Патриция Хайсмит
Сочинитель убийств
– Мы с Инес уже это обсуждали. И пришли к отрицательному выводу. Мне очень жаль, Сид.
– Видите ли… (Сидней поднялся.) У меня такое предчувствие, что все дело тут в ком-то, кого она встретила здесь у вас. У нас не много знакомых, которые устраивали бы такие вечеринки, как вы. Полк-Фарадейсы, например, ничего такого не устраивают, да и остальные наши друзья в Саффолке. Простите мою настойчивость, но тот ваш последний вечер… когда это было? В марте? Поднеся руку к виску, Карпи задумалась.
– А, да. Да, тогда, я помню, повсюду вдоль стен стояли люди. Я даже не всех знала. Просто одни привели с собой других. Вы меня понимаете?
Если какой-то мужчина и завязал с Алисией знакомство на этом вечере, возможно, что он больше в доме Инес и Карпи и не появился, даже если они его и приглашали. Это еще более затрудняло поиски.
– Погодите. – Сидней встал и повернулся к стене за своей Оспиной. – Вот здесь стоял тогда какой-то тип, который разговаривал с Алисией. Я помню, у него еще был такой вид… Я сидел на диване и не подходил к ним. Вы не помните такого, знаете, довольно хорошо одетого человека, шатена, невысокого, лет тридцати? Забыл только, какого цвета у него глаза. Но одет он был с иголочки.
Карпи рассмеялась.
– Я должна была его запомнить! Ухоженные и хорошо одетые мужчины не часто здесь появляются. Сидней улыбнулся.
– Может, вы спросите у Инес, не помнит ли она кого-нибудь в этом роде?
– Конечно, Сид.
– Я позвоню вам сегодня вечером. Кто знает, может, она вспомнит, – он взял свой чемоданчик. – Если мне удастся поймать такси, я как раз успею на этот поезд. Извините меня за бесцеремонность, Карпи.
– Ну что вы, не стоит, – она проводила его до двери. – Стоянка такси будет налево и еще раз налево.
Сидней успел на поезд. Когда он устроился в купе, где, кроме него, было еще пять пассажиров, ему пришло в голову, что он давно уже не был на людях. Никто из соседей его не рассматривал. Газеты напечатали его фотографию всего один раз, в начале августа, когда полиция только приступила к поискам Алисии.
В Брайтоне все казалось залитым солнцем, открытым и приветливым. Складывалось впечатление, что ничто и никто не сможет здесь прятаться.
Мужчины были в спортивных рубашках без галстуков, женщины – в сандалиях и брюках или светлых хлопчатобумажных юбках. Сидней пошел в сторону моря. Он прекрасно сознавал, что совершенно бессмысленно искать Алисию в половине четвертого на лежаках для солнечных ванн, но соблазн попытаться сделать все как можно быстрее был слишком велик, и он заглянул в три гостиничных холла и прошелся по пляжу. Заплатив шесть пенсов, зашел в парк аттракционов. Там были торговцы горячими сосисками и кукурузными хлопьями, кабины фотоавтоматов, автоматы, продающие гороскопы, бильярдные, столы для игры в пинг-понг.
Сидней спросил, где находится полицейский участок.
Мистера Макинтоша не было, но любезный человек, назвавшийся констеблем Клэром, объяснил при помощи карты Брайтона и его окрестностей, как ведутся поиски.
– Уже две недели, как мы взяли все под свой контроль, – говорил он, очерчивая вокруг Брайтона большой круг, в котором было множество дорог с множеством поселков, отелей и пансионатов. – Обошли даже дома. Естественно, сейчас мы уже значительно расширили поле наших действий и теперь ведем поиски практически по всей Англии.
В этот момент к ним подошел и сам мистер Макинтош, смуглый худой человек.
– Из Ипсвича мне сообщили, что вы хотите принять участие в розыске.
Он улыбнулся уголком губ.
– Да, я приехал на несколько дней, – объявил Сидней.
– Буду вам очень признателен, если вы станете сообщать сюда утром и вечером о результатах ваших поисков. Достаточно, если вы просто позвоните нам. Где вы остановились?
– Пока у меня нет на этот счет ни малейшего представления. Я еще даже не уверен, что останусь в Брайтоне.
– В таком случае не могли бы вы позвонить нам сегодня же вечером, как только устроитесь, мистер Бартлеби?
Сидней вновь вышел на залитую солнцем улицу. Он подумал, что в любом случае ему следует быть на вокзале в семь и в восемь часов вечера.
Ожидание на вокзале было безрезультатным, он не встретил ни Алисию, ни того, одетого с иголочки человека, чье лицо тщетно пытался вспомнить. Наступил час ужина, и ой поочередно заглянул в три ресторана. Тоже ничего. Потом забрал в камере хранения свой чемоданчик, нашел автобусную станцию и сел на автобус, идущий в небольшой поселок километрах в пятнадцати отсюда, под названием Самнер Даунз. Он устроился в пансионе, где комната и завтрак стоили 26 шиллингов, и из автомата, чтобы разговор не смогли подслушать в пансионе, позвонил в Брайтон, Хотя имя Бартлеби не вызвало никакого любопытства у хозяина.
– Я, к сожалению, не знаю названия пансиона, – сказал он полицейскому. – Но, думаю, он здесь единственный.
За два следующих дня, четверги субботу, Сидней на автобусах, идущих со всеми остановками, объехал весь район, побывав в Бонор Реджис на восток от Брайтона, в Аранделе, Ленсинге и Уортинге, потом Сифорде и Писуэйвене – на запад. Иногда он вылезал из автобуса и ходил пешком, задавая вопросы торговцам и заходя на почту. Никто ничего не слышал о высокой худой молодой женщине со светлыми (рыжими, каштановыми) волосами, которая приехала отдыхать. (Сидней не мог себе представить, чтобы Алисия выкрасила волосы в черный цвет.) Все спрашивали ее имя, но Сидней отвечал: «Это не имеет значения, поскольку она может называться и другим именем…» Двое или трое ответили: «Несколько недель назад здесь уже искали жену Бартлеби. Мы-то думаем, что бедняжки уже нет в живых. Вы, случайно, не ее ищете?» Сидней ответил «нет», ибо не видел необходимости в утвердительном ответе.
В пятницу, 19-го августа Сидней возвращался в Брайтон, чтобы успеть к пятичасовому поезду. По пятницам вечером поезда ходили каждые полчаса. Сидней видел, как выходили торопливые деловые люди, многие из них улыбались, их встречали женщины, но среди этих женщин Алисии не было, а среди мужчин – того, Одетого с Иголочки.
Если положение этого типа соответствовало его внешнему виду, он, конечно, мог приехать на машине. В промежутках между поездами Сидней сидел в буфете на вокзале. В семь часов он опять на платформе, и вдруг среди пассажиров, выходящих из поезда, увидел человека, напоминавшего того, кого он ждал.
Человек был без шляпы и шел быстро, немного опустив голову, будто пряча лицо. Сидней поспешил за ним. Приехавшего явно никто не должен был встречать, иначе он не стал бы опускать голову. Одет пассажир был в хорошо отутюженный серый костюм, пиджак был расстегнут, в одной руке он держал сложенный зонт и черный кожаный портфель, в другой – большой пакет с продуктами, завернутыми в бумагу от Сейнсбери. Выйдя из вокзала, он стал ловить такси. Сидней последовал его примеру. Незнакомцу быстро удалось остановить машину, Сидней тоже поймал такси, но пятнадцатью секундами позднее, при этом ему пришлось довольно грубо оттолкнуть какую-то женщину.
– Здесь сверните направо… – сказал Сидней, нагнувшись вперед, чтобы не упустить из виду первое такси.
– Едем в город?
– Еще не знаю.
Через секунду Сидней сказал:
– Я с другом, он едет в той машине, третьей справа. Нам нужно не отстать от него.
Шофер не обрадовался такой перспективе, но вел себя учтиво, и Сидней обещал, что будет показывать ему дорогу. Они выехали на шоссе, идущее поберегу моря, и свернули направо. Сидней, как жокей верхом на лошади, торопил своего шофера, заставляя обгонять идущие впереди машины, чтобы не упустить из виду такси, в котором был незнакомец. Еще сильнее Сидней забеспокоился, когда они выехали из города. А если это не то такси? А вдруг этот тип едет на свидание к толстой брюнетке или его ждут на ужин в какой-нибудь большой компании, где нет никакой Алисии и о ней даже никто и не слышал.
Первое такси свернуло направо, в сторону моря и вдруг затормозило.
– Не подъезжайте слишком близко, пожалуйста. Так поехали, – неожиданно глухо сказал Сидней.
На левой стороне дороги он увидел стоящий мотороллер и рядом с ним – Алисию. У нее были короткие каштановые волосы и летняя юбка в складку. Когда Сидней проезжал мимо, она глядела куда-то мимо него. Алисия и этот тип встретились, точно тысячу лет не виделись друг с другом; держась за руки, они целовали друг друга и в щеки, и в губы; и даже если бы целое полчище львов прошло перед ними, они, наверное, бы ничего не заметили. В открытое окно машины Сидней даже слышал голос Алисии.
– Это мои друзья, – сказал Сидней. – Я хочу сделать им сюрприз. Пожалуйста, поверните там подальше и вернемся назад.
Шофер подчинился. Дальше дорога сужалась, и Сидней велел шоферу ехать по ней. Впереди на мгновение появился мотороллер и снова исчез на спуске дороги. Они уже почти догнали его. Мужчина сидел за рулем, Алисия – сзади. В одном месте дорога становилась совсем узкой, и Сидней не хотел, чтобы его видели едущим за ними.
– Прекрасно, поверните назад, пожалуйста, – сказал он шоферу, слегка задыхаясь. – Я хочу вернуться назад.
– Вернуться?
– Я приехал слишком рано, – сказал Сидней, не слишком заботясь о том, что говорит.
Он велел ехать назад на вокзал, потому что не смог придумать никакого другого места.
Заплатив за такси, Сидней, совершенно оглушенный, стоял некоторое время, не зная куда пойти и что делать. Алисия, похоже, была совершенно счастлива, и это, наверное, и потрясло его больше всего. Однако нужно было что-то делать. Нужны имена, адреса, даты… Телефонные номера. Он с трудом вспомнил номер Инес и Карпи. Разменял деньги и вошел в телефонную кабину. Сначала услышал голос Инес, что-то кому-то кричавшей.
– Привет, – наконец весело произнесла она.
– Здравствуйте, Инес. Это Сидней. Как дела?
– Прекрасно, – смеялась она, будто кто-то ее щекотал.
– Я хотел узнать… – начал Сидней и тут же замолчал. Он не мог сказать им, при каких обстоятельствах нашел Алисию. – Вы знаете, что я заходил к Карпи в среду. Я говорил с ней об одном… человеке, которого как-то видел у вас.
– Ах, да! – сказала Инес, вдруг становясь серьезной. – Карпи! Как звали этого типа?.. Да? Она думает… мы думаем, что, возможно, это был Эдвард Тилбери, хотя не знаем наверняка. Он адвокат, друг Василия. Вы знаете Василия, он приезжал с нами на пикник.
Сидней помнил Василия и его машину.
– Вы думаете, это может быть он? Не выше метра семидесяти, хорошо одетый?
– Думаю, что да. Я немного помню его, хотя не знала его по имени, пока он еще раз не зашел к нам.
Сидней мог попросить их разузнать, как в последнее время проводит свой досуг Эдвард Тилбери, но не решился.
– Большое спасибо, Инес.
– Не за что Сид, но, знаете, мне кажется, что это тот самый тип, о котором вы говорили, не знаю только, встречается ли он с Алисией.
– Я понимаю, Инес. Большое спасибо. И не волнуйтесь. Это всего лишь мои предположения. Алисия могла встречаться и с кем угодно еще.
– Сид, вы думаете, она жива? – спросила Инес. – Вы не считаете, что ее, например, могли убить?
– Нет, я так не считаю.
– Когда они стали говорить о том, что, вероятно, вы убили ее, сразу стало казаться, будто ее действительно кто-то убил. И они ведут себя так, будто ее уже нет в живых.
– Это чушь, – сказал Сидней.
– Во всяком случае, – со смехом сказала Инес, – я прекрасно представляю себе, зная вас, как вы зарываете ковер, в котором ничего нет. Ха-ха-ха!
Веселое настроение Инес неожиданно благотворно повлияло и на Сиднея.
– Инес, мы с Алексом продали «Лэша»! Я узнал об этом совсем недавно.
– Да ну! Это потрясающе! Я всем расскажу об этом. Странно, что Алекс ничего не сказал нам. Карпи звонила ему вчера, чтобы пригласить назавтра в гости. А вы вернетесь завтра вечером, Сид?
– Наверное нет, спасибо, Инес.
– Очень жаль. Что вы делаете в Брайтоне? Обшариваете улицы?
– Почти что так.
И не возвращаясь больше к Эдварду Тилбери, они закончили разговор.
Сидней по-прежнему пребывал в каком-то странном состоянии. Он терпеливо стоял на остановке автобусов до Самнер Даунз, когда вдруг вспомнил, что еще не звонил в Брайтонскую полицию и направился к автомату.
– Я все еще в Самнер Даунз.
Надо было сказать, что завтра он возвращается домой, но он промолчал.
– Вы узнали что-нибудь сегодня?
– Нет, к сожалению, ничего…
XXII
Вернувшись в пансион, в свою комнату, Сидней обессиленно рухнул в кресло. Немного передохнув, он поискал в кармане коричневую тетрадь. Его охватил ужас – тетради не было! Он вынул бумажник и снова пошарил в кармане. Ничего. Может быть, он забыл ее в Ронси Нолл? Не вставая с кресла, Сидней поглядел вокруг, хотя и знал, что в комнате тетради нет: с самого приезда сюда он ничего еще не вносил в нее. Сейчас он хотел записать фразу, которая беспрестанно вертелась в голове: «Я видел А. и чувствую себя на грани помешательства». После этого Сидней собирался разобраться в своем состоянии. Теперь же, когда тетрадка исчезла, он мог бы сделать это даже с большим успехом. Да была ли вообще у него эта тетрадка? Какая половина его «я» имела ее? Что делает теперь эта половина?
Уезжая из Ронси Нолла, Сидней переоделся в свой лучший костюм, но сверху надел старую твидовую куртку. Он вскочил, чтобы поискать в куртке, висевшей на вешалке, но там ничего не было. Может быть, он по рассеянности оставил тетрадь дома, на кровати, куда свалил все вещи, прежде чем уложить их? Может быть. Или забыл сегодня в магазине, где разменивал один фунт, чтобы купить сигарет. Его имени на тетради не было, и он не беспокоился, что находка ее может породить у кого-то подозрения на его счет. Ему лишь было жалко утраченных записей.
Сидней осмотрел комнату, ища бумагу, и, не найдя, оторвал кусочек сомнительного вида оберточной бумаги, лежавшей в ящике прикроватного столика. Записав замечание, касавшееся собственного помешательства, он продолжал:
«Мы составляем неплохой квартет: труп Алисии и я – убийца, с одной стороны; загоревшая Алисия и я – встревоженный рогатый муж – с другой. «Наш брат шизофреник» – неплохое получилось бы название».
Вдруг он вспомнил, что на его тетрадке стояло имя, единственное имя, на первой странице: Клифф Хангер. Когда-то он предложил Алексу назвать так детектив для следующего телесериала.
Он вновь развернул карту Брайтона с окрестностями. В той стороне, куда направился мотороллер Алисии, были Шорхем, Лэнсинг и Уортинг, затем – Горинг, Ферринг, Ангмеринг, Рэстингтон и Литлхемптон. Кажется, Алисия как-то говорила про Ангмеринг? Сидней уже побывал в Лэнсинге и Уортинге, но решил, что нужно вернуться туда и объехать по порядку три остальные поселка. Перед сном он выпил пива и съел сандвич с чеддером, но спал плохо.
Он встал в семь часов, побрился и оделся, спустился вниз и попросил телефонный справочник Лондона. Такого в пансионе не оказалось. Сидней позвонил в справочную службу Лондона из телефона-автомата и узнал, что есть несколько Э. Тилбери. Его попросили назвать еще одну букву из инициалов. Сидней попросил соединить его с Эдвардом Дж. Тилбери в Майда Вэйл. Телефон звонил долго, но никто не ответил, и Сидней пожалел, что не догадался сделать это вчера вечером, когда был в Брайтоне. Там он мог перебрать всех Тилбери по лондонскому справочнику.
Вскоре Сидней уже ехал на автобусе в направлении Уортинга. Он вспомнил почту в Ангмеринге и маленького, худого и веснушчатого человека за окошком. Он пошел берегом мимо вилл, вглядываясь и ища мотороллер, Алисию или Тилбери. Но все безуспешно. Возможно, из осторожности они убирают мотороллер. Вот почта.
– Здравствуйте, – входя, сказал он человеку в окошке.
– Здрасте, – улыбаясь ответил тот.
– Я хотел спросить, не знаете ли вы тут человека по имени Тилбери? Среди отдыхающих.
– Тилбери?.. Нет, но сейчас проверю на всякий случай. Он достал из ящика список, посмотрел и покачал головой:
– Тилбери нет.
Неожиданно Сиднея охватила усталость и отчаяние.
– Вы меня спрашивали о молодой женщине. Это ее имя?
– Я точно не знаю.
Он улыбнулся и вышел было, но тут же вернулся и спросил:
– Вы знаете людей, у которых есть мотороллеры? Вы не видели здесь серый мотороллер с задним сиденьем? Он принадлежит молодой женщине.
– А… это, наверное, миссис Лиманз, – человек наморщил лоб. – Это ее вы ищете?
– Она живет поблизости?
– Да, вон там, на вилле. (Он указал в сторону моря, в направлении, противоположном Брайтону.) Она живет там со своим мужем. Он приезжает на уик-энды.
– Она остановилась здесь на лето? Вы с ней знакомы?
– Нет. Это сиреневый дом, кажется, пятый отсюда.
– Спасибо, – сказал Сидней и вышел.
Сидней отыскал дом, о котором говорил служащий с почты, и долго наблюдал за ним, но так и не увидел ничего особенного. Подойти ближе у него не было ни малейшего желания. Миссис Лиманз? Что ж, имя было выбрано удачно, если Алисия и Тилбери действительно скрывались под этим именем. Оно казалось настоящим, во всяком случае, не более фальшивым, чем Тилбери.
В три часа Сидней вернулся в Самнер Даунз. Он заплатил хозяину и пошел наверх уложить вещи, захватив с собой последнюю газету. Газеты за те два дня, что он провел здесь, лежали на ночном столике. Расследование по делу о смерти миссис Лилибэнкс было отложено на неопределенное время, а похороны состоялись утром в среду. Вскрытие не обнаружило наличия какого-нибудь яда или лекарства, но сердце было увеличено, во всяком случае, налицо был сердечный приступ, вызванный, по мнению доктора Туэйта, сильным потрясением. Сидней подумал, что ничего подобного не случилось бы, позвони инспектор Брокуэй миссис Лилибэнкс несколькими минутами раньше и сообщи ей, что в ковре ничего не было. В газете за четверг говорилось также, что мистер Сидней Бартлеби отправился в Брайтон, чтобы помочь полиции в поисках жены. Следовательно, не было ничего удивительного в том, что Эдвард Тилбери тогда, на вокзале, прятал свое лицо. Странно, что он вообще приехал.
Сидней заказал такси до Брайтона. Он решил, что «Лэш» принесет ему достаточно денег для того, чтобы он мог позволить себе потратить гинею за поездку на такси.
По пути он заехал в полицейский участок и нашел там мистера Макинтоша. Сидней сказал ему что, к сожалению, у него ничего не вышло и он возвращается в Саффолй.
– Пожалуйста, подпишите этот документ, прежде чем уедете, мистер Бартлеби.
Макинтош протянул ему лист бумаги, на котором Сидней должен был заполнить несколько пустых граф: час своего прибытия в Брайтон и час отъезда. Там говорилось, что Сидней приехал в Брайтон с целью содействовать полиции в поисках своей жег Алисии, а внизу было оставлено место, чтобы вписать полученный результат.
И Сидней написал: «Без результата».
На вокзале в Брайтоне он полистал телефонный справочник, Лондона и нашел некоего Эдварда С. Тилбери. Имя это показалось ему более обещающим, чем остальные. Кроме того, там было четверо Эдвардов Тилбери с разными буквами посередине. Сидней разменял монету и попытался позвонить одному из них, тому, что жил на Слоан-стрит. Номер не ответил.
Конечно, он мог и подежурить перед домом на Слоан-стрит в воскресенье вечером, чтобы увидеть, как Одетый с Иголочки Человек возвращается домой, но на такое явное шпионство Сидней пойти не мог. Зато он мог унизиться до того, чтобы попросить Инес и Карпи найти адрес их Эдварда Тилбери. Какая ужасная необходимость! Думать, что Алисия связана со всем этим!
До поезда оставалось еще двадцать минут, и он позвонил Алексу, надеясь, что ему повезет и Алекс еще не уехал в Клэктон, а окажется дома.
– В пять часов я буду в Лондоне. Могу я с тобой встретиться? – спросил Сидней.
– Дело в том… я собираюсь уезжать шестичасовым поездом, старик.
– А ты можешь поехать позже?
– Что-нибудь узнал об Алисии?
– Увы, ничего. Я постараюсь приехать как можно быстрей… Мы продали «Лэша» и потом… – Сидней заметил, что говорит просящим тоном. – А где контракты?
– Они у меня.
Сидней повторил, что скоро приедет, и положил трубку, прежде чем Алекс успел возразить.
Всю дорогу до Лондона он проспал, хотя ему казалось, что на это он способен в последнюю очередь. Проснувшись уже перед самым прибытием на вокзал Виктория, побрызгал себе на лицо водой и причесался. Потом поймал такси до Ноттинг Хилла где жили Полк-Фарадейсы. Их квартира была на первом этаже высокого белого дома. Звоня в дверь, Сидней был уже почти уверен, что ему не откроют, но Алекс спустился к входной двери и отворил ее.
– Привет, – сказал он.
– Добрый день. Я не задержу тебя надолго. Сейчас только двадцать минут шестого, и ты даже сможешь успеть на свой поезд.
Однако по виду Алекса можно было заключить, что ему все равно, сколько сейчас времени, и Сидней понял, что его приятель простонапросто наврал.
Они поднялись по лестнице.
– Они что, хотят внести какие-то изменения в первый сценарий?
– Так, по мелочи. Я все сделаю.
– Это касается сюжета?
– Нет.
Алекс открыл дверь своей квартиры и они вошли в гостиную, где царил полнейший беспорядок.
На диване стоял открытый, наполовину собранный чемодан. В одном из углов гостиной находился большой стенной шкаф, выкрашенный в белый цвет, он тоже был открыт, и из него торчали какие-то вещи. Рядом на полу валялись деревянная лошадь и грязно-желтый плюшевый жираф.
– Давай посмотрим контракт, – сказал Сидней. Из кармана чемодана Алекс достал документ.
– Я еще не подписал его.
Сидней прочитал, что каждому из них полагалось по пятьдесят процентов. Сериал должен был продолжаться не менее шести недель, за каждую дополнительную серию полагалась дополнительная плата.
– По-моему неплохо, а? – сказал Сидней. – Не бог весь что, но, в конце концов, они нас не грабят.
– Да, – ответил, несколько замявшись, Алекс.
– Алекс, в чем дело? Тебя что-то не устраивает?
– Что меня не устраивает…
Алекс, он укладывал чемодан, выпрямился:
– Что меня не устраивает, Сид, так это положение, в котором ты оказался.
– Да брось ты думать об этом. Алисия жива и здорова. Судя по всему, у нее появился любовник… Меня смех берет от всей этой истории.
Алекс испытующе смотрел ему в глаза, сам же отступая немного назад, к дивану.
Сидней заметил, что сам только что непроизвольно сделал шаг в его сторону, и вдруг подумал: неужели Алекс его боится?
– Что тебя беспокоит, Алекс?
– Меня беспокоит… меня беспокоит, что сериал может быть приостановлен, если твое положение усугубится.
Сидней почувствовал, как в нем растет раздражение. Его разозлило то, что Алекс, кажется, вздумал разыгрывать перед ним какую-то нелепую комедию.
– Возможно, в душе ты мечтал бы, чтобы сериал принадлежал только тебе. Тем более, что первые шесть серий уже придуманы и написаны. Начиная с водопроводчика и кончая «паддингтонской бандой».
– Не будь идиотом! Надо же! Я хочу присвоить себе весь сериал! – Алекс рассмеялся. – Но ведь проблема остается, Сид, и ты это знаешь. Где Алисия? Конечно, легко сказать, что она жива, что у нее есть любовник, но где она? Где? Ты что, воображаешь, что публика будет каждую неделю видеть на экране твое имя рядом с моим и молчать?
– А что она будет делать?
– Бойкотировать нас. Писать жалобы и прочее. Сидней улыбнулся.
– Передача мне очень понравилась, но совсем не нравится ее автор. Ах!
– Ты даже не хочешь подумать о том, что они просто-напросто могут остановить все на середине.
– Алекс, не будь дураком.
– Именно им я и не хочу быть. Ради чего я, по-твоему, должен рисковать? Только ради тебя?
Сидней нахмурился.
– Тогда что ты предлагаешь?
– Я думаю, что должен получать шестьдесят процентов, а ты – сорок. Мне кажется, это справедливо, если принять во внимание ту работу, которую я уже сделал и которую мне еще предстоит сделать. А равно и возможность того, что в любой день все может быть остановлено.
Сидней вздохнул. Ему была известна любовь Алекса к деньгам, подогреваемая в нем его семейством. Любовь эта постоянно толкала Алекса на поиски все новых и новых заработков.
– Я рискую не меньше, чем ты. И тоже потратил свое время.
– Но ведь твоя часть уже завершена. И именно ты ста~ причиной этого риска.
– Но без меня ты бы вообще ничего не сделал! Ох, Алекс, черт возьми, мне надоел этот спор. Короче, я не согласен с твоим условиями.
Алекс натянуто улыбнулся и взял со столика сигарету.
– Пока ты относительно свободен, но сколько времени, по-твоему, это может продолжаться? А если полиция узнает то, что уже известно нам с Хитти?.. Все те истории, которые ты нам рассказывал, когда объяснял отсутствие Алисии? Ты даже не способен вспомнить версию, которой собирался придерживаться. Все эти…
– Ты про то, что я говорил, будто она поехала к своей матери? Но она сама просила меня так говорить.
– А эти твои шуточки, когда ты выпил и рассказывал, как закопал ее на шесть футов под землю и теперь живешь на ее деньги?! А все ваши ссоры, которые мы вынуждены были наблюдать?
– Мне вовсе не нужно возбуждать себя алкоголем, чтобы придумывать истории такого рода. Я могу сочинять их где и когда угодно.
– А вдруг я подумаю, что это вовсе не истории? А вдруг это правда?
Сидней почувствовал скуку. Был ли Алекс просто глуп или пытался грубо его шантажировать? Сидней не испытывал ничего, кроме скуки.
– Значит, Алекс, ты считаешь, что это правда?
– Я ничего не знаю.
Сидней с усмешкой посмотрел на него.
– Давай, Алекс, выкладывай. Ты веришь этим историям? Или просто хочешь оторвать кусок побольше?
– Сид, я просто не знаю, что будет дальше. Скажи лучше сам, ты убил Алисию? Да или нет?
Сидней подумал, что Алекс сейчас похож на одного крайне эмоционального героя из его собственных историй.
– Увы, нет, мой дорогой, – сказал он. – Зачем ты пытаешься меня шантажировать?
– Я не считаю это шантажом. Я только хочу…
– Нет, в самом деле: шантаж – это простое и ясное слово и оно означает именно то, что означает. А по тебе не похоже, что ты стремишься к ясности, – Сидней снова непроизвольно сделал шаг в сторону Алекса, и снова тот отступил назад. – Ты что, боишься меня? Уже убедил себя в том, что я убиваю людей?
– Раз уж ты употребил множественное число, то вспомним и миссис Лилибэнкс. Доктор отказался подписать свидетельство о смерти. Как ты думаешь, какой вывод из этого напрашивается? Только тот, что она умерла от испуга и напугал ее ты. И скорей всего намеренно.
– Если это так, то почему я до сих пор разгуливаю на свободе? Хватит, Алекс, хватит. Если тебе не нравится слово «шантаж», назовем это корыстью. В настоящий момент твое поведение диктуется именно корыстными целями.
Сидней взял сигарету из пачки Алекса на столе.
– Спасибо, – сказал он, поднося ее ко рту.
На какой-то миг Алекс растерялся, но быстро пришел в себя и с новой решимостью вернулся к делу.
– Я настаиваю на шестидесяти процентах ради собственной безопасности, Сид. Соглашайся, иначе… Ты знаешь, что я имею ввиду.
– Нет, я не знаю.
– Я многое могу рассказать полиции. Разные и не слишком приятные вещи, не говоря уже о том, что произошло перед самым исчезновением Алисии. Эти отвратительные ссоры между вами…
– А, ты говоришь о случае с чашкой? – Сидней рассмеялся. – Если ты веришь всему, что сейчас говоришь, то ты так или иначе должен это все им рассказать…
– Я не уверен, что верю, – сказал Алекс. – Я пытаюсь защитить свои интересы. Ничего больше.
Его логика немного напомнила ему рассуждения Алисии, но Алисия была только наивна, в то время как Алекс действовал из корысти. Но все же Сидней чувствовал, что Алекс говорит искре не. Алекс просто ослеп, точно осьминог в собственном чернильном облаке.
– В твоем положении нет ничего смешного. Алекс снова подошел к чемодану.
– Я устал спорить, Сидней, устал, и мне нужно ехать.
– Не дожидаясь моего ответа? Знай: я не согласен.
– С твоей стороны это просто недальновидно, – заметил; Алекс. Знаешь, я дам тебе время на размышления, до понедельника. К тому времени тебя, возможно, и так арестуют, а если не арестуют, мой адрес: Отель в Клэктоне.
– Привет от меня Хитти, – бросил Сидней, с чемоданчиком в руках выходя из квартиры и закрывая за собой дверь.
Сидней намеревался хорошенько обдумать все в поезде, по дороге в Ипсвич, и решить, что делать дальше. Однако, когда он попытался это сделать, ему вдруг почудилось, что проблемы, словно снежный ком, навалились на него разом и буквально погребли под собой. Ему было страшно думать о них, и он нашел спасение во сне. В Ипсвиче, взяв со стоянки свою машину, к ночи он был уже дома.
