bannerbannerbanner
Упрямый доходяга. Книга вторая

Харитон Байконурович Мамбурин
Упрямый доходяга. Книга вторая

Полная версия

– Берегись! – заорал я в паузе между жуткими воплями преследующей меня твари, – Пааааберегись!

Каингорн был халявщиком, которому особо и изменяться не нужно было, только вот у программы, по которой работал ихор, было иное мнение. Из преследовавшей меня кучи белой шерсти с кровоточащей мордой во все стороны били чрезвычайно гибкие жгуты синеватых щупалец. Туша неслась мимо или сквозь древесные стволы, а вылезшие из нее щупальца еще успевали как следует стегануть по всему, к чему прикасались. Я бежал сломя голову, напрягая все свои силы и даже немного больше – первоначальные расчеты дали сбой. Сама псевдобожественная тварь годами вела себя как обычный шкрасс, из-за чего я слегка недооценил её скорость и ярость. Того же мнения придерживались мои помощники, благоразумно смотрящие вниз с верхушек деревьев. По идее, они должны были метать в монстра дротики, судя по всему, что-то пошло не так. В рёве монстрокота не звучали новые нотки боли. Только желание перекусить меня пополам.

Глухо рыча, красно-белый бегемот с щупальцами бежал точно по моим следам. Тоже недочет, который я не имел возможности выправить, информации об органах чувств пушистой твари в наличии не было.

Зато…

Рубануть старрхом, орочьим боевым ножом, оказалось даже проще, чем на репетиции. Разрезанная веревка освободила нехитрую ловушку, поднимающую за моей спиной тройку копий с зазубренными наконечниками и упором древка в почву. Не впилиться в них всем своим весом Каингорн просто не имел шансов.

Рёв, жуткий хрип, удар тяжелого об землю.

Я благоразумно драпал дальше, имея из вооружения лишь разряженный обрез и нож. Кидаться же с моим верным товарищем, носящим гордое имя «Аргумент» на двух-, а то и трехтонное чудовище желания не было никакого. Как и у моих помощников, открывших беглый, но бестолковый огонь из ружей. Даже обычному шкрассу было в целом плевать на большую часть стрелкового оружия, а что говорить про этого заросшего до состояния стога монстра?

Отбежав на приличное расстояние, я все-таки обернулся, затормозив перед ловушкой номер два. Ихорник активно валялся на месте, где его насадило на копья, громко страдал, махал лапами и всячески пытался вынуть из себя занозы, истекая кровью и ихором. Дел до окружающих ему было мало, как и любой хищной кошке, получившей три широких лезвия в грудь и предварительно ослепленной.

– Хорошо смеется тот, кто стреляет последним, – изрёк я неизвестную в этом мире мудрость, ковыляя к высунувшему морду из кустов Карусу. Котенок смотрел на своего старшего собрата и слегка трясся, прижав уши. Моё приближение он тоже хорошо не воспринял, попытавшись банально удрать. Не вышло, Эльма бдила, дергая туда-сюда за поводья и вводя шкрасса в поведенческий конфликт. Сняв с бокового крепления раскладную деревяшку, я парой движений превратил её в трехметровый манипулятор с закрепленным на конце взрывпакетом, с пропущенной по всей длине конструкции ниткой, дернув за которую, можно было бы устроить на другом конце палки «бум».

– Держи вкусняшку, – сунул я в приоткрытую пасть лежащего зверя взрывпакет на палочке, а затем, дождавшись, пока он рефлекторно сомкнет челюсти, дернул нитку, активируя бомбочку.

Взрыв был негромкий, скорее хлопок, почти погашенный пастью монстра. Но почти. Местной легенде к чертовой бабушке снесло нижнюю челюсть и язык, от чего Каингорн совсем заскучал, жалобно хлюпая оставшимся, а затем и вовсе лег на бок, помирать. Щупальца, которых я ссался как не знай чего, томно подергивались вокруг огромного пушистого тела, так и не сказав своего веского слова.

– Уничтожено целевое существо D-класса, степень опасности 15

– Зафиксирован прогресс. Текущий прогресс – 1%

Проинформировала меня встроенная в тело и разум кида Система, оставшаяся в наследство от Неверящего Бога. Я гулко выдохнул, заканчивая крутить еще одно копье с листовидным наконечником где-то в области предполагаемого сердца чудовищного кота. Вроде бы всё прошло по плану, да и опасность была лишь во время сования бомбочки в пасть наколотому монстру, но всё равно, напряжение было сильное. Сложно остаться равнодушным, вставая против такой огромной зверюги, способной еще, к тому же, своими щупалами даже белку с дерева сбить.

– Отвратительно. Не могли покрасивее убить? – тут же высказал свое сверхценное подростковое мнение выползший из кустов Тагар Карз, с отвращением разглядывая останки Каингорна. Из-за чего и получил увесистый уместный подзатыльник от своего строгого, но любящего папаши.

– Думать головой не пробовал? – язвительно поинтересовался отец у сына.

– А что тут думать?! – вскинулся будущий командир спецотрядов, упрямо тряся пострадавшим, но не функционирующим органом, – Если синюю дрянь обрезать, шкура была бы достойна даже главного зала нашего холла!

Второй подзатыльник был уже куда серьезнее. От него и так уже пострадавший за утро подросток просто присел на корточки, держась за звенящую голову. Батя же, присевший рядом и заставляющий отрока нервно дергать глазом и ежиться, поведал неразумному:

– Мастер Криггс всё правильно сделал. Каингорна нужно было забить – тупо, кроваво, грубо. Как бешеное животное, которым он и являлся. У нас тут четыре десятка свидетелей обмана Эрвосов. А сделай мы всё красиво и нежно, то могли бы дать жизнь легенде о смуте еретиков, выступивших против Тарраката, да славится его имя в веках! Понял, дурень?

– Понял-понял, – бурчал ничего не понявший парень, услаждая мой взор и напрашиваясь на дальнейшие воспитательные мероприятия.

– Кошка сдохла, хвост облез, – пробурчал уже я, – А вот нам пора валить… да, господин Жариз?

– Именно так, мастер Криггс, – серьезно кивнул эльф, вставая, – И очень… очень быстро. Иначе Эрвосы успеют организовать погоню.

– Тогда я поехал, – бодро сыграл в «капитана очевидность» я, совсем не желая, чтобы за мной неслись местные чингачгуки на ком-нибудь резвее неторопливого шкрасса, – Было очень приятно с вами познакомиться, Жариз Карз!

– Взаимно, мастер Криггс, – съел толстую и правдивую льстю довольный эльф, одновременно с этим сунув мне небольшой, но очень тяжелый мешочек. Совершив сей акт, он наклонился, еле слышно шепча мне на ухо, – Господин ил Шаадор может сильно переценивать своё влияние в Незервилле, Магнус. У Карз нет желания, чтобы его возможная оплошность помешала нашим с вами отношениям. Спрячьте мешок получше, даже за одну такую монету вас убьют не задумываясь…

Как приятно, когда дают деньги. В целом, даже начинаешь понимать девушек легкого поведения. Нет, ну а что? Занимаются нужным делом по серьезному поводу. Кто из современников моей первой жизни мог бы похвастаться этим?

Маршрут покидания не очень гостеприимной страны Куатры нам был проложен заранее, более чем удачно совмещаясь с точкой старта в виде никем уже не населенной горы. Эта самая гора предоставляла водителю шкрасса прекрасную отправную точку в виде нескольких горных долинок и речек с малым количеством мягкой почвы. Карус бодро работал лапами, периодически демонстрируя нам с Эльмой, что гигантский толстый кот – это не только прожорливое брюхо, но и длинные уверенные прыжки, которыми тот и преодолевал разные расщелины, ручьи и прочие складки местности. В целом, спустя несколько часов бегства, я смог констатировать своим «ясным взором», что погони нет, не предвидится и уже не будет.

Когда морда шкрасса нырнула в высокую летнюю траву степей, я облегченно выдохнул – уход с хлопком дверью удался целиком и полностью. Вредные церковники, точившие на меня зубы, отхватят от своего же народа, злобу им сорвать будет уже не на ком. Жаль, что не выйдет попутешествовать, но, честно говоря, свободное перемещение по миру для меня было некоей идеей-фикс, влажной мечтой… или просто желанием свалить из зоны влияния Механика куда подальше.

В целом, именно это мне удалось. К Хайкорту что у эльфов Куатры, что у самого Механика наблюдалось боязливо уважительное отношение. Что же, придётся рискнуть, благо что в Незервилле жило существо, с которым я очень хотел пообщаться. Настолько, что риск жизнью становился делом вполне себе приемлемым.

В молодости, зрелости, да и на больничной койке, я сотнями глотал книжки про попаданцев, вселенцев, перерожденцев. Людей или бывших людей, получивших шанс на вторую жизнь. Что меня всегда поражало в прочитанных сюжетах, так именно то, что нормальный человек с наличием головного мозга неожиданно шёл забарывать драконов, властелинов зла, вампиров, бюрократов, сумасшедших магов и прочую малоаппетитную ересь ради свободы, торжества справедливости или еще какой-нибудь совершенно дурацкой фигни, упуская при этом главное. Самое главное. То, что стучится героям прямо в их непрошибаемую лобную кость.

Эй, парень, ты получил новую жизнь, так? Значит, фактически, есть способ сделать тебя бессмертным? Пусть даже и со сменой тела? Не регенератором, не нежитью в виде ходящего скелета, не бесплотным духом – а истинно бессмертным?

Подумай, ты перенесен сквозь время, пространство и прочую гадость в другое тело со своим разумом, своей памятью! Тебе срочно нужно обучиться этому процессу, узнать, как его осуществлять, а затем…

Возможность проживать жизни, путешествуя по мирам, не теряя собственной памяти. Сложно представить себе более захватывающую цель. Тем более что Бог-из-Машины таскает землян, клепая Должников по всей Кендре как горячие пирожки. Только вот проблема – как мне, скромному, выйти на доверительный диалог с богом, который никому не отвечает? Отходя от пинков и порезов своих оппонентов на тренировках, я долго и бессмысленно думал на эту тему, видя перед собой единственный путь обретения знаний. Странствовать, как это делали покойные Айван Коултри и Каллисто Дримс. Эти киды знали куда больше меня, но, к сожалению, у нас не было возможности плотно пообщаться, а про их контакты я не знал ничего.

В Хайкорте же был некто, у кого ответы вполне могли быть. Именно рассказом об этом существе меня и купил Хартил ил Шаадор, хоть и сам того не ведая.

 

Инвентаризация прочего, уносимого вдаль по степи Карусом, меня наполняла сложными чувствами. Из позитивных ноток этого коктейля был общий боевой опыт, которым я в Куате преисполнился изрядно, как и помог многим местным самураям свыкнуться с тяжелой мыслью о том, что против огнестрела они не пляшут совершенно. Несмотря на всех выданных мне «экспертов», реальным экспертом в области огнестрельного и холодного оружия я не стал, зато более чем хорошо отточил условные рефлексы, также приобретя ценный опыт схваток.

Теперь я знал, что делать с вооруженным противником. Опыт схватки, свалки, неожиданного нападения, засады, драки и прочих конфликтов – вот чего мне не хватало. До прибытия к эльфам-ксенофобам, превозмогал я исключительно с помощью удачи, решительности, особенностей организма, а также, как это не дико звучит – отсутствием каких-либо серьезных заварушек вокруг. Пара случайно прибитых зверюг, внезапно застреленный эльф и участие в перестрелке, где тихо отсиживался в уголке… на боевой опыт не тянули никак.

Это и было исправлено. Я не стал снайпером или «самой быстрой рукой в эльфийских лесах», мне не «ставили удар» и не учили секретным приемам. Всё это было бы просто бессмысленно, так как мои физические стандарты и кондиции были совершенно несхожими с куатрианскими, перенять их опыт и ухватки я не мог. Как итог – я много и плодотворно стрелял, просаживая неценимые местными боеприпасы, а эти самые местные много и неплодотворно двигались, пытаясь понять, как именно огнестрельное оружие войдет в их культуру «лесных воинов».

Входило оно грубо, без смазки и не спилив мушку. Эльфы, слишком давно и серьезно заигравшиеся с холодным оружием, просто не могли перевести плоскость конфликта из трехмерной лесной в нормальную «двухмерную» глобальных перестрелок и бомбардировок. Но со всей страстью разумных, к кровавой бане привычных, старались. Результатом стал наш с Эльмой профит – девочка просто научилась стрелять из всего, что не сбивало её с ног, а я приобрел «экспертов».

«Эксперт холодного оружия», как бы странно это не звучало, облегчал применение этого самого оружия. Насколько я понимал функционал этой системной «нашлепки», он забивал мне дополнительную мышечную память, что проявлялось при попытке нанести удар чем-либо тыкательным или резательным в чужое тело. Рука становилась тверже, понимание, как нанести вред, глубже.

«Эксперт огнестрельного оружия» делал, что удивительно, не то же самое, а вполне себе наоборот. При произведении выстрела, мышцы рук и тела сокращались, снижая эффекты отдачи, что позволяло стрелять точнее и чаще. В бонус к этому далеко не бесполезному эффекту, также было нечто едва уловимое, что я в итоге назвал «баллистическим калькулятором». При прицеливании появлялось еле уловимое чувство, как и куда нужно сместить ствол, чтобы сделать дырку там, где хочется.

«Эксперт скрытного перемещения» был куда полезнее. Эта особенность позволяла мне куда лучше ориентироваться в пространстве с помощью слуха. Проще говоря, я не слышал лучше, но яснее понимал, где именно находится источник звука. Довольно важная штука, если ты куда-то крадешься или от кого-то прячешься. Вместе с моим идеальным зрением она работала просто великолепно.

В общем, Куатра сделала из меня человека, способного толково себя вести в перестрелке или мордобое, чем я и был доволен. Подопечная девчонка вовсю следовала по моим стопам, чему я не препятствовал, так как деваться Эльме просто больше было некуда – никакого общения со сверстниками ей не обломилось, так что на протяжении четырех с половиной месяцев сиротка лишь учила букварь, овладевала цифрами да тратила халявный боеприпас, который мы могли использовать без ограничений.

А вот с материальной точки зрения наши дела были не веселы, что немало усугублялось зверским аппетитом растущего шкрасса. Несмотря на всё обилие трофейного оружия, все достойные внимания образцы местными были логично заныканы. Более того, местная одежка, состоявшая из шелка, шерсти и кожи, мне не понравилась своим сугубо «лесным» ориентированием. Все, чем мы сейчас с Эльмой были богаты, заключалось в четырех единицах легкого огнестрельного оружия, прозываемого «пистолет полуавтоматический», двух единицах легких точных винтовок охотничьего калибра да паре сотен патронов на всё про всё. Впрочем, мой чудовищный старрх по-прежнему болтался у меня на спине, а девочка душой прикипела к длинному узкому кинжалу, стыренному ей на улицах одного города.

По деньгам, если не считать мешочек от Карза, всё было печально, а если считать… то тоже. В мешочке обнаружилась сотня тяжелых золотых монет прихотливой чеканки, но «светить» ими было никак нельзя – это была эксклюзивная валюта Незервилля, знание о которой заставило меня плеваться. Город на две тысячи душ, выпускающий свою валюту, надо же… Но до него еще нужно было доехать.

…а перед тем, как доехать, мне нужно было пристроить девочку в хорошую семью, для чего крайне желательны были бы дополнительные финансы в виде «приданного».

И что делать?

Глава 4 …сделай это сам!

Ферма у господина Ларсона была отличной. Здоровенный дом в два этажа с подвалом, аж четыре одноэтажных, но крепких хибары для наемных работников, большие загоны, полные блеющей и мычащей скотины, амбары и прочие мастерские. Крепкий, но местами уже седой патриарх большого трудолюбивого семейства был кем угодно, но не бедным… полугномом. Вообще, его нужно было называть челогномом или как-то так, но у меня это слово с дросика никак не могло закрепиться в сознании.

В общем, Зариф Ларсон был хозяйственным и крепким мужиком, держащим все и всех в железном кулаке. Глаз буквально-таки радовался.

– Эльма, зайка, если господин Зариф хотя бы моргнет, тут же стреляй ему в живот, – ласково попросил я, заставляя хозяина лежащих вокруг угодий неловко шевелиться и обильно потеть.

– Конечно, дядя! – бодро ответило мне хрупкое сероглазое дитя, вжимая ствол винтовки в обильное чрево полугнома. Возможно, немного сильнее, чем стоило бы, но он всяко это заслуживал.

Вообще, вся эта ситуация возникла из-за моей забывчивости. Запуганный многократными упоминаниями эльфов по поводу антикидовской истерии, правящей бал на континенте, я провёл шкрасса мимо двух небольших городков, решив остановиться у этой старой и уважаемой фермы, даже заслужившей отображение на карте у куатрианцев (наверное, из-за скотоводческой природы оной, чтобы было чем подкормить армию, если что). Встретили нас довольно радушно, даже накормили, но вместо десерта мне сунули ствол в спину. Попытались сунуть, с целью самой прозаичной – грабежа. Что можно взять с двух бродяг в пыльной и бедной одежде? Конечно же лимузин, на котором они разъезжают. То есть прекрасного, толстого, здоровенного шкрасса.

Пока я проклинал себя за скудоумие, позабытая всеми Эльма ловко засунула свой шампур в почку здоровенному парню, которого Зариф позвал «принести воды», а потом, выдрав из-за пазухи пистолет, навела его на хозяина местных угодий так быстро, что я еле успел её остановить. Пока ситуация замерла в хрупком равновесии – мы ей владели, хозяева усиленно боялись, лежащий на полу парень давал дуба, а снаружи в зоне слышимости крика возилось еще с полтора десятка разумных. Не пат, но очень близко.

– Так, а теперь посмотрим на вас, – высказал я в пространство своё пожелание, подступая к сгрудившимся в другом конце комнаты особам женского пола различного возраста.

– Ты… – повышая тон начал полугном, но я его оборвал жестом, взмахнув рукой с пистолетом.

– Господин Ларсон! – полуобернувшись, я уставил на фермера ствол и ехидную улыбку, – Вы всерьез думаете, что я сейчас ринусь пытать и насиловать ваших женщин? Придите в себя!

– А что ты от них хочешь? – прохрипел гном, опасливо косясь на ружье, которое Эльма вдавливала ему в потроха.

– Ничего особенного, – покачал головой я, – Пара взглядов, пара вопросов…, и мы с девочкой вас покинем. Конечно, вы нас проводите до границы ваших владений, но потом уйдете домой живым. Ничего непоправимого еще не случилось.

– Это, по твоему, ничего непоправимого?! – налившийся кровью мужик кивнул на тело отходящего с мелкими судорогами амбала. Судя по слезоразливу от самой молоденькой девчонки из «женского угла», здоровяк уже почти был в семье.

– Еще слово… и твоя жена поджарит твою же ногу. А потом ты её сожрешь у нас на глазах, – оскалился я, ставя на место наглеющего, но неудачливого грабителя. Жаль, конечно, что на мне снова плотные темные очки, эффект был бы куда лучше, смотри я на безбашенного ковбоя просто глазами, но и так хорошо. Заткнулся он на «ура».

А вот женщины стали трястись куда сильнее. Я далеко не кровавый маньяк, более того, не очень-то и уважаю насилие, но это далеко не первый «пассажир», моментально наглеющий при звуках цивилизованной речи. Страх помогает вправить мозги на место. С небольшой подготовкой я бы вполне мог положить все население этого ранчо, наличие животных поблизости гарантировало мне исцеление, но вот убивать я не собирался совершенно.

Меня интересовали женщины.

Опустив руку с оружием, я присмотрелся к табунящимся в углу особям. Мозоли, множество мелких шрамов, жилистые руки с огрубевшей кожей. Толстые надломанные ногти с поселившейся под ними грязью. Обветренные красные лица. Обувь? Младшие в чем-то, напоминающем сапоги, сама матриарх явно не выходит «в поле». Нечто среднее у нее между тапочками и обмотками.

Фермеры.

– Кто из вас умеет читать и считать? – спросил я вполне миролюбивым тоном.

– Я и Ласита умеем считать… и немного писать, – проскрежетала бабка, когда я повторил вопрос с уже нацеленным на нее оружием, – Что тебе надо?!

– Ничего, – покачал я головой, окинув взглядом упомянутую «Ласиту», вторую по старшинству, – Я узнал всё, что хотел. Господин Ларсон? Проводите нас.

Очень большое хозяйство. С количеством рабочих я изрядно ошибся, просто ведя шкрасса по дороге (хорошо утоптанной дороге!) я насчитал более трех десятков разумных, попавшихся мне на глаза. Как бы на хозяйстве у старика не вся сотня была. Да о чем я говорю? У него даже шкрассы были! Ленивые рычащие мявы из стойл слышались за сотню метров!

– Господин Ларсон, что-то я не понимаю, – не выдержал я, вертя головой по сторонам, – С какой, собственно, стати вы встали на путь бандитизма? Вы же крайне обеспеченный разумный, зачем вам отнимать шкрасса у бродяги?!

– Сдурел что ли, господин Криггс? – прохрипел ковыляющий с отдышкой гном, – …или тебя звать Уорреном Уленшпигелем?

– Ээ… – охренел я вслух, – Чего?

– Невысокий, худой, необычные глаза, – явно на память цитировал фермер, – Волосы может красить. Может ездить на шкрассе. Скрывает глаза. Может быть с девочкой. Живым или мертвым. Но мертвым ты до Векину протух бы и расползся…

– И какая награда? – выдавил из себя я.

– Большая, – мечтательно выдохнул полугном, – Я о такой и не слышал. Серебром по весу.

Твою-то душу наперекосяк и об забор!! Мысли забегали как суслики, запертые внутри горящего сарая. У толстяка найдутся скаковые животные быстрее Каруса. Что делать?!

Взгляд назад показал, что нас преследует небольшая кучная толпа народа с оружием. Пешком. Предводительствовала пожилая миссис Ларсон с суровым выражением лица и дряхлым ружьем в натруженных руках.

– Знаешь, почему меня ищут? – обернулся я к полугному, срывая с лица очки.

– Должник! – скривился тот в гримасе, отшатываясь назад.

– Именно, – кивнул я, – Отправишь за мной погоню – положу всех. Потом вернусь. Угрожать тебе сейчас не буду, но если по моим следам пойдут, а я выживу, то ножки вы у меня все покушаете, а потом расскажете, какая была самой вкусной. Подумай, старик… за ничего не умеющего кида так не платят. Я просто не хочу убивать. Но буду, если дадите повод. Понятно?

Насупившийся пузатый гибрид кивнул, полыхнув страхом в моем зрении. Надеюсь, сработает.

Шкрасса я после этого гнал безжалостно, не давая коту ни малейшего спуску. На любые попытки капризничать, гигантский манул тут же чувствительно получал по маковке вместе с командирским рявком от меня лично. За спиной тряслась хмурая и боязливая Эльма, которую я периодически заставлял вставать на седле и, опираясь задницей на мои плечи, мониторить нашу заднюю полусферу. Девочке даже пришлось освоить умение облегчаться прямо с кота, что вызвало у Каруса небольшую, но яркую истерику, но вот только нам всем троим было совершенно не до жиру. Понукаемый шкрасс бежал на грани и за гранью своей нормальной скорости, тратя море сил на этот рывок.

Мы неслись, как оглашенные, более двух суток, путая следы, меняя направления, закладывая петли, когда находили возвышенность достаточную, чтобы я мог своим «ясным взором» оглядеть все окрестности на большое расстояние. Под конец, когда кот уже хрипел и шипел на каждом шаге, я умудрился подстрелить крупного оленя на водопое у реки. Животное пару раз высоко подпрыгнуло, а затем рухнуло в воду, подняв тучу брызг. Следом за ним рухнул Карус, увидевший перед собой нелюбимую воду.

 

Всё, привал.

Дети и животные закономерно вырубились, а вот мне оставшихся сил вполне хватило, чтобы как проконтролировать их сон, так и разделать подстреленную добычу. Припоминая когда-то прочитанное в интернете, я завернул нужные части оленя в его же промытую шкуру, вывернутую наизнанку, а получившийся мешок сунул в воду, попутно перекусывая сырой свежатиной, восстановившей мне сил, как полноценный сон. Через несколько минут, проходя мимо, я заметил, что оптимизированный олень, отлеживающийся в воде, привлек нездоровое внимание рыбного населения, отщипывавшего обрывки мяса и сала с погруженного в воду «мешка». Изъятый у беззащитной спящей девочки нож и найденная на берегу ветка быстро стали любительским гарпуном, которым я и начал истреблять рыб, до которых шкрассы были ну очень большими охотниками.

Вскоре очнувшийся шкрасс с жадным урчанием начал потреблять мои подношения в количествах, ультимативно предполагающих длинный суточный сон, на что я лишь обреченно вздохнул. Выспаться нужно было всем, в чем мягкое брюхо дрыхнущего манула являлось вполне очевидным подспорьем. Ну и выспались, чередуясь с Эльмой из расчета двух моих часов на её четыре.

А затем, позвав ребенка к разложенному костру, я решил с ней серьезно поговорить.

– Эльма, – начал я самым серьезным тоном, – Нам с тобой нужно решить, что делать. Впереди, если верить карте, у нас два небольших городка, Эрко Ванья и Слиммерс. Еще с десяток ферм, но… я посмотрел на женщин Ларсона. Такой судьбы я тебе не хочу. А у толстяка очень богатое хозяйство, он мог позволить своим окончить школу. Значит, остаются города. Так вот…

– Дя… – пискнула девочка, но я поднял указательный палец, мол, дай договорить.

– Меня разыскивают, – внушительно поведал я, – Ты сама слышала. Везде и всюду. Цена за голову такая, что тот богатый старикашка был впечатлен по самые подтяжки. Настолько, что не решился звать своих работников. Хотел взять меня в узком семейном кругу. Что для нас это значит? То, что я не смогу тебя в город проводить, мелкая. Сделаем так, я оставлю тебя на дороге, сделаем клад из денег, а ты, когда устроишь…

– Я хочу с тобой!! – закричала девчонка, вскакивая и сжимая кулачки, – С тобой!!

– Со мной нельзя! – рявкнул я, делая бешеные глаза, – Видела, чем я занимался все последнее время?! С утра до ночи?! Готовился! И я не готов! А ты просто маленькая девочка! Я не хочу, чтобы тебя убили!

И тут, конечно же, потекли слезы и прочие истерики, во всем их великолепии и изобилии, перемежаемые всхлипами о том, что она никуда не хочет и ничего хорошего её нигде не ждет. Я с тяжелым сердцем это всё слушал… понятия не имея, что на самом деле правильно.

Если брать реалии мира и истории, именно те, в которых я жил по уши уже почти год, то мне нужно было снять ремень, хорошо выпороть девчонку, а затем просто бросить на трети дня пути от Слимерса или Эрко Ваньи. Уехать в закат и забыть о ней. Рабовладения как такового на Эласте нет, девочка неплохо научилась читать и писать, тыкать ножом и стрелять, так что шансы пропасть у нее куда ниже, чем у любого другого ребенка. Вечерами, после того как мы уставали почти до нестояния, я иногда бурчал короткие лекции на тему гигиены, которые она вполне себе хорошо запоминала. Эльма Рид была прекрасно подготовлена к вливанию в общество, а вот у меня впереди была лишь какая-то лютая чернуха.

И вообще, киды и дети – самым каламбурным образом разделены между собой всем остальным, что только может прийти на ум.

С другой стороны… я был продуктом своего мира и своего времени. Здесь, на Кендре, наиболее близкое к нормальной женщине явление представляли живущие в лесах и болотах гоблинши. Свободные, веселые, не зажимаемые всеми подряд. За ними шли немногочисленные эльфийки Куатры, которых я имел возможность наблюдать, но… почти все они относились к сословию воинов, а значит, были плюс-минус благородными. Последним примером в моей голове вставала некая Аврора Аддамс, как пример личности хоть и наглухо сдвинутой, но вполне образованной, свободной и самостоятельной.

Женщины же наглого, жадного, но очень богатого фермера Ларсона, известного на сотни километров округ, на мой взгляд ничем не отличались от рабочих животных. Это же ждало Эльму… в лучшем случае. Мы посреди, черт побери, дикого и пустынного континента, здесь нет ни институтов, ни академий, ни завалящего герцога, имеющего возможность предоставить девочке сносное образование и место в жизни! И да, именно герцога, губу я особо не раскатываю, просто вполне себе представлял инфраструктуру герцогства, где могли бы быть нужные заведения и условия жизни для Эльмы, уровня, который я сочту достойным. А так как герцогств без герцогов не бывает…

Эльма исправно удобряла меня слезами и соплями, а я никак не мог решиться. Что верно? Что я смогу ей дать, если мы каким-то чудом приживемся в Незервилле?

Я закрыл глаза. В голове крутилась тупенькая поговорка о тех, кого мы приручили и ответственности, которая за это прямо возлагается на тебя всеми местами. Идиотизм. Я приручил Каруса, который меня возит, у фермеров в приручении сотни и тысячи зверюг и птиц, которых он жрет сам и торгует их мясом направо и налево. Механик осуществляет план по приручению целой страны лишь для того, чтобы Касдаму выдали статус суверенного государства, а не пиратской вольницы…

Да пошло всё… из двух зол я выберу то, где я буду рядом. Здесь оба решения неправильны.

– Ладно, – оттянул я лицо девчонки от своих промокших грудей, принявшись оттирать его попавшей под руку тряпкой, – Не оставлю я тебя. Но смотри, шанс сдохнуть у нас с тобой будет немаленький…

– Ыыы… – интеллигентно выразилась оттираемая, расплываясь в плаксивой улыбке и болтаясь у меня в руках навроде плюшевой игрушки.

– Но нам нужно будет подстраховаться.

Интерлюдия

Джаспер Фоулкри тосковал. В этом нелегком занятии заместителю мэра славного на многие лиги окрест города Эрко Ванья помогало множество совершенно нежеланных им самим факторов, но деваться было некуда. Что касается этих самых факторов, то блистали они как разнообразием, так и омерзительностью – начиная от обморочной летней жары, из-за которой показаться на улице без головного убора было бы самоубийством, и заканчивая сидящими напротив господина Фоулкри просителями. Разумеется, что между жуткой духотой мэрии и смердящими навозом крестьянами была целая плеяда других нюансов, делающих жизнь чиновника невыносимой, но именно эти два пункта заставляли человека поглядывать на видимую из окна виселицу со сложными чувствами.

На виселице, установленной перед мэрией, спокойно висел пойманный вор и растлитель ослов, целый год терроризировавший Эрко Ванью и окружающие город фермы. Джаспер мог побиться об заклад на что угодно, что повешенному орку сейчас не было жарко, он определенно не был с похмелья по поводу празднования свадьбы племянницы шерифа, а более того – он совершенно не чувствовал выворачивающую наизнанку вонь как от окружения, так и от себя. Завидное положение, что и говорить.

– Нет! – выдохнул господин Фоулкри в очередной раз, с бессильной ненавистью озирая столпившееся напротив него семейство с набычившимся главой… во главе, – Еще раз вам повторяю – нет! У Кробба Туттера не было никаких сокровищ! Более того, его даже не допрашивали на эту тему! Он признался в содеянном, показал, где зарыл кости проклятых ослов, его привели в город и повесили! Вон, любуйтесь! Сколько раз вам повторять!?

– А люди говорят иное… – в очередной раз пробормотал насупившийся бородатый мужик, окончательно заминая свою шляпу в могучих мозолистых ручищах, – Откупиться бродяга хотел! Были у него деньги, вам сулил!

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru