Глеб Александрович Жарков
Рассказы о погоде и других неприятностях
Первые рассказы
Сборник детских рассказов
Рассказ 1. – «Сонни и Рождение Света»
В самом начале, когда мир был пустотой, обернутой в пелену теней, не существовало ни времени, ни красок. Небо напоминало чернильное полотно без звезд, земля – безжизненный холст, а воздух вибрировал тишиной, настолько густой, что казалось, её можно потрогать. Но даже в этой первозданной тьме таилось ожидание. Что-то должно было изменить всё…
Он родился из искры. Маленькой, едва заметной, будто кто-то чиркнул спичкой в кромешной тьме. Искра закружилась, росла, пожирая темноту вокруг, пока не превратилась в золотистый шар, излучающий тепло. Это был Сонни. Его улыбка вспыхнула, как всполох на рассвете, а плащ из солнечных лучей распахнулся, осыпая пространство оранжевыми бликами. Он медленно открыл глаза – два сияющих диска за линзами очков, которые тут же сфокусировали свет в тонкие лучи, пронзившие небо.
– Вот это да! – его голос прозвучал как перезвон колокольчиков, смешанный с потрескиванием костра. – Здесь так… пусто.
Сонни поднял руку, и луч из его ладони уперся в горизонт, раскрашивая его в оттенки розового и персикового. Так родился первый восход.
Сонни решил, что будет двигаться. Он покатился по небу, словно мячик, оставляя за собой дорожку из света. Там, где его плащ касался земли, пробивались ростки – тонкие, изумрудные, тянущиеся к теплу. Он смеялся, наблюдая, как почва трескается, выпуская наружу цветы с лепестками, похожими на миниатюрные солнца.
– Вам нравится? – спросил он у первых бутонов, и те качнулись в ответ, распускаясь под его лучами.
Вскоре появились и звери. Сначала это были лишь тени, робко выглядывающие из укрытий. Но Сонни присел на край облака (оно сформировалось само собой из пара, поднявшегося от нагретой земли) и подозвал их:
– Не бойтесь! Я не обожгу.
Его голос согрел воздух, и тени обрели форму: кролики с шерсткой цвета янтаря, ящерицы с чешуей, переливающейся как расплавленное золото, птицы, чьи крылья отливали медью. Они резвились в лучах, а Сонни направлял свет так, чтобы создать для них горки из радужных бликов и бассейны из тепла.
– Смотрите, это – полдень! – объявил он, поднимаясь выше.
Линзы его очков сфокусировали свет, и на земле возникли узоры: световые круги, танцующие меж деревьев. Зверюшки прыгали по ним, словно по ступенькам, а Сонни хлопал в ладоши, создавая вспышки, от которых распускались новые цветы.
Но чем ярче он светил, тем сильнее ощущал пустоту вокруг. Облака молчали, ветер отсутствовал, и даже звери, засыпая в тени, оставляли его наедине с небом. Однажды, пытаясь заполнить тишину, Сонни разгорелся так сильно, что реки начали высыхать, а листья скручиваться в трубочки.
– Ой-ой, – прошептал он, видя, как кролики прячутся в норы, а цветы поникают. – Кажется, я перестарался…
Он снял очки, и свет стал мягче. Потом научился двигаться медленнее, растягивая день, чтобы дать земле передышку. А когда звери дрожали от прохлады ночи, он оставлял на небе след – алую полосу заката, которая грела их, как одеяло.
– Простите, – говорил он, создавая прохладные фиолетовые тени, – я ещё учусь.
Свои лучшие идеи Сонни придумывал на закате. Он спускался к горизонту, его плащ превращался в водопад из багрянца и аметиста, а звери собирались на поляне, чтобы смотреть шоу.
– Сегодня будет что-то особенное! – объявил он как-то, собирая свет в ладонях.
Он подбросил шар вверх, и он разлетелся на тысячи искр, ставших светлячками. Лес замер в восхищении, а Сонни, довольный, улегся на облако, наблюдая, как его создания танцуют в воздухе.
– Красота, правда? – спросил он у совы, сидевшей на ветке. Та ухнула в ответ, и он решил, что это комплимент.
Ночь поначалу пугала его. Без света он чувствовал себя беспомощным, пока не заметил, что звёзды – это его отражение в темноте. Теперь, перед тем как «уснуть», он шептал:
– Не грустите. Я скоро вернусь.
И оставлял на небе лунный серп – крошечную частичку себя, чтобы звери не боялись. А утром, возвращаясь, он находил у своих «солнечных» цветов росу – словно земля плакала от счастья, что он снова здесь.
Так Сонни научился быть одним, но не одиноким. Его мир наполнился жизнью, которую он лелеял, как садовник цветы. Он понял, что даже солнцу нужны паузы, чтобы не сжечь то, что любишь. И хотя порой ему хотелось, чтобы кто-то разделил с ним небо, он знал – где-то в этой вселенной, возможно, уже рождались другие, такие же особенные, как он. Но это уже другая история…