''Кайся, Паяц!'' – сказал Тиктак – Харлан Эллисон
Подумать только: рассказ был написан почти полвека назад, а актуальности своей не утратил. Время ускоряется, минуты становятся дороже и, порой, «Кто не успел – тот опоздал» может прозвучать весьма трагично. Я не люблю, когда мне приходится кого-то ждать, не люблю, когда кто-то опаздывает на встречи, потому что другой человек тратит моё время, а это, в какой-то степени, признак неуважения. Поэтому, в итоге, я сама приезжаю позже на встречи к тем людям, которые заставляют себя ждать: либо мы оба приходим вовремя, либо один ждёт другого пару минут. Но, при всей моей нелюбви к опозданиям, я сама могу опоздать туда, куда мне не очень-то хочется идти (например, на нудную пару в институте). И мне кажется, что каждый человек должен знать ту грань, когда и куда он может опоздать и чем это для него будет чревато – такой осознанный выбор, за который только он несет ответственность. И, конечно, хотя бы поперву стоит проявлять понимание к тем, кто опаздывает. Ведь идеальных людей нет. Даже Тиктакщик – и тот сбился на три минуты.
Не могу вспомнить, где мне попалось упоминание этого рассказа, потому что списки лауреатов премий «Небьюла» и «Хьюго» подробно точно не шерстила, но вот, где-то я название рассказа увидела, и оно моментально привлекло внимание, чему я не могу не радоваться. Далекое антиутопическое будущее, в котором воцарились время и порядок. Сказала бы, что балом правит Тиктакщик, но это была бы грубая ошибка, ведь балам – в любом понимании этого слова – в этом мире нет места. Всем, в том числе жизнью и смертью каждого, заведует олицетворение порядка, заведующий временем – господин Тиктакщик.
В этом будущем нет нужды в роботах, ведь непрекословное послушание порядку превращает людей почти что в андроидов. Не случайно Харлан Эллисон в качестве эпиграфа использует отрывок из эссе Генри Дэвида Торо «О гражданском неповиновении» . Он не просто предваряет рассказ этим отрывком – он в некотором роде пишет фантастическую иллюстрацию к нему, не забывая и о классике антиутопического жанра – «1984» , и приправляет все это хорошей порцией иронии и сатиры.
В большинстве случаев им совершенно не приходится при этом применять рассудок или нравственное чувство: они низведены до уровня дерева, земли и камней; быть может, удастся смастерить деревянных людей, которые будут не менее пригодны. Такие вызывают не больше уважения, чем соломенные чучела или глиняные идолы. Они стоят не больше, чем лошади и собаки. Однако даже они считаются обычно за хороших граждан – говорит Торо, и Эллисон рисует нам людей, от которых ожидается механическое поведение; поведение, гармоничное с тиканием часов, соответствующее движению секундомера. Не то, Тиктакщик нажмет на кнопку и остановит сердце дерзкого нарушителя порядка – точно как машину остановил. Вот в этот мир ярким всполохом врывается трикстер в дерзком обличии Арлекина. В царстве порядка появляется человек, лишенный чувства времени, и вносит долю хаоса и веселья. Образ, выбранный им для действия, архетипичный и мифологичный, что подчеркивается неоднократным упоминанием «эльфийской усмешки» его маски. А случайно ли его фамилия является кличкой знаменитой в 19 веке преступницы? Что он может, этот шут? Например, осыпать людей разноцветными мармеладками? Мелочь, скажете вы? Но, о ужас, работа приостановилась, куча людей отстала от графика на семь минут, а это вызвало задержку у другой кучи, а это еще у одной кучи – в общем, все посыпалось как костяшки домино. И откуда только у него деньги на такое количество мармеладок? Соответствующий отдел сразу же подсчитывает и количество, и стоимость этих мармеладок, но стоп, какие еще мармеладки? В этом мире уже сотни лет никаких мармеладок, людям не до этих глупостей!
Выходка за выходкой, шалость за шалостью – и Арлекин обрастает славой, легендами, приобретает у просыпающихся людей-андроидов статус героя (героя ли?); работа, благодаря поискам и попыткам задержки Арлекина, задерживается на более долгие сроки, а Тиктакщик все более серьезно спрашивает «кто такой Арлекин?». Ведь порядок – это хорошо, а хаос – это плохо.Харлан Эллисон дает рассказу форму, соответсвующую своему герою – повествование скачет от середины к началу, а от начала – к финалу. Все заканчивается предсказуемо. Ведь Арлекину следует сыграть несколько ролей: он и герой, и мученик, преданный ближайшим человеком, и враг системы, а под маской – просто человек. Вновь вспомним Торо:
Очень немногие – герои, патриоты, мученики, реформаторы в высоком смысле и настоящие люди – служат государству также и своей совестью, а потому чаще всего оказывают ему сопротивление, и оно обычно считает их за своих врагов.
И вспомним – а если не вспомним, то нам напомнят – Уинстона Смита.
Покайся, Арлекин! – говорит Тиктакщик.
И что в итоге? Люди-андроиды пожимают плечами, а заведующий временем… не заряжается ли он скверной под своей маской?
Полностью разделяю чувства Харлана Эллисона к графикам, расписаниям и проблеме времени. Вот уже полвека прошло с момента публикации этого рассказа, а система продолжает требовать от нас соблюдения режима и всяческих условностей.
Многие не любят тех, кто опаздывает. И ладно бы просто не любили. Я это переживу. Но они укоризненно смотрят на тебя, словно ты должен покаяться в этой провинности, в этом грехе, в этом преступлении против человечества. Они говорят: «Как же так, уже 9:22, а мы договорились встретиться в 9:00 (ты должен быть на работе ровно в 9:00)». Но давайте проведём черту. Если я вам написал, что задержусь, take it easy. Может, я решил чуть дольше насладиться великолепным рассветом с чашечкой горячего какао, щедро сдобренного ирландским ликёром. Может, я не мог оторваться от чувственных тёплых губ прекрасной девушки, с которой познакомился несколько позже нашей договорённости. Может, эта прекрасная работа потерпит 22 минуты, сэр, ибо я лишь сижу в офисе, а на выполнение всех своих обязанностей ввиду неимоверно высокого интеллекта у меня уходит ровно час в день. А остальное время заполнено пением птиц, таинственными шорохами, чтением классических романов, исторической наукой, снежинками, кружащимися с таким невероятным упорством в нашем осеннем небе… Я не хочу служить времени, расписанию, молиться на ход солнца. Я хочу сидеть под большим тенистым деревом и купаться в солнечных лучах. Почему мы должны жить в мире, в котором это невозможно? Я вас спрашиваю.