Григорий Григорьевич Федорец
Сирийский марафон. Предтеча. Последний довод королей
– Занять периметр! – рявкнул брат-близнец с повадками офицера, что выпрыгнул из кабины. Профессионально оглядевшись, он направился к открытым воротам цеха, где поджидали двое.
– Морпехи, – буркнул Лях из-за спины капитана. – Хотя …
– Здравия желаю! – коротко отдал честь военный, не дойдя пары метров. – С кем имею …?
– Группа «Пилигрим», – Александр пальцами открытой ладони правой руки приложил к виску и после протянул руку. – Вы майор …?
– Майор Туров, – офицер шагнул на метр вперед и пожал руку Кайде.
– Здравия желаю, товарищ майор! – Варшавин не смог скрыть радости. – А, я думал, морская пехота пожаловала. Флотская эмблема на технике.
– В аренду взяли без права выкупа, – ухмыльнулся Туров и поправил ремень автомата, что висел на правом плече. – Для конспирации. Наша ещё в Новороссийске грузится на БДК.
– Их знали только в …, – дернул подбородком Александр. – Детектив, блин. Хотя, сказать по чести, прием надежный. Так понимаю, заварушка ожидается по полной, раз уж седьмая ДШД в Симферополе.
– Сие нам неведомо, – развел руками майор. – Время дорого, начнем?
– Насчет времени согласен, – вздохнул Кайда. – Передаем двух кренделей. Один тутошний, а второй бес звездно-полосатый. Потерять их нельзя не при каких. Даже трупы. Понял?
– Понял, – чуть прикрыл веки десантник. – Поедут в «Тайфуне» с комфортом. Места найдем.
– Ну, раз понял, сейчас их выведут, – капитан снял с ремня уоки-токи.
– Момент, – Туров вытащил из внутреннего кармана куртки узкий конверт. – Приказано вручить сразу. Код вам известен.
– Угу, – капитан нажал кнопку передачи. – Тащите посылку, DHL прикатила.
– Шеф, сей момент. Сейчас ватой обложим, чай хрустальные, – судя по голосу, Еремеев что-то жевал.
– И, ещё, – с оттенком на некое смущение вздохнул десантник. – Приказано, шифровку уничтожить, как прочтешь. Не обессудь.
– Приказы надо выполнять. Не в собесе штаны протираем, – улыбнулся Кайда.
Февральское море назвать черным язык не поворачивался. Пепельное какое-то стало. А, тут еще ветер с берега гнал волну. Та с азартом молот-бабы лупила в правый борт. Баркас старчески кряхтел обшивкой, раскачивался ванькой-встанькой, но упорно шел дальше.
– Слышь, Крузенштерн! – Хоттабыч проглотил вместе с глотком воды из эмалированной кружки очередной позыв тошноты. – Долго ещё?
– Как только, так сразу, – Еремееву для полноты образа не хватало черного бушлата, рваного тельника, – Да, не хнычь, салага! Охота травить, вали на воздух. Да, леер не пачкай!
Дверные петли скрипнули, будто дворовую кошку походя дернули за хвост. Дверь распахнулась и вместе с охапкой ледяного воздуха в рубке ввалился Кайда:
– Где чапаем, господа мореманы? Каркинитский залив прошли?
– Железный Порт на траверсе, – тоном морского волка сообщил Носорог, бросив взгляд через плечо.
– Надеюсь, к рассвету в Николаеве будем, – молодецки зевнул Александр. – Пойду покемарю часок-другой. Тебя Морозов, когда сменит?
– У него вахта до шестой склянки, – хихикнул Арсенин из своего угла. – Морской бзик.
Ну-ну, – покрутил головой капитан. – Вы со своими склянками-банками операцию не профукайте. Флибустьеры, мля.
Хоттабыч с Ляхом с полчаса как ушли в администрацию Николаевского порта. На пристани Бугского лимана, где парканули (если так можно сказать) свой «арго», скучало десятка четыре посудин далеко не мажорского облика. Александр разглядел «родственничков» баркасу. Сей факт не то, чтобы обрадовал, но, как говаривал классик, вселял надежду.
Пройдя фарватером Южного Буга, они оказались почти в географическом центре города.
– Как насчет променажа? – хотя и фраза звучала вопросительно, но Носорог понял правильно. Он, лающе зевнув, дернул плечом:
– А, чего бы не прошвырнуться Каботажным спуском? Мля, слух ласкает. Прям, одиссея капитана Блада.
– Николаев схож с Тортугой, как хрен с колотушкой, – Кайда откровенно озирался по сторонам, что вполне соответствовало поведению человека, впервые оказавшегося в здешних местах. – А, Южный Буг с Карибами спутать можно после крепкой попойки.
– Я так думаю! – он неожиданно перешел на кавказский акцент и в довершении поднял палец вверх, подражаю герою из «Мимино».
Они завзятыми бездельниками брели пристанью, откровенно заглядываясь на девушек. Еремеев громко рассказывал анекдоты про евреев, сам при этом хохотал в голос, порой не дождавшись финала. Александр систематически попивал некую жидкость из бутылки без этикетки. Издалека и не определишь, толи палёный самогон, толи сорокаградусный нектар заводской очистки. А, может обыкновенная вода. Не, святая (откуда ей здесь), но для человеческого организма безвредная. Что в наше время уже хлеб. Для полноты образа, капитан тройку раз изображал отрыжку не в самом культурном исполнении. Чего не сделаешь ради дела.
– Во, богадельня, – фыркнул старший лейтенант, демонстративно пялясь на прямоугольное здание по левую руку. – Дайвинг клуб “Super Star”! Чую, гнездо разврата и всё такое. Заглянем?
Кайда остановился и, на манер любознательного школяра наклонил голову, разглядывая строение. Судя по виду шедевр архитектуры недавно ремонтировали. Вывеска во весь фасад с присутствием веселых цветов радуги, металлические столбики под три метра с «рабицей» между ними, антрацит не затоптанного асфальта.
– Как-то на гнездо не тянет. А то, что цвета превалируют … специфические, ммм. Может хозяева хиппи на всю голову. Лозунг у них такой – пусть всегда будет солнце,– презрительно скривил губы Александр и, шмыгнув носом, тихо добавил. – Камеры по периметру с датчиками движения усек?
– Ага, – Николай, изобразив на лице разочарование, протянул руку к бутылке. – Шопену возни минут на сорок.
– Много не пей, козлёночком станешь, – глупо хохотнул Кайда и, протерев тыльной стороной ладони горлышко, передал сосуд. – Наш композитор уже во всю гоняет по волне нашей памяти и окрестностям.
– В дом любой входили мы только через форточку, корешок мой Сенечка и я, – отхлебнув приличную дозу и крякнув, гнусаво запел Носорог, но перехватил взгляд командира. – Sorry. Согласен, перебор. Виноват, такое больше не повторится. Зуб даю.
– Пошли уж, – вздохнул Александр, направляясь к Каботажному спуску.
– К стоматологу? – дурашливо хихикнул Еремеев за спиной.
Варшавин на манер птицы сидел на краю койки, вожделенно поглядывая на бутерброд с кружками копченной колбасы поверх ржаного хлеба. Конструкцию толщиной в дюйм цепко держали пальцы левой, а правую грела пластмассовая кружка с напитком цвета дёгтя. Виталий по-мальчишески болтал ногами, звучно отхлебывал чай и забывал откусывать от бутерброда. Арсенин, минуту назад прикончивший свой brunch, сидел напротив, насмешливо поглядывая на Ляха:
– Ну, и жрать вы, батенька.
– Пусть мальчик кушает, – отмахнулся капитан, стоя в дверном проеме кубрика. – Хоттабыч, в конторе оформились без проблем?
– Командир, всё норм, – Арсенин посерьезнел. – Тут, штуковина обнаружилась прелюбопытная. Мы с молодым по зданию прошвырнулись, типа сортир-буфет ищем. В правом крыле верхнего этажа санчасть имеется.
– Эка невидаль, – пошевелил носом Кайда. – С времен СССР наверняка. Зеленка, вата, аспирин.
– Вот, и мы было так подумали, – лукаво прищурил правый глаз Иван. – С наружи антураж соответствовал. Дверь, облупленная до нельзя, в коридоре на полу линолеум с дырами в кулак.
– Я туда было сунулся, – звучно дожевал последний кусок бутерброда Лях. – Только за дверную ручку взял, а она, как в сказке тут же и открылась.
– Кощей тебя за шиворот хвать да в мясорубку. На фарш, – Александр откровенно ухмылялся. – Но, ты ж не пальцем … Приемчиками от старого отбился, так?
– Тот мордоворот под Кощея ну совсем не катит. Глянул на меня … многообещающе. Чисто проктолог. Спросил кротко, как француз француза. Какого, мол, банана надо.
– Интригующе, – фыркнул капитан и вытянул галетину из пачки, что Арсенин держал распакованной стороной вверх. – Короче, Склифосовский.
– Пока мы любезностями обменивались, успел разглядеть с пяток пациентов. Мужики на подбор, но не биндюжники или прочая портовая мелюзга. Волчары.
– С чего вдруг такой диагноз? – Кайда перестал хрустеть печенюжкой.
– Взгляд вовнутрь. Конченные живорезы.
Носорог, распахнув входную дверь морвокзала до критического предела, галантно пропустил вперед полноватую брюнетку.
– Учись студент, – Кайда закурил сигарету, сочувственно глядя на старшего лейтенанта. – За версту видать, озабоченный павиан с зашкаливающим уровнем тестостерона. Качалов отдыхает.
– Мда, – понимающе вздохнул Морозов и, сняв флисовую бейсболку, яростно взъерошил короткие волосы. – Это ж надо, как природа лоханулась. Такая грымза. Вроде всё при ней, но рожа … Не в сказке сказать.
– Эх, тяжела роль ловеласа, – капитан, проводив долгим взглядом парочку, повернулся к Андрею. – Они уже такси ловят. И, ты выдвигайся. Страхуй напарника, прости Господи. Да, будь на чеку. Столица на всю голову майданулась, но до провинции ещё не докатилась. Службу безпеки, конечно, лихорадит. Однако, сие не повод варежку разевать.
А, украинская ночь откровенно наплевала на собственную классику. С тишиной и темнотой явная напряженка, как выразился Морозов тоном знатока. Про иллюминацию над центром Николаева смысла говорит нет, коли даже на Каботажном спуске уличных фонарей в четыре ряда не говоря о калейдоскопе бликов на заливе. Да, и
Дефилирующих парочек, что соленых огурцов в дубовой кадке.
Кайда, шагая через две ступеньки, поднялся по трапу. Преодолел пяток метров верхней палубы и, помня склочный характер двери, рывком открыл её. Петли выдали пару капризных нот в стиле Хава Нагила. Сидевший в дальнем углу Шопен полуобернулся с молчаливым вопросом.
– Шалом, маркони!
– И, вам не хворать. С Большой Земли «добро» пришло. Только что.
– Ну, слава те … Хуже нет ждать и… по списку, – облегченно вздохнул капитан. – Про чё супостат в эфире судачит?
– Ничего особливово, – в тон подыграл Шестаков. – В районе морвокзала активность средняя. Гаишники пьяного ухаря приняли. На квадроцикле по тротуарам девок гонял. В порту Ольвия мореманы с двух сухогрузов драчку с поножовщиной устроили. ОМОН пригласили. В эфире мат стоит, заслушаешься. Короче, движухи вокруг или около наших скромных персон не усматриваю. В том числе и косвенной.
– Мат, говоришь? Мат – это хорошо, – Александр побарабанил пальцами по панели с приборами. – С охранной системой на “Super Star” проблем не будет?
– Не будет, – на секунду задумавшись, Алексей уверенно кивнул. – Тип определил. Штатовская, скорее всего от American Dynamics. Подавить есть чем.
– Good! А, по санчасти?
– Там на порядка два проще. Охранно-пожарная местного розлива. Датчики установлены на входной двери и больших окнах. Плюс внутри на движение. Я уже Андрею джентельменский чемоданчик приготовил.
– Так тому и быть, – Кайда, прищурившись посмотрел в сторону центра города. – Как говорят некоторые из семейства гиппопотамов, начнем после шестой склянки.
Праздношатающихся не убавилось, что упрощало и усложняло. В пропорции, скажем так. Морозов с Носорогом покинули баркас, как счас тому. Андрей, заблестев глазами, хихикнул про какой-то surprise. На приказ капитана «колоться пока не поздно», Чупа-Чупс поведал о задуманном. Александр за идею обозвал того «московской шпаной», но согласился, что сбить противника с толку в их ремесле дело полезное и нужное. На том и расстались.
Способы проникновения спецназа на охраняемый объект многообразны. Решили отработать в классическом стиле домушников. Пусть потом правоохранители в версиях, как хавронья в цитрусовых, роются. Шопен поставил пару видеокамер на «паузу», отключил датчики по периметру. Хоттабыч, прихватив «ВАЛ», загодя устроился на крыши бесхозного ангара, публично узурпировав себе роль «последнего довода королей». Критиковать наглеца не стали, пообещав «пропесочить на ближайшем профсоюзном собрании. Лях обыкновенными пассатижами перекусил проволоку «рабицы» в шести местах и voilà, лаз готов. С многочисленными светильниками вокруг дайвинг-клуба расправились в хулиганской манере. Варшавин из загодя приготовленной рогатки расстрелял их по двум сторонам здания. Понятно, что зашли с притушенной стороны. Хорошая штука электромагнитный замок, слов нет. Удобно, быстро. Один минус, электричество должно быть. Конечно, сейчас автономным электроснабжением не удивишь. Только пропало напряжение в сети от внешнего источника, хлоп и генератор с ДВС затарахтел. Погнал по сети заряженные частицы. Вспыхнули лампочки, заработала машинерия. Хочешь кричи ура, вау или там банзай. Что душеньке угодно. Вокруг комфорт и благолепие. Штука в том, что на каждую хитрую завсегда найдется некий буравчик. Запустил Шестаков дистанционно генератор, а внешний источник никто и не отключал. В итоге блок управления приказал долго жить. Ну, а похозяйничать в электрическом щитке, что у запасного выхода, как говаривал Гена Козодоев, «вопрос техники». Так, что по форточкам лазить не пришлось, зашли с парадного. План «гнезда разврата» знали на зубок. Информация где и что искать имелась. Лях несколько завозился у замка кабинета с табличкой «maneger». Александр, многозначительно вздохнув пару раз, забрал связку с отмычками и процесс наладился. Кодовый замок сейфа курочить кувалдой не пришлось. Варшавин кинул вопросительный взгляд на командира. Кивок и указательный палец в нейлоновой перчатке бывшего десантника прошелся по никелированной клавиатуре. Замок буднично щелкнул и дверца сейфа, закамуфлированного под обычную тумбу, приоткрылась. Выгребли всё содержимое, как было и задумано в рамках легенды. Капитан не стал искушать судьбу, хотя подмывало пробежаться лучом фонарика по стенам. Жестом скомандовав закругляться, он трижды постучал по встроенному микрофону тангенты. Услышав в наушнике ответное цоканье, направился к выходу.
Баркас трусил фарватером Южного Буга, оставив за кормой некогда славный град Николаев. Скупой ветерок тянул через палубу, тормоща треугольный вымпел на тростнике радиоантенны. Фонари бакенов обнадеживающе мерцали в ночи и чудилось, будто кораблик скользит свежим асфальтом.
– Ползем, как утюг с педалями, – Кайда звучно отхлебнул кофе из кружки. – Шустрее никак?
Глава 3. «Кто куда, а мы лишь прямо …»
Еремеев звучно поскреб макушку. Прямо через вязанную шапочку:
– Оно можно, но лучше не надо. Пара-тройка узлов принципиально дело не решит, а приключений по самые … огрести запросто.
– Я это так, от скуки типа, – Александр прошелся по рубке. – Кофе будешь? Или чайковского сварганить?
– Чайком взбодриться будет здраво, – с имитировал вологодский говор старший лейтенант и потоптался у штурвала. – Шопен давеча болтал, будто бы наши Верховный Совет в Симферополе взяли. Гонит?
– Не, – капитан в два шага добрался до полки в углу. Та была приспособлена под мини-кухню. Проверив уровень воды в чайнике, включил в сеть. – Второй день в Крыму кипиш.
– Вот прикол будет: вернемся на полуостров, а он уже в России, – Носорог, мечтательно дернув подбородком, повел штурвалом влево. – Будет, о чем детям-внукам рассказать.
– Вряд ли, – Кайда взял в руку пузатый заварник с отколотым носиком. Снял крышку и насыпал в него приличную щепотку черного чая. – Наши похождения засекретят лет на сто. Как минимум. Тиснут на картонные папочки штемпель «хранить вечно» и alles. Кстати, в медчасти по запарке ничего не пропустили?
– Командир, как можно? – Николай даже обернулся. Но рук со штурвала не убрал. – Да и не было суеты. Всё чинно, благородно. Условия детсадовские. А, медкарты в одном шкафе хранились, в кабинете заведующей. Мы, ясное дело, все закутки обшмонали. Шесть карт в процедурном нашли.
– Пикантное заведеньице, однако, – чайник начал закипать и капитан, не дав воде забить ключом, снял с платформы. – Идеальное прикрытие. Поди разберись, толи обычные пациенты шлындают, толи пловцы с Супер стара.
– Аналитики исходники двух картотек сравнять, прикинут хрен к чему положено и выводы на стол, – Еремеев потянул носом. – Чайком потянуло. Командир, запарь покрепче.
– Любой каприз за ваши деньги, – ухмыльнулся Александр, аккуратно наливая в заварник кипяток.
Снаружи раздались приближающие шаги и дверь испуганно взвизгнула, открываясь.
– Наше вам …, – Морозов шагнул в образовавшийся проем. – Это я вовремя зашел. Плюшками балуетесь?
– Если бы, – печально покосился Носорог. – Сухими галетами давимся. А, организма про беляшики мечтает. Эхе-хе.
– Первым делом, как на БДК попадем, на камбуз ломанусь. Флотские в борщах-супах толк знают, – Андрей даже слюну сглотил. – Но, за неимением простой, пишем на гербовой. У меня шоколадина припасена. Вприкуску с галетами тоже ничего.
Получилось, что в сказке. Баркас наконец-то покинул унылые воды Днепровского лимана, кивнув на прощание правым бортом Очакову. Впереди, точно ведро воды на прокаленный асфальт июля, выплеснулся простор Черного моря. И, заря тут как тут. Выглянула одним глазком над горизонтом. Убедилась, что ждут её не дождутся и, на манер карапуза на самокате, покатила себе небосклоном, озорничая. То ночной туче мозоль отдавит, то сквозь прореху в облаках лучом ошарашит. Просыпайся мол, лежебока, утро на дворе.
Шопен, подмигнув небесному шалуну, протопал палубой к люку, что вел в кубрик. Тот был открыт лишь на четверть. Вдруг заполошная волна или ещё какая мокрость. Торчал над комингсом на подобие заломленной кепки. Алексей, опустившись на одно колено, приблизил лицо к зазору:
– Командир! Подъем! Дело срочное.
В полумраке кубрика явственно зашуршало и спустя секунд двадцать раздались характерные звуки касания резины по металлу. Шестаков, отжав ступор, распахнул люк полностью. Появилась голова, затем и плечи капитана. Он зевнул на все тридцать два:
– В море вышли?
– Ага. Полчаса, как, – Шопен недовольно поморщил нос. – Воздух у вас в помещеньице … спертый, скажем так.
– Да уж, не розами пахнет, – вздохнул Александр, выбираясь на палубу. – Вторые сутки по морям, по волнам. Эх, в баньку бы. Ладно, лирику по бок. Депеша?
Шестаков кивнул и протянул небольшой блокнот.
– Цэ добра звисточка, – Кайда, открыв, пробежал глазами короткий текст. – Ага, походу водные приключения близятся к финалу.
– Пора-пора-порадуемся, – вполне сносно повторив манеру Боярского, пропел Алексей и тут же прервался. – Свистать всех наверх?
– Погодим пока, – в тон ответил капитан и двинулся к трапу, что вел на мостик. – Кто сейчас срулевой? Морозов?
Он, – старший лейтенант потянулся следом. – Слышите? Песняка давит. То же мне, Зураб Соткилава.
– Завидуешь? – ухмыльнулся Александр, берясь за поручни трапа. – Меня провожать не надо, тропку знаю. А, вот эфир прочеши мелким гребешком. До нейтральных вод с полчаса ходу, так понимаю.
БДК нависал, что тот инопланетный дирижабль из «Independence Day». Надо отдать должное, Еремеев грамотно подводил баркас к штормтрапу на правом борт. Вспенилась вода за кормой и кранцы целомудренно чмокнули стальную обшивку десантного корабля. Кайда ворон не ловил. Ухватился за тетивы и поставил одну ногу, потом и второй, на балясину. Опыт уже имелся, и он быстро вскарабкался наверх. На палубе встречали двое: старшина третьей статьи и офицер с пагонами мичмана. Старшина было кинулся помочь преодолеть фальшборт, но поймав насмешливый взгляд капитана, смутился. Промямлил что-то под нос про виноват.
– Здравия желаю, – офицер энергично вскинул правую ладонь с сжатыми пальцами к козырьку фуражки. – Командир ждет на мостике. Я провожу.
– Приветствую, – нейтрально кивнул Александр, решив не афишировать принадлежность к «несокрушимой и легендарной».
– Следуйте за мной, – мичман, развернувшись на «сто восемьдесят», бодро зашагал по палубе.
Капитана второго ранга зачислить в гренадеры ну ни, как бы не случилось. Среднего роста и с пузиком (как любят выражаться представительницы прекрасного пола, разменявшие пятый десяток), что предательски лезло из-под кителя. А, вот глаза физиономии эпикурейца не соответствовали.
«Хитрован флотоводец, – мысленно хмыкнул Кайда, в два приема оглядев командира «Минска». Они покинули капитанский мостик едва Александр переступил порог. Подполковник (если перевести звание на сухопутье), радушно улыбнувшись, предложил переместится к себе в каюту «на рюмку чая». – Типа добряк-холостяк. С ним не только в карты играть чревато, но и за шахматную доску лучше не садиться. Разденет до трусов".
Кап-два, достав из нагрудного кармана ключ на стальной цепочке, открыл замок двери черного сейфа. Тот габаритами походил на сторожевую башню, занимая целый угол «рабочей зоны» каюты. Дверь открыл так, что содержимое сейфа Кайда и не увидел бы, возымей такую блаж. Явно с верхней полки офицер достал конверт сероватой бумаги с выпуклой кляксой сургуча, скрепляющей вершину треугольного клапана.
– Шифротелеграмма, – протянул он конверт и кивнул в сторону продавленного диванчика. – Располагайтесь. В журнале учета закорючку черканёте и конец бюрократии. В термосе шиповник настоялся. Вещь весьма тонизирующая. Мед башкирский имеется. Родичи прислали. Сядем рядком, поговорим ладком, хе-хе. Приказ на совместную операцию я получил, разумеется.
Александр учтиво улыбнулся, устраиваясь у правого подлокотника дивана. Тот, как-то по-домашнему скрипнул пару раз, да успокоился. Пока хозяин сервировал журнальный столик, он расшифровал телеграмму. Способ дешифровки выглядел просто. Фотографируй на смартфон текст и запускай специальную программу. Несколько секунд и на экране послание Центра.
– Велено Бином Ньютона открыть походя? – сочувственно вздохнул Минска», в ожидании дефилируя от иллюминатора до дверей и назад.
– Где-то около того, – хмыкнул Кайда и, медленно прочитав текст в очередной раз, удалил файл. – Теперь можно и шиповником побаловаться. Скажите, краска в вашем хозяйстве найдется? Думаю, обновить цветовую гамму нашего «арго».
– У нас, конечно, не салон «Радуга», но … Изыщем резервы. Какой колер предпочитаете?
Предложение размалевать корпус и надстройки баркаса в фривольном тонах, Александр отверг сразу. Хотя определенный резон в словах Чупа-Чупса имелся, не без того. Но и серой мышкой прикидываться смысла не было. Коротенький консилиум провели согласно флотских канонов. Капитан первым дал высказаться младшим по званию. В итоге он выдал классическую фразу:
– Мы подумали, и я решил.
– Вроде, как и не деспот, – хихикнул Хоттабыч, косясь на командира. – Плюрализм соблюден, вату покатали, всё путём. Начальник выбрал золотую середину.
На «Минске» василькового, малинового и желтого колера оказалось хоть … На вопрос про остальные расцветки боцман (кстати полное отличие от кап-два. Верзила под два с лишним и рыжими кудрями а-ля кокер-спаниель после груминга) развел руками, продемонстрировав родственные отношения с талантом:
– Напряженка!
Дискуссию закрыл Носорог:
– Премного благодарны. Известное дело, у подаренной кобылы кариес не шукают.
Лях непринужденно сменил кораблику пол, закрасив твердое, что скорлупа грецкого ореха, «Тарас» и выведя на бортах и корме цветом подсолнухов томное «Олеся». Вот и катил себе баркас в неожиданном триколоре, покачивая бортами-бедрами согласно имени. «Минск» давненько пропал за кормой. Слева клином врезался в воды лимана Очаков. Вон и по-приятельски мигнул маяк на Первомайском.
– Так, герр шкипер, – Кайда повел биноклем вправо-влево. – Рули-ка ближе к берегу. Но, плавно. Типа, красотами залюбовался.
– Есть заложить циркуляцию, sir! – Еремеев дурашливо щелкнул каблуками кроссовок и слегка повернул штурвал влево. – Абордаж на сегодня намечается? А, то сабельку давеча наточил.
– Сплюнь! Для нас абордаж равносилен расписаться в профнепригодности, – Александр перешел к левому окну рубки и принялся в оптику разглядывать. – приближающее побережье.
– Что легенды нам о Боге, не святые мы с тобой, – тихонько запел Николай, покосившись на капитан. – Наши боги, те дороги, что ведут в последний бой.
– У тебя, дитя перестройки и гласности, откуда ностальгия о пионерах? – удивленно хмыкнул Александр. Даже голову повернул. – Про кружок юного яхтсмена я в курсе. Тут, всё понятно, Владивосток – родной город. Плюс военно-морское училище.
– Ты гори, гори мой костер, мой товарищ, мой друг, мой попутчик, – продолжал напевать старший лейтенант, барабаня пальцами по штурвалу.
– Кто куда, а мы лишь прямо …, – стал подпевать Кайда и вдруг прервался. – Походу наш штирлиц на горизонте. Ну-ка, бери левее градусов двадцать. Подойдем поближе.
Впереди и там, и сям судов было, как говорится, на любой вкус. Вон среднетонажный сухогруз, дымя квартальной котельная в эпоху застоя, утюгом плющил волны. Перед его носом норовила промчаться белоснежная «Комета», привстав на подводных крыльях. Шустрили катера невыносимо импортного вида, наплевав на все правила судовождения. Скользили рыбацкие баркасы, блохами подскакивая на волнах. Те по шальной надобности заскакивали с морского простора в коридор Днепровского лимана.
– Движуха, будто лосось на нерест прет, – Носорог ревуном отпугнул парусную яхту. – Путаются под ногами трудящихся, работать мешают. Ах, вон оно что.
Капитан перевел бинокль на водного хулигана. Штурвалом, величиной с переднее колесо Penny Farthing, левой рукой управлял мужичина с капитанкой на макушке и пышнотелой тётей справа. Навигатор нежно заглядывал подруге в глаза, не забывая оглаживать правой ручищей филейные холмы.
– С такой-то попутчицей и в ДТП не ровен час вляпаться, – ухмыльнулся Александр. – Формула Жеглова работает.
– А, именно? – Еремеев приподнял левую бровь.
– Красивая женщина сама по себе отвлекает внимание, – Кайда вернул взгляд на прежнее направление. – Так, где тут топовые огни включить?
– Вона щиток, – старший лейтенант кивнул головой в правый угол.
– Который? – капитан, перейдя на противоположную сторону рубки, открыл дверцу металлического ящика. – Тут их семь штук. Тумблеров-то.
– С литерой «Т» один. Остальные бортовые и …, – начал Николай.
– Не забивай мне мозг, гуд?
– Да, я так. Для общего развития типа.
Моторку с полуоткрытой кабиной мотало на волнах прилично. Надо отдать должное рулевому. Тот умудрялся выбрать оптимальный режим. И скорость держать не в пример старушки Тортиллы, но и с волнами в поддавки не играл. На топовые огни «Олеси» отреагировал не двусмысленно. Курс сменил явно, выписывая дугу. Точка рандеву намечалась в паре кабельтов.
А, в рубке стало тесновато. Оно и понятно, не океанский лайнер, баркас. То, что два дизеля от Craftsman Marine и приборов не скупо, так и объяснение вполне. Тутошние мореходы из века в век промышляют не только рыбалкой барабульки. Турция, к примеру, рядом. Про Румынию с Болгарией можно промолчать. Если за Босфор с Дарданеллами проскользнешь, там от вариантов только контрабанды голова кругом … Кстати, одесские старожилы болтают, что контрабандой промышляли даже при оккупации Причерноморья фашистами. Те на такие шалости закрывали глаза не по причине раздолбайства, а сугубо утилитарных. Война войной, а кушать сытно и пить не суррогат власть имущие предпочитают всегда. Но, это к слову. Место встречи приближалось и все попутные мысли-размышления, используя дворовый сленг, по боку. До поры, до времени, понятное дело.
– Обстановка? – капитан разглядывал в оптику происходящее в секторе, точно прыщеватый недоросль посетительниц нудистского пляжа. Въедливо и смакуя.
– Норм, – у правого окна Чупа-Чупс следил за обстановкой в своей зоне. – На воде и в воздухе. Чего там под водой твориться – nie wiem. Только если СБУ в погоню субмарину снарядила, то я Пьер Ришар.
