Гульнара Рафиковна Губайдуллина
Я не давала подписки о неразглашении
Все персонажи являются вымышленными,
и любое совпадение с реально живущими или
жившими людьми случайно
Моим родителям посвящается…
Николь
Пролог
– А сейчас к нам торопится сюрприз! – мама рассмеялась и вышла из гостиной.
Близнецы переглянулись и захлопали в ладоши.
– Лимонад? – папа налил всем домашний напиток, из крыжовника и апельсина.
Сегодня братьям исполнилось пять, это их второй словенский день рождения.
В прошлом году на мой день рождения семья отправилась в Minicity – «город профессий», славно мы повеселились тогда.
После переезда сюда, я поняла, что тут всё крошечное, кукольное, и городок, и море, да и сама страна – всё можно было объехать за один день.
Я сразу влюбилась в горы и водопады, пещеры и долины. Как будто я здесь и родилась. Правда, мне пришлось расстаться с аргентинскими друзьями, но меня тепло приняли в новой школе.
Завтра мой класс собирается на музыкальный фестиваль, а я с родителями еду на пикник, к живописному озеру в горах.
– Семейная традиция, пойми, Николь, – мама прижала меня к себе.
Ой, оказывается я выше её на целую голову! От неё пахло молоком, мама поцеловала меня в макушку, как в детстве. Да я и не обижаюсь…
– А вот и наш праздничный пирог!
Мама испекла сладкую гибаницу. Я помогла с начинками, а она сделала слоеное тесто. Корочка у десерта хрустела, аромат ванили и фруктов щекотал нос.
Мальчики задули свечи.
– А желание?
– А загадали уже!
Братья бойко переходили с испанского на английский, мы все в семье билинги.
В дверь позвонили, потом кто – то постучал в окно. Родители посмотрели друг на друга, это был мимолетный тревожный взгляд.
– Кто это может быть? – мама натянула улыбку.
– Ма, я открою, это, наверное, соседи!
– Николь! Милая, сиди, – она встала и подошла к близнецам. – Папа сам откроет.
На мгновение наступило звенящее безмолвие, тогда я поняла, что и тишина может быть разной. Щелкнул замок входной двери и раздались громкие мужские голоса.
В гостиную зашли чужие, их было четверо – трое мужчин и женщина, все с оружием на поясе.
«Национальная полиция? Я посмотрела на побледневшую маму, она прижала к себе братьев.
– Вы имеете право хранить молчание…
Стефания
Глава 1. Слепень
– Ой! – я почувствовала резкую боль. Кто – то меня цапнул!
– Отстань от меня, чудовище! – я прихлопнула мохнатую муху на руке.
«А – а – а…Это всё моя кровь?».
Боль от укуса была сумасшедшей. Пластиковое ведро перевернулось и ягоды земляники рассыпалась.
Я посмотрела на руки и ноги: трава оставила следы в виде безобразных ссадин и порезов. Треш.
Пот струйками стекал по шее, смешивался с ароматом любимого
MOSCHINO
.
Длинные прядки каштановых и фиолетовых волос прилипли к лицу и шее.
Вот зачем это мне всё?
Мой крик услышала мама.
«Прекрасный солнечный денёк! Почему бы не устроить прогулку? – я скривилась, передразнивая её.
Мне стало так себя жалко. Я плюхнулась на землю и закрыла лицо белой бейсболкой. Вот сейчас тут умру от неизвестного укуса и все!
– Стеша!
Я отбросила кепку и открыла глаза, надо мной стояла хмурая мама.
– Ну, просила же, не краситься! Не выливать на себя тонны парфюма! И вот результат. Мы же на природе! Что у тебя?
Вот так всегда! Умеет поддержать и утешить, я не шевелилась. Мама села рядом и поднесла поближе к глазам мою укушенную руку.
– Это не пчела… и не комар… Я подумала, что духами ты рассердила пчелу…
– Мама! Меня кто-то укусил и мне очень больно! И MOSCHINO тут не при чем!
– Возвращаемся….В машине есть аптечка, обработаем, – мама поднялась.
Ну, вот зачем я согласилась поехать с ней! Папа ведь предложил сходить в киношку, в VIP – зал, между прочим. А ягоды всегда можно купить. Но мама упрямая – сами соберем. Одну отпускать в лес я её не хотела, мало ли? Оказалось, что земляника растет не в лесу, а на холмах, где водятся гигантские кровопийцы-мухи.
Я вытерла лицо рукавом молочного свитшота, на одежде остались черные разводы от туши. Тут только вспомнила – ведь пошла за ягодами с тушью на ресницах! Вдруг Тёма из соседнего подъезда увидит или кто – нибудь из класса.
Мама терпеливо ждала мои нескончаемые сборы за земляникой – в квартире, в машине. Ей всё нипочем – железобетонная!
Сама надела старую футболку – из серии « пижама» и старомодные кроссы.
Я ехала на заднем пассажирском сиденье маминого джипа и рассматривала место укуса. Отек и краснота отступили.
– Тебя слепень укусил, – объявила мама после обработки раны.
«Ой! Мне прямо сильно полегчало от идентификации мухи» – я скривилась, но вслух ничего не сказала.
Когда появилась сеть, я загуглила про вампиров-насекомых.
– Мама, а ты знала, что они тут водятся? И что слепни прямо разрывают крохотными клешнями кожу и пьют кровь?
– Да, здесь много кто водится. Стеша, пристегнись, пожалуйста… – мама внимательно следила за дорогой. Понятно. Ей всё равно на меня.
Мы выехали на оживленную трассу. Тут дозвонился папа. Я заплакала и всё рассказала. Он не перебивал и слушал сбивчивый рассказ про безобразных насекомых, вставлял изредка «угу» и «хм».
– Папуля! А можно, мы в кино сейчас пойдем? – я завершила свой монолог, слезы моментально высохли.
Мама бросила взгляд в зеркало заднего вида и нахмурилась.
«Ну да. А что такого? У меня сегодня типа сложный день, а папа меня пожалеет. Угостит вкусняшками и любимым фисташковым мороженым» – подумала я и улыбнулась, вайб пошел вверх.
Мы с папой сидели в просторном зале кинотеатре. Кнопка на правом подлокотнике белого кресла мигала фиолетовым светом. На крохотном овальном столике соседствовали – белая роза в прозрачной колбе с водой, корзиночка с разными снеками и цветные бутылочки воды, колы, минералки.
«Так, попробуем, понажимаем» – я прикоснулась к пульту на подлокотнике.
Вау! Прям как в самолетах Эмирейтс, когда я летала с родаками на море. Гигантский белый трон превратился в широкую кровать. Другой режим – кресло подвинулось поближе к перламутровому столику. Звук колонок звучал приглушенно, и ушам было так приятно. Я забыла про лесную прогулку и кровожадных насекомых…
Глава 2. Суд
Два года назад
Этот день я запомнила на всю жизнь. Тогда я закончила началку, и мы всем классом праздновали выпускной, за городом.
Я сказала маме – с тобой там будет скучно, поэтому я поеду с папой. А мама почему – то не рассердилась, не отругала, а внезапно улыбнулась. Её огромные синие глаза засветились:
– Стешка! Это же твой выпускной и я поеду. А играть в квесты или танцевать я ешё не разучилась.
Аниматоры, ведущие, фотографы, любимая классная Светлана Юрьевна и родители очень старались.
Мне понравилась «торжественная часть» – как говорит мама. А папа добавмл – «девочки, официоз – это скучно», вовсе не скучно.
Светлана Юрьевна вызывала каждого из учеников на сцену и рассказывала смешные истории. Улыбалась, обнимала, дарила подарки и дипломы, мы фотографировались.
К нам в третьем классе пришел Димка. Говорили, что его не брали ни в одну школу – из – за поведения.
Во время урока математики Димка вдруг встал и начал ходить по классу. Светлана Юрьевна тогда улыбнулась и произнесла – Дима, выйди, пожалуйста, из класса. Ты хочешь погулять – иди гуляй! А здесь все пришли учиться.
Я не знаю, что делал Дима в школьном коридоре во время математики, но на перемене он вдруг подошёл к классной, обнял ее и они о чем-то шептались.
– Дима у нас талантище. Он прекрасно учится и у него хорошие актерские способности… – говорила Светлана Юрьевна и вручила ему диплом на выпускном. Да уж, не поспоришь.
В тот день родители позвали меня в гостиную и посадили на диван.
– Стеша! У нас с папой было много приятного и хорошего, но теперь мы будем жить по отдельности. Так надо, Стеша… Мы твои папа и мама навсегда, и это никогда не изменится, слышишь?
Мама вздохнула и посмотрела на папу.
– Так надо, Стешка… – добавил папа и обнял меня.
В тот вечер я ничего не поняла. Родители при мне никогда не скандалили, даже громко не разговаривали. Вскоре я забыла про этот разговор. Вспомнила только тогда, когда папа разбудил однажды рано утром и сказал – Стешка, собирайся. Нужно заскочить в суд.
– Пап! Ну, у меня каникулы вообще – то и я сегодня …
– Одевайся, это не обсуждается – впервые в жизни папа прервал меня. Значит что-то серьезное.
Мы поехали в суд. Перед металлической рамкой стоял высоченный мужчина в берцах. Он прогрохотал – Запрещенное есть? – и улыбнулся.
Тогда я подумала, что «запрещенное» – это чипсы и газировка. У меня сразу вспотели ладошки. Фаст – фуд у нас и дома был под запретом.
Я вытащила из черного рюкзачка темную бутылочку колы – скорее выпить! Иначе заставят выбросить, жалко.
Папа рассмеялся и прошептал – Стешка, не боись…Это же не аэропорт. Забрал бутылочку и положил обратно.
Мама молчала, выложила из сумки Луи Виттон – красный кошелек, бутылочку воды, мобильник и связку ключей.
В длинном коридоре сидели разные мужчины и женщины, детей среди них не было. Я потащилась за родителями, они нашли нужный кабинет.
– Рановато, может пойдем подышим, – папа внимательно посмотрел на меня.
– Неа. Пап, не хочу.
Мне было страшно проходить через пищащую рамку на входе, как в аэропорту. Я осмотрелась. Слева – двери до потолка, на стенах – блестящие таблички. Черные стулья ждали посетителей.
…Однажды, еще в садике, я была с папой в суде. Он – адвокат, сказал, что нужно заскочить по делам, на пять минуточек.
Я запомнила, что там было шумно и все громко разговаривали. Так, что мне хотелось зажмуриться, закрыть уши руками и убежать.
– Почему все так кричат, папа?
– Так если шептать, то и слышно не будет! – папа был не рад, что взял меня с собой.
Я так и не поняла, кто в суде плохо слышит. Но решила, что адвокатом не буду…
– Стеша! Ты где ходишь? – папа нашел меня в коридоре суда. – Нас уже пригласили, пошли!
Судья – строгая женщина в мантии, с золотым шитьем. Она сидела в центре зала, как на троне, за длиннющим столом. Сбоку примостилась красивая девушка, с длинными волосами и не поднимала головы, замерла в ноуте.
Зал был заставлен высокими креслами, которые оказались привинченными к полу. Больше никого там не было – только родители и я.
– Стефания, а с кем ты хочешь проживать? Тебе ведь 11 лет и суд учитывает твое мнение – на меня уставилась судья.
«Странный вопрос. С мамой и папой хочу».
Я молчала и смотрела на родителей. Мама хмурилась, поджимала красивые губы и сверлила взглядом судью. Папа улыбался мне.
Ну…Не могу я бросить маму. И папу жалко.
– Будет проводить с отцом каникулы и выходные – вдруг встала и отчеканила мама.
– С мамой… – прошептала я тогда судье.
– Громче, пожалуйста, Стефания. Слушание идёт под запись. Так, с кем? Повторить вопрос? – улыбнулась судья.
– Не надо повторять, я хорошо слышу, – я пробубнила под нос.
Тут я посмотрела на родителей и закричала на весь зал – Жить я буду и с папой, и с мамой! И маму, и папу я люблю!
Ничегошеньки эта женщина – судья не знает! Как папа научил меня плавать и нырять с мантами, в Индийском океане. Кататься на сноуборде в Альпах.