Глеб Лютаев
Сеанс в Преисподней
Глава 1
1
Капитан с трудом вылез с командирского места через непролазный люк и уселся на броне. Он собрался спешиться, но вовремя увидел, как расстегнувшаяся лямка бронежилета зацепилась за ручку люка.
– Твою ж мать! – вызверился капитан.
Извергая проклятия, матерясь во весь голос, он рванул неподатливую лямку, и та вместе с фастексом1 осталась на корпусе машины. Едва удержав равновесие, капитан спрыгнул на неровный асфальт, чуть не подвернув ногу. Рация выпала из рук, батарея отлетела в сторону на пару метров, не издав ни звука. Все шумы поглощал тарахтящий двигатель бронетранспортёра.
– Да чтоб тебя!
Капитан нагнулся за рацией, в ужасе представляя, чем может закончиться для него и его подразделения потеря связи. Теперь раздражал бронежилет, левая сторона которого расстегнулась из-за оборванной лямки. Вдруг капитан заметил, как чья-то рука подобно змее подхватила рацию, а затем и батарею к ней. Он распрямился и пристально наблюдал, как, ловко вставив АКБ, пальцы нажали на красную кнопку. Яркий цветной экран тут же загорелся.
Капитан перевёл взгляд с умелых рук и оглядел представшего пред ним русского солдата, выряженного в немыслимо чистую, будто из прачечной форму – и это после двух-то месяцев, проведённых на полигоне, недели ночлега в приграничных с Украиной районах, да ещё и после суточного марша. Ни звёзд, ни лычек на погонах бойца капитан не увидел, зато солдат оказался гладко выбрит, на голове какого-то хрена отсутствовал шлем и даже шапка, а русые волосы были стильно подстрижены и аккуратно уложены. Капитан взглянул на левую руку и правую ногу мужчины – опознавательные повязки ровно намотаны поверх формы с пиксельной расцветкой, и хотел уже возмутиться, какого дьявола этот мужик похож на слащавую модельку с подиума. Но тут боец с добродушной улыбкой спросил:
– Что дальше, командир?
Капитан заново оценил солдата.
Его беззаботная и чистая физиономия показалась знакомой, но никак не удавалось вспомнить фамилию мужчины. И хотя роту укомплектовали наспех, лишь бы заполнить штатную численность, всё же капитан знал в лицо практически всех подчинённых, но только не этого.
Он взял из рук незнакомца потрёпанный «Азарт»2 и огляделся по сторонам – рота остановилась на окраине полуразрушенного города. Впереди высились почерневшие жилые многоэтажки. Через оконные проёмы и рваные дыры в стенах мелькали солдаты. Повсюду расползался чёрный, словно горела резина, дым, но запаха его капитан не чувствовал. Где-то вдалеке послышались автоматные очереди и грохот канонады артиллерийских залпов.
Капитан окинул взглядом своих людей. Солдаты нервно оглядывались по сторонам, неуклюже заняв боевые позиции за ближайшими укрытиями.
Будто опомнившись, капитан рявкнул стоящему рядом солдату:
– Надо рассредоточить бэтээры и найти здание, где можно расположиться на первое время.
Боец кинулся выполнять поручение. Капитан судорожно вспоминал, что ему говорили про обстановку, сложившуюся в городе. По версии командования, он наполовину занят противником, наполовину – нашими войсками. Но это то, что сказало начальство ещё до совершения марша. Не помешало бы найти того, кто введёт в курс дела на месте.
Капитан приметил целое бетонное здание, похожее на маленький завод, подходящее для временного размещения людей. Он двинулся к сооружению, невзирая на снующих вокруг солдат. Рядом возник боец, который помог ему с радиостанцией. Он всё также глупо улыбался, сверкая раздражающе белыми зубами, с любопытством посматривая, будто ожидал, что командир предпримет дальше.
Не дожидаясь вопроса от подчинённого, капитан бросил:
– Пойдём пройдёмся к тому зданию, посмотрим, что там и как.
Солдат не ответил, продолжая идти рядом с командиром и осматриваясь по сторонам. В здание они вошли через дверной проём с болтающейся на петлях дверью и оказались в узком тёмном коридоре. В обе стороны от него расходились просторные помещения, заваленные хламом. Привыкнув к темноте, капитан огляделся и взмахом руки приказал солдату следовать за ним.
Дойдя до конца здания и убедившись в отсутствии посторонних, он сообщил:
– Разместимся здесь. Бетон достаточно прочный, думаю, три этажа сверху нас неплохо защитят.
– Да, босс! – молодцевато ответил боец всё с той же идиотской ухмылкой.
Они двинулись назад. В этот момент в здание забежали один за другим солдаты. Грязные, одетые в зимнюю военную форму, на фоне света, проступающего через щели в стене, они казались похожими на медведей-шатунов, очнувшихся от спячки. Солдаты не походили на бойцов его роты, это были незнакомые люди.
Капитан в недоумении пошёл им навстречу. Солдаты начали располагаться в коридоре, разгребая мелкий мусор, расстилали туристические коврики на бетонном полу и с невозмутимым видом раскладывали на них спальные мешки. Не обращая внимания ни на капитана, ни на бойца, что шёл рядом, они залезли в спальники, подложив под головы рюкзаки, и улеглись спать.
Опешивший капитан посмотрел на подчинённого – тот выглядел так, словно его ничего не смущало: просто пожал плечами и направился к выходу. Капитан последовал за ним.
Вдалеке прозвучал выстрел артиллерии.
– Выход! – испуганно бросил капитан, ухватившись за рукав сопровождавшего его солдата.
Они остановились. Через несколько секунд совсем рядом прозвучал короткий свист, а за ним последовал грохот, сотрясающий стены. Со второго этажа послышался звон разбившегося стекла.
Капитан в ужасе рванул к выходу. В голове крутилась лишь одна мысль: их засекли и ведут прицельный огонь. Он выбежал из здания, в панике пытаясь найти укрытие. Совсем рядом снова раздался взрыв. Капитан присел на корточки, инстинктивно обхватил голову руками и закрыл глаза, судорожно сотрясаясь всем телом.
«Вроде пронесло».
С трудом поднявшись, он продолжил забег, почувствовав запах дыма. Впереди, метрах в семидесяти, капитан выхватил взглядом небольшой овраг. Он добежал и быстро сполз вниз по крутому склону. Здесь надеялся переждать артобстрел, не думая о своих людях, о сохранности техники, ни о чём другом, кроме того, чтобы удалось выжить и снаряды не угодили в это укрытие.
Позади раздалось ещё несколько взрывов. Капитан обернулся и увидел, как один снаряд упал на крышу покинутого им здания. Сверху упали комья земли и мелкие осколки. Он сидел, свернувшись калачиком и зажмурив глаза, надеясь, что повезёт. В памяти всплыли слова молитвы «Отче наш», и капитан неустанно шептал её трясущимися губами.
Так и сидел, пока не успокоился. Затем открыл глаза и замер в исступлении. Вокруг жались друг к другу несколько солдат, подобно капитану укрывшиеся от обстрела и пережидающие в овраге.
В бешенстве, пытаясь придать себе грозный вид, он прокричал:
– Какого хрена вы сюда припёрлись?! Нас сейчас беспилотник спалит, и всех накроют к херам собачьим! Ищите другие укрытия!
Солдаты не обращали на него никакого внимания. Капитан всмотрелся в их лица, но не узнал никого из своих подчинённых.
После пары очередных прилётов наступило затишье. Капитан всё ещё сотрясался от страха, когда посмотрел в небо, но беспилотника в зоне видимости не обнаружил. Тогда он выполз на дорогу, где совсем недавно неуклюже спешился с бронетранспортёра.
Оказавшись на асфальте, капитан никак не мог унять нервную дрожь, и скрыть её тоже не получалось. Он ещё раз посмотрел в небо, в том направлении, где, судя по его данным, находился противник. Взору предстало нечто невообразимое и ужасающее: с неба падало белое облако, в котором болтались маленькие чёрные человечки, в мгновение ока превратившиеся в – мать их! – самых настоящих десантников.
С разинутым ртом капитан наблюдал, как шесть парашютов, выгнутых дугой, раскрылись в воздухе и, кружа, приближались к земле.
«Откуда они здесь?»
Мужчина обвёл взглядом мрачное серое небо в поисках самолёта или вертолёта, который мог бы сбросить десант, но обнаружил такое, что не поддавалось никакому рациональному объяснению: по небу неслись большие деревянные сани, запряжённые оленями. Всё выглядело точь-в-точь как в американских фильмах про Санта-Клауса. Самого Санты капитан не разглядел, но были олени и украшенные новогодним декором сани, которые мчались по небу словно в старой киношной сказке. Он даже отчётливо услышал стук копыт.
Упряжка неслась на высоте примерно ста или двухсот метров от земли, и расстояние до неё было намного меньше, чем до парашютистов. Десантировались бойцы с саней или нет, капитан не понял. Он продолжал стоять, разинув рот и не в силах выговорить ни слова.
– Сюрреализм происходящего просто зашкаливает, да, командир?
Капитан обнаружил рядом солдата, прилипшего к нему, словно банный лист к заднице. Создавалось впечатление, будто парень ничуть не удивлён, происходящее его забавляло.
– Тебе не кажется это странным?
Солдат пожал плечами и обыденным голосом ответил:
– Чего только не увидишь на войне.
Капитан не успел возразить и поискал взглядом десантников. Он отчётливо разглядел бойцов, опускающихся на парашютах, одетых в камуфлированные штаны и тельняшки. Только не утихающая вдали канонада была способна вывести из ступора человека, наблюдавшего творящееся безумие.
По очереди десантники приземлились на крышу многоэтажного дома, одинокой свечой торчавшего посреди коттеджей частного сектора. Скинув с себя подвесные системы, молодчики, кем бы они ни были, достали из-за пазухи фиолетовые футболки и надели их поверх тельников, вооружившись не пойми откуда взявшимися автоматами.
К удивлению самого капитана, он почему-то не посчитал это чем-то фантастическим, но тут же задал вопрос своему неизменному спутнику:
– Что это такое? Это что, какая-то новая мода или фишка их подразделения такая?
Солдат с равнодушным видом посмотрел на командира.
– Да кто их знает, может, челлендж такой.
Увидев, что десантники с оружием наперевес начали спускаться вниз, капитан ринулся к ним. Окна в доме отсутствовали, а потому он без труда разглядел фиолетовые силуэты, бегущие по лестничному пролёту. По трескотне автоматных очередей понял, что солдаты зачищали здание от невидимого противника.
Достигнув подножия высотки, капитан остановился возле подъезда и застыл. Дверь на входе отсутствовала, навстречу из темноты коридора нёсся человек. Он вывалился из здания, чуть не свалившись на асфальт. Незнакомцем оказалась женщина в чёрном платье-балахоне, замотанная в серый хиджаб.
– Что случилось? – спросил оторопевший капитан, когда незнакомка приблизилась к нему.
В ответ она выкрикнула череду фраз на незнакомом языке и скрылась. Следом за женщиной выскочил здоровенный десантник, со счастливой улыбкой и квадратным, как у Шварценеггера, лицом. Из-под фиолетовой футболки бойца выглядывала тельняшка. Он держал видавший виды АКМС, а на затылке каким-то чудом держался голубой берет.
– Что здесь происходит? – недоумённо спросил капитан, обращаясь к незнакомцу. – Ты и твои парни – кто вы?
Скуластый зеленоглазый десантник лет двадцати пяти на вид нахально улыбнулся. Словно поп-звезда перед поклонником своего таланта, он самодовольно заявил:
– Ничего особенного, здание зачищали.
– От кого? – прохрипел капитан. Его голос предательски понизился.
Солдат ничего не ответил и убежал, рванув с места как спринтер. Вслед за ним из здания повыскакивали его товарищи и кинулись наутёк, оставив капитана стоять в полной растерянности. Ему казалось, что он сходит с ума. Ситуация, в которой он оказался, была настолько абсурдной, что хотелось кричать от беспомощности в попытке понять хоть толику происходящего.
Капитан снова услышал отдалённый артиллерийский залп. Он застыл, зажмурив глаза. Он чувствовал, что на этот раз ему конец. Через доли секунд со всех сторон прогремели взрывы. В ушах звенело, в сознании помутнело, и капитан пожелал себе быстрой и безболезненной смерти. Он инстинктивно присел, сжался в комок, обхватив трясущимися руками дрожащие колени.
Когда шум затих, капитан расслышал знакомый голос. Состояние было таким, будто в уши вставили беруши.
– Страшно, командир?
Капитан открыл глаза и увидел возле серой коробки здания сопровождавшего его солдата, помахавшего ему рукой. Почему-то боец был одет в светло-голубые джинсы и красную обтягивающую футболку. Капитан запаниковал и начал хватать ртом воздух, будто выкинутая на берег рыба, не в силах понять, почему подчинённый ни хрена не боится, когда он успел найти гражданскую одежду и переодеться. Да и зачем он вообще это сделал?..
Капитан окинул взглядом потрёпанную обстрелами местность. Испытывая отвращение, рассмотрел несколько изуродованных тел. Земля была усеяна окровавленными останками бедолаг: головами, руками, ногами, валявшимися, словно на скотобойне. Парням сегодня не повезло.
Из-под завалов соседнего дома доносились жуткие стоны, рыдания и мольба о помощи в предсмертной агонии.
Не в силах больше выносить жуткое зрелище, капитан хотел пуститься в бега подальше от происходящей вакханалии, но решил выбить информацию вместе с говном из самодовольного типа в гражданке. Едва он сделал шаг, как тут же обо что-то споткнулся. Выругавшись, глянул под ноги и закричал.
На земле валялись растерзанные останки лейтенанта Борисова, командира первого взвода в роте, которой командовал капитан. Верхняя часть туловища, посечённая осколками, осталась без ног. По земле тянулись длинные завитки бордово-серых кишок, в десятке метров пульсировала окровавленная нога, через разорванную кожу торчала сломанная берцовая кость.
Он смотрел на лицо молодого лейтенанта. Безжизненные глаза парня уставились вверх, на губах застыла жуткая кривая ухмылка. Капитан приложил огромные усилия, чтобы взять себя в руки. Расправив плечи, попытался унять дрожь в коленях и подошёл к солдату, из которого только что хотел выбить его мерзкое спокойствие.
Странный тип обратился к капитану:
– Не закрывай глаза, командир. Я тебе кое-что покажу.
Капитан даже не пытался скрыть страх. В этот момент раздались новые залпы вражеских орудий. Он изо всех сил старался не закрывать глаза и не сбежать в укрытие, наблюдая за действиями бесстрашного и неуязвимого солдата.
Вместо ожидаемого свиста смертоносных снарядов он услышал приятную незамысловатую мелодию, очень похожую на ту, что звучит в детских шкатулках при открытии крышки. Странным образом музыка успокаивала, а окружающий ад казался теперь игрой больного воображения.
Капитан нутром почувствовал, что вот-вот прогремит новая серия взрывов, но вопреки ожиданиям увидел медленно спускающиеся с неба воздушные шарики голубого и жёлтого цветов. Не поддаваясь законам физики, они двигались по дугообразным траекториям артиллерийских снарядов, но делали это медленно, будто плыли по поверхности густого желе. Затем шарики касались земли и лопались, разбрасывая вокруг крошечные кусочки цветного латекса.
Капитан потряс головой, искренне полагая, что всё это ему чудится. Но ничего не менялось. После очередных выстрелов в небе опять появлялись шары, которые взрывались при соприкосновении с землёй.
Он оглядел территорию и обомлел: вместо разорванных тел повсюду росли розовые кусты. Белые, жёлтые, и алые, пёстрым одеялом они выделялись на сером фоне разрухи.
«Что за чертовщина?»
Он с опаской поискал труп лейтенанта Борисова, разорванного на части, но обнаружил скульптуру мальчика, из причинного места которого бил фонтан.
Капитан перевёл взгляд с фонтана на спутника и увидел, как тот непринуждённо пощёлкивает пальцами обеих рук.
«Неужели всё это делает он?»
Словно прочтя эти мысли, парень указал рукой под ноги капитана. Осторожно, опасаясь снова увидеть под собой изуродованное тело лейтенанта, мужчина посмотрел вниз и – о чудо! – на бортике фонтана сидел лейтенант Борисов, живой и здоровый, всё такой же молодой и худощавый. Его руки и ноги были на месте, кишки совсем не спешили покидать тело, а лицо напоминало довольную морду сытого кота. Борисов спокойно попивал кристально чистую воду из фонтана, черпая её ладонью из гранитной чаши.
Не веря своим глазам, капитан вновь перевёл взгляд на довольного ублюдка, продолжавшего стоять посреди улицы.
– Вот видишь, командир, ничего страшного-то и нет, – прервал размышления улыбающийся мужчина.
Капитан сам уже это понял. Ничего ужасного и не происходило, лишь летающие по небу олени, цветные шарики и милые фонтаны с писающими мальчиками вместо трупов в сопровождении чудной музыки.
Он хотел спросить, кто же этот парень, но…
Но того уже и след простыл.
2
Рома очнулся и обнаружил, что находится в небольшой комнате, стены которой были выложены старым кафелем бледно-голубого цвета.
Советским кафелем.
Он несколько раз моргнул и сделал глубокий вдох. В ноздри пробрался промозглый запах сырости и плесени. Нет, это была не комната, а больничная палата – убогая, обставленная видавшей виды мебелью. Тумбочка с одной ржавой петлёй на дверце и отломанной ручкой стояла возле кровати. На побеленном потолке чудом держалась тусклая лампа с пыльным абажуром, а по окну от сквозняка хлестали заляпанные жалюзи.
Лёгкая дезориентация после сеанса присутствовала всегда, и этот раз не стал исключением. Всё как и раньше: правая рука затекла, голова трещала от боли, мозг отчаянно пытался вспомнить, что произошло. Спустя несколько секунд всё встало на свои места: лёгкость в теле и светлая грусть на душе.
Рома приподнял голову. В углу на стуле дремала молодая женщина в сером свитере и джинсах. Длинная прядь чёрных волос лежала на не тронутом ботоксом и ненакрашенном лице. Необычайно яркие, тонкие губы были слегка приоткрыты, и по палате раздавалось её лёгкое посапывание. Однако на лице женщины отпечаталась усталость.
Рома сел на кровати и потянулся, стараясь не дёргать привязанную руку. Женщина встрепенулась и открыла глаза, не отрывая головы от стенки. Увидев, что Рома не спит, она тут же кинулась к нему и попыталась помочь развязать ленту.
– Не надо, Ольга, я сам, – сказал он несколько резче, чем собирался.
Женщина отпрянула с виноватым видом, не зная, куда деть собственные руки. Глядя, как Рома развязывает узел, спросила:
– Не верится, что я смогла тут уснуть. До этого мне не удавалось. Ну как, получилось?
«Конечно, получилось. По-другому и не бывает».
– Да, теперь всё будет в порядке. Вы можете не беспокоиться.
Казалось, она с облегчением выдохнула, но, как и большинство его клиентов, наверняка не верила до конца. Пройдут недели и даже месяцы, прежде чем эта женщина с восхищением расскажет знакомым о Роме.
Он развязал на запястье чёрную шёлковую ленту – свой счастливый талисман – и засунул в задний карман джинсов, после чего слез с кровати и надел кроссовки, на которые были натянуты бахилы.
– Никто не приходил? – поинтересовался он, не поднимая взгляда.
– Нет, слава богу. Как и обещали.
– Отлично.
Рома подошёл к небольшому поцарапанному зеркалу, висевшему на стене. За окном уже рассвело, потому отражение подчёркивало все недостатки внешности. Лицо было заспанным, но не помятым, чего нельзя сказать о любимой красной футболке. Её подарила дочь, обязав носить на все встречи с ней. Он возмущался, предпочитая исключительно чёрные и белые цвета, но девочка заявила, что в его жизни и так слишком мало красок.
Знала бы дочь, что его жизнь красочнее, чем она могла вообразить.
Поправив футболку и подтянув джинсы, Рома развернулся. Ольга протянула купюры, сжимая их так, словно не хотела с ними расставаться. Возможно, считала его шарлатаном, выуживающим сто тысяч рублей. К этому взгляду Рома давно привык. Так смотрел каждый второй, кому он сумел помочь благодаря своему таланту. Но не привык Рома к тому, что эти люди смотрят на него осуждающе. Будто это он, пришёл к ним, а не наоборот. Будто он не оговорил все условия, прежде чем приступить к сеансу. Будто он копошился вместо них в интернете, опрашивая знакомых и незнакомых людей в поисках решения своей проблемы.
Люди всегда приходили к нему сами и сами же потом осуждали за то, что он делал ради спокойствия и благополучия их семей.
– Возьмите, – пролепетала Ольга, протягивая вознаграждение. – И пересчитайте, пожалуйста.
Рома взял деньги.
– А надо? Вы не создаёте впечатление обманщицы, – и тут же пожалел о сказанном, потому что именно он такое впечатление и создавал.
Ольга сохранила каменное выражение лица.
– Просто так, на всякий случай. Я пересчитала трижды, но мало ли.
– Всё в порядке, – сказал Рома, затем небрежно засунул купюры в карман джинсов и направился к выходу.
У двери Ольга окликнула его:
– Роман, как вы думаете, с ним всё будет в порядке?
Специалист нехотя повернулся. Ольга перевела взгляд на человека, лежащего на кровати.
Рома заставил себя посмотреть на спящего мужчину. Обрубки ног были накрыты белоснежной простынёй, одна культя, обмотанная бинтом, торчала из-под ткани. На лице мужчины читалось умиротворение. Когда Рома только познакомился с пациентом, изуродованный человек не мог спать, а если под воздействием медикаментов ненадолго проваливался в дрёму, палату охватывали дикие вопли, на которые сбегались дежурившие в отделении медсёстры.
«Никогда не получается уйти так просто».
– Послушайте, Ольга. Я не могу обещать, что всё у вашего мужа будет в порядке. Но… – он помедлил, подбирая правильные слова. – Но по моей части у него точно не возникнет проблем, скорее всего, до конца жизни. Я помог сотне клиентов и всем оставил свои контакты на случай рецидива. Никто из них ещё ни разу не позвонил, разве что лишний раз поблагодарить. Я даю пожизненную гарантию и в случае новых приступов выполню работу абсолютно бесплатно. Мои контакты вы знаете.
Ольга немного расслабилась. На глазах выступили слёзы, а тонкие и яркие губы предательски задрожали. Роме стало жаль её, но он знал, что это чувство скоро исчезнет.
– Я… я… – она чуть не разрыдалась, но сдержалась. – Я не знаю, как дальше жить со всем этим.
Ох, если бы он знал, как им всем жить дальше. Рома терпеть не мог подобные сцены, но никогда не мог уйти, не сказав слов утешения, пусть и неуместных.
– Вы справитесь с ним вместе, – и после паузы добавил: – И не забывайте главного.
Ольга посмотрела выжидающе, перестав жалобно всхлипывать.
– Чего именно?
Рома с серьёзным видом произнёс:
– Он у вас командир. Герой с большой буквы. Сильный и уверенный в себе человек, я видел это собственными глазами. А значит, всё у вас получится.
Ольга уже не сдерживала рыданий, и Рома не стал её успокаивать. Видеть плачущую женщину рядом с мужем-инвалидом было выше его сил. Но ещё тяжелее смотреть в глаза женщине, которой только что соврал.
Никакой её муж не герой, хоть и офицер, хоть и в звании капитана. Рома отчётливо видел, как тот бросил своих людей и в ужасе трясся под огнём противника, когда должен был командовать подразделением и позаботиться об их жизнях.
Но его жене об этом знать совсем не обязательно.
