здесь, чтобы помочь.
Она оставалась напряженной.
– Его нет дома.
Он уже собирался упомянуть о срочности, когда из шкафа слева донесся шум. Он бросил взгляд на женщину, которая широко раскрыла глаза, когда ее ложь раскрылась. Видя, что она уже дрожит от страха, он не стал приближаться к укрытию мальчика и вытаскивать его, а вместо этого тихо произнес:
– Ты можешь нам доверять. Кейд в опасности. Уверен, новость о его друге уже облетела город.
– Мы должны найти остальных, – ласково добавила Марлоу, – каждого, кто был с ним в ту ночь, и доставить вас в безопасное место. Но у нас мало времени.
Петли скрипнули, и послышались шаги, пока перед ними не появился знакомый мальчик. Он подошел к матери, когда она всхлипнула, притягивая его к себе, как будто могла защитить от угрозы. Джейкон приходил в ярость, что невинные игры между юными друзьями в лесу превратились в охоту на их жизни.
– Нас было пятеро, – едва слышно прошептал мальчик. – Они забрали Сэма – и меня заберут?
На мгновение Джейкон застыл, глядя на мальчика не старше десяти лет, напомнившего ему знакомого напуганного ребенка, которого он случайно встретил больше десяти лет назад. Его сердце разрывалось при воспоминании о Фейт, и он видел ее золотые глаза вместо ореховых глаз мальчика. В два шага он оказался перед ним, опустился на корточки и откинул капюшон.
Ему даже удалось улыбнуться.
– Мы им не позволим. – Он потянулся к поясу и вытащил короткий кинжал, протянув его мальчику: – Поможешь мне защитить остальных?
Глаза Кейда загорелись от такого предложения, он протянул маленькую ручонку и обхватил рукоять.
– Да, сэр, – ответил он с вновь обретенной уверенностью.
Джейкон улыбнулся и потрепал волосы мальчика.
– Хороший паренек. – И встал. – А теперь, прежде чем начать поиски, нам нужны припасы, верно?
Мальчик широко улыбнулся, энергично кивая.
– Чтобы хватило на трехдневное приключение. Как думаешь, справишься?
Кейд не терял ни секунды и бросился в спальню, веря, что происходящее просто часть веселья. Это зрелище задело его за живое, напомнив о собственном детстве и Фейт. Тогда также удавалось превращать страх в игру.
Поскольку теперь Кейд их не слышал, Джейкон снова стал серьезным, когда обратился к матери мальчика:
– Мы собираемся увезти вас всех в Галмайр. Там вы будете в безопасности.
Женщина мрачно кивнула, но снова зарыдала от страха. Марлоу приблизилась к ней и обняла за плечи.
– Это шанс на лучшую жизнь – новое начало, – с теплотой сказала девушка, пытаясь подбодрить ее.
Это сработало, так как женщина перестала рыдать и благодарно улыбнулась. Марлоу подвела ее к шаткому столу и прошла по скудно обставленной кухне, очевидно собираясь сделать чай.
Джейкон с восхищением наблюдал, как спокойно она облегчает страдания других людей.
В течение следующего получаса они получили всю необходимую информацию о трех оставшихся мальчиках. Они подождали, пока Кейд с мамой соберут еду для похода, который был намечен на следующий день, и договорились выехать до наступления сумерек.
Всю ночь они обходили дома с мальчиками, которым грозила опасность, и повторяли свой план о встрече у Западного леса. Им придется идти пешком, поскольку лошади и повозки привлекли бы слишком много внимания. Он не сомневался, что когда король пошлет за оставшимися детьми и обнаружит, что они пропали, то отправит поисковый патруль, только чтобы отомстить за насмешку. Это был риск, и они с Марлоу добровольно пошли на него, чтобы спасти невинные жизни.
К тому времени, как они вернулись обратно в коттедж, Джейкон был эмоционально истощен. Было непривычно называть это комфортное место домом. Странно, но он часто скучал по унылой тесной хижине, хотя после предложения Фейт и уговоров Марлоу все же неохотно согласился оставить убогое деревянное жилище, которое так много лет делил с лучшей подругой.
– Я так тобой горжусь, – Тихий голос Марлоу прервал его мысли, когда она обняла его за талию и согрела своим теплом.
Он тут же успокоился и повернулся к ней, чтобы тоже обнять. Ее миниатюрная фигурка аккуратно прилегала к нему, когда он слегка коснулся подбородком ее головы.
– Ты была великолепна сегодня вечером, любимая, – тихо сказал он.
Марлоу откинула голову назад, и он посмотрел в ее синие, как океан, глаза.
– Это все из-за тебя. То, что ты сделал для этих мальчиков… ты придал им мужества.
У Джейкона в груди потеплело от гордости в ее голосе. Он благодарно улыбнулся, хотя не верил, что внушил что-то мальчикам, а скорее пробудил уже имеющиеся качества. Когда он посмотрел на изящное невинное лицо, его беспокойство усилилось.
– Ты уверена, что я не смогу убедить тебя остаться завтра дома?
Ласковое лицо Марлоу стало свирепым.
– Я хочу помочь и просто сойду с ума от беспокойства, если останусь. – Она коснулась теплой ладонью его щеки, и он прильнул к прикосновению.
– Я не такая хрупкая, как ты думаешь.
Все в ней было восхитительным. В порыве страсти Джейкон наклонился и поцеловал ее решительно, почти отчаянно, словно ее могли забрать в любой момент. Хоть он и знал о ее жизнерадостности и храбрости, но всеми силами старался защитить ее.
Их губы слились в нежном, но настойчивом поцелуе, и он почувствовал ее желание. Возможно, дело было в угрозе, которая преследовала их, как вечная грозовая туча, готовая вот-вот разразиться. Даже после того, как они доставят семьи в безопасное место, их собственные умы никогда не будут в безопасности.
Марлоу быстро расстегнула его плащ и сняла свой, прежде чем проворно принялась за пуговицы его жакета. Их губы не отрывались друг от друга ни на секунду, пока его руки блуждали по изгибам ее тела, и он наслаждался ощущением ее гладкой, светлой кожи, когда расшнуровал платье и позволил ему упасть. Они отдалились только для того, чтобы Марлоу стянула через голову его рубашку, а затем снова соединились. Джейкон обхватил ее за бедра и приподнял, чувствуя, как их тела сливаются воедино.
Откинув голову, Марлоу многозначно посмотрела на его живот. Он почти не чувствовал старую рану, пока разум был затуманен мыслями о ней. О ее теле и ее душе. Он хотел полностью обладать ею.
– Я в порядке, – хрипло прошептал он, покрывая поцелуями ее шею. – Даже лучше. – Его слова вибрировали на ее коже, пока она крепко обхватила ногами его талию. Он лукаво улыбнулся: – Честно.
Марлоу откинула голову и тихо охнула, отчего его вожделение вспыхнуло с новой силой, и он крепче сжал ее бедра. Он никогда не устанет от ее прикосновений, никогда не перестанет любить блондинку, которая покорила его сердце в тот самый момент, когда он посмотрел в эти полные любопытства глаза. Раньше Джейкон думал, что никогда не проникнется чувствами ни к кому, кроме Фейт. Но Марлоу открыла его сердце для новой, более глубокой любви, которая была невозможна с его дорогой подругой. С Фейт это не казалось правильным.
Она была и всегда будет его родственной душой, но в другом смысле. Для него, для Марлоу и для многих других. Теперь он понял это.
Джейкон отнес Марлоу в их новую спальню. Что он действительно ценил в новом доме, так это огромную кровать, и точно не станет скучать по тесной койке.
Он осторожно уложил ее на спину, но тяга друг к другу пульсировала в телах. Он не хотел торопиться, желая насладиться каждым сантиметром ее тела, оценить вкус и ощущение. Джейкон поцеловал ее в подбородок, спустился к ключице, лаская изгибы тела, когда его губы встретились с ложбинкой на груди, и она выгнула спину. Он обхватил ладонью одну из этих великолепных круглых грудей. И невольно восхищался, как идеально они подходят друг другу.
Он воспользовался моментом, чтобы отстраниться, желая увидеть затуманенные удовольствием глаза и лицо, которое покорило его. Когда синие глаза встретились с его глазами, ее щеки окрасились легким румянцем, и Джейкон ласково улыбнулся. Он едва дышал, глядя на ее невинную красоту.
Нависнув над ней, он погладил пальцами румянец.
– Такая прекрасная, – прошептал он, медленно опускаясь ниже другой рукой, мимо пупка, нырнув под резинку нижнего белья. Губы Марлоу приоткрылись, и он завладел ими, прежде чем вырвался стон.
В поцелуе не было былой нежности, особенно когда ее бедра прижались к его паху, который болезненно затвердел, и она начала расстегивать пуговицы на штанах. Когда они лежали рядом, голые, это было самое драгоценное ощущение в мире. Все физические и психические преграды рушились в те моменты, когда они были наедине, свободно предаваясь удовольствиям до полного изнеможения. Больше всего Джейкону нравилось видеть эту сторону Марлоу, которую никто больше не увидит. Видеть обычно сдержанную и тихую блондинку абсолютно раскрепощенной. Часто этого оказывалось достаточно, и его собственные желания свободно вырывались наружу.
Этой ночью он планировал раздвинуть границы удовольствия и выносливости, зная, что путь, по которому они отправятся утром, не оставит времени на такие ночи. И не знал, когда они вернутся.
– Я хочу тебя прямо сейчас, – задыхаясь, взмолилась Марлоу.
Эти слова послали по телу новую волну нестерпимого желания, но он глубоко вздохнул и не торопился, невесомо возвышаясь над ней. Твердо решив продлить ночь за пределы оставшегося времени.
Забыть о часах и обо всем, кроме нее.
– Я твой, – прошептал он ей на ухо. – Пока не погаснет последняя звезда на небе, я полностью принадлежу тебе.
Глава 14
Фейт
Фейт даже не вышла из комнаты, а сердце уже бешено билось в груди. Элиза и Ингрид ушли полчаса назад, и с тех пор она не сводила глаз с незнакомки в зеркале, внимательно разглядывая свое роскошное платье с завышенной талией и уложенные сзади волосы. Больше всего на свете ей хотелось сорвать с себя дорогой темно-синий шелк и переодеться в какой-нибудь более удобный повседневный наряд. Неприятно было признавать, что платье смотрелось сногсшибательно, но она снова облачилась в королевские цвета, чтобы предстать перед гостями, которые должны были прибыть с минуты на минуту.
После вылазки в город и разработки плана по спасению мальчиков она провела остаток недели в своих покоях, размышляя, как еще помочь друзьям. Но больше ничего не могла сделать. Сейчас они отправлялись в Галмайр, если уже не были в пути.
Фейт избегала Ника и Торию. И чувствовала себя немного виноватой, когда они пытались заговорить с ней, а она отвергала все попытки отвлечь или утешить ее. Она все еще пыталась примириться с клеймом на душе, меткой убийцы; и казалось неправильным заводить дружбу и быть счастливой после того, что она сделала. Она не заслуживала этого.
Все дорогие ей люди знали, что на самом деле произошло в тот день – что боль мальчика была иллюзией и она подарила ему покой и утешение, прежде чем разрушить его разум. Но она все равно чувствовала себя безжалостной бесшумной убийцей, которой себя показала.
Раздался ожидаемый стук в дверь, но Фейт все равно подпрыгнула и, сделав последний глубокий вдох, чтобы собрать всю свою уверенность, снова посмотрела на отражение в зеркале. В переплетенных косах, словно воды океана, сверкали голубые и белые кристаллы, а темно-синие слои платья мирными волнами струились вокруг нее, когда она направилась к двери. Если бы этот цвет не был постоянным напоминанием о короле, которого она презирала, она бы восхищалась его красотой.
Протокол вечера был прост: они поприветствуют гостей у парадного входа, прежде чем присоединиться к грандиозному пиру в их честь. Фейт с нетерпением ждала лишь угощений, поскольку сегодня вечером на еде не сэкономят. Но тут же начинала нервничать, думая об остальном. Она только успела привыкнуть к фейри и королевским особам, с которыми была вынуждена жить, но быть единственным человеком среди целой толпы высокородных незнакомцев…
Она не представляла, чего ждать.
Ник пытался развеять ее волнения и заверил, что она все время будет сидеть рядом с Торией и говорить, только когда к ней обратятся. Она надеялась, что это будет случаться как можно реже, хоть ее задача и состояла в том, чтобы поговорить с максимально возможным количеством придворных и незаметно проникнуть в их разумы. Именно это пугало ее и стало причиной многих бессонных ночей. Если ее поймают, то никто не заступится за нее. Она не ждала, что Ник впутается в это дело, чтобы спасти ее. Это, несомненно, стало бы и его смертельным приговором, и не важно, принц он или нет.
Когда она распахнула дверь, ее встретили два стражника, одному из которых она очень обрадовалась. Каяс. Сейчас она как никогда нуждалась в добром друге. Ник и Тория уже были с королем и, вероятно, направлялись к главному входу, куда отправится и она.
Стражники уставились на нее широко раскрытыми глазами, заставив смущенно переминаться с ноги на ногу, пока Каяс наконец не заговорил.
– Мы сопроводим вас вниз, миледи, – сказал он, и она заметила намек на игривую усмешку. Каяс знал, как она ненавидит титул, присужденный ей для прикрытия в замке. Король подумал обо всем, воссоздав целую историю, призванную убедить ничего не подозревающих гостей, что она прожила при дворе большую часть жизни. Идея была одновременно безумной и гениальной. Другие знатные дома сочтут это странным, нетрадиционным, но никто не станет подвергать сомнению слово короля.
Она хмуро посмотрела на молодого стража, но промолчала и закрыла дверь, после чего они начали свое короткое путешествие по коридорам. Каждый шаг казался быстрее предыдущего, хотя они продолжали идти размеренно. Вскоре Фейт почувствовала дуновение холодного ветерка из глубины большого парадного зала, где главные двери прямо напротив уже были широко распахнуты. К ней подошла молодая служанка, протягивая белую меховую накидку. Фейт благодарно улыбнулась и накинула меха на плечи, радуясь возможности спрятать трясущиеся руки.
Ряды стражников в безукоризненной форме выстроились вдоль коридора, перед входом и вниз по ступеням. Фейт как никогда чувствовала себя не в своей тарелке. И хотя пыталась убедить себя, что ее не волнует мнение незнакомых королевских особ, но солгала бы, если бы сказала, что не дрожит в ожидании их суждений. Она предположила, что сегодня за столом будет единственной с парой круглых ушек. Остальные люди были слугами, и от этого она чувствовала себя ягненком на пиру у львов. Хорошо, хоть не ей, а королю придется объяснять, что простая человеческая девушка делает у него при дворе.
Когда они наконец добрались до дверей, придворные уже выстроились по обе стороны портика. Ника и Тории нигде не было видно. Каяс подвел ее к началу правой шеренги, и Фейт отчаянно захотелось оказаться в задних рядах толпы. Он слегка улыбнулся и ободряюще кивнул, хотя она взглядом молила его не уходить. Затем он незаметно сжал ее руку под накидкой, и она была благодарна за жест утешения, прежде чем отступил назад к другим стражникам.
Фейт сосредоточилась на дыхании, которое, несомненно, выдавало ее нервозность, образовывая маленькие облака пара на фоне пронизывающего холода, обещавшего снегопад. Она даже не замечала ледяного ветра, который пощипывал щеки, пока беспокойно теребила юбки под накидкой, глядя вперед на ухоженную брусчатку, на которой раскинулась синяя ковровая дорожка, приглашая уважаемых гостей внутрь. Прием казался Фейт чересчур пышным и ненужным, но служил волнительным напоминанием, что они ожидают королевские семьи Олмстоуна и Райенелла.
Торжество еще не началось, когда Фейт услышала движение у главного входа и, повернувшись, увидела короля в сопровождении принца и подопечной, выходящего из замка. Она была поражена элегантностью и самообладанием двух своих друзей.
Тория была одета в цвета Фенстеда. От выреза в форме сердца по платью цвета сосны начинались темно-изумрудные завитки и спускались к юбкам, которые волнами струились вокруг нее, дополненные украшенным воротником. Прозрачная зеленая ткань прикрывала спину, оставляя бронзовую кожу груди и плеч мерцать в мимолетных лучах закатного солнца. На темно-каштановых косах красовалась корона из серебряных оленьих рогов. Она держалась уверенно, и только глупец не увидел бы в ней великой королевы, которой она однажды станет для Фенстеда.
Ник также был эффектно одет в сшитый на заказ пиджак королевского синего цвета с серебряной вышивкой. Значки королевского герба прикалывали толстый плащ к плечам, а его собственная корона в шелковистых черных волосах гордо сверкала на фоне яркого заката.
Трое членов королевской семьи остановились в центре, прямо перед лестницей. Тория оказалась в нескольких шагах от Фейт и одарила ее нежной ободряющей улыбкой. Она ответила тем же и немного успокоилась.
Наступило короткое затишье, прежде чем Фейт услышала стук копыт за воротами замка, и сердце снова учащенно забилось. Вскоре в поле зрения появилась кавалерия в виде нескольких лошадей и экипажей, а также пешей стражи. Над первыми прибывшими развевались знамена темно-фиолетового цвета с изображением двуглавого волка. Олмстоун.
Фейт мало что узнала об истории земель, состоявших в основном из камня, когда разглядывала карты. Только то, что там много горных хребтов и мало лесов. Она понятия не имела, чего ожидать от их народа. Хотя, по слухам, королевство населяли мирные деревенские жители. Говорили также, что оно разделено и западная часть Олмстоуна захвачена каменными людьми-варварами. Она не знала, произошло ли их прозвище от внешности или внутренней природы, и это пугало ее сильнее.
Скрип колес и цокот копыт резко стихли перед ступенями, и Фейт заломила свои липкие руки под накидкой. Все стоявшие по обеим сторонам ступеней держались прямо и уравновешенно, и она делала все возможное, чтобы сохранять такую же спокойную, приветливую позу среди десятков бессмертных, от природы обладающих идеальной осанкой.
Стражник открыл дверь самой большой кареты и подставил маленькую скамеечку для ног, чтобы пассажир мог выйти. Фейт предположила, что это королевская карета, богато украшенная и более просторная, чем две поменьше, следовавшие позади.
В дверях показалась массивная фигура, разодетая в королевский герб – наряд, предназначенный только для самых высокопоставленных особ: короля Варласа Вулверлона. Выйдя из кареты, он остановился и обернулся, протянув руку. Мгновение спустя оттуда вышла женщина-фейри ниже ростом, и, увидев корону, украшавшую ее красиво уложенные светлые волосы, Фейт предположила, что перед ней королева. Следовавшую за главной карету тоже быстро подготовили для выхода других высокопоставленных членов двора.
Фейт проклинала себя за то, что хандрила всю неделю и отклонила предложение Ника и Тории рассказать ей о королевских домах Унгардии. Тогда она бы знала имена знатных особ и чего от них ожидать. После жестокого поступка, который ей пришлось совершить, она меньше всего думала об этом, но сейчас эти знания очень пригодились бы, поскольку теперь ей придется запоминать всех.
Из второй кареты тоже вышли двое фейри: девочка – Фейт предположила, что ей около десяти человеческих лет – и мужчина, который выглядел немного моложе Ника. Они тоже были с иголочки одеты, как и все члены королевской семьи, и она решила, что это принц и принцесса.
Четверо фейри воссоединились и зашагали по синей ковровой дорожке в сопровождении нескольких стражников в богато украшенной форме и темно-фиолетовых плащах.
– Варлас, сколько лет, – прогремел Орлон, раскрывая объятия. Фейт было непривычно видеть его таким веселым, но король вполне искренне радовался гостям; в кои-то веки он казался приветливым и дружелюбным союзником. И на мгновение Фейт почти увидела того мужчину из детства Ника, о котором он рассказывал.
Правители обменялись рукопожатием и быстро обняли друг друга.
Варлас просиял:
– Действительно много, старый друг.
Было странно слышать, что кто-то обращается к Орлону «друг». Насколько Фейт поняла королевскую натуру, он завоевывал последователей и преданность запугиванием, а не любовью. Она гадала, скрывал ли король Хай-Фэрроу свою порочную натуру перед теми, кто видел его редко и не распознал затаившуюся в нем злобу.
– Принцесса Тория Стагнайт, с годами вы все больше похожи на отца, – сказал король Варлас с оттенком соболезнования.
– Рада снова видеть вас, Ваше Величество, – ответила девушка, благодарно улыбнувшись и сделав легкий реверанс.
Затем Варлас повернулся к Нику:
– И принц Николас Серебрегриф… Вы все еще похожи на мать, и слава духам за это, – с легкой иронией добавил он, но в голосе также угадывалась печаль, что королева больше не с ними.
Король Хай-Фэрроу рассмеялся – искренне рассмеялся, – и Фейт не смогла скрыть недоумение от веселого звука, не веря, что Орлон способен на такой смех.
Приезжий король окинул взглядом остальных придворных, и Фейт задержала дыхание. Но он лишь мельком взглянул на нее, и она выдохнула, чувствуя невероятное облегчение. Вероятно, он пока не заметил форму ее ушей, и вокруг сновали люди-слуги, скрывая ее запах.
– Ты помнишь мою жену. – Варлас положил руку на спину смирно стоявшей рядом королеве, и та слегка поклонилась.
– Разумеется. Королева Кира Вулверлон. – Орлон приветливо кивнул и посмотрел на детей возле нее. – Принц Тарли и принцесса Опал, вы оба прекрасно выглядите.
Принц, которому, по оценке Фейт, было примерно столько же лет, сколько Нику, был красив, с аккуратно причесанными темно-русыми волосами и мальчишескими мягкими чертами лица. Он едва поздоровался, выглядя совершенно не впечатленным тем, что оказался здесь. Юная принцесса, восхитительно милая, с медово-светлыми локонами, точь-в-точь как у матери, улыбнулась в ответ.
Фейт не успела унять скачущие мысли и беспокойство, когда закончились первые любезности. Знакомый стук лошадиных копыт снова раздался за воротами замка, и когда она оглянулась, то увидела следующую процессию гораздо меньше свиты Олмстоуна. Та состояла не из карет, а всего из пяти мужчин на впечатляюще больших лошадях. Они ехали по тропинке, чтобы поприветствовать их. Фейт узнала солдат по багровым плащам, надвигающимся на них подобно красному потоку. Затем взгляд скользнул вверх, на развевающиеся знамена с гербом Райенелла: огненной птицей феникс. Четверо мужчин были одеты в безупречную форму королевской гвардии. Один из них, однако, выделялся в идеально подогнанном черном пиджаке под багровым плащом, также отличающимся от плащей остальных. Фейт решила, что он их правитель. Только он не носил никакой короны на своих серебристо-белых волосах, бросающихся в глаза даже издалека, у начала каменной дорожки.
Они остановились у карет Олмстоуна и одновременно спешились, случайно или намеренно, благодаря тренировкам. Как один, они двинулись вперед, подобно грохочущему красному шторму к ожидающим на портике гостям. Что-то в них вызывало любопытство, и в отличие от королевской семьи, при виде них она почувствовала благоговение, а не страх.
Королевские особы Олмстоуна отошли в сторону, и предводитель солдат Райенелла с непоколебимой уверенностью поднялся на несколько ступенек.
– Ваше Величество, – начал он, низко поклонившись. Его голос звучал твердо с едва уловимым акцентом, который она никогда прежде не слышала. Фейт поежилась от холода. – Я должен извиниться от имени короля Агалора. Как вы, несомненно, заметили, его нет с нами. Он бы сообщил о своем отсутствии раньше, но срочные дела возникли в последнюю минуту, и он не смог присутствовать. Поэтому он послал меня вместо себя.
Фейт перевела взгляд на короля Хай-Фэрроу и с удивлением обнаружила, что он вовсе не разочарован. А если и был, то прекрасно скрывал это. Его улыбка стала даже шире.
– Генерал Рейлан Эроувуд, знаменитый белый лев юга. Разумеется, Агалор послал лучшего. Кажется, мы не виделись с Великих битв, в которых вы заработали имя.
Генерал сдержанно улыбнулся королю, хотя Фейт посчитала улыбку скорее формальностью, чем проявлением искреннего дружелюбия. А потом, словно он точно знал, где она стоит, взгляд генерала скользнул в сторону и остановился прямо на ней.
У Фейт перехватило дыхание, когда она заглянула в гипнотизирующие сапфирово-синие глаза. Он был прекрасен. Опасно, маняще красив. Ей показалось, что он оценивает ее, когда его бровь дрогнула, но не могла быть уверена, так как его непроницаемое лицо не выдавало ничего.
Несколько коротких секунд растянулись для нее в минуты, но он не задержал на ней свой взгляд настолько, чтобы кто-то успел заметить.
На вид генерал Рейлан Эроувуд был ровесником Ника, но она могла лишь гадать, сколько десятилетий или даже веков лежало между ними, когда бессмертие замедлило старение. Он был немного выше принца Хай-Фэрроу, и она невольно восхищалась его крепким телосложением, словно отточенным для боя. Вероятно, что так оно и было – об этом свидетельствовал его титул. Она покраснела и отвела взгляд от сногсшибательного фейри, ругая себя за такую реакцию. Он был просто еще одной знатной особой, в чьих мыслях ей придется покопаться.
Рейлан смотрел лишь на короля и отвесил дежурный поклон принцу и подопечной. Ей было не по себе от того, что из всех придворных он обратил внимание только на нее, не удостоив остальных даже мимолетным взглядом. Она разволновалась, но быстро успокоилась, напомнив себе, что он, вероятно, заинтересовался ее круглыми ушками и человеческим запахом.
Королевские особы всех стран непринужденно болтали, направившись в замок. Два короля и генерал возглавляли процессию, в то время как остальные, включая Ника и Торию, держались немного позади. Фейт не представляла, когда нужно идти, и осталась стоять с остальными придворными, в который раз проклиная себя за то, что не попросила друзей объяснить правила поведения.
Когда она уже решила ждать, пока двинутся остальные или Каяс придет на помощь, Тория обернулась и незаметно пригласила Фейт следовать за ней.
Спотыкаясь, Фейт поспешила догнать ее и, вероятно, выглядела совершенно неподобающе, ускорив шаг. И лишь молилась духам, чтобы они помогли ей пережить следующие несколько часов.
