Глеб Владимирович Савченков
Белый смех
– Держи тогда, так сказать, голубец из травы! – Весело сказал Пэпэ. – В принципе, делай тоже, что и с обычной сигаретой и не торопись опустошать дыхалку.
– Хорошо. – Коля взял косяк и закурил, подкрепляя свои действия воспоминаниями о студенческой курилке.
– Хорошо тебе будет сейчас! – Внезапным смехом, ответил Пэпэ.
В первые секунды, шмаль совсем не оправдывала своего запретного антуража, который сам порождался в медиа и по слухам, так называемых “Деклассированных элементов”, чувства были, как от деревенской махорки, закрученной далеко не детскими ручками. Из материалов, с которыми Коля знакомился днем ранее, он знал, что обладает низкой толерантностью к наркотикам, всасывающимися через легкие, как в принципе и к другим видам всасывания, так что, он был в ожидании скорого эффекта.
А он и не заставил себя долго ждать. Спустя пятнадцать минут, тетрагидроканнабинол, жадно захватывая свое место среди эритроцитов, и прочих содержащихся в коле частиц, постепенно подчинял их своей воле, гоняя их по телу владельца. Поезд кайфа стремглав мчался по венам, конечная станция которого – мозг Коли.
– Ну как?
– Что…?
– Как ощущения спрашиваю.
– А… Сложно сказать, чувствую спокойствие.
– Ну ты шкет, совсем пупс еще, конечно, – с пришедшей улыбкой сказал Пэпэ, – ну давай, рассказывай, как что, давно мне не приходилось быть мамочкой.
– Мамочка…, – с вырывающимся смехом откуда-то из глубины живота, выбросил Коля, – смешное слово. Чувствую я Пэпэ, стало все ясно.
– Что все?
– Вообще все, почему ты сюда пришел, почему сегодня, да и вообще.
– Ну так ты сам позвал.
– Да-да. А ты сам откуда то, Пэпэ?
– Ну, из города N.
– Я тогда, ревизором твоим буду.
– Кем?
– Проверщиком, Пэпэ, проверю все на себе сегодня.
– Ну, ты главное не торопись, под этим делом столько ребят хороших закончилось, тут же надо с умом подходить, размеренно, как с женщиной
– Женщины… – Промычал расслабленным голосом Коля. – Женщины это… это ведь прекрасно!
– Ты, как всегда, умные мысли, это… говоришь, короче. Во, в тему, была у меня одна недавно, Олей звали, Олечка моя. Там такие ноги были, ты бы видел, просто взять бы их, ну, и бесцеремонно в косяк завернуть.
– Хорошо сказал! – Неестественный и несвойственный Коле смех не собирался останавливаться, только набирая обороты. – Я в женщинах ноги тоже люблю, но все-таки, какие ноги не были бы, милого личика они не переступят!
– И такое есть, но знаешь, как бывает, лицо уже и неважным становится, когда дело начинается. Ладно, как-то меня отпускает, поищу еще че.
– Давай да…
Пэпэ снова полез в свой рюкзак. Трясущимися руками, будучи полностью поглощенным веселящим содержимым, он не обращал внимания, на то, что Колю совсем не отпустило, его пик находился еще далеко. Но так ли это важно, когда в руках у Пэпэ оказался маленький пакетик с таблетками самых разных цветов. Он потряс им перед лицом Коли, как бы дразня его, тем, что может доставать такое для себя постоянно. Открыв его, он достал две для себя, и одну передал Коле.
– Давай мне тоже две! Или ты думаешь, ТЫ лучше меня? – Сменив улыбку, на оскал крикнул Коля.
– Да ладно, типо, ну, у меня еще весь пакетик на завтра, можешь две брать.
Пэпэ передал Коле вторую таблетку, сам, положив две на язык. У коли в руках оказалось два цветных диска, зеленый и желтый, всего лишь две маленький цветные точки на огромной ладони, но для него их цвет был гораздо ярче, чем любой зеленый и желтый, что он видел раньше. Они поглощали собой его взгляд, словно не было никакой комнаты, никакого Пэпэ, даже никакой ладони, держащей их. Только два огонька, приманивающие к себе все сильнее и сильнее. Улыбнувшись, Коля закинул их в свой, покрасневший от дыма, рот
