Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

Глеб 44
Крысиная чума

Последнее воспоминание Григория Тихоновича

Григорий Тихонович, или, по-свойски – дядя Гриша, проработал за рулем почти двадцать лет. За свою жизнь он был дальнобойщиком, водителем городского автобуса, немного поколесил по стране будучи почтовым перевозчиком, и последние пять лет возил по утрам детей в школу и развозил их по домам. Обычно он был улыбчив и вежлив, приветствовал каждого ученика по имени, частенько шутил и интересовался их настроением, но в этот день он был сам на себя не похож, хмур и задумчив. Виной тому были ключи.

Дело в том, что сегодня он впервые забыл дома ключи от автобуса, и ему пришлось возвращаться. Пока он шёл, он всё думал о произошедшем. Для кого-то это могло показаться пустяком, но не для Григория Тихоновича. В этом событии он видел лишь неизбежно приближающуюся старость. Склероз.

Он шёл за ключами, представляя себе, как теперь с каждым днём он будет забывать всё больше и больше, пока не забудет и себя. И так и умрёт – овощем.

Мысли об этом пугали его.

Он взял ключи, сел в автобус и поехал, но мысли никуда не делись. Всю дорогу он только и делал, что гадал: каким будет его последнее воспоминание, после которого ему суждено будет погрузиться во тьму. Ещё его пугала мысль, что однажды он может забыть, как, собственно, управлять автобусом.

И что тогда?

Все эти размышления угнетали его, отвлекали от происходящего. Он мало с кем здоровался и как-то странно улыбался, продолжая думать о своём. Поэтому он далеко не сразу сообразил, что творится в автобусе.

Конечно, он слышал шум, гам и возню позади, но такое с детьми бывает, когда они заигрываются и забывают, где находятся в этот момент, и потому продолжал спокойно ехать.

Дорога была почему-то перегружена, в какой-то момент ко всему ещё и отключились светофоры.

Он видел, как некоторые водители просто бросают свои машины и куда-то бегут, что делало и без того затяжную пробку ещё более напряжённой, ведь приходилось объезжать, протискиваться в узкие для такого автобуса щели между стоящими автомобилями. Именно на одном из таких объездов один из учеников бросился к выходу со словами: “откройте двери, выпустите” ….

– Ещё чего удумал?! А ну-ка сядь на место! – скомандовал Григорий Тихонович, лишь мельком взглянув на нетерпеливого школьника, – Это ты что ли, Лёня?

– Дядя Гриша, выпустите меня, пожалуйста, – уже почти кричал парнишка, – А то они меня тоже убьют.

– Чего?! – дядя Гриша был явно недоволен, – Я сейчас остановлю автобус, и дам кому надо ремня, если не прекратите себя так вести. Что это за игры такие придумали?! Больше нечем заняться?!

Мальчик буквально вжался в закрытые двери, с ужасом наблюдая за событиями в салоне. Когда Григорий Тихонович, наконец, остановил автобус и обернулся назад, перед его глазами предстала просто невообразимая картина.

Дети избивали друг друга, яростно и до крови. Они громко кричали и как будто упивались самим процессом, словно в них проснулись какие-то врождённые маньяки или демоны. Картинка, как из фильмов ужасов.

Григорий Тихонович был в шоке от увиденного. Он потерял дар речи, совершенно не понимая, что можно было сказать в подобной ситуации.

Всё, что успел сделать дядя Гриша, прежде чем на него набросились обезумевшие дети, это выпустить одного ребёнка и закрыть за ним дверь.

Так уж вышло, что убегающий мальчик по имени Лёня – стал последним событием, которое довелось увидеть Григорию Тихоновичу, прежде чем он безвозвратно провалился во тьму.

Старик не сопротивлялся и не противился уготованной участи, и принял свою судьбу с достоинством капитана, тонущего вместе со своим кораблем. Драться с детьми, пусть и обезумевшими, было выше его сил, поэтому они вскоре налетели на него, как саранча, облепив со всех сторон.

Дальнейший исход событий стал лишь вопросом времени.

День второй. Вторник

Вопреки опасениям Никиты, возле белой “копейки” не оказалось никаких лежащих тел, лишь следы крови на машине, осколки стёкол и ничего больше.

Оказывается, Владимир врезался в дерево, водительская дверь была открыта настежь, а ключи так и остались торчать в замке зажигания.

Никита даже не думал тут задерживаться и потому быстрым шагом сразу направился дальше, держа за руку мальчика. Оставаться на месте было опасно.

В любой момент могли появиться ЭТИ люди-нелюди, надо быть начеку.

Но пока вокруг было тихо и спокойно. Никого не было. Беззаботно щебетали птицы, радуясь долгожданной весне, приятно шелестели листья на деревьях…

Только что-то во всём этом спокойствие было не так.

Уж слишком было тихо.

Никита прислушался и вскоре понял, в чём дело – не лает ни одна собака! Как будто их больше не было в этом селе.

Неужели может быть такое, что ни собак, ни людей вообще больше не осталось в мире? Совсем никого. Что тогда?..

Никита крутил головой во все стороны, всё время ожидая появления этих безумных существ. Проходя дом за домом, они двигались вглубь села.

Слева и справа заборы, и никого.

Он помнил, что именно отсюда бежали женщины, и что это не самая лучшая идея идти в эту сторону, но куда ещё идти? Дорога только одна.

И что делать при появлении существ: перелазить через первый попавшийся забор и искать спасения там? Разве что это.

А вдруг, ОНИ как раз там?

К тому же, теперь их осталось только двое, и отбиться вряд ли получится.

И тут парень услышал собственное имя, сразу замерев от неожиданности на месте.

Да, ему не показалось, всё тот же голос тихо звал его:

– Никита, я здесь….

Парень осмотрелся по сторонам, но вокруг никого и ничего, кроме заборов, деревьев и пустых домов.

– Я здесь, на крыше, – послышалось опять.

Никита осмотрел верхушки домов и, наконец, увидел! Действительно, с крыши одного из домов из красного кирпича им махал рукой Владимир.

– Давайте сюда, быстрее, – проговорил как можно тише он и начал спускать лестницу.

Никита был рад, как никогда. Забор не пришлось перелазить, калитка оказалась не запертой. Когда они добрались к дому, лестница уже ждала их. Вместе с Лёней они поднялись на крышу, и Владимир тут же поднял лестницу.

– Как Вам удалось выбраться? – сходу радостно выпалил Никита.

– Идёмте внутрь, – тихо проговорил Владимир, – Там безопаснее.

Они зашли внутрь, и мужчина прикрыл дверь.

– Голодные? – спросил он.

– Да, – ответил Лёня.

– Я тут добыл немного еды, можно перекусить и обсудить дальнейшие действия. Я как раз собирался отправиться к вам. Уже хотел было спускаться, как заметил движение. Как хорошо, что это оказались вы. А где женщина с девочкой?

– Они…, – Никита запнулся.

– Она била её, – продолжил Лёня, – И тётя не захотела идти с нами.

– Они остались в здании? А как вам удалось выбраться? Девочка заразилась? Или что произошло?

Никита вкратце пересказал минувшие события.

– То есть, когда вы уходили, женщина была ещё жива? – спросил он, когда Никита закончил рассказ.

– Да, но она… она не захотела идти.

– Я понял.

– А как Вам удалось выжить?! – недоумевал Никита, – Я думал, Вы уже…

– Я всё расскажу, но попозже. Перекусите что-то по-быстрому и никуда отсюда не уходите, я скоро вернусь. У меня есть план. Ты сможешь мне помочь, Никита? Я могу на тебя рассчитывать?

– Да, конечно, – расстроился парень, уже понимая, что Владимир собирается уходить – в Дом Культуры, – А что нужно делать? – спросил он.

– Когда я спущусь, подними лестницу наверх, чтобы никто не смог сюда к вам добраться. А когда вернусь, спустишь её вниз? Если я об этом попрошу. Именно так ты поймешь, что я не один из них, потому что как я заметил, они не говорят и не разговаривают вообще.

– Да, сделаю, – ответил Никита.

– И ещё, – добавил Владимир, когда уже спускался по лестнице, – Присмотри за мелким и… сидите тихо, не высовывайтесь.

– А Вы за Тамарой Михайловной?

– Её так зовут, да?

Никита кивнул.

– Не волнуйся, я справлюсь и обязательно вернусь, с ней или без неё.

– Хорошо, – ответил Никита и поднял лестницу.

Мужчина выхватил какую-то первую попавшуюся палку и бросился к калитке, а вскоре и вовсе исчез из вида. Никита немного прикрыл дверь на чердак и устроился рядом, чтобы было видно часть дороги и входную калитку. Лёня уже что-то ел, аппетитно чавкая где-то за спиной.

Никто из них об этом не говорил, но оба очень надеялись, что Владимир вернётся живым и невредимым.

Владимир и белая “Копейка”

Жизнь Владимира последние годы представляла собой череду сплошных неудач. Началось всё с того, как его жена, после 7 лет совместного брака, получила долгожданное повышение, а спустя месяц переехала жить к своему начальнику. Она даже не потребовала развода, просто однажды утром она собрала вещи и уехала, оставив на столе короткую записку:

“Володя. Случилось так, что я полюбила другого. Прости, но я не вижу иного выхода, как уйти. Кроме того, что я уже взяла с собой, мне больше ничего не нужно. Ты не можешь это изменить, и надеюсь, мы разойдемся, как взрослые люди, без лишних слов и сцен. Ещё раз прости за всё, что было не так. Желаю тебе удачи в жизни и… очень прошу тебя, даже если наступит конец света – не ищи меня.

Некогда твоя Светлана.

П.С. Прощай.”

Придя домой и найдя эту записку вместо жены, Владимир совсем упал духом, ведь он даже предположить не мог, что у неё роман на стороне. Ему казалось, что всё у них в отношениях хорошо, что вся его жизнь наполнена смыслом и что вскоре они, наконец-то, заведут детей, как мечталось им когда-то. А тут ТАКОЕ, как гром посреди ясного неба.

Возможно, именно это событие и повлияло на его скорое увольнение с работы. Он просто потерял ко всему интерес. Через год, по невыясненным обстоятельствам, сгорел его дом. Дотла. Государство выплатило минимальную страховку, на которую и сарай не построишь, не то что дом, и это окончательно добило Владимира. Всё, что ему осталось от прошлой жизни – это одежда, в которой он вышел из дома в тот злосчастный день, и родительский автомобиль – белые "Жигули"ВАЗ 2101, или “копейка”, как окрестили его в народе.

Владимир был практически одного возраста с машиной, им обоим было далеко за 40, но несмотря на возраст и пробег, автомобиль был на ходу, неоднократно выручая хозяина. После пожара Владимир устроился работать в частное такси и кое-как сводил концы с концами.

Он часто думал, а что было бы, если бы жена не ушла от него? Случились бы все эти неприятности? Уволили бы его с работы? Сгорел бы дом? Или нет?

Но, увы, чем чаще он вспоминал свою любимую Светку, тем больше понимал, как сильно он, оказывается, её любил. И жалел только об одном: что так и не дал ей этого понять, когда была такая возможность.

И потому, когда начались беспорядки в городе, и стало ясно, что если это не конец света, то уж точно какая-то смертельная эпидемия, от очага которой нужно держаться как можно дальше, Владимир, даже не задумываясь, сразу отправился на поиски любимой женщины. Спасти её от всего этого ужаса он счёл своим долгом, целью и смыслом жизни. И впервые, с момента их расставания, он почувствовал себя живым и кому-то нужным. Поэтому он мчался без остановки, объезжая брошенные машины, безумных людей и тех, кто отчаянно пытался забраться в его автомобиль. Квартал за кварталом он приближался к своей цели.

По его предположениям, Светлана должна была находиться в это время на работе, в офисе на 12-ом этаже. Он был уже в пяти минутах хода от этого места, когда на дорогу выскочил мальчишка – школьник с портфелем. Владимир успел затормозить, но всё же немного задел мальчугана, сбив его с ног. Мальчик повалился на землю и оттуда бросил водителю свой полный искреннего недоумения взгляд. А через мгновение из-за угла вылетела обезумевшая женщина, и с пронизывающим воплем бросилась на мальчишку.

Владимир и сам не понял, как в одно мгновение оказался между ними, умело подхватил двумя руками летевшую на всех парах женщину, и отбросил её в сторону. Пролетев несколько метров в воздухе, та плюхнулась в кувырке на асфальт.

Тем временем, Владимир схватил мальчугана на руки и быстро загрузил его на заднее сидение, как мешок с картошкой. Женщина вскочила на ноги и вновь бросилась вперёд, только на этот раз к мужчине. Встретились они как раз у водительской двери. Владимир оттолкнул её ногой, быстро влетел в машину, хлопнул дверью и с пробуксовкой рванул вперёд. Женщина попыталась догнать автомобиль, но очень скоро отстала и переключилась на другую жертву, коих в городе было огромное множество.

– Ты как? В порядке? – спросил Владимир, поглядывая в зеркало заднего вида.

Мальчик неотрывно следил за дорогой, молча и невозмутимо глядя вперёд.

– Эй, ты как? Жив? Не пострадал? – Владимир протянул одну руку и похлопал мальчика по плечу.

– Мне надо в школу, я не знаю, где мне надо выходить, – проговорил мальчик, – дядя Гриша знает.

– А где ты живешь? Где твои родители?

– Мама дома, а папа на работе.

– Понятно… а дом где?

– Дядя Гриша знает, где надо выходить.

– Дядя Гриша – это кто?

– Водитель автобуса. Но они его не выпустили, они все остались в автобусе. А я вышел не на своей остановке. Мама будет ругаться, она не разрешает мне выходить самому в других местах.

– Уверен, что не будет ругаться, не переживай, мы обязательно её найдем.

Владимир уже догадался, что мальчик немного недоразвит в развитии, ведь выглядел он на лет тринадцать-четырнадцать, а говорил, как пятилетний ребенок.

Вот ещё один поворот и искомое здание. Мужчина остановил автомобиль напротив главного входа. Как ни странно, на улице не было ни души, словно сюда весь этот происходящий ужас ещё не успел добраться.

– Ты посидишь тихонько в машине? Пока я быстренько сбегаю по делу – мне надо одну тетю забрать, – обратился он к мальчику.

– Эта не моя остановка, – ответил он.

– Тебя как зовут?

– Лёня.

– Лёня. Хорошее имя. А я Владимир. Лёня, скажи, ты подождёшь меня в машине? Пока я схожу по делу.

Мальчик кивнул.

– Только никуда не уходи, хорошо?

– Мама не разрешает мне выходить на не моей остановке, – проговорил мальчик.

– Вот и хорошо. Я скоро вернусь, – бросил напоследок Владимир и рванул к зданию, предварительно заперев машину на ключ.

Внутри здания тоже оказалось пусто. Правда, следы крови возле лифта говорили о том, что ужасная реальность была и здесь.

Владимир нажал на кнопку лифта и вскоре поднимался на двенадцатый этаж в пустой кабинке. В коридоре двенадцатого этажа также стояла тишина, и никого не было. Стараясь не производить лишнего шума, Владимир быстро добрался до нужного кабинета и, собравшись с духом, медленно прокрутил дверную ручку.

То, что предстало перед ним за дверью, было самой страшной картиной в его жизни. Любимая Светлана вся в крови сидела посреди кабинета поверх бездыханного тела того самого шефа. Она не сразу уловила присутствие Владимира и потому некоторое время продолжала просто сидеть верхом, неестественно вращая головой, словно прислушиваясь к происходящему.

Владимир произнес её имя, позвал её, не потому что питал надежды, ему сразу всё стало ясно, имя вырвалось как-то само по себе, как крик отчаянья. И Светлана, которая уже давно перестала быть таковой, повернулась в его сторону, лицо её наполнилось яростью и в следующее мгновение она бросилась к нему с вытянутыми вперед руками.

Владимир захлопнул дверь в последний момент. Женщина налетела на дверь всем телом и принялась в неё колотить. Мужчина продолжал стоять на месте. В его голове творился настоящий хаос, хотелось кричать от отчаянья и бежать отсюда как можно дальше. Всё кипело у него внутри от негодования и безысходности.

В тот момент все цели и надежды, которые он питал, разом рухнули. Счастье, которое он наивно полагал склеить, разлетелось в пыль – любимой Светланы больше нет. И не будет. Это конец. Сбылись его самые страшные опасения.

Слёзы подступили к его глазам.

Сложно сказать, как бы он поступил в такой ситуации, если бы не мальчик по имени Лёня. Именно мысль о нём и его судьбе заставила мужчину собраться, взять себя в руки и вернуться к машине. Хотелось плакать, но слёзы не шли – плакала душа.

“Будь что будет, но мальчика надо вернуть родителям” – решил Владимир и нажал на кнопку лифта, – “А дальше – будь что будет”.

Пока мужчина спускался на лифте, в памяти как на ускоренной перемотке пролетели воспоминания, связанные со Светланой: её улыбка, заразительный смех, первый поцелуй, моменты интима, записка и кадры, увиденные несколько минут назад. Надежды, страх, любовь – всё это осталось там, на двенадцатом этаже. Больше Владимир не питал иллюзий и ничего не боялся. Терять было нечего, стремиться некуда. Остался только мальчик по имени Лёня и больше ничего.

Когда он вышел из здания, вокруг машины крутился какой-то мужчина, он заглядывал в окна и дергал за ручки, проверяя, не закрыты ли двери.

– Открой дверь! – кричал он, – Мальчик! Слышишь? Открой мне эти чертовы двери!

Подбегая к машине, Владимир заметил, что мальчик сидел ровно в том же положении, что и был, глядя только прямо перед собой и никак не реагируя на гневного мужчину.

Появление Владимира оказалось для мужчины полной неожиданностью. Не дав ему опомниться, хозяин машины сходу зарядил ему между глаз и с силой пнул ногой так, что тот отлетел в сторону. Не дожидаясь продолжения, Владимир живо прыгнул в машину, завёл двигатель и рванул вперёд.

Незнакомый мужчина даже не успел подняться на ноги, только выругался вслед уезжающей прочь "копейке". Проехав два квартала, Владимир остановился и, не глуша двигатель, повернулся к мальчику.

– Так, где ты живёшь, Лёня? Мне нужен адрес.

Вместо ответа, мальчик не спеша достал из портфеля дневник и, открыв на нужной странице, протянул Владимиру.

Там значилось имя, фамилия мальчика, домашний адрес и контактные данные родителей. Быстро прикинув маршрут, Владимир тронулся с места, решив отвезти его домой. Но, спустя несколько кварталов, ситуация на дороге сильно изменилась. Повсюду было множество людей, аварий и брошенных автомобилей – Лёня жил в центре города.

Свернув в объезд, Владимир вновь столкнулся с подобной картиной, обезумевшие люди бросались на автомобиль со всех сторон, одни яростно колотили по нему, другие отчаянно пытались в него залезть, угрожая или умоляя при этом, но Владимир не останавливался. Не тормозил, даже если кто-то бросался прямо под колёса, сбивал или объезжал каждого, кто становился у него на пути.

И вот, когда казалось, что движение дальше будет попросту невозможным, за очередным поворотом оказалась неожиданно спокойная и пустынная небольшая улочка, на которой и находился дом Лёни.

– Это моя остановка, – мальчик пальцем указывал на свой дом, – Там моя мама. Она ждёт меня. Вон она! – радостно воскликнул Лёня.

Но Владимир уже видел, что женщина, на которую указывал мальчик, уже не могла быть чьей-то мамой. Вся измазанная кровью, она бежала к ним навстречу. С таким же выражением лица, с каким недавно бежала на него Светлана.

Владимир не знал, как поступить, и потому просто нажал на газ.

– Мама, мама, мама! – закричал мальчик.

Расплакался, продолжая протягивать руки вслед удаляющейся в заднем стекле маме, но мужчина не реагировал, не останавливался, продолжая путь. Не зная, как объяснить ребенку, что произошло, он просто ехал молча, выбираясь из города – оставаться здесь было уже слишком опасно.

В графе “отец” не значился адрес, только телефон, а значит, и искать его в подобной ситуации было бессмысленно. Ничего не поделаешь – сейчас нужно было выбираться из города, причем быстро, и только потом, когда-то потом, когда обстановка и ситуация в городе изменится, наладится, только тогда можно было бы начать поиски отца мальчика. Точно не сейчас. Но как это объяснить мальчику?

Короткими путями, по маленьким улочкам, Владимир правил машину в сельскую местность, надеясь, что хотя бы там будет не так опасно. Уже на выезде из города он увидел убегающего парнишку лет восемнадцати, за которым гнались два разъярённых существа. Видно было, что силы покидают парня и вскоре преследователи настигнут его.

Поравнявшись с ним, Владимир открыл переднюю дверь, и крикнул: “Садись!”.

Парень быстро сориентировался и проворно запрыгнул в машину. Владимир тут же прибавил газу, уходя в отрыв.

Парень тяжело дышал и всё время оглядывался на своих преследователей, которые с каждым мгновением удалялись всё дальше и дальше.

– Как тебя зовут? – наконец, спросил мужчина.

– Спасибо, – ответил парень.

– Тебя зовут «спасибо»?

– Нет. Вам спасибо, что остановились. Я Никита….

– Где твои родители, Никита?

И парень тотчас погас, глаза налились печалью, и он опустил голову.

Владимир понял, что немного поспешил, задавая подобные вопросы. Мельком взглянул на Лёню – тот всё ещё продолжал всматриваться в заднее стекло.

– Мы едем в село, может там лучше ситуация. Ты с нами?

Никита посмотрел на мужчину, затем на мальчика на заднем сидении, после чего кивнул.