Гордей Юнов
За порогом мира. Давным-давно

Зимняя увертюра

Новый год принято отмечать в кругу семьи. Но у меня нет семьи. Родителей я не помню, они пропали, когда мне было всего два года, уехали в отпуск в горы и не вернулись, поиски не дали результатов. Воспитывала меня бабушка, которая умерла полгода назад. Жены у меня нет, даже девушки постоянной нет, хотя мне уже двадцать пять лет.

Когда Денис Блохин, мой школьный друг, предложил сходить на Новый год в небольшой поход на два дня с ночевкой в охотничьем домике, я сразу согласился. Это было лучше, чем в одиночестве смотреть новогодний Голубой огонек. К тому же Денис сообщил, что мы будем не одни. Мой друг собирался взять с собой свою подругу Кристину и ее сестру Алису. Этих девушек я знал, Алиса мне даже нравилась, поэтому я с волнением ожидал это мероприятие.

Денис заехал за мной на своем автомобиле утром 31 декабря. Я загрузил свой рюкзак в багажник и забрался на заднее сиденье. Кристина сидела впереди, рядом с Денисом, а рядом с собой я обнаружил вовсе не Алису.

– Привет, – сказала мне незнакомая девушка. – Меня Настя зовут.

Короткая стрижка, светлые, явно крашенные волосы, немного курносый носик, чувственные губы, высокие скулы. В общем, вид девушки произвел на меня благоприятное впечатление.

– Привет, – удивленно произнес я. – Я Стас, приятно познакомиться.

– Старик, ты не удивляйся, – сказал Денис, не оборачиваясь, так как выруливал из моего двора на загруженную машинами улицу, – Алиса не смогла поехать, а Настя сразу согласилась.

– Мы с Настей учимся вместе, – Кристине за дорогой следить было не нужно, и она повернулась к нам. – Ну, фактически уже доучились, меньше полугода осталось.

Я знал, что подруга Дениса учится в медицинском. Получалось, что в нашем походе принимало участие сразу два почти дипломированных врача.

– Слушай Денис, – обратился я к другу, – я всё понимаю, с нами два доктора, если что, они нас спасут, но всё же, мы что, серьезно едем в лес? Мы там не замерзнем?

Новогоднюю ночь обещали не морозной, всего два-три градуса ниже нуля, но всё же и это было холодно.

– Там охотничий домик глубоко в лесу, в нем есть дрова и печка, – пояснил Денис. – Кроме того, мы взяли еще кое-что для подогрева организма изнутри, девчонки достали медицинский спирт. Пробовал?

– Чистый спирт я никогда не пил, – я покачал головой. – Мы там не упьемся?

– Не бойся, Стасик, – улыбнулась Кристина, – мы туда не напиваться едем, а развлекаться. Мы с Настей врачи, поэтому отмерим тебе и Денису такую дозу, чтобы вы не вышли за рамки нормы. Откачивать вас нам совсем не хочется.

Наркотики и алкоголь я употреблял, вообще, не очень охотно, так, иногда, по случаю. В нашем мире с таким отношением к расслабляющим и одурманивающим препаратам я был почти изгоем. Мир рушился, нашей планете оставалось жить меньше ста лет, и большинство людей старалось почаще погружаться в мир грез, чтобы не думать о том, что их ждет в будущем. Впрочем, мои друзья были на меня похожи, и для того, чтобы не вспоминать ежечасно о том, что будет через сто лет, им не нужны были действующие на психику вещества. Мы умели хорошо расслабляться и без помощи затуманивающих разум препаратов.

– Смотрел вчера по Первому выступление этого клоуна из Комитета Спасения? – спросил меня Денис, поворачивая на шоссе, ведущее за город.

– Да, смотрел, – кивнул я. – Опять ухудшили прогноз. Луна сдвинулась ближе на двадцать метров относительно предыдущего расчета.

– Малахольные они там все в этом комитете, – неожиданно резко сказала Настя. – Как можно утверждать, что Луна упадет на Землю ровно через девяносто восемь лет, семнадцать дней, пять часов и тридцать две минуты? Это же полный бред. У них прогнозы меняются каждые два месяца.

– Да, вместо этих дурацких прогнозов они лучше бы предложили реальный план спасения планеты, – согласился я с соседкой. – Называются ведь Комитет Спасения Земли, а сами вообще за всё время не предложили ни одного реалистичного плана по спасению этой самой Земли. Всё, что они предлагают, чушь собачья, какой-то сплошной оккультизм с примесью идей из фантастических романов о далеком будущем. Никакой конкретики, ничего того, что можно было бы реально сделать.

– Ладно, Денис, зря ты завел об этом разговор, – Кристина махнула рукой на своего парня, – нет смысла думать о том, что будет через сто лет. Нас точно к этому времени не будет, значит, и думать об этом не надо.

– Ну, жизнь на нашей планете прекратится задолго до того, как Луна на нас свалится, – усмехнулся Денис. – Так что, я надеюсь, мы будем свидетелями этого грандиозного события.

– А у меня нет желания видеть этот жуткий спектакль, – обиделась Кристина, – и разговаривать на эту тему я тоже не хочу. Давайте отдохнем по-человечески, без заморочек, просто расслабимся и не будем думать о плохом.

– Я согласен, – поддержал я девушку, – меня всегда бесит эта тема. Давайте на два дня забудем о ней.

Неожиданно я почувствовал на своей руке чужую руку. Сидящая рядом Настя крепко сжала мою ладонь своей ладошкой. Я посмотрел на девушку, она благодарно смотрела на меня, по всей видимости, эта тема ей тоже была неприятна.

– Хорошо, два дня ни слова про Луну, – Денис подвел итог разговору. – Кто хоть немного заикнется на эту тему, будет подвергнут жесточайшему остракизму… и не получит свою порцию спирта.

Разговор переключился на другие темы. И пока мы доехали до маленькой полузаброшенной лесной деревеньки, в которой предполагалось оставить машину, все забыли о страшной теме, о которой целыми днями вещали средства массовой информации. Мне же было радостно вдвойне, так как ладошка Насти всю дорогу касалась моей ладони.

От деревни, состоящей из трех домиков, вглубь леса вела утоптанная тропа. Снег не выпадал уже несколько дней, поэтому дорожка была плотной, и мы, шагая по ней, не проваливались.

– Охотники сейчас сюда не приезжают, – сообщил Денис, – а дорожку дед Матфей протоптал, он следит за домиком в лесу. Он вообще тут в лесу всё знает, живет в этой деревне всю жизнь. Мне кажется, он в городе даже никогда и не был.

– А ты как на эту избушку вышел? – спросил я.

– Так дед Матфей – мой родственник, – усмехнулся мой друг. – Правда, в каком колене я даже не знаю. Его прадед, вроде как, был двоюродным братом кому-то из моих предков.

– Ну да, родственничек, – усмехнулась Кристина.

Дорога была довольно долгой, лишь спустя час мы вышли к берегу какого-то большого озера и там увидели малюсенькую деревянную избушку.

– Вот мы и на месте, – сообщил Денис, направляясь к низенькой двери, в которую можно было войти только сильно нагнувшись.

– Мда, дружочек, я, конечно, пятизвездочного отеля не ожидала тут увидеть, – Кристина покачала головой, – но это что-то с чем-то. Там внутри-то хоть можно в полный рост встать?

– Всё нормально, – уверенно сказал мой друг. – Внутри обстановка та, что надо. Заходим.

Внутри изба состояла из одной большой комнаты, перегороженной деревянной стенкой на две неравные части. В одной, меньшей части, было что-то типа кухни, другая, большая половина, была спальней, в которой располагалась одна низкая полка от стены до стены с матрасами и одеялами, которая, по идее, должна была служить кроватью для всех желающих. Потолок был невысоким, но всё же даже я, самый длинный из вошедших в дом посетителей, не рисковал задеть его макушкой.

Мы разобрали наши рюкзаки. Девушки стали готовить праздничный стол, а мы с Денисом занялись печкой и дровами.

Отапливалась изба довольно большой и прожорливой буржуйкой, поэтому нагрелось помещение довольно быстро.

– Ночью не замерзнем? – спросил я друга. – Или будем вставать, дрова подкидывать?

– Там видно будет, – махнул рукой Денис, – посмотрим по обстоятельствам.

Обстоятельства развивались плавно и неспешно. Мы пили, закусывали, играли в игры. Спирт я попробовал, оказалось, что это не смертельно. Девушки пили мало и следили, чтобы мы с Денисом тоже не налегали. Кристина прихватила с собой парочку настольных игр, поэтому в этом плане тоже всё было замечательно.

В полночь мы открыли припасенную бутылку шампанского и отметили новый 2033 год. Потом мы снова выпивали, закусывали, играли, но всё чаще девушки стали клевать носом.

– Мальчики, похоже, мне каюк, – сказала наконец Кристина, – я сейчас засну прямо тут за столом.

– Тогда будем устраиваться на ночлег, – Денис пожал плечами. – Есть у кого какие-нибудь предпочтения, кто любит спать слева, кто справа?

– Ну да, я видела, что тут за кровать, – усмехнулась Настя, – я так понимаю, что кто-то двое будут спать у стенок, а кому-то двоим достанутся более теплые места посредине.

– Я думаю, мы с Настей ляжем в центре, – предложила Кристина, – а мальчики, как более проспиртованные, лягут по краям у холодных стенок.

Возражений не последовало. В доме было не холодно, но и не жарко. Поэтому раздеваться никто особо не стал. Одеял хватало на всех, но Денис с Кристиной предпочли накрыться одним на двоих. Мы с Настей были пока еще не в таких близких отношениях. И хотя весь день мы смотрели друг на друга, иногда касались друг друга руками и другими частями тела, но всё же пока не решились на более тесное общение под одним одеялом, пусть даже в одежде.

Выпил я по своим меркам достаточно много, и час был уже поздний, поэтому заснул я почти сразу. И мне приснился сон.

Зима. Густой лес весь в снегу. По лесу идет небольшая группа людей, закутанных в меховые плащи с капюшонами. Я вижу всё так, будто крадусь незаметно сзади.

Впереди идет высокий человек с посохом в руке. Посох очень большой, выше человеческого роста, без украшений, загнутый дугой на конце. Периодически человек останавливается, бьет посохом в землю, и на месте непроходимой снежной целины появляется утоптанная тропинка.

Процессия подходит к большому замерзшему озеру, пересекает его и выходит на небольшой остров. Предводитель с посохом продолжает путь к центру острова, остальные семь человек расходятся вдоль берега, образуя широкую окружность. Причем каждый из расходящихся вдоль берега людей прокладывает себе небольшую тропинку в снегу без использования каких-либо инструментов. Снег просто расступается перед ними.

Человек в центре острова бьет посохом о землю, и от него начинает расходиться круг огня. Пламя поедает на своем пути снег, деревца, кустарники. Остальные волшебники начинают движение от берега к центру острова, сжимая круг. Через несколько минут огонь и люди встречаются. Пламя гаснет, в центре острова образуется большая выжженная поляна.

Предводитель вновь бьет посохом о землю. По выжженной поверхности бегут трещины, и из недр острова начинает расти каменный обелиск. Он вырастает высотой с двухэтажный дом. Он абсолютно круглый, диаметром около трех метров, с острым, устремленным в небо, шпилем. Волшебники приближаются к обелиску и протягивают к нему свои правые руки ладонями вверх. У каждого на ладони лежит по одному небольшому светящемуся камешку.

Люди произносят какие-то слова, камни слетают с их ладоней, разгораются ярким светом и устремляются к обелиску. Не чувствуя преграды, огоньки входят в плоть огромного камня и гаснут внутри него. Теперь посреди поляны возвышается простой, ничем не примечательный круглый гранитный монумент.

Люди уходят с острова другой дорогой. Перейдя через озерную белую гладь с противоположной стороны, предводитель вновь бьет посохом о землю. Из ниоткуда материализуются странные существа, похожие то ли на больших гномов, то ли на маленьких троллей. В руках у таинственных существ рабочие инструменты. Они начинают строить на берегу избушку из камней и бревен. Работают существа очень быстро и без устали.

И вот одноэтажный, но вовсе не маленький дом готов, а работники растворяются в воздухе. Предводитель что-то говорит своим спутникам, они поворачиваются и уходят той же дорогой, которой пришли. Человек с посохом входит в дом.

Я проснулся. Рядом посапывала закутанная в одеяло Настя. Дальше под одним одеялом, обнявшись, спали Денис и Кристина. Было тихо. Я сел, перед глазами у меня явственно стоял огромный обелиск, сон не уходил, сон был во мне, я досконально помнил каждую секунду этого сна. Такого со мной еще никогда не было.

Я прошел на кухню, дрова в печке почти совсем прогорели, я подкинул еще, подождал, пока дрова разгорятся посильнее. А сон всё не уходил.

Я вернулся в кровать, лег, посмотрел на спящую Настю. Я не смог сдержаться и, наклонившись, поцеловал девушку в лоб. Настя смешно пошевелила носиком, но не проснулась. Я завернулся в свое одеяло и закрыл глаза. Видение обелиска накрыло меня, унесло куда-то в бездны подсознания. И я снова уснул.

Опять я увидел зиму. Деревня в лесу. Большая группа людей в старинной одежде из кожи и меха с луками и копьями на древних снегоступах вышла из деревни. Теперь я видел всё глазами одного из охотников. Побродив по лесу, мужчины подошли к замерзшему озеру. Вдалеке был виден заснеженный остров. Охотники пересекли ледяную гладь и осторожно двинулись к центру острова.

Там была большая круглая поляна, на поляне возвышался каменный обелиск, виденный мной в прошлом сне. Охотники решили подойти поближе к странному камню, но успели сделать только несколько шагов по поляне, как волосы у них на головах встали дыбом. Из обелиска выскочил гигантский бурый медведь и бросился на человека, глазами которого я всё это наблюдал.

Я пулей вылетел из испуганного человека вертикально верх и дальше наблюдал картину уже сверху. Охотник удирал от медведя сломя голову, вряд ли он еще когда-нибудь сунется на этот остров. Остальные охотники тоже неслись куда глаза глядят, не разбирая дороги. Их преследовали различные хищные звери. Тут были и волки, и тигры, и какие-то неизвестные мне сказочные твари. Я незримо оставался на месте, паря на высоте птичьего полета, и увидел, как, достигнув края поляны, звери испарились.

И тут же видение сменилось. Это был совсем другой сон.

Теперь на дворе было лето. Я откуда-то сверху наблюдал за домом в лесу на берегу большого озера. Из избушки вышел старик с большим посохом в руке и к чему-то прислушался. Дом немного изменился, стал чуть больше, чем в первом моем видении, да и старик был явно другой. А вот посох я узнал, он был тот же самый, с загнутым концом.

Из леса появились люди в кожаных доспехах, вооруженные топорами, вилами и просто деревянными дубинами. Они что-то воинственно кричали, явно собираясь напасть на старика. Но тот совершенно не боялся пришельцев.

Старик ударил посохом в землю. Поднялся сильный ураганный ветер, я даже услышал тонкий свистящий звук. Но сидел я где-то высоко в ветвях деревьев, и ветер до меня не доставал. А вот люди внизу сначала остановились, наткнувшись на мощный поток воздуха, а потом начали хвататься за уши, что-то кричать. Кто-то упал на землю, начал кататься по ней, зажав руками голову. Наконец, побросав всё своё оружие, незадачливое войско умчалось прочь.

Старик усмехнулся, покачал головой и ушел в дом.

Я опять проснулся. Но не потому, что сон закончился, а оттого, что кто-то прижался к моему боку. Я открыл глаза. Настя лежала рядом со мной под моим одеялом, прижавшись ко мне. Глаза девушки были закрыты, она явно спала, но при этом ее губы что-то шептали, веки подрагивали, руки теребили рукав моего свитера у ее груди. Ей что-то снилось, но она не просыпалась. Я не знал, что делать, боялся потревожить девушку, прижавшуюся ко мне, а перед глазами вновь проплывали видения из сна. Сон по-прежнему не отпускал меня.

В какой-то момент Настя затихла. Она отпустила мой рукав и теперь просто спала рядом. Я закрыл глаза и почти сразу провалился в черный омут нового сна.

Этот сон отличался от предыдущих быстрой сменой разнообразных картинок.

Вот идет грандиозная стройка. В каменоломне работники дробят камни, в лесу дровосеки рубят деревья. На берегу большого озера вырастает величественный замок.

На острове, на поляне около каменного обелиска стоит молодой человек в богатой одежде. В руке у него всё тот же знакомый мне посох.

Пролетают годы. Тот же человек, но уже седой, снова с посохом в руке стоит на крепостной стене, тянущейся вокруг замка. Он руководит сражением. Замок в осаде, его штурмуют люди в рыцарских доспехах. В обороне замка человек с посохом полагается в основном на своих лучников и мечников, а не на магию. Максимум на что способен посох – разжечь огонь под чанами со смолой.

Победа. Враг разбит, осада снята. Хозяин замка сидит в своем кабинете, в руках у него посох. Старик смотрит на посох с большим сожалением, сила древнего предмета явно почти иссякла.

Картинка во сне меняется. Большой город, толпы людей с красными флагами. Митинги. Вооруженные люди грузятся в поезда и уезжают сражаться под красными знаменами.

Молодой, стильно одетый барин, сверяясь с чертежами, руководит работниками, которые раскладывают ящики со взрывчаткой в разных местах старинного, некогда величественного замка на берегу озера. Мужчина приказывает положить несколько ящиков в лодку и просит рабочих побыстрее уйти подальше, или вообще отправиться в город. Затем он в одиночку забирается в лодку, и сам гребет к острову.

С большим трудом барин перетаскивает тяжелые ящики к основанию каменного обелиска. Закончив все приготовления, человек на лодке плывет к дальнему берегу и идет к проходящей невдалеке проселочной дороге. На обочине стоит старинный автомобиль с открытым верхом. Человек садится на водительское сиденье, оборачивается и берет с заднего сиденья длинный футляр. Открыв футляр, он достает знакомый мне посох с изогнутым верхом.

Человек произносит какие-то слова, с конца посоха срываются два огонька и устремляются к острову и к замку. Через пару минут раздаются подряд несколько мощнейших взрывов. Над озером взмывают клубы огня и дыма. Осколки маленьких камней и огромных валунов падают на остров, в озеро и на дальний берег. От взорванного обелиска в сторону машины летят семь ярких огоньков. Один из них вдруг срывается и падает в озеро, остальные шесть долетают до человека и опускаются на его протянутую ладонь. Барин убирает шесть переливающихся камней в шкатулку, и бросив на озеро задумчивый взгляд, уезжает.

Мельтешение образов. Калейдоскоп картинок. Кадры хроники сменяют друг друга один за одним.

Рыбак на берегу лесного озера рядом с каменными развалинами потрошит только что пойманную рыбу. На руку ему выпадает переливающийся разными цветами, сверкающий камешек. Человек озирается по сторонам и прячет камень в карман.

Тот же человек едет в поезде, удаляясь от озера.

Опять озеро. Из центра острова, где когда-то возвышался каменный обелиск, в небо устремляется мощный столб света. С валунов, оставшихся от разрушенного монумента, вспархивает белоснежный голубь. Птица поднимается ввысь, кружа вокруг светящегося столба. Через несколько мгновений свет гаснет, голубь улетает вдаль.

Тот же рыбак идет по городу, рассматривая вывески магазинов. Наконец он находит то, что искал, и устремляется к дверям. На пороге мужчина останавливается, засовывает руку в карман и достает какой-то предмет. Долго рыбак смотрит на этот предмет, затем в сердцах плюет под ноги, со всего размаху швыряет себе под ноги простой кусок гранита, разворачивается и бредет прочь.

– Его больше нет, – слова раздались рядом со мной, и я открыл глаза. Настя, прильнув к моему плечу, испуганно смотрела на меня.

– Кого нет? – спросил я.

– Обелиска нет.

– Я знаю.

– Но остальные остались.

– Да, их нужно найти.

Мы удивленно смотрели в глаза друг другу и говорили полнейшую чушь.

– Подожди, Настя, это всего лишь сон, – покачал я головой.

– Один на двоих? – девушка удивилась еще больше. – Такого не бывает.

– Ты права, не бывает, – согласился я, – но я вообще никогда еще не видел таких снов. Он до сих пор стоит у меня перед глазами.

– У меня тоже, – кивнула Настя. – И в моем сне не было того, о чем мы с тобой только что говорили. О том, что есть еще обелиски, мне никто не говорил, этого во сне не было. Откуда в моей голове эти мысли?

– Не знаю, – вздохнул я, – но, мне кажется, я знаю это место из моего сна.

– Остров обелиска?

– Да, озеро с островом, – я сел на постели. – Пойдем.

– Куда? – Настя удивилась, но тоже села.

– Надо кое-что проверить, – я встал и стал одевать верхнюю одежду. – Когда мы сюда шли, я не очень внимательно смотрел по сторонам.

– Ой, а я ведь видела… – Настя тоже стала быстро одеваться. – Там были камни за деревьями, большие осколки, очень похоже на развалины.

Мы, одевшись, выскочили из избушки и обошли ее со стороны леса.

– Да, смотри, тут явно развалины какого-то старого замка, – я указал на кусок каменной стены за деревьями. – Значит, тут на озере должен быть и остров.

Мы снова обошли избушку и вышли к берегу.

– Смотри, а тут тоже тропа, – удивленно сказала девушка. – Мне вчера казалось, что дорожка была расчищена только до домика, дальше к озеру пути не было.

– Ты лучше туда посмотри, – я показал рукой вдаль.

Далеко над белым полотном озера в небо поднимался тонкий ручеек серого дыма, и под ним горел огонек.

– Костер? – удивленно ахнула Настя.

– Да, костер, – кивнул я. – И этот костер горит на острове посреди озера, и к нему ведет вполне себе расчищенная тропинка.

– Это что получается? – Настя растерянно покачала головой. – Пока мы спали, кто-то расчистил дорожку от избушки до острова и зажег там костерок, чтобы погреться?

– Я думаю, нам стоит проверить, кто это так поработал.

– Мне что-то страшновато.

– Не бойся, – усмехнулся я, – если кто-то хотел сделать нам что-то плохое, он вполне мог это сделать, пока мы спали и смотрели этот странный сон.

– Да, ты прав, – Настя кивнула. – Потопали, посмотрим, кто там. Мне почему-то теперь кажется, что нас там ждут.

– А я в этом абсолютно уверен.

Мы двинулись по белой тропинке, ведущей к неведомому острову. И чем ближе мы подходили, тем больше убеждались в своей правоте. На острове горел костер, и около него кто-то сидел.

Это был очень старый мужчина с большой седой бородой. Он сидел у горящего костра и наблюдал за нашим приближением. Каким образом такой пожилой человек смог расчистить в снегу за пару часов такую длинную дорогу, было для меня огромной загадкой.

– Здравствуйте, молодые люди, – голос у старика был довольно молодым, – проходите, садитесь, погрейтесь. Меня зовут Матфей. А вы можете не представляться, я знаю, кто вы.

– Вы тот самый дед Матфей, родственник Дениса? – спросила Настя, присаживаясь на пенек у костра.

– Да, Дениска мой дальний родственник, – кивнул старик, – и это я попросил его собрать вас в этом месте.

– Для чего? – просто спросил я.

– Чтобы сделать вам предложение, от которого вам будет сложно отказаться, – улыбка под белой бородой была очень обаятельной. Дед Матфей был вообще очень харизматичным человеком, производил очень приятное впечатление, и еще он кого-то мне очень сильно напоминал.

– И что же это за такое очень заманчивое предложение? – спросила Настя.

– Давайте я вам сначала расскажу одну старинную историю, – предложил старик. – Вы ведь посмотрели сны, которые я вам послал? И у вас, наверное, возникли некоторые вопросы по этому поводу. Мой рассказ даст ответы на некоторые ваши невысказанные вопросы.

– Значит, сны – это ваша работа? – недоверчиво переспросил я.

– Да, мне нужно было для начала как-то ввести вас в курс дела, – кивнул дед Матфей, – а сны у меня очень хорошо получается создавать, можете у Дениски спросить, он их много видел.

– Так Денис в курсе того, что сейчас здесь происходит? – удивился я.

– Да, и он в курсе, и его подружка тоже, – кивнул старик, – поэтому их сейчас тут и нет, я их еще месяц назад посвятил в эти проблемы. Поэтому они сейчас просто спят.

– Ну, хорошо, дедушка Матфей, рассказывайте свою сказку, – улыбнулась Настя.

– Да, с чего начать-то, – кивнул старик. – Пожалуй, начну с того, что было давно. Много лет назад это было, очень-очень много. Жизнь в этом мире тогда была совсем другой. Да и люди очень сильно отличались от нынешних. Мир тогда развивался совсем в другом направлении, чем сейчас. Направление было менее, я бы сказал, материалистическое, менее материальное, во всех смыслах этого слова.

– Интересное начало, – улыбнулась девушка, – мне уже нравится.

– Но во всем должна быть гармония, – старик поднял вверх указательный палец, рукавиц дед Матфей на морозе не носил. – Развитие в одном направлении, игнорирование других путей развития приводит к кризису. Многие люди в те древние века достигли очень высокого индивидуального развития в науках, которые вы сегодня называете оккультными. В ваших сказках и преданиях эти люди называются магами, волшебниками. Вот только в какой-то момент в своем развитии общество достигло предела. У всей материи всегда есть предел, только нематериальное беспредельно.

– Хороший тезис, нужно будет запомнить, – я серьезно кивнул.

– Так вот, развитие застопорилось, – дед Матфей не обратил на мою реплику внимания, – и Верховные Маги решили, что в этом виноват сам Создатель. Они пришли к выводу, что тот, кто создал этот мир, не дает им приблизиться к себе, достичь его уровня. И, представьте себе, они нашли способ отсечь Создателя от его создания, от этого мира. Они установили семь печатей, каждая из которых скреплялась семью философскими камнями, которые закрыли мир от того, кто его создал. Вы видели, как создавалась одна из печатей. Но маги, хоть и были весьма могущественными, не понимали одной простой вещи: отсекая Создателя от своего мира, они и себя тоже отсекают от него.

– Круто, – я покачал головой.

– Короче, – продолжил старик свой рассказ, – перекрылась подпитка мира магией, и магия стала истощаться. Это произошло далеко не сразу. Много веков прошло, в Земле были накоплены огромные запасы энергии, но они всё же стали постепенно истощаться, а подпитки извне уже не было. Волшебники стали слабеть, а человечество, в противовес этому, стало развивать материалистические науки. Сейчас магии в мире почти не осталось, меньше миллионной доли процента от того, что было раньше. Зато в развитии материальных наук общество зашло уже очень далеко, я бы даже сказал, что в этом направлении человечество тоже уже близко к пределу.

– А это тоже плохо, – усмехнулся я.

– Да, не очень хорошо, – кивнул старик. – Так вот, экскурс в историю я, пожалуй, закончил, осталось только сообщить вам, какое у меня к вам будет предложение.

– Да, очень хотелось бы узнать, что вы от нас хотите, – кивнула Настя.

– Я предлагаю вам разрушить те печати, которые отсекают мир от Создателя и мешают достигнуть равновесия в этом мире.

– Круто, – снова произнес я, не зная, что еще сказать.

– Я понимаю, что сейчас у вас в голове возникло сразу миллион вопросов, – усмехнулся дед Матфей, – я отвечу на все. Но сначала сразу скажу, что моя просьба содержит в себе и один более прагматичный элемент. Дело в том, что, достигнув поставленной цели, вы попутно спасете мир от той катастрофы, которая настигнет землю через сто лет. Представьте себе, Луна и раньше уже пыталась упасть на Землю. Это было давным-давно, и маги в те незапамятные времена нашли способ вернуть спутник на место, они создали над Землей нематериальный купол, отталкивающий Луну на свое место. Но сейчас из-за нехватки магической энергии купол отключился. Я знаю, как его заставить работать, но мне нужна энергия. А пока действуют печати, энергию взять неоткуда.

– Ясно, значит, спасение мира, – я грустно усмехнулся. – Я столько фильмов за свою жизнь насмотрелся о том, как тот или иной супергерой спасает наш хрупкий шарик от катастрофы, что как-то не верится во всё это.

– Ну а почему бы тебе не попробовать? – очаровательная улыбка осветила лицо старика. – Это ведь так интересно.

– Да, это интересно, – кивнула Настя. – Но что нужно сделать, чтобы разрушить эти печати? Их, Вы, кажется, сказали, семь?

– Шесть, – улыбка не покидала лицо деда Матфея. – Как была разрушена седьмая печать, вы видели во сне.

– Просто взорвать? – удивился я.

– Не совсем, – старик покачал головой, – это была единственная печать, до которой я смог дотянуться.

И тут я понял, кого напомнил мне дед Матфей. Передо мной у костра сидел тот самый человек, который взорвал замок и обелиск. Получалось, что старику уже больше ста лет.

– Я последний потомок последнего Верховного Мага, – усмехнулся старик, поняв, о чем я думаю, – а мы, истинные маги, живем значительно дольше обычных людей. Такова наша природа, впрочем, к вам это тоже относится.

– В каком смысле? – я недоверчиво посмотрел на волшебника.

– Я долго искал, и наконец мне удалось найти четверых потомков истинных магов, – сказал дед Матфей. – Пусть ваши предки, Стас и Настя, были и не из Владык Престола, но всё же были они истинными магами, магическая энергия была их естеством. Жаль, что мне удалось найти только четверых, а надо бы семерых. Но у меня нет времени искать дальше, мир рушится, и промедление становится уже критическим.

– Значит, мы маги? – Настя недоверчиво посмотрела на старика.

– Нет, вы очень дальние потомки магов, – волшебник покачал головой. – Даже если энергия вернется в этот мир, вы лично колдовать не сможете, но вот ваши потомки уже вполне смогут пропитаться энергией в достаточной степени, чтобы стать волшебниками.

– Ясно, – я кивнул. – Так Вы там что-то начали говорить о разрушении печатей…

– Да, продолжу, – кивнул потомок Верховного Мага. – Те, кто создал печати, слишком поздно поняли, что проблема исчезающей магической энергии связана с печатями. Сначала они думали, что проблема в новом культе Создателя, возникшем как раз в те времена, когда стало заметно снижение запасов магической энергии. А когда они поняли, что эта новая Церковь никак не причастна к исчезновению магии, то к тому времени энергии уже почти не осталось. Я уничтожил одну печать, можно сказать, случайно, и до остальных мне не дотянуться. Проблема в том, что они разбросаны не только в пространстве, но и во времени.

– Во времени? – не поверил я.

– Да, печати очень хорошо защищают сами себя, они не подпускают к себе ничего, что может им угрожать, но у них есть определенный цикл подзарядки, когда на некоторое время их защита сильно ослабевает, почти исчезает, – усмехнулся старик. – Я не знаю этих циклов, но у каждой печати он свой. Совершенно случайно сто с небольшим лет назад я обнаружил, что печать здесь на острове не охраняется. И я использовал эту ее уязвимость, чтобы разрушить ее.

– Значит, чтобы разрушить печати, кому-то нужно отправиться в другое время и взорвать находящиеся там обелиски, – констатировал я. – Я правильно понял?

– Во-первых, не в другое, а в другие времена, – волшебник вновь усмехнулся. – Во-вторых, не обязательно обелиски, печати могут храниться в других объектах. В-третьих, взрывать может быть и не понадобиться. Каждая печать состоит из семи философских камней. Вы видели во сне, как семь магов вливали силу семи камней в обелиск, создавая печать. И вы видели, как я пытался извлечь эти камни с помощью посоха из разрушенного обелиска. К сожалению, посох уже совсем не работает, я даже уронил один из камней в озеро, сил не хватило.