Харитон Байконурович Мамбурин
Несносный тип. Книга третья
Бог хмыкнул, прохаживаясь вокруг распотрошенного тела. Тварь была крупной и сильной, явно не обычной мелкой дичью, которую бессознательно производит Аркадия, а была выведена в закромах Тиррайнов. Но вот, повстречала убийцу куда серьезнее. Длинное членистое тело твари, покрытое плотным хитином, рвали руками, а возможно, даже и зубами. Я предполагал, что смертельным повреждением стало первое, вбившее голову этого зубастого насекомоподобного уродца прямиком в грудную клетку. Затем его перевернули на спину, наступили на грудь, выдавливая расколотую голову назад, вырвали и отбросили четыре передних лапы с секущими клешнями. Обезвредив умирающего монстра, его начали рвать на части, оставив в конечном итоге лишь внешний хитиновый панцирь. Скорее всего, просто потому, что он перестал агонизировать, от чего интерес нападающего иссяк.
– Аврора Аддамс не могла этого сделать, – наконец, сказал бог, – Ей категорически нельзя выходить из-под Пятна. Смертельно опасно.
Туманное Пятно над Незервиллем, из-за которого в городе никогда не светит солнце, убийственное для желтоглазых. Когда идёт дождь, туман опускается, делая город зловещим лабиринтом… полным матерящихся заблудившихся. Этот туман – сборщик магии, собирающий её с большой площади Средней Зоны, но здесь, в этой самой Зоне, кое-какая свободная магия всё-таки есть.
– Вы сказали, что ей категорически нельзя выходить, так? – повторил я за мэром, – А значит ли это, что сия девица была под ежесекундным присмотром всё время?
– Нет, – в ответе шестирукого здоровяка я услышал неудовольствие.
– Значит, это вполне могла сделать она, – удовлетворенно заметил я.
– Вы предвзяты.
– Нет, я как раз руководствуюсь логикой, господин мэр, – переведя взгляд на бога, я пальцем поправил шляпу, продолжив, – Пока закладки Бога-из-Машины не сработали, то мне даже ненавидеть Суматоху особо не хотелось. Уничтожить, как чрезвычайно опасное существо, виновное в смерти тысяч разумных – безусловно. Но я всегда держу в голове, что она была опасна, непредсказуема и эффективна задолго до того, как её магия проснулась. Вы же предпочитаете этот момент, отображенный в газетах, книгах и самой истории, игнорировать. И я не понимаю почему.
– Её отец, – нехотя выдал бог после короткой паузы, – дал слово, что она в Хайкорте только на излечении. Что Аврора Аддамс будет соблюдать полный нейтралитет ко всем нашим жителям.
– Ага, то есть пресловутое начальство агента-диверсанта, всегда работавшего одиночно и свободно, говорит о том, что они этому специалисту «что-то» приказали…, – ехидно покивал я.
– Так, мастер Криггс, наш разговор заходит в никуда, – посуровел мой собеседник, раздраженно гоняя тремя руками мух, – Я назад в город, опрошу Аврору, а вы, будьте добры, возьмите останки и наведайтесь с ними к Тиррайнам. Возможно, у них сбежали два монстра, а мы видим лишь итог их конфликта!
Это было не лишено логики, поэтому я, недовольно бурча, занялся насекомоподобным кадавром, пытаясь завернуть его получше. Рядом стоящий шкрасс, чья шерсть уже неплохо отросла, косился на мои действия с определенным ужасом на морде. Что же, чем дальше в лес, тем больше фобий у Каруса. Ну есть же такое слово – «надо»!
Отпуск у меня прошёл великолепно, чудесно и волшебно. Столько всего хорошего вспомнилось о активном зеленокожем народце, чья юная и весьма активная представительница составляла мне компанию, что у меня даже появилась вера в светлое будущее! Настроение еще изрядно подняли очень хмурые Элла и Эльма, сидящие на кухне и пьющие чай с пирожными, а также невероятно хмурые Пенелопа Кайзенхерц вместе с Нимеей Хиггс, составлявшие девочкам компанию в то время, как я вернулся домой, радостный как птичка. Впрочем, увидеть эти прекрасные лица прекрасных женщин стало ягодкой на том торте, который мне внезапно обломился – умасленный еще большими чаевыми, Херн мне сообщил по большому секрету, что звуками из снятого мной номера выражали неудовольствие аж пять особ. Дочери, пастушка, помощница механика и, что приятнее всего, некая худая и нервная девушка с постоянно дергающимся взглядом.
Ну да, Эльма, Элли, Нимей и Пенелопа так зашли – послушать и позлиться, а вот Суматоха двое суток «наслаждалась». Но, что интересно, так и не потребовала у Херна другой номер!
Когда-то я слышал начало одного анекдота: «Заходит Должник в логово ихорников и говорит…». Конец не помню, но сейчас он был вполне открытым – я подъезжал к комплексу усадьб семьи Тиррайнов, одного из родов Основателей Хайкорта. И… они были теми, кто давно и успешно встроил в свои собственные тела гены плотоядных тварей. Хотя, тут необходимо уточнение – скорее человеческий мозг был встроен в тела искусственно выращенных гибридов, чьи гены были смесью разумных рас и ихорных существ. В общем, коллеги доктора Доннорифта во всей красе.
Мой приезд вызвал переполох, а переполох Тиррейнов вызвал уже переполох конкретно у меня. Пусть особых охотничьих инстинктов у меня как у кида не было, но видеть, как излучающие красную ауру твари суетятся за стенами, было довольно жутко. К тому же, далеко… очень далеко не все из Тиррайнов были прямоходящими! Зато те, кто обладали конечностями, похожими на человеческие, сейчас крепко что-то в них сжимали, стоя за дверьми и окнами. Оружие, разумеется, что это еще могло быть?
Въехав на поросшую высокой зеленой травкой лужайку перед главным входом, я начал неспешно снимать со шкрасса нервировавшую того тушу. Кот, отличаясь умом, сообразительностью и темпераментом, лишь морщился и нервно бил себя хвостом по свободному боку, всячески намекая, чтобы я на нем больше дрянь не возил. Нужно будет дать ему внеочередное ведро молока за вредность.
– Триада Воина получает 1 уровень. Текущий уровень – 12
Распотрошенная туша, вываленная мной из дерюги перед глаза спрятавшихся, боящихся и заинтересованных, значительно пригасила негативные эмоции. Когда я вообще сел, прислоняясь к боку шкрасса и закуривая сигарету, те еще раз активно скакнули вниз. Мда уж, Тиррейны, конечно, доставляют много хлопот жителям Хайкорта, у них часто сбегает какая-нибудь тварь, но какой смысл киду резать курицу, несущую золотые яйца? Если бы в Незервилле водились лишь начальные твари, которых бессознательно производит титаническая Аркадия, то тут бы Долг пришлось гасить до глубокой старости. Однако, это мои мысли, как охотника, а Тиррейны, несмотря на всё свое влияние и могущество, в этом уравнении – дичь. Вынужденная, к слову, терпеть охотника рядом.
Усадьба выплюнула злого Вико Тиррейна как маленькую серую косточку, которая тут же попыталась воткнуться мне в зад.
– Триада Вождя получает 1 уровень. Текущий уровень – 21
Первое было прекрасной новостью. Мне очень не хватает физической мощи. А вот второе… черт, нужно принимать меры, пока моя харизма не начала крутить мозги окружающим.
– Шериф Криггс!! – забулькал раздувший голову человек-осьминог, шевеля своими околоротовыми псевдоподиями, – Как это понимать?!!
– Это ваш ихорник, – утвердительно ткнул я сигаретой в кучу подсохшего раздраконенного мяса, – У меня есть по поводу него вопросы.
– Вы могли вызвать меня в город! – взвизгнул бесящийся от негодования мутант, делая руками сложные эмоциональные жесты. У них что, в роду был попаданец из Италии?
– Срочные вопросы, мастер Террейн, – не стал давить я, – Видите ли, эту тварь убил не я. Её порвало на части что-то… или кто-то. Поэтому у меня с Ахиолом появился мотив срочно получить у вас консультацию по этому поводу… хотя бы для того, чтобы в следующий раз я не привез сюда ваш разорванный таким образом труп. Объяснение устраивает?
Устроило, но со скрипом. Не знаю, кто из причудливых существ внутри за главного, но Вико пылал отчетливым желанием накрутить хвост мне так, как накрутили ему. Увы, у осьминога не срослось, поэтому он, отчетливо полыхнув страхом в ответ на мои слова об убийстве, принялся изучать тушу. Почти сразу же мне было сказано очевидное для меня, но совсем неочевидное для Ахиола – у Террейнов не было существ, способных моментально расправиться с Пастухом. Последним звали как раз покойника, щерящегося в зенит разбитыми жвалами – подобные твари отлично контролировались Террайнами, используясь как сторожа для остальных образцов. Этот, из новой партии, оказался чересчур свободолюбив.
– Когда мы выращиваем кого-либо опаснее Пастуха, то мы не выпускаем образец в общие загоны, шериф Криггс, – слегка брюзгливо прошепелявил Вико, – Конечно, вы можете вспомнить того несчастного песколаза… только он был исключением. Проверьте архивы города, там упоминаются все случаи, когда от нас убегало нечто, представляющее действительно серьезную опасность.
– Как по мне, даже такое…, – потыкал я останки носком сапога, – Может устроить резню на фермах.
Это развеселило Вико настолько, что он даже изобразил несколько смешков.
– Поверьте, шериф! Если бы вы видели то, что у нас заказывают, то сочли бы Пастуха лишь невинным щеночком! Но тех особей мы никогда не выращиваем полностью, поставляя исключительно в виде законсервированных зародышей. Ничего опаснее Пастуха у нас сейчас нет! Слово Террейнов!
Ну, тут мы уже слегка выбились за рамки допроса, а я получил ответ на то, откуда государства во всем мире берут предназначенных для войны и диверсий ихорников. Всё-таки на дворе, если сравнивать Кендру с Землей, год где-то 1922-ой, не выше.
– Я вас услышал, мастер Террейн. На этом позвольте откланяться. Мне срочно нужно сообщить Ахиолу, что у нас в Незервилле орудует могущественный психопат, способный порвать наиболее опасного из простых монстров вашей семьи голыми руками. И… да, озаботьтесь чтобы он до вас не добрался, уважаемый Вико.
– Шериф Криггс! – донеслось мне в спину. Я обернулся, бросая взгляд на Вико. Тот, несмотря на свою местами даже ужасающую внешность, как-то сумел изобразить на своём нечеловеческом лице серьезное выражение, – Не приезжайте сюда больше без… крайне весомого повода. Семья Террейн не желает видеть на своей территории неприглашенного Должника! У вас есть мой номер!
Интересно, чем он слушал мои слова о том, что кто-то порвал их монстрилу? Жопой?
– Поехали, Карус, – сказал я коту, – Пока местные хозяева не догадались потребовать у нас увезти отсюда эту падаль.
Гигантский манул тут же опроверг все законы природы, по которым животные не особо понимают человеческую речь, тут же пускаясь в неуклюжий галоп.
Интерлюдия
– Нет, господин мэр. Сейчас я простая девушка, которая не в состоянии зажечь даже огонёк на пальце. Даю вам слово, что не имею никакого отношения к тому убийству, о котором вы рассказали.
Слова срывались с губ равнодушными, тяжелыми, но кристально чистыми каплями. Шестирукому здоровяку, постоянно выставляющему свой мускулистый голый торс напоказ, не остается ничего, кроме как отпустить её, принеся все приличествующие извинения. Она выйдет сначала из кабинета, а затем и из самой ратуши, бездумно глядя перед собой остановившимся взглядом. Спокойным взглядом.
Увидь её сейчас ублюдочный мелкий блондин – начал бы орать как резанный, подозревая во всем подряд.
Правильно бы, кстати, сделал.
Аврора неспешным прогулочным шагом дошла до постоялого двора, рассеянно улыбаясь прохожим. Ей нравились эти милые люди с серой кожей и светящимися желтыми глазами – спокойные, немножко мрачноватые, слегка раздраженные. Их любопытство было велико, но недостаточно, чтобы подходить к ней и заводить разговоры. Правда, со вчерашнего дня что-то изменилось… некоторая часть горожан стала от неё испуганно шарахаться. Она знала, кого в этом стоит винить.
Винить не хотелось.
Хмурый полуэльф-полугном, отзывающийся на «мастер Херн», налил ей кружку кофе и вынес треть свежего торта, что девушка заказала для себя в холодильную камеру отеля. Кондитерское изделие было необыкновенно вкусным. Наверное, за счет того, что репертуар кулинаров Хайкорта невелик, но все блюда шлифовались десятками лет. Что же, пока вкусно, нужно этим наслаждаться. Дополнительное удовольствие Авроре доставляют две детские мордашки, пялящиеся на неё через окно. Правда, одна из девичьих головок зеленоватая и полупрозрачная, но так даже веселее.
Спокойствие, навеянное Той, постепенно уходило, сметаемое действительно вкусным тортом и крепким сладким кофе.
Магнус Криггс. Спаситель, предатель, ублюдок, сволочь! Тот, с кого всё началось! Это он её бросил в море!
Тогда всё полетело к демонам. Когда она бултыхалась в железном ящике, с заходящимся от ужаса сердцем, когда орала, как резанная, прося все высшие и низшие силы помочь и спасти… тогда что-то в ней сломалось. Всё началось именно в том ящике, в темноте, при плеске безжалостных волн. Чуть раньше, чем моряки выловили её из воды, Аврора сломалась. А потом ломалась, ломалась и еще ломалась, потеряв малейший контроль над собой и окружением. Просьбы и приказы отца стали для неё спасительной ниточкой, последней соломинкой, на которой всё держалось.
Убивать? Влюблять? Разрушать? Да что угодно, только скорее, скорее, скорее!
Только всё кончилось всё равно паршиво. Её «Плавучая лодка» превратилась вместе с командой в чудовищное растение, а затем тот оборвыш на берегу двинул девушку в грудь железкой, которая моментально вплавилась в плоть. Временное спасение. Не удержавшись, Суматоха сунула руку за пазуху, ощупывая место, где раньше невесть за что крепилась железяка. Ничего, чистая кожа. А ведь магией тогда даже не пахло!
Это не просто пугало, это вгоняло в ужас похлеще, чем безумства тех влюбленных в неё ослов, что взрывали себя посреди площадей и рынков.
Наверное, она сейчас пойдет гулять по этому мрачному городу. Нужно развеяться. Если Аврора продолжит сидеть в своей комнате, то определенно случится что-то страшное. Снова.
Сказано – сделано.
Суматоха гуляет, преследуемая парой девочек подростков. Симпатичные, куда симпатичнее, чем она сама. Преследуют её почти открыто. А она просто гуляет.
На самом деле, с момента появления в городе, Аврора Аддамс не сказала ни слова лжи, как и её отец, когда он заключал сделку с Незервиллем. Она здесь только для излечения, ждёт, пока закончатся переговоры с Лейлушем Коррадоррой ат-Мансипахом, единственным, кто может ей помочь справиться с разбушевавшимся внутренним источником. Затем? Она уедет. Эти цели и планы не менял даже возникший здесь из ниоткуда демонов кид Магнус мать его Криггс. Должник, убийца, лжец и её злейший враг.
Тот, за кого её отец, Станислав Аддамс, по прозвищу «Алхимик», глава всех касдамских пиратов, предлагал уже три полных веса в серебре. Без условий, лишь за мертвое тело в состоянии, пригодном к опознанию.
Связаться с отцом? А что это даст? Она заперта с кидом здесь как в клетке! Правда, у обоих взяты клятвы… но кара свидетельствовавшего их бога может оказаться недостаточно страшной. Ахиол слабый бог.
Аддамсы никогда не были простой семьей, ведь их основатель был кидом-интеллектуалом, магом и ученым. Лирой Аддамс за свою долгую жизнь узнал очень многое, а его сообразительные потомки приумножили этот капитал. В том числе он собрал знания и о богах. Энергетические сущности, собирающие энергию веры и манипулирующие ей. Чем больше последователей, чем крепче их вера, тем шире «резерв» бога, где он может хранить энергию, необходимую для воздействий. Популярный и могущественный бог может многое, но его действия чрезвычайно легко предугадать – он слишком… занят.
Но божество может себя ограничить, втиснувшись в живое тело. Это ослабляет его, отупляет, делает зависимым и уязвимым, режет арсенал чувств, зато позволяет тратить на поддержку собственного существования буквально крохи. Так поступают проигравшие и беглецы, становясь вечно молодыми бессмертными, которые, впрочем, долго не живут. Их находят, пленяют, даже пытают, надеясь вытрясти из когда-то могущественной сущности сокровенные знания и силы. Они, эти полубоги, вполне могут и дальше собирать энергию веры со своих поклонников, оперируя ей так, как посчитают нужным, только вот там, где есть разумные, согласные молиться, всегда находятся и те, кто планирует отловить такую редкую и многообещающую дичь. Поэтому те, кто покинул пантеоны, чаще всего живут в самых глухих местах Кендры, постепенно расходуя накопленный запас веры.
Незервилль – счастливое исключение из правил. Но она всё равно не будет злоумышлять против паршивца-Криггса! Нельзя. Нужно держаться, нужно молиться кому-угодно, лишь бы сдержался он. Возможно, стоит попросить Ахиола поселить её в каком-нибудь доме, подальше от улиц, по которым ходит этот зловещий блондинистый гном!
А девчонки всё продолжали её преследовать. Неумело, но с энтузиазмом. Как только вокруг появлялось чуть больше народа, они тут же смелели, подбираясь всё ближе и ближе, но как только Суматоха сворачивала на безлюдную улочку – сразу же отставали!
Аврора почувствовала, что её это забавляет. А что будет, если прийти в место, где жителей много? Она слышала разговоры о Квартале Живых, он был всего в нескольких сотнях метров впереди.
Девушка улыбнулась.
Она просто гуляет. Может даже просто поговорить с этими любопытными, но пугливыми птичками. Не сидеть же снова… как тогда…
Поначалу она даже не поверила, когда услышала через стенку от себя громкие женские вопли, свидетельствующие о интенсивности получаемого удовольствия. Такие звуки в таком уютном и благопристойном заведении… да о чем речь! Сама мрачная и давящая атмосфера Хайкорта предполагала, что мужчина и женщина тут возлегают на кровати мрачно и торжественно, с лицами, полными мрачных предчувствий, тихо и возвышенно. А тут как будто оказалась поблизости от гоблинской вечеринки!
Кто-то драл молодую гоблиншу, получающую от процесса море удовольствия. Аврора, выросшая в пиратском городке, понимающе, но пренебрежительно ухмыльнулась, вспомнив, что зеленые коротышки, несмотря на всю свою страстность, весьма ненасытны. А еще остры на язык, что грозит много возомнившему о себе любовнику горькое послевкусие, ибо его стручок опадет куда раньше, чем зеленокожая грудастая красотка почувствует себя удовлетворенной. Девушка уже начала злорадствовать, ожидая, когда соблазненная дама изволит покрыть матюгами иссякшего кавалера, но вот только процесс всё больше набирал обороты!
Еле-еле слышно бубнил мужской голос, громко вопила результативно удовлетворяемая, а Суматоха за стенкой начала постепенно сходить с ума… от зависти. С личной жизнью у неё всегда был полный швах. Единственным сексуальным событием за три последних года стал момент, когда она, голая, хотела украсть у чертова Криггса, известного ей тогда как Уоррен Уленшпигель, свою коробочку с наркотиком. Вот тогда он ей, в чем мать родила, и прижал к кровати, сунув свой здоровенный… нож под горло. Хотя нет, вроде что-то было и позже? Она не помнит. Но этот Должник!!
Он потом выкинул из номера под дулом пистолета! В дождь!
Суматоха споткнулась, вспомнив, как счастливая до безобразия гоблинша начала завывать имя своего любовника, от чего… ну да, от чего все потом и случилось. Она свихнулась в очередной раз, просидев в немом отупении почти сутки под вопли продолжающейся оргии, прерываемой лишь звоном бутылок о стекло бокалов и недостаточно долгими периодами тишины, а затем…
… затем она вышла, выплеснув появившуюся внутри, несмотря на туманное Пятно, силу. Вышла невидимой, добредя, как живой мертвец, до солнечной пустыни, покрытой зарослями неестественно зеленой травы. Руководствуясь непонятным инстинктом, побежала, быстро найдя нелепую и страшную тварь, похожую на шустро передвигающегося рака размером с коня. Проломила голым кулаком голову с разбега, вырвала опасные клешни, перевернула пинком, а затем… рвала его на части, захлебываясь радостным смехом.
А после… успокоилась. Ахиолу не было не сказано ни грана лжи. Она, Аврора Аддамс, давшая клятвы, никого не убивала. Не собирается вредить. Не поднимет руку на Магнуса Криггса, его знакомых и друзей. Но она не одна.
Суматоха улыбнулась. А затем резко развернулась на месте.
– Ой!!! – хором сказали две такие разные девчонки, подкравшиеся к ней на расстояние едва ли не в пару шагов. Вокруг было едва не с десяток разумных, курящих снаружи заведения, носящего странное имя «Апатия». Надо бы туда зайти, но сначала…
– Привет, девочки, – приятно улыбнулась Аврора, – А я давно вас заметила. Может, познакомимся?
И она сделала шаг навстречу.
Глава 6. Это магия, Магнус
– Шериф… вы с удивительной скоростью заполняете чашу моего терпения.
– Я им ничего не приказывал!
– Значит намекнули! Вам, харизмату, достаточно сделать легкий намек!
– Хнык-хнык. Хнык.
– А ну тихо, вы, обе! Хотя нет, все трое! Нет, Ахиол, я не намекал!
– То есть твои девочки сами по себе разработали план спровоцировать и убить Аврору Аддамс, оправдываясь самозащитой?!
– Как шериф, я ими горжусь! Как отец – я крайне расстроен!
– Хнык…
– Цыц!!
Мы с мэром оба были злы как собаки. Он потому, что Эльма и Элли были буквально на волоске от того, чтобы успешно прирезать худющую заразу, и, если бы та не споткнулась о подол собственного платья, Суматохи бы в нашем мире уже бы не было. Я был в неистовстве из-за того, что мелочные и подлые Тиррейны явно специально выпустили из своих загонов тучу тварей, которых мне пришлось всю ночь выслеживать и убивать. Этих порождений ихора и человеческого рассудка было столь много, что я набил аж два процента прогресса, заработал мозоли на указательных пальцах, а еще был вынужден сходиться с самыми безобидными в рукопашную, так как патронов, взятых с собой, уже не хватало!
Сейчас мы сидели в приемной мэра, где на одном диване роняли слезы и сопли две неудавшиеся убийцы, а на другом сидела и икала сама Суматоха с вытаращенными в немом ужасе глазами. Выглядела бедняжка не очень здоровой. Проще говоря, предельно шокированной, причем, насколько я понял из ёмкой и краткой речи Ахиола, до этого неадекватного состояния её довёл вовсе не узкий и длинный клинок в руках невинно выглядящей сероглазой и сероволосой Эльмы, а фамилия этой прелестной девчушки с мутным прошлым и определенно наполненным болью будущим.
Потому что пороть я её буду как сидорову козу.
– Кстати! – грохнул одной из рук бог по столу, где у него лежала одна из моих листовок, – Это! Мастер Криггс, как вам вообще в голову пришло распространять подобную информацию без согласования со мной?!
– Я, господин мэрррррр…, – зарычалось как-то само, – …бухгалтерррр! На 95 процентов! Еще на пять процентов – неплохой, в сущности, кид! Вы что, думаете, что ваши «шериф Криггсы» позволяют шерифскому умению расцвести в моей грудной клетке, как кактусу в пустыне?! Я бухгалтер! Люди моей профессии последовательны! Если вы позвали в город преступницу, а затем вынудили меня дать клятву её не убивать и не трогать, то как мне иначе защищать жителей этого города?! Хотя бы предупреждением, не так ли?!!
– Согласованным, шериф Криггс! Согласованным!
– Вы согласованно просрали строительство многоэтажной подземной базы под руководством наивного социопата! Которое длилось много, много лет!!
– Криггс!
– Если уж вы назначаете совершенно некомпетентного человека на высокую должность, то хоть не связывайте ему руки, когда он делает что-то эффективное!!
– Криггс!!
– Господин мэр! – отчеканил я, заводясь окончательно, – В жопу Суматоху! Даже такой дилетант как я понимает, что она не проживет и недели после того, как покинет Хайкорт! Весь мир будет охотиться на магом-диверсантом такого уровня! Вы это тоже прекрасно понимаете, позволяя ей… шлюхаться где попало! А теперь, прошу меня извинить – ухожу! Мне нужно отоспаться, а до сна объяснить паре несознательных девушек всю глубину их заблуждений! Хотя, если вы желаете заключить их под стражу, то мне опять-таки необходимо домой, чтобы собрать им все учебники! Можете мне помочь, сказав, на сколько лет планируете их запереть – я договорюсь со школой!
Вот тут девичий рёв превзошел все границы. Аврора Аддамс после моей речи даже икать перестала, просто замерев и слегка посинев, а вот девчонки зарыдали в полную мощь, заходясь в натуральной истерике. Элла за компанию, а Эльма – прекрасно осознавая, что я не шучу ни капли.
– Уйдите с глаз моих долой, – глухо попросил бог, закрыв лицо аж четырьмя из шести ладоней, – Госпожа Аддамс? Останьтесь.
Никогда еще я не выполнял чужие просьбы с таким удовольствием.
С Элли, конечно же, возникли проблемы. Причинить призраку боль было вполне возможно, только вот это означало повредить его энергетическую структуру, а я находил подобное неприемлемым. Если у воющей как белуга Эльмы поротая задница будет восстанавливаться сама по себе, то вот у её напарницы процесс будет контролироваться ей самой, что нивелирует всю эффективность процедуры. Впрочем, мой изощренный и уставший ум вывернулся, наградив полупрозрачную девочку еще тремя обязательными курсами материалов, что та будет изучать помимо текущей нагрузки. В домашних условиях. Конечно, учить они будут обе, куда ж Эльма-то денется, но пока Элла, виновато висящая над подругой, лежащей ничком на кровати и держащейся за задницу, смотрит на нее с отчетливо выраженной завистью.
– Вы две дуры! – отпечатал я, дождавшись, когда вопли в подушку стали умеренной громкости, – Куда вы полезли? И главное – зачем? Один простой вопрос – за-чем?
– Ты сам говориииил, что она опааааасная! – упрямо проныла Эльма, показав из подушки мокрую щеку и опухший глаз.
– И?! – мой вопль заметался по дому как испуганный филин, – Для города! Для го-ро-да, дурища ты мелкая! Не для нас! Наши шансы на выживание только уменьшились из-за вашего… перфоманса!
На самом деле, я злился именно из-за того, что молодые балбески «засветили» себя по полной перед этой длинной дрянью. То, что у Авроры в загашнике была какая-то мерзость, я был уверен на три сотни процентов, но шанс, что в будущем не пострадает школа или хотя бы девчонки, был очень даже высок. Сейчас, после того как они чуть не сделали кесарево этой боязливой заразе… всё стало куда сложнее и опаснее.
– Дуры! – громыхнул я напоследок, скрываясь в собственной спальне. Необходимо восстановить силы.
Вечером того же дня я, не выспавшийся и по-прежнему злой, без всякой радости подходил к дверям механической мастерской под простеньким названием «Железяка». Дефицит сей живительной эмоции стремительно прогрессировал, так как задолго до того, как я увидел гостеприимно закрытые ворота мастерской, мной были услышаны рабочие матюги одной обитающей внутри особы, видеться с которой не хотелось категорически.
– О, Волди, привет, – поздоровался я с сидящим у мастерской котом. Рыже-белый, худой, со свалявшейся длинной шерстью и с вечно депрессивным выражением на морде, кот был необыкновенно разумен. Настолько, что вполне достоверно изобразил махание рукой, используя для этого переднюю лапу. Остановившись около него, я доверительно добавил, – Ты, это, забегай если шо. Девчонки рады всегда. Только без хозяйки. Ну и намекни, что пожрать любишь, организуем тебе запас…
Уши животного встали бодрым торчком, но тут же прилипли к черепу от злобного женского вопля:
– Криггс, падла! Кончай сманивать у меня животное!! У тебя свой есть!!
– Которым ты регулярно пользуешься, когда нажираешься до потери памяти, зараза! – рыкнул я, не двигаясь с места.
– Да чтоб тебя продуло, мелкий доходяга!! – выросшая в дверях мастерской фигура Пенелопы Кайзенхерц по прозвищу Злюка, демонстрировала, что девушка находится в прискорбно добром здравии и отвратительно хорошем настроении, – Чего припёрся, шериф недоношенный?! Пшёл отсюда! Видеть тебя не могу!
– Я не к тебе, алкашка рукожопая! – не остался в долгу я, – А к приличному разумному, который здесь работает!
Волди не стоило хихикать, прижав лапу к пасти. Вот определенно не стоило. Если от карающей ноги возмездия своей хозяйки он ушёл довольно легко, то вот её опытная рука легко поймала выполняющего вертикальный прыжок кота в высшей точке прыжка, отправляя мявкнувшую тушку в недолгий полёт до стенки. Впрочем, после удара кот довольно шустро утёк куда подальше, не получив особых повреждений.
– Вот какая же ты злая, Пенни, – удрученно покачал я головой, – Тебе нужно жить где-нибудь на севере, там где море, тундра и лоси. Они сильные, ты бы их обидеть не смогла бы. Или хоть подрались бы на равных.
– Засунь своё мнение себе в задницу, Криггс, – огрызнулась одетая в старый кожаный комбинезон девушка, – А затем медленно вытаскивай, не забывая проворачивать по часовой стрелке! Зачем приперся, выпердыш иномировой?!
– К Уинстону, естественно. Не к тебе же. Всё тебе нужно повторять.
– Я про детали! Ай… заходи. Ну и говнюк же ты…
Мои отношения с Пенелопой Кайзенхерц нельзя было характеризовать… никак. Поначалу она делала вид, что помогает мне, преследуя какие-то свои цели, затем просто начала припираться ко мне домой, вопя как потерпевшая из-за того, что её мелкая и волосатая подруга изволила испытывать какие-то там чувства, а теперь так и вовсе обозлилась. На что – я не выяснял. Если что-то и ненавижу в женщинах, то это их неистребимое желание-мысль «он сам должен догадаться!».
Не-а. Не должен.
Но тем не менее, против редких визитов Злюки, чаще всего заканчивавшихся в сарайчике Каруса, я ничего не имел. Вредная, противная, матершинница и скандалистка, она всё же оставалась существом с живой пульсирующей кровью внутри, а также, как ни странно, женщиной, вполне адекватно общающейся с Элли и Эльмой. А им был нужен пример хотя бы такого раздолбаистого, но взрослого человека. Не с желтоглазых же его брать.
Уинстон Джеральд, хозяин «Железяки», был низким и широкоплечим настолько, что практически олицетворял героический образ гнома-богатыря. Правда, его плечи были еще шире, чем это разрешила бы не такая уж могучая конституция гномов Кендры, а руки были куда длиннее, чем положено. Мужик был ядрёной помесью гномихи и орка – могучий, кряжистый, коротконогий, с темно-зеленой кожей, выдающимися клыками, мощнейшим буйным хвостом черных как совесть политика волос… и характером, способным вынести длительное общение с Злюкой.
То есть – непробиваемым, но при этом сварливым донельзя.
– Маска? – прогудел мастер, разворачиваясь ко мне. Это было почти эпическим зрелищем, так как Джеральд на полном серьезе был шире, чем выше. Я порыскал взглядом по округе, в надежде увидеть кровать, так как в стандартные дверные проёмы это бы не пролезло. Чудовище продолжало разворот, при этом продолжая говорить, – Маска? Сморч… шериф, ты тут не по адресу. Тебе к масочнику.
– Масочнику? – непритворно удивился я, – А адрес не подскажете?
– Где-то на Кендре должны же быть масочники? – пожал необъятными плечами титанический гноморк.