Хаим Г. Гинот
Воспитай счастливого ребенка. Развитие личности от 3 до 12 лет
Некоторые принципы разговора
От события к отношению. Когда ребенок рассказывает о каком-либо событии или спрашивает о нем, лучшей оказывается реакция не на событие, а на отношения, которые под ним подразумеваются.
Шестилетняя Флора жалуется, что «в последнее время» она получает меньше подарков, чем ее брат. Мать не стала отрицать справедливость этой жалобы, объяснять, что брат старше, а поэтому заслуживает большего. Она не стала обещать, что исправит положение. Она поняла, что девочка больше озабочена глубиной своих отношений с родителями, чем количеством и размерами подарков. Мать сказала: «Ты тоже хочешь получать больше подарков?» Не добавив больше ни слова, мать ласково обняла дочь, которая в ответ расплылась в довольной улыбке. Таков был конец разговора, который в ином случае мог превратиться в нескончаемый спор.
От события к чувству. Когда ребенок рассказывает о каком-то событии, полезнее реагировать не на само событие, а на те чувства, которые оно вызвало. Семилетняя Глория возвращается домой расстроенная и рассказывает матери, что ее лучшую подругу Дори мальчишки столкнули с тротуара в канаву с водой. Вместо того чтобы выпытывать подробности, мать отреагировала на чувства дочери:
«Должно быть, это сильно тебя расстроило».
«Ты разозлилась на мальчишек, которые это сделали».
«Ты все еще очень злишься на них».
На все эти высказывания Глория отвечала эмоциональным согласием. Но когда мать спросила: «Ты боишься, что они и с тобой могли сделать то же самое?» – Глория ответила с непреклонной решимостью: «Пусть только попробуют, я потащу их за собой. Представляешь, какой будет плеск?» Девочка рассмеялась, представив себе эту смешную картину. Это был счастливый конец разговора, который грозил превратиться в череду бесполезных советов о способах самозащиты.
Если ребенок приходит домой с ворохом жалоб на друзей, учителей или просто на жизнь, то лучше всего отреагировать на это в его же эмоциональной тональности, а не пытаться уточнять факты или выяснять обстоятельства.
Десятилетний Гарольд возвращается из школы хмурый и сразу обрушивает на мать массу жалоб.
Г а р о л ь д. Что за несчастная жизнь! Учительница назвала меня лжецом, когда я сказал ей, что забыл дома домашнее задание. Она накричала на меня. Бог мой, как она кричала! Она сказала, что напишет тебе записку.
М а м а. Какой противный день.
Г а р о л ь д. Да, можешь повторить это еще раз и не ошибешься.
М а м а. Должно быть, тебе было страшно неловко, когда учительница назвала тебя лжецом в присутствии всего класса.
Г а р о л ь д. Конечно, неловко.
М а м а. Думаю, в душе ты многое пожелал учительнице.
Г а р о л ь д. Еще бы. Но как ты догадалась?
М а м а. Мы все думаем так, когда нас обижают.
Г а р о л ь д. Ты знаешь, мне стало чуточку легче.
От общего к частному. Когда ребенок что-либо утверждает о самом себе, часто желательно не отвечать на такое утверждение ни согласием, ни возражением. Необходимо обратить внимание на детали, которые укажут на понимание, которого ребенок, возможно, и не ожидал от родителей.
Если ребенок говорит: «Я ничего не понимаю в арифметике», то мало пользы будет оттого, что родитель скажет: «Да, у тебя всегда было плохо с вычислениями». Не больше толка будет также от попытки оспорить это мнение или от дешевых советов типа «Если ты будешь больше заниматься, то дела с арифметикой пойдут лучше». Такая скоропалительная необдуманная помощь еще больше уязвит самолюбие ребенка, подточит его самоуважение и уменьшит уверенность в своих силах.
Утверждение «Я ничего не понимаю в арифметике» должно быть встречено со всей серьезностью и пониманием. Подойдут любые из ответов:
«Арифметика – нелегкий предмет».
«Бывают очень трудные задачи».
«Оттого, что учительница ругает тебя, арифметика, конечно, не станет легче».
«Держу пари, ты едва дождался конца урока».
«Тебе стало намного лучше, когда, наконец, прозвенел звонок».
«На экзамене тебе придется нелегко».
«Должно быть, ты сильно беспокоился, что получишь двойку».
«…ты сильно беспокоился о том, что мы подумаем».
«…ты боялся, что разочаруешь нас».
«Мы знаем, что некоторые предметы очень трудны».
«Мы верим, что ты сделаешь все, что в твоих силах».
Двенадцатилетний мальчик рассказал мне, что чуть не упал в обморок, когда отец с таким пониманием поговорил с ним, когда он принес из школы двойку по одному из предметов. Внутреннюю реакцию ребенка можно было сформулировать приблизительно так: «Я должен оправдать доверие отца».
Практически каждый родитель, хотя и очень редко, но слышит, как его сын или дочь во всеуслышание утверждает: «Я глупый». Зная, что его ребенок не может быть глупым, родитель начинает убеждать его в противном.
С ы н. Я глупый.
О т е ц. Нет, ты не глупый.
С ы н. Нет, глупый.
О т е ц. Нет, нет и нет. Помнишь, каким сообразительным ты был в лагере скаутов? Воспитатель считал, что ты один из самых умных мальчиков.
С ы н. Откуда ты знаешь, что он так думал?
О т е ц. Он сам мне это говорил.
С ы н. Ну да, так я тебе и поверил. Почему же он тогда все время называл меня тупицей?
О т е ц. Он просто шутил.
С ы н Я глупый и знаю это. Посмотри на мои школьные отметки.
Отец Тебе просто надо больше заниматься.
С ы н. Я все время только и делаю, что занимаюсь. У меня просто нет мозгов.
Отец Нет, ты умница, я же лучше знаю.
С ы н. Но я точно знаю, что тупица.
Отец (повысив голос). Ты не тупица!
С ы н. Нет, тупица!
О т е ц. Никакой ты не тупица, дурак!
Когда ребенок объявляет вам, что он глуп, безобразен или плох, что бы мы ни говорили, это не сможет мгновенно изменить его отношение к себе, его самооценку. В человеческом сознании мнение о себе всегда сопротивляется прямым попыткам изменить его. Как сказал по этому поводу один мальчик своему отцу: «Я знаю, что ты говоришь это из лучших побуждений, папа, но я не такой дурак, чтобы всерьез поверить, что я умен».
Когда ребенок высказывает негативное суждение о себе, наши отрицания и протесты очень мало помогают ему изменить укоренившееся мнение. Эти протесты заставляют ребенка с еще большим упорством отстаивать свое негативное отношение к собственной личности. Лучше всего показать, что мы понимаем не только его чувства, но и то, что он хочет ими обозначить.
С ы н. Я глуп.
Отец (серьезно). Ты действительно так считаешь? Ты не думаешь, что ты умен и сообразителен?
С ы н. Нет.
О т е ц. Ты очень сильно страдаешь от этого в душе?
С ы н. Да.
Отец. В школе ты, должно быть, почти все время боишься, что
…получишь плохую оценку.
…не сдашь экзамен.
Когда учитель спрашивает тебя, ты теряешься.
Даже если ты знаешь ответ, ты не можешь правильно его сформулировать.
Ты боишься, что твои слова смешно звучат.
…что учитель будет тебя ругать.
…что одноклассники будут смеяться над тобой.
Поэтому большую часть времени ты предпочитаешь ничего не говорить и отмалчиваться. Догадываюсь, что ты все время вспоминаешь случаи, когда ребята смеялись над тобой. Это и заставило тебя считать себя тупым и глупым. Их смех причинял тебе боль и вызывал твой гнев.
(В этом месте ребенок может рассказать несколько подобных случаев.)
О т е ц. Сынок! В моих глазах ты замечательный человек. Но сам ты думаешь о себе по-другому.
Этот разговор может не изменить образ ребенка в его собственных глазах немедленно, но посеет в его душе семена сомнения в собственной неспособности и глупости. Он может подумать: «Если мой отец понимает меня и считает замечательным человеком, то, может быть, я и на самом деле не такое уж никчемное создание». Близость, которая создается таким разговором между родителем и ребенком, может заставить сына постараться оправдать доверие отца.
Если ребенок говорит: «Мне никогда не везет», то никакие возражения и объяснения не поколеблют его убеждение. Самое лучшее, что мы можем сделать для ребенка в таком случае, это показать ему, что разделяем его чувства и понимаем, какие из них привели его к такому печальному выводу.
С ы н. Мне никогда не везет.
М а т ь. Ты правда так считаешь?
С ы н. Да.
Мать… Значит, когда ты участвуешь в соревнованиях, то всегда думаешь: «Я никогда не выиграю. Мне всегда не везет».
С ы н. Да, я действительно всегда так думаю.
М а т ь. В школе, когда ты знаешь правильный ответ, думаешь: «Сегодня учительница меня не спросит».
С ы н. Да.
Мать… А если, наоборот, ты не выполнил домашнего задания, то думаешь: «Сегодня-то меня обязательно спросят».
С ы н. Да.
М а т ь. Думаю, ты сам можешь привести мне примеры такого рода.
С ы н. Конечно, вот, например (ребенок приводит примеры).
М а т ь. Мне интересно, что ты думаешь о везении. Если случится что-то, что ты посчитаешь невезением или – всякое случается – везением, то обязательно расскажи мне, и мы поговорим об этом.
Этот разговор вряд ли сразу переменит убеждение ребенка в своей невезучести. Но он подумает, что ему очень повезло с понимающей его мамой.
Выявление двойственности
Дети любят нас и злятся на нас в одно и то же время. Они вообще имеют двоякое мнение о родителях, учителях и всех людях, которые имеют над ними власть. Родителям трудно принять эту двойственность как жизненный факт. Они не любят эту черту в себе и не выносят ее в своем ребенке. Родители думают, что есть нечто противное природе в таком двойственном восприятии других людей, особенно если эти другие – члены твоей собственной семьи.
Мы можем научиться принимать существование такой двойственности, как в себе самих, так и в своих детях. Для того чтобы избегать ненужных конфликтов, дети должны знать, что такие чувства нормальны и естественны. Мы можем избавить ребенка от чувства вины и тревожности, признав и сказав вслух о его двойственных чувствах:
«Кажется, ты испытываешь к учительнице двойственные чувства: она очень нравится тебе, но одновременно ты недолюбливаешь ее».
«Кажется, ты испытываешь двойственные чувства к своему старшему брату – ты восторгаешься им и злишься на него».
«Ты хочешь сразу двух вещей – поехать в лагерь и остаться дома».
Спокойное, не критическое восприятие двойственности очень помогает ребенку, так как оно показывает ему, что родители могут понять даже его «путаные» чувства. Как сказал один ребенок: «Если мои перепутанные чувства можно понять, значит, не такие уж они перепутанные». Напротив, приведенные ниже высказывания обычно мало помогают делу:
«Мой мальчик, ты совсем запутался. Только что ты восхищался своим другом, а теперь говоришь, что терпеть его не можешь. Приведи в порядок свой ум, если он у тебя есть».
Сложная природа реальности человеческого сознания допускает возможность того, что там, где существует любовь, всегда есть немного ненависти, там, где есть восхищение, обязательно присутствует немного зависти; там, где есть самоотверженность, всегда присутствует немного враждебности; там, где есть успех, всегда присутствует немного мрачных предчувствий. Требуется большая мудрость для того, чтобы понять, что все чувства законны – положительные, отрицательные и двойственные.
Внутренне очень нелегко принять такую концепцию. Наше воспитание в детстве и образование, которое мы получаем, становясь взрослыми, предрасполагает нас к противоположному взгляду на вещи. Нас учат, что негативные ощущения «плохи»; что их нельзя испытывать, во всяком случае, нам следует стыдиться их. Новый научный подход к этой проблеме позволяет утверждать, что только реальные действия можно расценивать как «плохие» или «хорошие», но ни в коем случае не действия воображаемые. Хвалить или порицать можно только за поведение, но не за чувства. Осуждение чувств и цензура фантазий – это насилие над политической свободой и душевным здоровьем.
Эмоции – часть нашей генетически запрограммированной наследственности. Рыбы плавают, птицы летают, а человек чувствует. Иногда мы счастливы, иногда нет. Но случается, что мы испытываем одновременно страх и гнев; печаль и радость; скаредность и вину; вожделение и презрение; восторг и отвращение. Поскольку мы не свободны в эмоциях, которые испытываем, постольку мы свободны выражать их при условии понимания их природы. В этом суть проблемы. Многие люди были воспитаны вне знания природы своих чувств. Если они ненавидели, им говорили, что им что-то просто не нравится. Когда они испытывали страх, им говорили, что бояться нечего. Если они испытывали боль, им советовали быть храбрыми и улыбаться. Многие наши популярные песенки советуют нам: «Притворитесь, что вы счастливы, когда счастья нет и в помине».
Что можно предложить вместо такого притворства? Правду. Эмоциональное воспитание должно помочь детям понять, что именно они чувствуют. Для ребенка гораздо важнее понять, что он чувствует, чем почему он это чувствует. Если ребенок понимает природу своих ощущений, он меньше склонен испытывать смятение чувств.
Зеркало для личности
Как можно помочь ребенку разобраться в его чувствах? Мы можем сделать это, послужив для него зеркалом его эмоций. Ребенок знакомится со своим физическим обликом, глядя в зеркало. Со своим эмоциональным обликом он знакомится, слушая, как мы отражаем словами и интонациями его чувства.
Функция зеркала заключается в том, чтобы отражать образ таким, каков он есть, – без прикрас и искажений. Мы не хотим, чтобы зеркало говорило нам: «Ты выглядишь ужасно. Глаза красные, лицо отекло. Ты плохо выглядишь, и стоит об этом задуматься». После нескольких таких попыток мы будем бежать от магического зеркала, как от чумы. От зеркала мы ждем отражения, а не проповеди. Нам, конечно, может не понравиться наше отражение, но мы предпочтем сами решать, какими косметическими средствами стоит воспользоваться.
Функция эмоционального зеркала заключается в отражении чувств такими, какие они есть, без искажений.
«Кажется, ты сегодня очень разозлен».
«Судя по твоему голосу, ты ненавидишь его всеми фибрами души».
«Кажется, тебе отвратителен весь этот порядок».
Для ребенка, который испытывает перечисленные чувства, такие высказывания оказываются весьма полезными. Они ясно дают ему знать, что именно он чувствует. Ясность изображения – как в обычном, так и в эмоциональном зеркале – предоставляет нам возможность самостоятельного ухода за внешностью и такого же самостоятельного изменения эмоций.
