Глеб Марков
Нижние Колокольца Миллениум
– Прости, Паулина, а зачем нам это?
– А это я ещё и сама не поняла, но твердая уверенность в необходимости постройки мавзолея сидит во мне уже три дня.
– Ладно, свободна, оставляй бумаги, я их изучу, а сама возьми выходной, ты славно потрудилась.
Неспешно шагая по тенистой аллее возле администрации Паулина думала, как же здорово всё-таки прошла встреча, он даже надеяться на такое не могла. Аджуога Твумаси видимо уже ушла, да и вообще, вокруг была такая приятная тишина, что даже не хотелось двигаться.
«Олух!» – раздался крик за спиной. И только девушка стала поворачиваться на звук, её тут же оглушили ударом прямо по тугому хвосту из волос.
Глава 3
Планета Kepler-452b, деревня «Нижние Колокольца Миллениум», дом №.7
Здесь проживала семья Араджян, состоящей из главы семьи Лучиано и его супруги Голди. Мужчина был универсальным и единственным рабочим в деревне, абсолютно все задания от министров приходили к нему. И всё же ни тяжелый труд, ни грязная работа не мешали ему выглядеть всегда опрятно, свеженачищенные туфли, хлопковая рубашка заправленная в бордовые брюки, на которой верхние пуговицы даже и не подозревали про существование петель с другой стороны. Он считал преступлением прятать под одежду грудь настоящего мужчины-итальянца. Жена его обладала весьма пышными формами, носила вызывающие наряды и наносила яркий макияж, она жила надеждой, что скоро изобретут телевидение и её начнут приглашать в одно шоу за другим.
«Лучиано то, Лучиано это, Лучиано, Лучиано, Лучиано… всё время что-то кому-то нужно»,– размахивая руками и кружа по кухне кричал глава семьи.
«Дорогой, тебя сегодня ещё никто ни о чем не просил. Да и старые обещания ты так и не выполнил, табурет еле стоит, после твоей починки, можно же было постараться и сделать на совесть?» – осадила мужа Голди.
– Пойдем, я тебе покажу ещё хуже починенный табурет, клянусь, я видел такой дома у Вячеслава.
–Сядь и прекрати махать руками, ты мне всю ауру взбаламутишь.
В дверь постучали, причем можно было сразу различить враждебную интонацию, входной двери только что «начистили морду».
«Дорогая открой»,– попросил мужчина дрожащим голосом.
Голди фыркнув, распахнула дверь, даже не поинтересовавшись заранее, кто к ним ломится. На пороге стоял среднего роста полноватый мужчина, с аккуратно выбритой полоской усов и бороды вокруг рта, будто он пытался достать языком со дна чашки какао, а та оставила аккуратный круглый след на лице. На голове у него красовалось черное кеппи в белую полоску, а под пиджаком краснела бархатная рубашка. В руках он держал табурет с тремя ножками. Это был Вячеслав Бодолика – премьер министр из дома №2.
«Вот видишь любовь моя, я про этот табурет и говорил, смотри, как ужасно починен, наш то гораздо лучше»,– пропел Лучиано жене.
«Лучиано, дорогой, так это ты вчера чинил мне этот табурет! И я уж не говорю, что стало с той печью, которую ты складывал добрых пол года, при первой же растопке труба обрушилась внутрь!» – гость уже перешел на крик и даже для убедительности тряс табуретом, словно угрожая.
«Постой Вячеслав, ты знаешь, что с древнего языка фамилия Араджян означает благородный по рождению, а значит я просто не могу выполнять свою работу не добросовестно. Хочешь, пойдем я тебе покажу ещё хуже сложенную печь, твоя по сравнению с ней просто горнило из кузницы Гефеста. На вот выпей стаканчик, это лучший коньяк, итальянский, мой дед его сам добывал!» – под свой монолог Лучиано усадил премьер-министра за стол и вручил стакан, наполненный до самых краев.
«Прости, Лучиано, я действительно погорячился, а в трубу, наверное, перелетный дятел врезался, вот она и обрушилась! Идете голосовать за Антонину Андреевну Григорьевну-Апполонову13?» – спросил Вячеслав, пододвигая к себе блюдо с запечённой картошкой.
«Само собой идем, наш голос важен, да и погода хорошая, прогуляемся. А ты, если с печью сам не разберешься, говори, у меня через четыре месяца окошко есть свободное, могу подсобить!» – Лучиано так и сиял добродушной улыбкой.
«У меня мурашки от твоей алкашки! – восторженно сказал премьер министр, затем встал из-за стола и направился с табуретом к выходу, – ну, до встречи на выборах, простите еще раз за неоправданную агрессию!»
Хозяин дома закрыл дверь за гостем и тут же продолжил свои причитания о том, как мир к нему не справедлив, как он героически выносит удары судьбы и всё в таком духе. Очередную тираду оборвал крик со двора: «Олух!», затем был звук глухого удара и чего-то похожего на упавшее тело.
«Наверное, Вячеслав комара прихлопнул, они нынче матерые пошли, еще не так при падении грохочут,– говорил Лучиано, закрывая окна, – подавай обед, дорогая, я уже наработался».
