Ханиф Фахрутдинов
Необъявленная война

Твоя мама запретила говорить правду

В последние дни лечения за границей Лиана не находила себе места. Несмотря на то что врачи ей сказали, что лечение прошло удачно, теперь всё будет хорошо, на душе было тревожно. Она видела сон, где она перебралась жить в новый дом, а рядом с домом росли райские фруктовые деревья и летали красивые птицы. По рассказам старых бабушек, это был признак приближающейся беды или смерти.

На выходе из терминала аэропорта Лиану с большим букетом цветов встретил её жених Роберт. Приняв цветы из рук любимого, Лиана спросила:

– А почему ты приехал один и на такси? Где мама, почему она меня не встретила?

– Не знаю, любимая, я ей несколько раз звонил, но она на мой звонок не ответила. Наверное, не захотела со мной общаться. Ты ведь прекрасно знаешь, что я для неё пустое место.

– Наверное, у мамы появились какие-то экстренные дела, поэтому не смогла меня встретить, – сказала с тревогой в голосе Лиана.

Подъехав к двухэтажному особняку, где они жили, она подошла к дежурному и спросила:

– Петрович, вы не в курсе, мама меня почему-то не встретила, вы не видели, она никуда не отлучалась?

– Я точно не знаю, доченька. Она ещё вчера вечером на такси куда-то уехала, – ответил охранник.

– Петрович, а вы не путаете, зачем ей нужно было вызывать такси? Может, она уехала на служебной машине?

– Да нет, доченька, я служебную машину Мансура Ахметовича хорошо знаю. Она уехала на такси. Я и сам удивился, она раньше услугами такси никогда не пользовалась.

Зайдя в дом, Лейла прошла в парадную, потом обошла все комнаты и заметила непривычный для их семьи небольшой беспорядок. Служанки дома не было. Она взяла недельный отпуск. В спальне родителей она заметила разбросанные в спешке вещи, здесь же валялись мобильник и паспорт мамы. Как будто она куда-то спешила, даже забыла с собой взять свой мобильник. Видимо, поэтому она не отвечала на звонки.

Лиане в голову стали приходить какие-то страшные мысли. «А может, в дом залезли бандиты? Нет, это исключено, потому что все вещи в сохранности. Да и за домом ведётся круглосуточное видеонаблюдение, и на посту находится постоянная охрана. Тут что-то не так. Что побудило маму, на ночь глядя, экстренно куда-то уехать на такси, когда в гараже стоят три новенькие иномарки? Да и отцовский служебный «Мерседес» примчится по первому же её звонку. Может, на работе случилось что-то непредвиденное? Ведь сегодня для неё такой праздник: после лечения живая, здоровая возвращается её любимая дочь, а она её даже и не встретила». Лиана, обессилев от нехороших мыслей, опустилась на кресло.

Роберт как мог её успокаивал, но это ей не приносило облегчения. В голове вертелась одна мысль: «С мамой что-то случилось. Обычно, когда она куда-то срочно уезжала, то предупреждала об этом по телефону или оставляла записку. А тут ни звонка, ни записки».

Тогда Лиана с Робертом поехали к месту её работы – роддом. Там дежурила её подруга Наташа.

– Лиана, какая радость, что ты вернулась живая, здоровая, ты стала ещё красивее, – сказала она, целуя свою подругу. – Давненько мы с тобой не общались. – Она без конца рассказывала о своей работе, одноклассниках, знакомых.

Лиана, прервав болтовню Наташи, спросила:

– Мама меня сегодня не встретила, она на работе?

Услышав этот вопрос, Наташа как-то растерялась.

– А я подумала, что она находится дома. Её сегодня на работе не было. Может, она сидит с малышкой, наверное, поэтому не смогла тебя встретить. – Наташа, испугавшись, что сказала то, о чём нельзя было говорить, осеклась.

Услышав от подруги слово «малышка», Лейла удивлённо спросила:

– Что-то я не понимаю, о какой малышке идёт речь?

От такого вопроса Наташа ещё больше растерялась.

– Ну, твоя дочка, внучка Лейлы Рашидовны.

Лиана, собрав всю свою волю в кулак, с дрожью в голосе спросила:

– Как я помню, после родов мама мне сказала, что ребёнок родился мёртвым. А разве это не так?

Наташа, не зная, как быть в этой ситуации, заскулила, как побитая собака:

– Дорогая Лианочка. Сейчас я не знаю, как мне поступить. Как будто я у кого-то украла дорогую вещь и меня поймали за руку. Твоя мама мне запретила говорить правду. Если я сейчас расскажу, как всё было, Лейла Рашидовна меня выгонит с работы.

– Наташенька, я тебе гарантирую, никто тебя не обидит. Я тебя умоляю, скажи мне всю правду, какой бы она горькой не была, – сказала Лиана.

Буквально через несколько минут она со слов подруги обо всём узнала.

– Когда Лейла Рашидовна свою внучку без ведома санитарки забрала, – продолжала Наташа, – я даже обрадовалась, что, наконец, она к твоему приезду решила сделать тебе подарок – вручить тебе твою дочь. Я даже не знаю, что и подумать. А может, она где-то задержалась, и они уже находятся дома.

Услышав от подруги эти слова, у Лианы в душе похолодело. Её сознание, как острая стрела, пронзила страшная догадка. «Похоже, мама её обманула. А для чего она это сделала? Чтобы избавиться от своей внучки? Не может быть, нет и ещё раз нет, чтобы её любимая мама так подло поступила, она на такое не способна!»

После рассказа Наташи Лиана долгое время не могла прийти в себя, обхватив голову двумя руками, не в состоянии сосредоточиться, сидела без движений. В голову лезли страшные мысли. «Неужели родная бабушка решила избавиться от своей внучки? Получается, она малышку забрала, чтобы её убить и где-то похоронить. Ну не может такого быть! Для этого надо быть извергом. Тут что-то другое. А может, она решила сдать ребёнка в детский приют? Если это так, то это ещё не поздно исправить. Срочно нужно объехать все ближайшие детские приюты и забрать малышку домой. Только вот вопрос: где их искать? Дома малютки имеются во всех городах, даже в районных центрах. К тому же на улице штормовой ветер и всё ещё продолжается ливень».

– Любимый, наша дочка жива, – прошептала Наташа Роберту сквозь слёзы, – похоже, мама её увезла, чтобы отдать в дом младенца. Нужно срочно в справочной узнать адреса детских домов области, найти нашу малышку и забрать её домой.

С адресами всех детских домов они тут же выехали. Побывали во всех крупных и малых городах, даже в районных центрах области, но везде ответ был отрицательным: «Никто никого не сдавал». Во всех социальных приютах удивлялись, мол, только ненормальная мамаша в такой ливень может принести своего ребёнка в дом младенца.

Проехали больше пятисот километров, а результата всё не было. У Роберта от усталости глаза слипались. К тому же видимость была плохая.

– Любимая, – сказал Роберт усталым, виноватым голосом, – может быть, остановимся и хотя бы полчаса отдохнём, я уже сплю на ходу.

– Нет, Роберт, пока мы не найдём нашу дочку, не остановимся, – каким-то обречённым голосом вымолвила Лиана. – Если ты устал, давай я сама сяду за руль. Я не хуже тебя вожу машину.

– Нет, дорогая. Нельзя тебе в таком стрессовом состоянии садиться за руль.

Несмотря на возражения своего жениха, Лиана, сев за руль своей новенькой «Ауди», с силой нажала на педаль газа. Таким образом, она с бешеной скоростью летела навстречу своей смерти. Она не заметила знак «Крутой поворот», и неуправляемая машина на полном ходу полетела в вечность. Эта была дорога с односторонним движением, откуда никто ещё не вернулся…

Лейла Рашидовна домой на такси вернулась только через сутки, к вечеру. Зайдя в дом, она обошла все комнаты, но дочери дома не было. Она в таких случаях, когда нужно было узнать о своём муже и дочери, всегда обращалась к дежурному на посту. Там опять дежурил Петрович. На вопрос: «Петрович, ты не в курсе, моя дочь Лиана должна была приехать из заграницы, но её нет дома, где она может быть?» он ответил:

– Лейла Рашидовна, Лиана со своим парнем приехали на такси. Спрашивали о тебе. Я сказал, что ты куда-то уехала на такси. Потом они на «Ауди» куда-то укатили. Больше я ничего не знаю.

Доченька, я вот этими руками хотела тебя убить

Посидев некоторое время в стрессовом состоянии, Лейла продолжила свой рассказ:

– Доченька, я вот этими руками хотела тебя убить, травила всякими ядами твою маму, когда ты ещё была в утробе, чтобы случился выкидыш, но, вопреки принятым мною коварным мерам, ты, изо всех сил цеплялась за жизнь, родилась семимесячной, но живой.

– Так ты моя родная бабушка?

– Да, доченька, роднее тебя у меня никого нет.

– Какая радость, ты моя бабушка, а моя мама красивая?

– Да, доченька, она была очень красивой.

– Скажи, бабушка, вот ты и моя мама красивые, а почему я такая некрасивая?

– Ради Великого Аллаха, прости меня, доченька, если можешь.

– Бабушка, милая, я на тебя не обижаюсь, я тебя очень люблю. Ты меня отсюда к себе заберёшь?

– Доченька, мы сегодня же с тобой уедем на нашу родину.

– Бабушка, а какой я нации?

– Доченька, ты татарка и твоё настоящее имя Лейсан. Когда ты ещё была в утробе матери, она тебе дала такое имя.

– А как будет по-татарски «бабушка»?

– «Бабушка» в переводе на татарский будет «эби», «эбикай».

– А как будет по-татарски «доченька»?

– «Доченька» будет «кызым».

– Эбикай, ты меня научишь разговаривать на моём родном языке? Мои мама с папой, наверное, нас заждались. Нам надо быстрее ехать домой. Я хочу быстрее обнять, поцеловать маму, папу, деда.

– Доченька, – у Лейлы из глаз ручьём потекли слёзы, – нет в живых ни твоего отца, ни мамы. Когда, оставив тебя в доме младенца, я вернулась домой, твоих родителей дома не было. Они догадались, что я увезла тебя в дом младенца, и отправились ночью искать нас. Они разбились на машине. Папа твой умер сразу, а мама в тяжёлом состоянии лежала в больнице в реанимации. Я трое суток дежурила возле неё, всё молила Аллаха, чтобы она осталась жива, но Всевышний не услышал мою мольбу, жестоко меня наказал. Мне сто раз было бы легче самой умереть, чем испытать такие адские муки. Мама твоя перед смертью пришла в сознание и просила быстрее забрать тебя из дома малютки. Но после смерти твоей мамы и папы от сильного стресса я тяжело заболела и периодически много лет лечилась в психбольнице. Какие муки мы с твоим дедом пережили, когда хоронили твоих родителей, только сам Аллах знает. В расцвете сил любящих друг друга парня и девушку похоронили за одной оградой в свадебном наряде.

Вот сейчас я, никого не предупредив, ушла из больницы и приехала за тобой. Кызым, Лейсан, сейчас я тебя никому не отдам. Пока я жива, мы будем вместе. Сейчас мы с тобой на такси поедем в аэропорт и через сутки будем дома.

В тот момент Лена увидела идущую в их сторону воспитательницу Клавдию.

– Бабушка, быстрее спрячь меня. Вон идёт Клаша-палач, это она меня ищет. Сейчас она будет бить меня. – Лена, съёжившись, хотела спрятаться за спину своей бабушки, но Клавдия заметила её и кинулась на Лену со словами:

– Что тут делаешь, уродина? Кто тебе разрешил кушать мороженое. Ах ты, баба-яга, ты тут чем занимаешься? Почему с увольнения вовремя не пришла? Ты когда должна была прийти? Я тебя везде ищу, а ты тут с какой-то проходимкой развлекаешься. А ну вставай, чучело огородное, пошли домой!

Она, схватив Лену за руку, с размаху ударила её по лицу. Девочка от сильного удара упала на землю, из носа пошла кровь.

– Что вы делаете, зачем вы бьёте мою внучку? – Лейла, пытаясь защитить Лену, оторвала её из рук воспитательницы и, обняв, встала между ними.

– А ты кто такая? Аферистка, ты хочешь похитить ребёнка? Пошла бы ты подальше отсюда! – Клаша-палач во весь голос стала кричать на Лейлу.

– Я её бабушка. Кто вам дал право бить мою внучку? – возмущённо ответила Лейла.

– Какая ты бабушка? Знаем мы таких бабушек. У неё нет никаких бабушек, дедушек. Она подкидыш. Если ты в самом деле её бабушка, где ты была до сих пор? Я знаю, ты аферистка и намерена увести её и использовать в своих корыстных целях.

Публика, отдыхающая в парке, услышав, что кто-то хочет похитить ребёнка, начала собираться вокруг этой тройки, чтобы посмотреть этот интересный, на их взгляд, бесплатный спектакль.

– Товарищ милиционер, помогите арестовать эту аферистку, – крикнула Клавдия, обращаясь к мимо идущему стражу порядка.

Возмущённая толпа также поддержала Клашу: «На вид вроде бы порядочная, а чем занимается – продаёт наших детей на органы!»

– Участковый милиции, капитан Корень, – представился он. – Объясните, пожалуйста, что здесь происходит, из-за чего вы здесь скандалите?

– Я воспитательница здешнего детдома, – сказала Клавдия. – Вот эта аферистка хочет похитить нашу воспитанницу. Вот такие проходимки наших детей уводят и продают на органы или сдают в притон мужчинам для сексуальных утех.

– Я вас знаю, вы работаете в детдоме. А вы кто такая? – обратился участковый к Лейле: – Гражданка, предъявите ваши документы.

Лейла, несколько минут порывшись в сумке, тяжело вздохнув, сказала: – Извините, товарищ милиционер, но мои документы украли на вокзале.

– Так, с вами всё ясно. Идёмте в отделение, там выясним, кто вы такая и с какой целью вы незнакомую девочку угощаете мороженым, шоколадкой.

В отделении милиции капитан Корень, составив акт, дал на подпись сначала Клавдии, потом – Лейле Рашидовне. Там было написано: «Неизвестная, без документов, гражданка в корыстных целях в парке отдыха воспитанницу детдома Сакирко Елену угощала всякими сладостями и склоняла к побегу из детдома».

– Вы можете идти, – сказал капитан, обращаясь к Клавдии и Лене.

– А вы, гражданка, до выяснения личности посидите к камере предварительного заключения.

Лейла Рашидовна изо всех сил старалась объяснить милиционеру, что она одиннадцать лет назад оставила свою внучку в доме младенца, и вот сейчас нашла её и хочет забрать к себе. Но страж порядка даже и слушать не стал её бессвязные слова.

– Так вы к тому же ещё совершили преступление, оставив новорождённого ребёнка на улице? Вы совершили уголовное преступление, и вам за это придётся отвечать перед законом.

Лена, двумя тоненькими ручонками крепко обняв свою бабушку за шею, рыдая, умоляла:

– Бабушка родная, не отдавай меня Клаше, она меня будет бить, посадит в карцер, там мыши, тараканы, я их боюсь.

– Товарищ милиционер, ради бога, отпустите нас с бабушкой. Это моя бабушка. Она приехала за мной. Не хочу я в детдом, хочу уехать с бабушкой на мою родину.

– Ты, уродина, я тебе покажу, как убегать из детдома. Товарищ милиционер, эту аферистку посадите в камеру. В прошлом месяце вот так же похитили одну нашу воспитанницу и до сих пор её не нашли. Теперь я знаю, это её рук дело. На этом они деньги делают. Если на этом деле не поставить крест, то они и дальше будут похищать наших детей. Так что ни в коем случае её отсюда не выпускайте!

Клавдия, схватив ручку девочки, резко дёрнула, и Лена, потеряв равновесие, плашмя упала лицом вниз на пол.

– Бабушка, защити меня от Клаши, она меня убьёт, – запричитала побледневшая девочка.

Лейла Рашидовна кинулась было помогать Лене встать на ноги, но милиционер её опередил: крепко схватив её за руки, изо всех сил упирающуюся женщину потащил в сторону и, открыв дверь, затолкнул в камеру предварительного заключения.

Тем временем Клаша-палач, схватив за шкирку худенькую, маленькую Лену в полуобморочном состоянии, уволокла из отделения милиции в карцер.

Лейла Рашидовна через решётку камеры, протянув руки в сторону уходящей внучки, причитала: «О Аллах Великий, за что ты меня так жестоко наказал? У меня в жизни, кроме моей внучки, никого не осталось. После долгих лет я её нашла, и ты меня с ней разлучаешь. Скажи, ради всех святых, как мне дальше жить? Не хочу я дальше жить. Накажи меня лучше, забери к себе».

Для Лены этот драматичный эпизод жизни, где её отлучили от родной бабушки, на всю жизнь оставил глубокий незаживающий, кровоточащий шрам на душе. Со временем эта встреча с родной бабушкой ей стала казаться неправдоподобным сном, какой частенько снится детдомовским, да и многим другим обездоленным детям чуть ли не каждый день.

Красавчик Арвид Харакис

Когда Лене было шестнадцать лет, в детдом, где она воспитывалась, на работу заместителем директора по трудовому воспитанию поступил высокого роста, молодой красивый парень с хищным, каким-то завораживающим взглядом по имени Арвид Харакис.

Он одним своим взглядом раздевал молоденьких детдомовских девочек. Ему особенно нравилась не по годам развитая, с большой грудью, красивая девочка по имени Виола, которую звали Атаманшей. Таких в народе называют «кровь с молоком». Виола всех держала в страхе, так как могла жестоко избить любую из них. Её даже и многие мальчишки побаивались. Одним словом, красавчик Арвид на Атаманшу положил глаз и осторожно, чтобы не привлечь внимания посторонних, соблюдая конспирацию, начал к ней подбивать клинья, так как по правилам внутреннего распорядка детского дома это строго запрещалось.

Виола и сама была не против покрутить роман с таким крутым мачо. Да чего говорить про красавицу Виолу, в него были влюблены все сопливые первоклашки. Арвид, как-то улучив момент, назначил Атаманше свидание ночью в своём кабинете. Узнав, где она спит, обещал в полночь, когда все будут спать, прийти за ней. Атаманша в знак согласия кивнула головой.

В тот день Виола со своей правой рукой Настей, показывая на Лену, подозрительно шушукались, показывая на неё, смеялись. Они явно что-то замышляли. Это Лена поняла только потом. Виола, подойдя к ней, на удивление ласково обратилась с предложением на одну ночь поменяться с ней местами, где они спали. Обычно Виола к ней обращалась не иначе, как страшилище, уродка, баба-яга. Бывало, она ни за что ни про что била её по лицу. Услышав от своего тирана ласковое обращение, Лена совсем растаяла, без лишнего разговора, не чувствуя подвоха с её стороны, согласилась.

В полночь, где спали Лена и ещё три воспитанницы, тихонько открылась дверь. Высокий парень бесшумно подошёл к спящей Лене, легко, как пушинку, взял на руки и понёс к выходу из спальни. Девочка в первые минуты спросонья никак не могла понять, кто и куда её несёт так бережно, как куклу. Для бедной девочки, которую никто не то что на руках не носил, но даже никогда и не гладил, это было верхом блаженства, она от удовольствия просто растаяла. Лена проснулась, когда оказалась на диване. В комнате было темно. Положив на диван, кто-то торопливо начал её раздевать.

Раздев догола, он начал её неистово целовать во все части тела. Он без спешки, умело, со знанием дела настроив женское тело на нужный лад, довёл её до экстаза, только потом осторожно приступил ко второй части сексуальной процедуры.

От такой неземной ласки девочка потеряла рассудок, потом вдруг почувствовала острую боль, которая тут же растворилась. Она на крыльях буйной фантазии понеслась в безбрежные просторы вселенной.

Закончив своё дело, Арвид включил свет и разочарованно вымолвил: – Это ты, что ли, страшилище? Я же договаривался с Атаманшей. То-то думаю, сиськи не те. А как ты в чужой постели оказалась? Догадываюсь, ты преднамеренно легла в чужую постель. Так что я не виноват. Это ты сама захотела со мной секса. Надеюсь, тебе понравилось со мной. Об этом никому ни слова. Если проболтаешься, то пеняй на себя, убью, как собаку! Ты сама отдалась без принуждения, добровольно. Не зря про меня девушки говорят, что я искусный любовник. А, между прочим, мне понравилось. Можешь рассчитывать на дальнейшее продолжение наших отношений. Ты должна быть благодарна, что твоим первым мужчиной был именно я. Многие девушки хотят со мной секса, но мало кому такое счастье достаётся. Так что гуд бай, как-нибудь я к тебе ещё загляну, и ты ещё не раз получишь такое неземное удовольствие.

Арвид в конце разговора каждый раз добавлял своё любимое слово «гуд бай», и за эту привычку ему в детдоме дали кличку Гуд бай.

Сексуальные отношения между Леной и Арвидом продолжались до тех пор, пока не выяснилось, что она беременна. Это было настоящей трагедией и для бедной девочки, и для красавца Арвида. Оказалось, он, кроме Лены, успел лишить девственности ещё двоих детдомовских девочек, в том числе и Виолу-Атаманшу. Но им каким-то образом удалось избежать участь Лены.

Когда известие о беременности Лены дошло до директора, весь персонал детдома зашевелился, как пчелиный рой. Директор детдома, вызвав Лену в свой кабинет, накинулась на неё, как тигр на ягнёнка. Она её обвиняла во всех мыслимых и немыслимых грехах. По её словам, Лена сама соблазнила и легла под её любовника красавца Арвида. Уже потом выяснилось, что она с Арвидом давно состояла в сексуальных связях.

Бандерша-директор Лену пугала, что она проститутка и за разврат её арестуют и посадят в тюрьму. Поэтому ей надо срочно избавиться от ребёнка. За это ей обещали деньги и в скором времени дать квартиру.

Лена, задыхаясь от слёз, клялась, божилась, что она не виновата, её ночью спящую из постели утащил и изнасиловал её заместитель Арвид Харакис, но Бандерша об этом и слышать не хотела. Она сказала, что если «сучка не захочет, то кобель не вскочет».

– Ты же сама добровольно легла в чужую постель, сама захотела секса с Арвидом. Знал бы красавчик Арвид, он ни за что не стал бы лезть на такую страшную. За ним такие красавицы охотятся, но он, как порядочный человек, к себе никого и близко не подпускает, так что я не позволю своего зама перемешать с грязью.

Об этом вопиющем случае, произошедшем в детдоме, стало известно и в правоохранительных органах, также и общественных организациях. Для расследования этого ЧП приходили представители соцзащиты и следователь прокуратуры.

Чтобы замять это дело, Лену вызвали в кабинет, перед ней положили пачку денег, чтобы она согласилась на аборт, но она от этого предложения отказалась наотрез. Как только её ни уговаривали, пугали тюрьмой и физической расправой, всё было бесполезно. Они никак не могли понять, откуда у такой пигалицы такое упорство, такая сила воли, чтобы противостоять таким угрозам и нажиму со всех сторон.