Харви Моро
В чужих лицах увидеть
– Ты единственный больной человек в этой аудитории, Карсер. – донёсся голос с задних рядов. В ту же секунду аудиторию поглотил гул смеха.
– Ясно, я не злюсь, ведь все мы больны вновь и вновь. – мило улыбнувшись в лицо упрёку, молодой человек невозмутимо встал и покинул аудиторию.
С тех пор Карсер прекратил бесполезные походы в университет. Они не приблизят его к постижению истины. К поиску лекарства. К спасению человечества. Его адекватность ставилась под сомнения ещё до публичного возмущения типичной жизнью среднестатистического человека новой эры, но отныне он считался абсолютным психом. Пару раз к нему приходили врачи, но Карсер умело скрывался от гнёта общественной помощи. Скрываться было легко, стоило лишь снять бейджик с именем и люди переставали узнавать тебя.
150 лет назад вирус убил не всех. 8% населения выжило, но лишившись возможности видеть и слышать, многие из них погибали естественным путём, некоторые даже самой глупой смертью. К счастью ли, к несчастью ли, спустя месяц – самый мрачный и долгий месяц в истории человечества, к людям вернулись необходимые элементы для созерцания сущего – для взаимодействия с окружающим миром, но не удалось избежать и последствий: люди перестали различать друг друга. Мужчины внешне стали абсолютно идентичны между собой, точно также, как и женщины. Поначалу такой расклад, конечно же, виднелся ужасающей катастрофой, но постепенно люди начали свыкаться. Мы привыкаем ко всему: гнёту, унижениям, убийствам, беспорядку и даже к заточению! Так было до мировой катастрофы, так осталось и после неё. Правда, со временем всё большее распространение получили новые учения, что человечество после долгих мучений и многолетней боли очистилось – стало иным, более благочестивым. Вскоре эти учения стали святыней для людей и надеждой на спасение вечное. Сегодня окружающий нас мир – это ничто иное, как психологически и физиологически нездоровые люди. Соглашусь, что жить, осознавая своё превосходство над теми, кто предшествовал нам – более спокойно. Но то не истина! И я обязан раскрыть людям глаза и наконец-то вылечить их. Меня напрягает мысль о том, что немного покопавшись в голове, я смог бы переключить рычаг, что мешает мне созерцать настоящий блик человека – его настоящее лицо. Собирая этот материал, я обошёл более десяти старейшин, что до сих сохраняют знания о мире предшествующем. Старая история запрещена на законодательном уровне, ибо считается подрывающим элементом современной структуры. Главенствующие лица боятся потерять власть над населением, хоть и твердят о вечной свободе. Свободы не было никогда! И даже если есть те, кто осознают это, они боятся восстать, опасаясь повторения прошлых ошибок. Вольная клетка – так считаю я. Всплыви этот материал на поверхность, меня бы упрятали надолго, поэтому мне приходится молчать о своих экспериментах и поисках панацеи. Меня не волнует свержение высших лиц, но если такова будет цена за спасение мира, то я готов принять бразду правления. Точка.
