Глеб Носовский
Словен и Рус

Серия «Как было на самом деле»

Компьютерный дизайн обложки Климова Екатерина

© Фоменко А. Т., 2021

© Носовский Г. В., 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Предисловие

В 2019 году в собрании старопечатных книг и рукописей В. С. Якунина был обнаружен «Русский Летописец» 1649 года – крайне малоизвестный сегодня, но широко распространенный среди русского образованного общества XVII–XVIII веков источник. Его полное название таково: «Летопищик вкратце о Руской Земле, от котораго колена Росиския и Словянския люди. И почему именуется Росия и Словяне, и о создании Великаго Нова града, и откуду влечашеся род словянских князей».

До того, как попасть в собрание В. С. Якунина, Русский Летописец находился в Собрании старопечатных и рукописных книг известного собирателя старых русских книг, старообрядца Стефана Федоровича Севастьянова. А еще ранее, в XVIII веке, эта рукопись принадлежала очень известному в свое время человеку – архиепископу астраханскому Мефодию (1700–1776). Согласно сохранившимся в рукописи пометам, Русский летописец был келейной книгой владыки Мефодия, то есть постоянно находился при нем, в его келье.

Краткая справка. Владыка Мефодий родился в 1700 году в Холуйской слободе Суздальской епархии в семье священника. Переехал в Астрахань в 1731 году. Был поставлен в архиепископа Астраханского и Ставропольского в 1758 году в городе Казани. Считается, что вскоре после разгрома «Пугачева» в 1776 году архиепископ Мефодий «случайно» упал в горячий источник, обварился в нем и умер. См., например, статью в Википедии «Мефодий (архиепископ Астраханский)». По-нашему мнению, скорее всего, он был убит. Как мы знаем, сразу после победы над «Пугачевым», петербургские власти приступили к окончательной зачистке подлинных следов старой русской истории. Переименовали село Егошиху в Пермь, город Хлынов – в Вятку, сделали вид, что уже давно владеют Сибирью, что «Пугачев» был якобы простым казаком и так далее и тому подобное. Владыка Мефодий, который знал, по-видимому, слишком много из того, что требовалось предать забвению, мог им мешать и они его убрали. См. подробности в наших книгах «Новая хронология Руси», «Тайна русской истории», «Пугачев и Суворов. Тайна сибирско-американской истории».

Сегодня Русский Летописец несправедливо забыт, выведен из обращения. Однако, в свое время это был один из самых известных источников по русской истории. Хотя он ни разу не был издан, его рукописных списков ходило очень много. Без преувеличения можно сказать, что русская знать XVII–XVIII веков именно по нему изучала свою историю.

Его дальнейшая судьба была такова. В XVIII веке по заказу царствующего дома Романовых, на основе Русского Летописца, путем его целенаправленного искажения, в Киево-Печерской Лавре была создана знаменитая ныне «Повесть временных лет», лежащая в основе общепринятой сегодня версии русской истории. «Повесть временных лет» была поднята на щит, а ее первоисточник – Русский Летописец – искусственно выведен из обращения, объявлен «неправильным». До сих пор историки считают Русский Летописец недостоверным, а «Повесть временных лет» – вполне достоверным источником. Более того, чтобы оградить общество от столь опасной, по их мнению, книги, они старательно держат под спудом все имеющиеся у них списки Русского Летописца.

На самом же деле, Русский летописец содержит в себе множество ценнейших сведений по русской истории. Его достоверность ничуть не ниже, а во многих случаях гораздо выше, чем у общепринятой сегодня версии. Его полное факсимильное воспроизведение вышло в издательстве «Актеон» в 2019 году [745:3]. Также оно выложено в электронном виде в открытом доступе вместе с транслитерацией и переводом на современный русский язык на сайте «Русская вера» ruvera.ru.

В настоящей книге мы сосредоточим свое внимание на начальных главах Русского летописца, излагающих древние легенды о первоначальном заселении России, о возникновении первых русских городов – Словенска (Костромы), Изборска (городище в северной части нынешней Москвы) и Великого Новгорода (Ярославля), о призвании Рюрика и первых шагах основанной им русской царской династии. Конечно, все это отнюдь не летописи, написанные очевидцами, а легенды, записанные гораздо позже описываемых событий. Иногда они содержат повторы, то есть описывают одни и те же события под разными именами несколько раз. Тем не менее, с помощью Новой хронологии в этих легендах вполне можно разобраться. Оказывается, они доносят до нас ценнейшие сведения об эпохе становления Русского государства.

А. Т. Фоменко,

Г. В. Носовский

Москва, 2021 год

Глава 1
Русский Летописец и Повесть временных лет

1.1. В чем разница между начальными главами Русского Летописца и «Повести временных лет»

Как мы покажем ниже, Русский Летописец представляет собой ПЕРВОИСТОЧНИК для первых глав «Повести временных лет». Сравнение Русского Летописца с Повестью временных лет не оставляет никаких сомнений в том, что автор «Повести», описывая начало русской истории, имел перед собой Русский Летописец и целенаправленно искажал его, выбрасывая одни части и вставляя другие. Его целью было представить город Киев «матерью городов русских» и колыбелью русской государственности, а полян-поляков – «самыми хорошими славянами».

Но в Русском летописце, которым он пользовался, картина древнейшей русской истории была совершенно иной. Киев появлялся там лишь в середине летописного повествования, как город, завоеванный новгородцами уже после основания Москвы, и присоединенный к первоначальным русским новгородско-ростовским землям.

Более того, как мы показали в нашей книге «Соловей-разбойник. Остров Буян и Крым», город Киев, упоминавшийся в Русском летописце – и вообще, подлинный Киев русских летописей – это не нынешний Киев на Днепре, а город Кафа в Крыму. Сегодня он называется Феодосией, но такое название получил лишь в XVIII веке. Это действительно была одна из важнейших древних русских столиц. Но даже этот подлинный Киев не был колыбелью русской государственности. Русская государственность зарождалась на Волге – в Галиче Костромском, Ярославле и Костроме.

Обо всем этом мы подробно расскажем в настоящей главе.

1.2. Кто и где составил «Повесть временных лет»

«Повесть временных лет» начинается со слов:

«Сия книга Летописец. Повесть временных лет черноризца Феодосьева монастыря Печерского, откуда есть пошла Русская земля и кто в ней почал первое княжити», рис. 1.

Здесь черным по белому написано, что «Повесть временных лет» – это сочинение, составленное в Киево-Печерском («Феодосьевом») монастыре неким безымянным черноризцем. Напомним, что «Феодосьевым монастырем» называлась Киево-Печерская лавра по имени одного из своих основателей, преп. Феодосия Печерского.

Рис. 1. Лист Радзивиловского списка с началом «Повести временных лет». Обратите внимание на первую строку «СИЯ КНИГА ГЛАГОЛЕМАЯ ЛЕТОПИСЕЦ». Писец пытался написать ее русской вязью, но сделал это крайне неумело. Взято из [715].

Кстати, обратите внимание, что «киевский черноризец» попытался было написать первую строку русской вязью – как это было принято в русских рукописях того времени – но сделал это крайне неумело. Для сравнения на рис. 2 мы приводим страницу из подлинной старинной русской рукописи, где первая строка написана настоящей вязью.

Рис. 2. Первая страница подлинной русской рукописной книги XVII–XVIII веков «Толкование на Евангелия от Луки и Иоанна». Как было принято в русских рукописях того времени, наверху страницы – разноцветная заставка, первая строка написана вязью. Слева на корешке надпись: «Смиренный чернецъ Иона нача писати ле[та] 7000 и въ первое, благослове[нием] старца Корнилия Комельскаго мон[а]с[ты]ря, а дописалъ тогож ле[та] 7000 и вътораго м[еся]ца июня в 24 день на памя[ть] св[я]таго славнаг[о] пр[о]рока и предтеча Иоанна, чеснаго его рожес[т]ва. Аминь». Если, подобно историкам, датировать эту рукопись по имеющейся на ней надписи, то получим 1493 год нашей эры (7001–7002 годы от Адама), то есть XV век. Однако, на самом деле это рукопись XVII–XVIII веков. Из частного собрания.

Возникает вопрос: кто был этот безымянный черноризец и когда он жил?

1.3. Кто такой «Нестор летописец Российский»

Сегодня историки уверенно называют имя киевского «черноризца», составившего Повесть временных лет: Нестор-летописец. Считается, что Нестор был монахом Киево-Печерской лавры в XI–XII веках. Однако имя его в старых летописях не упоминается. Оно всплывает гораздо позже – на рубеже XVII–XVIII веков. Так, например, в «Житиях Печерских святых», отпечатанных в Киево-Печерской Лавре при архимандрите Иоасафе Кроковском, современнике Петра I, «Нестор летописец Российский» назван автором житий печерских святых, рис. 3.

Рис. 3. Титульный лист первой части «Жития Печерских святых», напечатанных в Киево-Печерской Лавре при архимандрите Иоасафе Кроковском на рубеже XVII–XVIII веков. Написано следующее: «ЧАСТЬ ПЕРВАЯ в ней же обретаются ЖИТИЯ СВЯТЫХ ПЕЧЕРСКИХ ПРЕПОДОБНЫМ ОТЧЕМ НАШИМ НЕСТОРОМ Летописцем Российским Написанная…».

Любопытно, что в начале этих «Житий», сразу после посвящения Петру I, помещено «Предисловие ко православному читателю, содержащее ответы противу хулениям на святых печерских», рис. 4. Таким образом, в начале XVIII века, во время издания этой книги, было достаточное количество людей, которые сомневались в той версии истории Киево-Печерской лавры и ее святых (в том числе и Нестора-летописца), которой придерживался архимандрит Иоасаф Кроковский с братией. Иначе не пришлось бы предварять Жития печерских святых оправданиями против «хулений» на этих святых.

Рис. 4. Первые страницы «Жития Печерских святых», напечатанных в Киево-Печерской Лавре при архимандрите Иоасафе Кроковском: конец посвящения Петру I и начало Предисловия к православному читателю, содержащего ответы «противу хулениям на святых печерских».

Краткая справка. Иоасаф Кроковский – архимандрит Киево-Печерской лавры в 1697–1709 годах. Как сам Кроковский, так и двое его предшественников, возглавлявших Киево-Печерскую лавру в 1683–1691 годах – Варлаам Ясинский и Мелентий Вуяхевич-Высочинский – происходили из польских шляхетских родов. До своего назначения архимандритом Иоасаф Кроковский был ректором Киевской Могилянской академии, где преподавал риторику и философию. Иоасаф Кроковский был автором богословских и философских курсов на латинском языке. Сторонник Петра I. См. статьи о Кроковском, Ясинском и Вуяхевиче-Высочинском в Википедии.

Таким образом, на протяжении более, чем 25 лет, в конце XVII – начале XVIII века, во главе Киево-Печерской Лавры стояли архимандриты-поляки. Именно во времена их правления и всплывает имя «Нестора летописца Российского», написавшего «Повесть временных лет», где всячески рассыпаются похвалы полянам-полякам.

Именно в это время, при Иоасафе Кроковском, в 1697 году впервые всплывает и сама «Повесть временных лет» в виде «Радзивиловской летописи». Вскоре за тем она была положена в основу современной версии древней русской истории. До сих пор историки придерживаются мнения, что это – якобы древнейшая из русских летописей. В предисловии к 38 тому издания ПСРЛ историк Я. С. Лурье сообщает: «РАДЗИВИЛОВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ – ДРЕВНЕЙШАЯ, ДОШЕДШАЯ ДО НАС» [716], с. 3.

При этом, «древних оригиналов» этой летописи не сохранилось. Например, сам Радзивиловский список представляет из себя обычную рукописную книгу с бумажными страницами, предисловием на немецком языке и переплетом XVIII века. См. [716], с. 4, [715]. Это – отнюдь не архаичный пергаментный свиток, с какими художники любят изображать древних русских летописцев. То же относится и к другим спискам этой летописи.

1.4. Западное, вероятно польское происхождение Радзивиловского списка «Повести временных лет»

О Радзивиловской летописи (она же – Повесть временных лет) и ее Радзивиловском списке известно следующее, см. [716], с. 3–4:

– Радзивиловский список, как и некоторые другие «древнейшие» списки Радзивиловской летописи, датируется якобы XV веком. Считается, что летопись описывает события русской истории от глубокой древности до якобы 1206 года. На этом она обрывается.

– Радзивиловская летопись впервые всплывает и входит в научный оборот на рубеже XVII–XVIII веков в виде Радзивиловского списка.

– Существуют другие списки этой же летописи, найденные еще позже, но датированные историками как якобы более ранние.

– Первое издание Радзивиловской летописи, «подготовленное по копии 1713 года И. С. Барковым и И. И. Таубертом, содержало множество пропусков, произвольных дополнений, поновлений текста и т. п.». [716], с. 3. Издание Баркова и Тауберта вышло в 1767 году. Следующее издание Радзивиловской летописи вышло почему-то лишь спустя полтора столетия – в 1902 году [716], с. 3.

– Несмотря на столь позднюю историю своего обнаружения, именно Радзивиловская летопись легла в основу принятой сегодня версии истории Киевской Руси. Она является главным и, по сути, единственным основанием этой версии. При этом, сама концепция истории Киевской Руси появилась в своем нынешнем виде лишь в XVIII веке.

Исследователи давно обратили внимание на западнославянское, вероятно, польское, происхождение Радзивиловской летописи. Так, например, академик А. А. Шахматов, один из самых известных исследователей Радзивиловского списка, в своей статье [967:2] высказал мысль о западнорусском происхождении этого списка. Затем «он поручил своему ученику-дипломату В. М. Ганцову продолжить исследование с тем, чтобы увериться в предположениях о западнорусском происхождении списка … Статья Ганцова … была опубликована уже после смерти А. А. Шахматова – в 1927 году. В ней Ганцов дополнил наблюдения учителя о языковых особенностях летописи своими примерами и фактически ПРИСОЕДИНИЛСЯ К ВЫВОДАМ ШАХМАТОВА О МЕСТЕ СОЗДАНИЯ СПИСКА» [451:2], с. 375; см. также [155:3].

Другой известный исследователь Радзивиловского списка, академик Н. П. Лихачев, высказывал мнение, что водяной знак «бычья голова» на листах Радзивиловского списка – это знак ПОЛЬСКИХ производителей бумаги. Он писал: <<Знаки с номерами 3893–3906 извлечены из знаменитой рукописи Императорской Академии Наук … так называемой Радзивиловской летописи. Радзивиловский список был подарен Станиславом Зеновичем (Stanislaus Zenowicz) князю Янушу Радзивилу, а затем он был пожертвован в Кенигсбергскую библиотеку: «Principe Dno Boguslao Radzivilio Bibliothecae, quae Regiomonti est, electorali legato donata. Anno 1671» … Рукопись форматом в десть обыкновенной бумаги. Оба сорта бумаги, можно думать, принадлежат к числу старейших произведений ПОЛЬСКИХ БУМАЖНЫХ МЕЛЬНИЦ>> [490:0], ч. 1, с. 455.

«На листе 251 латинская надпись Станислава Зеновича о поднесении им в дар рукописи князю Янушу Радзивилу … На листе «а» находится краткое описание состава рукописи, написанное по-немецки не позже 1713 года» [716], с. 4.

Таким образом, написанный в Киево-Печерской Лавре Радзивиловский список первоначально ходил в среде ПОЛЬСКОЙ ЗНАТИ и ПОЛЬСКИХ ИСТОРИКОВ. Напомним, что как раз в те времена в числе Радзивилов был <<Альберт Станислав Радзивил (1595–1656) – польский историк … Как ревностный католик, старался вредить всем иноверцам. Произведения его … важнейшие – «Pamietniki rzeczy znaczniejszych, ktore sie dzialy w Polsce od smierci Zygmunta III to jest od r. 1632 do 1652» … и «Epitome rerum gestarum in Regno Poloniae regnantibus Sigismundo III et Wladislao IV»>> [988:00], статья «Радзивилы».

История Радзивиловского списка прослеживается лишь с середины XVII века. То есть – УЖЕ ПОСЛЕ НАПИСАНИЯ РУССКОГО ЛЕТОПИСЦА 1649 ГОДА. Так, согласно легенде, сначала Радзивиловский список принадлежал представителю известного польского шляхетского рода Станиславу Зеновичу (1610–1672) – подкоморию Вилькомирскому, кастеляну новгорудскому, см. Википедию, статью «Зенович». Затем был подарен польскому князю Янушу Радзивилу. Сын последнего, Богуслав Радзивил, в свою очередь, передал список в 1671 году в Кенигсбергскую библиотеку. Город Кенигсберг, по-польски «Кролевич», в 1466–1657 годах был, как считается, вотчиной Польского королевства, и лишь впоследствии отошел к Пруссии, см. Википедию, статью «Кенигсберг».

Если учесть, что архимандритами Киево-Печерской Лавры в те времена были польские шляхтичи, то вся история Радзивиловского списка – чисто польская.

Краткая справка. Богуслав Радзивил (1625–1697) – хорунжий великий литовский с 1638 года, конюший литовский с 1646 года, участник русско-польской войны 1654–1657 годов и подавления восстания Богдана Хмельницкого, кальвинист, см. Википедию, статья «Радзивиллы». Его близкий родственник, Альберт Станислав Радзивил (1695–1656) – «польский историк … с 1623 года канцлер великий литовский и староста виленский … Как ревностный католик, старался вредить всем иноверцам» [988:00], статья «Радзивилы».

Таким образом, Радзивиловский список вышел из рук польских магнатов и польских историков XVII века, которые были убежденными противниками Москвы, воевали против нее. Это надо иметь в виду при анализе «Повести временных лет». Может показаться странным, что именно такую летопись российские историки XVIII века положили в основу общепринятой сегодня версии русской истории. То, что они были немцы по происхождению, не является объяснением, поскольку среди противников их версии тоже было немало немцев. Достаточно вспомнить хотя бы Е. И. Классена [388]. Однако, если учесть, что нынешняя версия русской истории создавалась в эпоху, когда в власти в России пришел подложный Петр I – который был отнюдь не представителем, а врагом первых Романовых, правивших в Москве – все становится на свои места. См. подробности в нашей книге «Иван Грозный и Петр I – царь вымышленный и царь подложный».

Странно выглядит поведение последующих поколений российских историков XIX–XXI веков. Мы знаем, что в их распоряжении был первоисточник «Повести временных лет» – Русский летописец – который излагал начало русской истории совсем по-другому. Они его читали, однако положили его под сукно и упорно продолжали следовать версии Радзивиловского списка. Это действительно странно.

Современный исследователь А. Л. Никитин, основываясь на анализе миниатюр Радзивиловской летописи, пишет: «Радзивиловскую летопись следует рассматривать в качестве памятника не московского или великорусского, а ЗАПАДНОРУССКОГО искусства» [579:3], с. 553.

Таким образом, Радзивиловский список, скорее всего был составлен в где-то в Польше, Литве, или, быть может, действительно в Киеве, где в XVII веке жило много поляков, было сильное польское влияние, и даже Киево-Печерская Лавра управлялась польскими архимандритами.

Кстати, Н. П. Лихачев предложил свою датировку Радзивиловского списка именно на основании ПОЛЬСКИХ источников. Эта датировка до сих пор признается историками. Лихачев писал: «Для определения времени написания Радзивиловского списка обратим внимание на номера 3864 и 3857 … Обе филиграни ЗАИМСТВОВАНЫ КАК РАЗ ИЗ ПОЛЬСКОГО СБОРНИКА ПЕКОСИНСКОГО, который первый знак зарисовал из документов 1486 года, а второй из документов 1495 года» [490:0], ч. 1, с. 456.

Основываясь на мнении Пекосинского о датировке пары якобы «древних» польских документов – древность которых, как мы теперь понимаем, была, скорее всего, просто вымышлена историками – Лихачев делает вывод: «Судя по бумаге, время написания Радзивиловского списка должно быть отнесено с наибольшей вероятностью к последнему десятилетию XV века» [490:0], ч. 1, с. 456.

Заметим, что Лихачев предлагает свою датировку Радзивиловской летописи как «наиболее вероятную», а вовсе не как доказанную датировку. Однако позднейшие историки все сомнения отбросили. Они якобы уже «точно» знают, что Радзивиловский список был написан именно в конце XV века. Хотя, во-первых, датировка бумаги, на которой написан список, XV веком, скорее всего, неверна. А во-вторых, при желании подделать летопись «под древность», вполне могли воспользоваться запасами старой бумаги. Как нам сообщили очевидцы, запасы чистой «бумаги XV века» до сих пор хранятся в московских архивах. Поэтому даже сегодня, при желании, можно изготовить «подлинный документ XV века», написанный на такой же бумаге, как и Радзивиловская летопись.

1.5. История обнаружения и первой публикации «Повести временных лет»

Радзивиловский список «Повести временных лет» был обнаружен раньше всех других списков этой летописи. Остальные списки были изготовлены романовскими фальсификаторами уже на основе Радзивиловского списка, а затем объявлены якобы «еще более древними», см. подробности в нашей книге «Новая хронология Руси». Об обнаружении Радзивиловского списка известно следующее:

<<В 17 веке рукопись принадлежала представителям рода Радзивилов (отсюда – название). В 1696 году по завещанию Б. Радзивила в составе его книжного собрания попала в Замковую (Дворцовую) библиотеку Кенигсберга … В 1697 году к рукописи проявил интерес царь Петр I, прибывший в Пруссию в составе «Великого посольства» 1697–98 годов>> Большая Российская Энциклопедия https://bigenc.ru/domestic_history/text/3488814.

«В 1713 году, проезжая через Кенигсберг, Петр заказал копию с Радзивиловской летописи, включающей миниатюры. По этой копии начал занятия русским летописанием В. Н. Татищев; М. В. Ломоносов также занимался русской летописью сначала по этой же копии. Сам оригинал был доставлен в Петербург … и в 1761 году передан в библиотеку Академии Наук» [716], с. 4.

А. Л. Шлецер писал: «В. Н. Татищев … в 1719 г. получил один список Нестора из кабинета Петра (то есть копию Радзивиловской летописи, изготовленную для Петра I в Кенигсберге – Авт.), который он тотчас переписал для себя … в 1720 г … Татищев был командирован в Сибирь … Тут он нашел у одного раскольника очень древний список Нестора. Как он удивился, когда увидел, что он СОВЕРШЕННО ОТЛИЧЕН от прежнего! Он ДУМАЛ, как и я сначала, что существует ТОЛЬКО ОДИН Нестор и одна летопись» [979], с. 52–53.

<<В конце 1750-х годов рукопись была привезена в Москву для сверки перед ее публикацией, задуманной М. В. Ломоносовым. Осталась в России в связи с началом Семилетней войны 1756–63, передана на хранение в Библиотеку Петербургской Академии Наук. Впервые опубликована в 1767 году (подготовка после смерти Ломоносова завершена И. С. Барковым и И. И. Таубертом). В 1994 году осуществлено факсимильное издание текста с миниатюрами>> Большая Российская Энциклопедия https://bigenc.ru.

Таким образом, Шлецер – один из творцов нынешней версии русской истории – полагал, будто бы существует только одна Несторова «Повесть временных лет» – а именно та, которая изложена в Радзивиловском списке. Более того, так же думал и «первый русский историк» Татищев. И лишь съездив в Сибирь, Татищев к своему удивлению обнаружил другой «очень древний список Нестора», который был «совершенно отличен» от Радзивиловского списка. Значит, ни Татищев, ни Шлецер не были знакомы с Русским летописцем, с которого и были списаны (с существенными искажениями) первые главы «Повести временных лет». Иначе бы они не могли думать, «что существует только один Нестор и одна летопись».

Но как могло случиться, что «основатели русской истории», ничего не знали о Русском летописце – довольно распространенной в их время летописи, от которой до нас дошло более двух десятков списков? Получается, что-либо они были очень плохо знакомы с русским летописанием своего времени, либо просто не считали нужным читать русские летописи, предпочитая летописи польского происхождения.

Далее, сообщается, «в конце 1750-х годов рукопись была привезена в Москву для сверки перед ее публикацией, задуманной М. В. Ломоносовым». Считается, что Ломоносов до своей смерти так и не успел опубликовать этот «ценнейший памятник русской истории». Поэтому первое издание Радзивиловской рукописи было подготовлено уже после смерти Ломоносова Барковым и Таубертом в 1767 году.

Итак, Ломоносов задумал публикацию Радзивиловской летописи в конце 1750-х годов и тогда рукопись была привезена в Москву для сверки. Об итогах этой сверки не сообщается, но по косвенным признаком можно о них догадаться. Ломоносов умер в 1765 году и к тому времени Радзивиловская рукопись все еще оставалась неопубликованной. Неужели не хватило пяти-шести лет, чтобы ее опубликовать? Похоже, Ломоносов понял сомнительность этой рукописи и не захотел заниматься ее публикацией. И лишь спустя два года после смерти Ломоносова Радзивиловская рукопись была подготовлена к печати и опубликована секретарем Ломоносова, известным забулдыгой и автором непристойных стихотворений И. С. Барковым (совместно с И. И. Таубертом).

Напомним в этой связи стихи Пушкина о Баркове: «Не смею вам стихи Баркова благопристойно перевесть и даже имени такого не смею громко произнесть!». Википедия сообщает о Баркове следующее: «С 1762 года – академический переводчик. Неоднократно увольнялся из Академии за непристойное поведение, через год после смерти Ломоносова (1766) уволен окончательно … Всероссийскую славу И. С. Барков приобрел своими непечатными эротическими произведениями».

Не странно ли, что именно скандально известному Баркову было поручено подготовить к печати столь «выдающийся» памятник русского летописания? Складывается впечатление, что после смерти Ломоносова в Российской Академии Наук в Петербурге не осталось ни одного человека, который мог бы читать русские летописи – включая «отцов русской истории» Миллера, Шлецера и Байера. От безысходности привлекли уволенного из Академии Баркова.