Глен Кук
Хроники Империи Ужаса. Гнев королей
14
1016 г. от О.И.И.
Семя погибели
Шли дни. Вартлоккур оставался в доме Мглы, убеждаясь, что ни она, ни ее новые подданные не оставили в Кавелине непрошеных подарков. Вошел король, и чародей удивленно взглянул на него.
– Нашел что-нибудь? – спросил Браги.
– Пару неактивных порталов. Больше ничего.
– Ей пришлось оставить один работающий, чтобы навещать детей. Можешь настроить его так, чтобы нам на голову не свалилась банда тервола?
– Думаю воспользоваться помощью охранного демона. – Король поморщился, и чародей добавил: – У меня есть один на примете – демон-бюрократ. Он обезвредит любого, кроме Мглы, и передаст его начальству.
– Да брось, – усмехнулся король. – Я серьезно.
– И я тоже. Такой на самом деле существует.
– Что насчет остальных порталов?
– Я их закрыл. Радеахар сейчас ищет, не спрятаны ли какие-нибудь еще за пределами дома.
– А что в Майсаке?
– Все чисто. Мы обыскали его прошлой ночью. Нашли четыре портала.
– Думаешь, она что-то замышляет?
Вартлоккур пожал плечами:
– Полагаю, она пользовалась ими для связи, когда готовила заговор. Но это вовсе не значит, что она не воспользовалась бы ими и позже, если бы мы их не заметили.
– Как малышка?
– Прекрасно. И Непанта уже встала с постели. Мы решили назвать девочку Смиреной.
– Странное имя.
– В старые времена – не особо. Так звали мою мать. Это идея Непанты.
– Что насчет Этриана? Есть новости?
Вартлоккур почувствовал, как его охватывает безрассудная злость, но тут же подавил ее в зародыше.
– Нет, – прорычал он. – Я же сказал, что не желаю об этом говорить. К чему будить спящую собаку? Похоже, мне наконец удалось отвлечь Непанту от этой проклятой темы.
– У меня есть одна проблема, с которой, возможно, ты мог бы помочь. Дети Мглы.
– Непанта сегодня утром про них говорила. Они – дети ее брата. Мы избавим тебя от заботы о них, как только она сможет ими заняться.
Мысль эта особо его не радовала. Он считал себя чересчур старым и закоснелым в своих привычках, чтобы стать достойным отцом для Смирены, не говоря уже о банде приемных племянников.
– Какие у тебя планы? Собственно, кризис почти миновал.
– Но ведь ты позвал меня вовсе не из-за кризиса. Друг мой, ты сыграл в небольшую игру со своей «увлеченностью востоком» и победил. Все закончилось. Теперь нужно вернуться к реальным проблемам, а они весьма серьезны. Ты воспользовался переворотом Мглы лишь затем, чтобы от них отвлечься.
– С Кавелином мы с Майклом как-нибудь справимся. Больше всего меня беспокоит Шинсан.
«В таком случае ты дурак», – подумал Вартлоккур, но не сказал вслух.
– Сомневаюсь. Что ж, мне здесь больше нечего делать. Вернусь к Непанте. Она поймет, что ты во мне больше не нуждаешься, и начнет готовиться к поездке, составляя длинные списки вещей, которые придется взять с собой.
Он подумал, что неплохо было бы задержать Непанту на неделю-другую. Вряд ли Майклу понадобилось бы больше времени, чтобы показать королю, насколько по-настоящему велики его проблемы.
—Он ужинает с королевой, – сказал Даль Хаас. – Его нельзя беспокоить. Я думал, ты на прошлой неделе вернулась в Шинсан.
– Да, но теперь я снова здесь. И если ты немедленно не передашь мое сообщение королю, я наложу на тебя заклятие, которое сделает тебя бесплодным импотентом. Я ясно выражаюсь?
Мгла устала, ей было страшно, и она злилась.
– Ладно. Пусть его гнев обрушится на твою голову.
– Насчет этого я как-нибудь уж побеспокоюсь сама. Просто отнеси наверх записку.
Хаас вернулся через пять минут.
– Все в порядке. Он говорит, что ты можешь подняться.
Мгла отвернулась от зеркала. Выглядела она постаревшей на десять лет, проведя неделю без сна. Она шла за адъютантом короля по коридорам, и ей казалось, будто ноги подгибаются под удвоенным весом.
Хаас провел Мглу в гостиную королевы, где ее встретил король.
– Сюда. Что, нелегко пришлось? – спросил он, ведя ее через покои в столовую. – Может, невежливо с моей стороны, но ты ужасно выглядишь.
– Привет, Ингер.
– Привет, Мгла, – подчеркнуто холодно ответила королева.
Мгла пожала плечами.
– Я ужасно себя чувствую, – сказала она Браги. – Не мог бы ты чем-нибудь угостить усталую старуху? В последнее время мне приходилось есть на бегу, а со вчерашнего дня ни крошки во рту не было.
– Конечно, – ответила Ингер.
Хотя они с Мглой никогда не ладили, она вдруг стала удивительно заботливой. Королева махнула служанке, и та вышла.
Мгла тяжело опустилась в кресло, заметив внезапную перемену, но собственные невзгоды волновали ее куда больше.
– Я полностью вымоталась.
– Что случилось? – нахмурился король. – Что, дьявол тебя побери, ты тут делаешь? Надеюсь, тебя пока не вышвырнули?
– Нет. Пока нет. Я пришла просить о помощи. Опять.
– Какой именно? Ты получила все, чего хотела.
– Речь немного о другом. Я заодно получила и множество проблем. И не могу сама с ними справиться.
Король расположился напротив нее, и взгляд его стал более сочувственным.
– Продолжай.
– Все дело в нашей проблеме на востоке. Я вблизи увидела, что происходит, и все оказалось хуже, чем ожидала. Лорд Сыма считал, что справится, но… Браги, его приперли к стене, заставив отступать на сотни миль к древнему городу-крепости под названием Ляонтун. Дальше ему идти некуда, и он намерен дать последний отпор вместе с остатками Северной и Восточной армий.
Браги озадаченно взглянул на нее.
– И что с того? Что это означает для меня?
– Он не просто проиграет сражение, если потеряет Ляонтун. Он не просто потеряет Шинсан. Этот человек сражается за весь мир, который выживет или умрет вместе с ним.
– Неужели? – спросила Ингер. – Мгла, в это трудно поверить.
Мгла не пропустила ее слова мимо ушей – эта женщина ей не нравилась. Она обратилась непосредственно к королю, хотя и отвечала на ожидаемое возражение королевы.
– Браги, Ляонтун – последнее препятствие между Избавителем и сердцем империи. Последняя защита для территорий, где люди теснятся по несколько тысяч на квадратную милю. Если Ляонтун падет, ничто не остановит Избавителя от того, чтобы пожрать население целых провинций.
– Ладно, ты меня заинтересовала. Давай с начала. Я в самом деле не понимаю, о чем ты говоришь.
Мгла начала с догадки лорда Го о восточной пустыне, после которой он послал туда в качестве командующего лорда Сыма Шикая. Она собиралась подсократить рассказ, но в итоге выложила все, во всех известных ей подробностях, вплоть до недавнего визита в Ляонтун.
– Армии мертвецов? – пробормотал Браги. – Что, правда? – Казалось, он не знал, пугаться ему или веселиться. – И он может подчинить себе любого убитого?
– Именно так. Он может даже управлять живыми людьми, если они не защищены, хотя это труднее. И животными тоже.
– Мертвые, восстающие против живых. Старая тролледингская легенда, ставшая реальностью… Там, где я вырос, старики любили пугать нас, ребятишек, сказками о мертвецах, которые приходят с гор или из моря, чтобы унести нас с собой. Мы называли их «драугами», ходячими мертвецами. Но то были всего лишь страшные сказки долгими зимними вечерами… – Он закрыл глаза и на полминуты задумался. – Мгла?
– Да?
– Ты так и не сказала, почему пришла ко мне. У тебя самая могущественная армия в мире.
– Она связана по рукам и ногам. И еще потому, что Избавитель намерен добраться до тебя после того, как покончит с Шинсаном.
– До меня? Меня лично или вообще до Запада?
– До тебя. Лично.
– Но почему? Я, конечно, многих отправил в могилу, но вряд ли кому-то из них настолько хочется свести со мной счеты, чтобы снова восстать из мертвых.
– Всему виной злоба, Браги. Неприкрытая злоба. Этим темным Избавителем, этим повелителем мертвых движет ненависть. Нечто ужасное настолько его извратило, что его не заботит ничто, кроме желания отомстить – Шинсану и тебе. Ибо, Браги, Избавитель – не кто иной, как Этриан. Мой племянник. Твой крестный. Сын Непанты и Насмешника.
Она ожидала, что новость обрушится на него подобно удару дубиной, и ожидания ее не разочаровали. Браги раскрыл рот, хватая воздух словно вытащенная из воды рыба.
– Но… но… – Он уставился на нее, не в силах осознать услышанное.
Королева побледнела, поднесла дрожащую руку к губам. Браги попытался что-то сказать, но не смог.
– Это правда, Браги. Клянусь чем угодно. Нечто на востоке спасло его от Праккии. Все это время он провел там. Это нечто сделало его орудием разрушения и вместилищем ненависти, наделило его невероятным могуществом, а потом утратило над ним власть. Я видела его в Ляонтуне, Браги. Физически он выглядит как обычный подросток. Но в душе он больше не Этриан. Он скорее напоминает воплощение обезумевшей природной стихии.
Ингер что-то бессвязно пробормотала. Браги застонал.
– Я ей верю. Только взгляни на нее – она до смерти напугана. Теперь понятно, почему Вартлоккур так злился при любом упоминании об Этриане. Он все знал.
– Ты прав. Мне так страшно, что я с трудом соображаю, – призналась Мгла. – Мне хотелось сбежать… До сих пор жалею, что не свалила все это на лорда Го. Я о таком не договаривалась. Знаешь, какой я останусь в истории, если не сумею остановить Этриана? Если вообще сохранится хоть какая-то история?
– Теперь я по-настоящему понимаю Вартлоккура, – пробормотал Браги.
– Что?
– Он все знал. Давно знал. С тех пор как здесь появился, он несколько раз намекал, что Этриан, возможно, жив, и вел себя так, будто боролся с собственной совестью. Теперь я понимаю, что он имел в виду, когда говорил, что не может ничего рассказать Непанте, поскольку это ее убьет. – Он с трудом поднялся с кресла. – Он даже угрожал мне, когда я посоветовал сказать ей, что есть вероятность, что Этриан жив.
Мгла взглянула на Браги. Он был смертельно бледен и столь же напуган, как и она. Он ей поверил, и она почувствовала, как с плеч свалилось тяжкое бремя. «Страх пережить легче, если с кем-то им поделиться», – подумала она, вспомнив урок для молодых солдат.
– Пойдем поговорим с ним, – предложил Браги.
– Мне потребуется и его помощь, – согласилась она. – И почти наверняка – помощь Непанты.
Король поморщился:
– На него особо не рассчитывай. Он полон решимости держать ее в неведении.
– Я его уговорю. Придется.
– Будь осторожнее. Никогда еще не видел его столь раздражительным. Он говорил, что, если я намекну ей хоть словом, помощи от него могу больше не ждать.
Ингер вскинула взгляд, и в ее глазах сверкнули недобрые искорки. «Что за дьявольщина?» – подумала Мгла.
– Гм, – пробормотала она.
В иных обстоятельствах этим наблюдением можно было воспользоваться, но не сейчас. Все, чего ей теперь хотелось, – разрешить вставшую перед ней дилемму.
Служанка королевы принесла еду, о которой просила Мгла. Схватив тарелку с главным блюдом, она начала есть на ходу, пока король вел ее по продуваемым сквозняками коридорам замка. Расспросив встречавшихся им слуг, они пришли в небольшую библиотеку, где и нашли Вартлоккура.
Когда они вошли, чародей привстал, увидев перепуганную Мглу, и совершил жест против дурного глаза. Прежде чем он успел что-либо сказать, она начала рассказывать, и его смятение сменилось отчаянием. Она вполне могла представить охватившую его бурю чувств, хотя обычно он напоминал камень.
– Хватит, женщина, – бросил он. – Мой ответ – нет. Я за это не возьмусь. Найди другой способ.
– Но…
– Я не могу позволить, чтобы Непанта увидела, кем он стал. Она смирилась с его смертью, и пусть для нее он остается в могиле.
– Что ты ей скажешь, когда сюда доберутся его мертвецы? – спросил король.
– Мгла преувеличивает. Его войско раньше развалится на части.
– Это ты прячешь голову в песок, – огрызнулась Мгла. – Они устояли против лучших наших воинов. Вначале он ошибался, – в конце концов, он все еще ребенок. Но он быстро учится и с каждым днем будет становиться сильнее – пока те трое или четверо, которые больше всего для него значат, не разорвут сковавшие его цепи ненависти.
Лицо чародея побагровело от гнева.
– Твои слова полны убежденности и страсти, но ты сама не понимаешь, о чем просишь. Мой ответ – нет.
– Тогда отправь туда Радеахара, – предложил Браги. – Пусть ложь станет правдой.
– Ложь? Правдой?
– Прикажи Радеахару его убить.
– Нет… послушайте… вы не понимаете. Я ничем не могу помочь. Это твоя проблема, Мгла, – ты с ней и разбирайся. Браги, я уже говорил: если расскажешь Непанте…
– Угу, угу, знаю. Я ничего ей не скажу, хотя думаю, что ты ошибаешься. Страшно ошибаешься. Но я ничего не скажу.
– Ты неразумно поступаешь, Вартлоккур, – сказала Мгла.
– Попытайся меня понять. Я хочу защитить жену.
– Ты недостаточно ей доверяешь, – заметила Мгла. – На самом деле у нее намного более крепкие нервы, чем может показаться. По-другому и быть не может.
– Сомневаюсь, что ты вообще ее защищаешь, – добавил король. – Мне кажется, ты защищаешь себя, от собственной неуверенности. Ты боишься перемен, которые могли бы повлиять на ваши отношения…
– Хватит! – бросил чародей. – Вспомни, как поступил с тобой Тинг, когда решался вопрос о престолонаследии. Помнишь, как прошло голосование? Понимаешь, что это значит! – Он зловеще улыбнулся. – Без меня тебе не обойтись.
– Чародей, я терпеть не могу, когда мне выкручивают руки.
– Что ж, привыкай.
– Раньше мы с тобой были по разные стороны. Я вполне могу прожить без тебя.
– Я тебя предупредил. Держись подальше от моей жены. – Вартлоккур посмотрел на Мглу, которая пошатнулась под его взглядом. – Избавитель – твоя проблема, женщина. Этриан мертв.
Она бессильно обмякла, и король взял ее за руку.
– Мы впустую теряем время. Он окончательно спятил. Может, нам сумеет помочь Братство. У тебя ведь там есть друзья?
– Мне нужно не колдовство, – ответила Мгла. – Этого у нас в Шинсане более чем достаточно. Мне нужны те, кто пробудят в Этриане человеческие чувства.
– Что-нибудь придумаем. – Браги обернулся через плечо. – Я тебе это еще припомню, чародей.
Вартлоккура застигла врасплох его злость, но лишь на мгновение. Он швырнул на пол книгу, отчего Мгла подпрыгнула – нервы и без того уже были на пределе.
– И что теперь? – спросила она, когда за ними закрылась дверь.
Ощущение собственного бессилия, из-за которого пришлось отправиться на запад с просьбой о помощи, ей нисколько не нравилось.
– Полагаю, нам придется обходиться собственными силами. Может, тетя и крестный справятся и сами. Идем. Нужно сказать Гьердруму и Дерелю, куда я отправляюсь. Старик Кранкворт был прав в одном: меня ждет немало неприятностей, судя по тому, что провернул Тинг, пока мы сажали тебя на трон. Мне нужно быть уверенным, что на время моего отсутствия кто-то прикроет мою задницу. Иначе, вернувшись, я могу обнаружить, что стал безработным.
– Вдвоем нам отправляться нет особого смысла. Мы воплощаем в себе все, что так ненавидит Этриан. Вряд ли сейчас кто-то способен проникнуть в его душу, кроме матери.
– И все же, думаю, стоит попытаться. Если он настолько опасен, как ты говоришь.
– Пожалуй, да.
– Как долго ты можешь ждать? Вдруг Вартлоккур все же одумается.
– Недолго. Лорд Сыма упрям, но вечно держаться не может.
– Если у тебя есть любимый бог – вознеси ему молитву. Может, Вартлоккур успокоится, и здравый смысл возобладает. Если все в самом деле так плохо, как ты говоришь… Он, в общем-то, вполне приличный человек. И у него есть совесть.
– Возможно. А может быть, он просто старый слепой дурак.
Вартлоккур вернулся в свои покои через час после встречи с Мглой и королем. Руки его все еще дрожали, и ему было страшно. Прошли века с тех пор, как его в последний раз охватывал подобный гнев, и ему пришлось воспользоваться старыми способами времен ученичества, чтобы хоть сколько-нибудь успокоиться.
Что-то с ним было не так. Разум его словно окутывал некий дурман. Прежде он никогда не терял самообладания. Неужели Браги прав и его настоящая проблема – всего лишь детская неуверенность в себе?
Могла ли Непанта справиться с подобным? Или только он сам считал, что у нее недостаточно крепкие нервы?
Не питал ли он ложную надежду, решив, что Этриан в конце концов погубит сам себя?
Он зажег свечу, сел и попытался читать старый рукописный текст, в котором, как утверждалось, описывалась истинная история происхождения человека в этом мире. Но выведенные каллиграфическим почерком буквы расплывались перед глазами.
Проклятье! Его мир разваливался на части. Ему потребовались столетия, чтобы наконец начать достойную жизнь, но внезапно все повисло на волоске. Да, дьявол побери, от прежней его уверенности не осталось и следа. И все же, после стольких лет сражений, он вполне заслужил хоть чего-то хорошего на всю оставшуюся жизнь…
На колени упала чья-то тень, и он подпрыгнул от неожиданности.
– Непанта! Почему ты не в постели? Ты уже немало времени провела на ногах, и тебе нужно отдыхать…
Вартлоккур взглянул в лицо жены, и в душе у него все оборвалось. На него, словно удар молота, обрушился страх. Она была в теплой уличной одежде и держала на руках укутанного младенца.
– Мне нужен мой сын, Варт.
– О нет, – тихо проговорил он. – О нет. Зачем?
– Этриан ведь жив? Ты знал это с самого начала. Ты лгал мне.
– Нет, милая. Я говорил тебе…
– То, что ты говорил, – ложь. Ложь, ложь, ложь. Он в Шинсане, в месте, которое называется Ляонтун. И ты не хотел, чтобы я об этом знала.
Он почувствовал, как в нем снова закипает гнев.
– Я же его предупреждал…
Непанта, сама охваченная холодной яростью, даже не дрогнула.
– Кого ты предупреждал? Как ты со мной поступаешь? Варт, я хочу увидеть сына. Слышишь? Мгла где-то здесь, она к тебе приходила. Я отправляюсь вместе с ней.
Не обращая на нее внимания, Вартлоккур направился в их спальню и уставился в пустую колыбель Смирены. Постояв так какое-то время, он подошел к окну.
– Приди, Радеахар. Приди, мой единственный друг.
– Почему ты мне лгал? – спросила Непанта. – Проклятье, Варт, я к тебе обращаюсь! Отвечай!
Он развернулся к ней:
– Они сказали тебе, кем стал твой сын?
– Кто – они, дьявол тебя побери? О ком ты? Объясни.
– Рагнарсон и та шинсанская сука.
– Я никого из них не видела. При чем тут вообще они? Не важно. Расскажи мне про Этриана. А потом найди Мглу и скажи, что я иду с ней.
Охваченные злостью, они все громче и пронзительнее кричали друг на друга. Появился Нерожденный и повис у окна, но его никто не замечал.
– Ладно, будь ты проклята! – внезапно заорал Вартлоккур. – Идем. Пусть это будет на твоей совести, женщина. – Развернувшись, он вышел, громко топая и бормоча: – Браги, ты мне за это заплатишь. На этот раз ты сам себе перерезал горло, и вокруг тебя уже кружат волки. А я буду сидеть и смеяться, глядя, как они раздирают тебя на куски.
Непанта ошеломленно смотрела вслед мужу. «Что это все значит? – подумала она. – Весь этот шум насчет Браги и Мглы…» Никого из них она давно уже не видела. Наверняка они тоже обо всем знали, и их держали подальше от нее. Она и сама бы ничего не узнала, если бы об этом мимоходом не упомянула королева, пришедшая взглянуть на Смирену.
Бедная Ингер. Теперь на нее тоже накричат.
К дьяволу их всех. Вообще всех. Она намеревалась увидеть сына, и ее нисколько не волновало, понравится им это или нет.
15
1016 г. от О.И.И.
Ляонтун
Мертвые воины Этриана принесли кресло, украденное из поместья возле Ляонтуна, и он удобно в нем устроился. Сааманан сидела рядом на земле, опираясь о кресло.
– Можешь теперь рассказать, что ты задумал?
– Пожалуй, да. – Ему больше не доставляло радости ее дразнить. – Я использую против них животных. И тела тех, кого эти животные убьют.
– А если их всех перережут?
– Кого поймают – возможно. Собак, кошек, лошадей и прочих. Но как ты убережешься от крыс, которые нападут на тебя во сне?
– Возможно, и получится. Планируешь осаду?
– Мы можем себе ее позволить. Помощи им ждать неоткуда. Для нас это решающее сражение.
– Что насчет войска? – Она кивнула в сторону ближайших мертвых воинов. – От них будет толк лишь в течение нескольких дней.
– Впустую они не пропадут. Давай начинать. Охраняй меня.
Освободившись от тела, он поплыл в город. Ляонтун напоминал лабиринт извилистых улиц и чуждой архитектуры. Целые кварталы опустели, и вполне можно было набрать в свои ряды брошенных животных…
Противник был занят подготовкой к обороне, и особой тревоги в его действиях не чувствовалось. Сражение в лесу вернуло им уверенность в себе. В сомнениях пребывали лишь тервола, обсуждавшие, что делать с животными…
Промчавшись по темным улицам, он нашел конюшню и завладел тусклым разумом лошади. Та встала на дыбы, ломая стойло и швыряя наземь конюха.
Овладев телом, Этриан нашел вилы и выскользнул в ночь. Подкравшись сзади к легионеру, он замахнулся…
Так продолжалось несколько часов. Враг ответил на угрозу – к рассвету ни один солдат не появлялся на улице в одиночку. На следующий день лорд Сыма приказал уничтожить всех животных. Этриан вернулся в свое тело.
– У тебя усталый вид, – заметила Сааманан.
– Да, немного вымотался. Как, жарко тут было?
Она обвела рукой вокруг. Земля обуглилась, а его кресло превратилось в щепки.
– В какой-то миг мне даже показалось, что нам конец. Я едва продержалась.
– Они собираются убить всех животных. Пора посылать мертвецов.
– Не хочешь отдохнуть?
– У меня нет времени.
– Этриан…
– Спокойно.
Он собрал все управлявшие мертвецами ниточки, и трупы заковыляли к городу. В воздух взмыли драконы. Некоторые несли на себе нескольких всадников, некоторые поддерживали штурмующих город. Легионы прекратили резать живность и поспешили на стены.
Этриан атаковал, пока от его войска почти ничего не осталось. Они с Сааманан оказались единственными выжившими за пределами Ляонтуна, однако в самом городе, в брошенных кварталах, он припрятал около тысячи тел.
Он блуждал по городу в виде бестелесного духа, иногда проскальзывая в тело какого-нибудь животного, чтобы послушать разговоры. Его враги вымотались не меньше, чем он сам.
Несмотря на усталость, бойня продолжилась. Часть солдат начала обыскивать дом за домом в поисках мертвецов.
Этриан вернулся к Сааманан.
– Отдохни, Этриан, – настаивала она. – Ты сам себя погубишь.
– Еще одно, просто чтобы чем-то их занять. Потом отдохну.
Он вернулся в Ляонтун в поисках крыс – и, естественно, нашел их, поскольку Ляонтун был старым городом, населенным всевозможными вредителями.
Этриан начал со штаб-квартиры лорда Сыма. По комнатам внезапно промчались сотни крыс, опрокидывая светильники. Бо́льшую часть пожаров сразу же погасили, но некоторые начались там, где их сразу никто не заметил.
– Это их на какое-то время займет, – сказал Этриан, вернувшись в свое тело. – Разбуди меня, если случится что-нибудь важное.
Он проспал четырнадцать часов, но даже этого не хватило, чтобы полностью восстановить силы.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего. Они были слишком заняты тушением пожаров.
Он снова отправился в город, где уже гасили последние очаги возгорания. Усталые легионеры, шатаясь, возвращались в казармы, проклиная его и молясь за остальных. Но он не дал им передышки.
То тут, то там он подсылал крыс, чтобы перегрызали артерии на шеях спящих, а затем поднимал мертвых против живых, перемещаясь от казармы к казарме. Тервола поставили караулы, и тогда он переключил свое внимание на саму штаб-квартиру, а потом на стену, насылая животных на часовых. Воспользовавшись помощью мертвецов, чтобы открыть ворота, он привел в город лесных зверей. «Замешательство и страх, замешательство и страх», – напевал он про себя.
Он вывел из пустых кварталов спрятанных солдат, и те начали медленно смыкать ряды вокруг штаб-квартиры лорда Сыма…
В городе больше не осталось крупных животных, а на то, чтобы набрать новых в лесу, у него не было времени. Тервола обратили свое магическое искусство на уничтожение мышей, крыс и белок.
– Началась гонка, – сказал он Сааманан. – Однако мне все же удалось их отвлечь, и, если повезет, при следующей атаке погибнет столько тервола, что ты легко справишься с остальными.
Атака продолжалась три часа, после чего он вернулся к Сааманан.
– Думаю, этого достаточно. Закончим после того, как я отдохну.
– Этриан, что-то случилось с Великим.
– Что?
– Не знаю. Я больше его не чувствую, и это меня тревожит.
– Это важно?
– Возможно. Он может нам снова потребоваться.
– Он что-то замышляет?
– Не знаю.
– Слетаем и посмотрим, когда все закончится.
– Не выйдет. Драконов больше нет.
Тон ее голоса не понравился Этриану, и он резко взглянул на нее.
– Хочешь мне что-то сказать?
– Нет… Да. Этриан, ты снова стал таким же, как Нахамен. Ты так же полон злобы и ненависти, и тебе не хватает здравомыслия.
– Успокойся. Мне нужно поспать. Покончим с ними, когда я проснусь.
Красное утреннее солнце висело низко над горизонтом, когда Этриан пробудился от тяжких сновидений. Сааманан трясла его за плечо.
– Что такое? – проворчал он.
– Проснись. Они что-то задумали. Смотри! – Она показала в сторону города.
К ним приближались солдаты. Приземистый коренастый тервола нес белый флаг. Возле ворот рассредоточились его телохранители. По обе стороны от тервола шли две женщины, а рядом с каждой шагал мужчина.
– О небеса, – потрясенно проговорил Этриан. – О нет…
– Что? Что случилось, Этриан?
Дыхание его стало хриплым. Где-то глубоко в его душе что-то пошевелилось, будто зыбкая тень. Он закричал, и на него обрушилась тьма. Мир исчез.
– Этриан! – Сааманан растирала его запястья, била по щекам. – Очнись! Прошу тебя! – Она бросила взгляд в сторону города. – Они уже почти здесь! Мне нужен кто-то, кто сказал бы, что делать!
Шикай стоял как на параде, не обращая внимания на боль от ран. Принцесса со свитой вошла в командный центр. Он вытянулся по стойке смирно, и немногие его выжившие командиры отдали честь. Мгла потрясенно уставилась на них.
– Что случилось, лорд Сыма?
– Мы выстояли, госпожа.
Шикай взглянул на ее спутников – двух мужчин и женщину западной внешности. Женщина держала на руках младенца. Мужчина помоложе выглядел воинственно. Взгляд его метался из стороны в сторону, плотно сжатые губы побледнели. Худощавый мужчина постарше был чем-то рассержен. Шикай вопросительно посмотрел на принцессу.
– Чародей Вартлоккур. – Она показала на мужчину постарше. По спине Шикая пробежал холодок. – Его жена Непанта и их дочь.
Шикай поклонился женщине:
– Приветствую, госпожа.
– Я должна перевести, – сказала Мгла.
Шикай кивнул, глядя на третьего. Телохранитель чародея?
– Браги, король Кавелина, – продолжала Мгла.
Шикай подобрался. Его командиры гневно дернулись, но он жестом предостерег их.
– Тот самый Рагнарсон? Баксендаль и Пальмизано?
– Тот самый.
Один тервола шагнул вперед…
– Мэн Чао! Веди себя пристойно. Госпожа, по вине этого человека он потерял троих братьев, четверых сыновей и легион.
Шикай встал напротив Рагнарсона, возвышавшегося над ним на голову. Сняв маску, он посмотрел королю в глаза, но не увидел в этих голубых озерах страха. Тот что-то сказал.
– Он говорит, ты похож на честного солдата, – перевела Мгла. – Первого, кого он встречал среди тервола.
– Тебе еще предстоит узнать, что я упрямее самого лорда Го, – улыбнувшись, ответил Шикай, а затем, дождавшись перевода Мглы, спросил: – Госпожа, что все это значит?
– Эти люди когда-то были близкой родней Избавителя. Его дед, мать и крестный отец.
Командиры снова тревожно задергались.
– Госпожа?
– И еще он – мой племянник по мужу. Лорд Чинь похитил его во время той истории с Праккией. Мы думали, что его нет в живых. Но ему каким-то образом удалось выжить, заключить союз с вашим божеством и выступить против нас, считая, будто мы повинны во всех его несчастьях.
Шикай принялся расхаживать по комнате.
– Что ты предлагаешь, госпожа? – наконец спросил он.
– Поговорить с ним. Разбить в прах его иллюзии. Лишить его повода уничтожить империю.
Шикай окинул взглядом посетителей.
– Вряд ли у этих людей есть причины нам помогать.
– Есть. Свои личные.
– Что ж, тогда попробуем. Панку – охрана.
– Есть, господин! – Панку отдал честь и вышел. Через несколько минут он вернулся. – Готово, господин.
– Из-за Избавителя теперь невозможно ходить по улицам без охраны, – объяснил Шикай.
Город представлял собой выжженные руины, разрушенный ударами череполицых. На каждой улице лежали груды обугленных костей.
Мгла что-то сказала, и Рагнарсон проворчал в ответ невнятное, удивляясь масштабам разрушений. Чародей, казалось, вообще никак не отзывался на происходящее, все так же едва сдерживая гнев, причиной которого, похоже, была его жена. Слегка поотстав, Шикай снял маску и, взглянув на младенца, одобрительно улыбнулся. Женщина улыбнулась в ответ.
– Почему так тихо? – спросила Мгла.
– Затишье перед бурей. Он отдыхает.
– Ты сумеешь снова его остановить?
– Сомневаюсь. Это наш последний шанс.
Солдаты распахнули перед ними ворота. Панку протянул начальнику палку с привязанным к ней куском белой ткани. Шикай вышел из города.
– Оставь охрану здесь, Панку.
– Господин?
– Если мы с принцессой и чародеем Вартлоккуром не справимся сами, надеяться все равно больше не на что.
– Как прикажешь, господин.
Развернувшись, Панку поспешил на стену и нашел легкую баллисту, после чего зарядил ее с не меньшим старанием, чем его командир при подготовке заклинания. Стоило Избавителю пойти на какую-либо хитрость или предательство, и он тут же узнает, на что способен Панку.
Шикай направился к холму, на котором женщина будила Избавителя. Он шагал уверенно и целеустремленно, не выдавая страха перед уроженцами Запада.
Избавитель встал, откинул волосы назад, уставился на идущих к нему и рухнул без чувств. Женщина опустилась рядом с ним на колени. Наконец он снова встал, всем своим видом демонстрируя высокомерие, и взмахнул рукой. Из-за холма появилась пантера и улеглась у его ног. За ней последовал медведь, сев по правую руку от него. Слева от женщины расположился громадный лесной буйвол с диким взглядом.
– Не спускай глаз с женщины, – сказал Шикай Мгле. – Что с ним такое?
– Он знает этих людей. И пытается представить, что они о нем думают.
– Понятно.
Шикай остановился в пяти шагах от Избавителя. «Пантере вполне хватит короткого прыжка», – подумал он, бросив на мальчишку гневный взгляд. Неужели этот сопляк уничтожил две армии?
Мгла остановилась рядом с ним. Рагнарсон и Вартлоккур последовали ее примеру, но женщина с младенцем двинулась дальше.
– Этриан? – произнесла она на своем языке. – Этриан, смотри, это твоя сестренка. Ее зовут Смирена.
В глазах юноши появилась невыносимая мука, по щекам потекли слезы.
– Мама, – всхлипнул он. – Я думал, тебя убили. Я думал, тебя убили. Мне сказали, что…
Непанта переложила Смирену на левую руку и правой обняла юношу, прижав его к плечу.
– Все хорошо. Все хорошо, Этриан. Все закончилось. Все хорошо.
Воздух словно застыл. Не слышалось ни единого звука, кроме рыданий юноши. И тем не менее волосы и одежда женщины в белом вдруг зашевелились, словно от поднимающегося ветра. Шикай взглянул на Мглу.
