Гордей Егоров
Квантовые отношения
Про утренние автобусы
Я ненавижу автобусы. Честно. Нет ничего хуже утренних автобусов. Но сегодня так вышло, что выбора у меня не было.
За выходные мне не успели отремонтировать машину – снимая что-то там в подвеске ребята-слесаря разворотили нечто дополнительное, это дополнительное пришлось заказывать и в итоге сегодня утром я встал на час раньше обычного и в шесть пятьдесят пять уже маршировал по заснеженной платформе.
Через сорок минут я выскочил из вагона, активно выдыхая влажный пар в морозный воздух, пропрыгал к турникетам и вот я уже сижу в холодном дребезжащем ПАЗике на сиденье с печкой, а он тем временем под завязку набивается сонным дрожащим от холода народом.
Кто часто ездит так, тот знает – чтобы сесть на место с печкой нужно выйти из первого вагона (поближе к переходу), хорошенько поработать локтями у турникетов и быстро пробежать по пешеходному мосту – только тогда можно быть в числе первых и сесть на хорошее место.
Правда потом всю дорогу нужно будет смотреть в окно или делать вид, что спишь, чтобы не ловить укоризненные взгляды тех, кто считает, будто ты должен уступить им место.
Мне в этот раз не очень повезло – я сел на сиденье с печкой, но не у окна и потому, когда через две остановки рядом со мной встала неловко держась за поручень молоденькая беременная девочка я не выдержал и с подавляемым тяжелым вздохом уступил ей место. Она мило улыбнулась, а я выругался внутри… тоже мило улыбнувшись ей в ответ.
А ещё через две остановки зашёл он – я сразу заприметил знакомое лицо. Я вот не люблю такие встречи. Я вообще терпеть не могу автобусы, а встречать в них старых знакомых – это просто фигня какая-то. Каждый сразу чувствует острую необходимость оправдаться почему он воспользовался общественным транспортом и при этом каждый делает это каким то извиняющимся тоном, как бы говоря: это я сейчас такой скользкий и зелёный, я просто болею, а обычно я белый и пушистый!
Я решил сделать вид, что не замечаю его. Он протискивался между недовольных пассажиров, я упорно смотрел в окно, стараясь к нему не поворачиваться, в автобусе гундела бесячая слюнявая попсятина, на улице было холодно. Настроеньице: сами понимаете… но вот мой знакомый добрался до меня, встал рядом:
– О, Илюха! Здорово!
Я снова выругался про себя, сделал милую улыбку и повернувшись к нему изобразил удивление:
– Ого! Здорова! – я смотрел в его светящиеся искорками глаза и эти искорки меня слегка подбешивали.
Мне не нравилось, что он так громко говорит, мне не нравилось, что он тоже не сделал вид, что не узнал меня и самое главное… он назвал меня по имени, а вот я хоть убей не мог вспомнить как его зовут.
У меня такое бывает – лицо знакомое, наверное в институте вместе учились, или тусовались в одной компании в студенческие годы… обсуждаем общих знакомых, помним одни и те же ситуации, но имя… не могу вспомнить. Он протянул мне свою руку. Автобус трясло и мотало, я неловко улыбнувшись перехватился другой рукой за поручень и пожал её. Рука его была тёплой, почти горячей и крепкой. Он тряс мою руку и смотрел в глаза.
– Илюха, тыщу лет… как сам?
– Да вот видишь, – кивнул я, – Машина в ремонте, а на работу надо…
– А-а-а… а что там у тебя?
– Да подвеска чот… взялись делать в выходные, а деталей каких-то там не дозаказали. Вот и не успели…
– А! Ну так это ерунда! Починят и будешь ездить! – он вдруг улыбнулся и подмигнул, – Я то вон свою ваще разбил!
– Да ладно! – говорю.
– Да! Совсем! Вдребезги!
– Обалдеть! И чо она?
– Не подлежит восстановлению типа!
– Жесть! А ты то сам как?
– Да я в норме, как видишь! Упрятали меня сначала в больничку, в общем. Говорят, типа: состояние нестабильное, тяжелое, возможны там типа повреждения внутренних органов… в общем, чудики они. А у меня сегодня у дочки день рождения! Я ей обещал приехать.
– Ну да, – говорю, – К дочке нужно вырваться!
– Нужно конечно! Она очень пони любит, а я заказал пони плюшевого, здорового такого, его вчера должны были привезти сюда в магазинчик – он в девять открывается. Сейчас вот пойду забирать.
– Ну так значит отпустили тебя доктора-то?
– Да ваще не в какую не хотели! Я говорю: под мою ответственность, а они мне: какая у тебя там ответственность – машину расхреначил, себя покалечил, хорошо хоть людям не навредил! – и он громко засмеялся, а я улыбнулся в ответ и подумал: как хорошо, что я его сегодня встретил.
– И что ты, убежал что ли?
– Да не… дошёл до главврача. Михаил не помню как по батюшке – сложное какое-то отчество, вот такой мужик! Ну к дочке говорит езжай, чтобы завтра вечером как штык тут! Я говорю: принято, спасибо, с меня коньячок хороший. А он отвечает: лучше цветов дочери купи и ей спасибо скажи, а я коньяк и не пью даже. Вот такие люди у нас в медицине есть! А мы всё жалуемся да ругаемся!
Я улыбался и кивал. Он на прощанье пожал мне руку сверкая искрами глаз и спрыгнул со ступеньки автобуса на остановке «рынок». Пока автобус пыхтел горячим выхлопом ожидая пару спешащих пассажиров я смотрел, как продавщица за стеклом цветочной палатки показывает ему белые кустовые розы. В этот день я приехал на работу в превосходном расположении духа и даже не вспоминал о случившемся.
На следующий день я как всегда задержался на работе и перед уходом заскочил в магазин. В молочном отделе как встретил Славку с моего курса. Я частенько его вижу в этом магазине.
Он рядом живёт, я рядом работаю. Наш разговор всегда состоит из одних и тех же дежурных фраз: привет, как что, работа, машина… он всегда приглашает меня к себе попить пивка или в баню и я всегда обещаю что обязательно приду. И мы оба прекрасно знаем, что это никогда не случиться. И в этот раз я тоже дежурно улыбнулся:
– О, Слава! Здорова, как чо? – но он почему-то не ответил мне привычного и заученного за годы: «все норм, как сам?» Он неспешно пожал мою руку, и серьёзно глядя в глаза проговорил:
– А ты Макса Васильева помнишь? – и тут я вспомнил: искры в смеющихся глазах и горячую крепкую руку.
– Да, – говорю невольно улыбаясь, – Вот встретил его тут на днях…
– Да хрен ты мог его на днях встретить, – отвечает Слава серьёзно, – Он умер вчера! – улыбка застыла на моём лице.
– Как умер?
– Да в аварию попал дня три-четыре назад. Машина ваще всмятку, сам в реанимацию. Врачи чот пытались там… в общем в кому он впал. И не приходя в себя вчера вечером умер.
– Блин, не может быть… – я растерянно смотрел перед собой, – Слава… хз, но я вот встречал его…
– Илюх, да не гони – не мог ты его встретить. Он два года назад развёлся и уехал из города. Так с женой поругался, что та даже с дочерью встретиться ему не давала, а он дочку любил ваще… очень сильно любил… и вот умер. Не приезжал он в город точно. Иначе он позвонил бы мне, точняк прям! – я поднял взгляд на Славу. У него в глазах кажется блестели слёзы.
– Слав, мож по пиву… такое дело блин…
– Не, Илюх… не… нафиг. Я бросил эту тему. Ты звони если чо… ну там если помощь какая нужна будет…мне вот Макс звонил как то… когда еще тут был – просил помочь тачку выдернуть, застрял в сугробе… а я бухой был и не помог ему. А вчера он умер. Нафиг, понимаешь? Нафиг…
