The Napoleon of Notting Hill – Гилберт Кит Честертон

«Вы человек образованный, не то, что я, и стало быть, какие ни на есть, а есть причины – интеллектуальные, наверно, – для всей этой круговерти».Оберон Квин так часто рассуждал о чувстве юмора и о людях, обладающих или не обладающих им, что по мере продвижения по сюжету я начала сомневаться в себе. Шутка у Честерстона плавно переходит в трагедию. Глупость порождает гражданскую войну. Чванство и снобизм – гибель людей. Там, где я должна была пошутить, лезут одни пафосные фразы.

Честно, я не всё поняла. Не то что бы мне был непонятен сюжет – он довольно прозрачен. Я не поняла, зачем всё здесь так нагромождено и перепутано. Полезла искать ответа у умных людей. В одном источнике прочитала, что роман стал плодом любования предместьями родной Англии, в другой нашла объяснение, что через роман автор боролся с колониальным аппетитом Британии. Я увидела двух сумасшедших, дурацкая шутка одного привела к безумию страны, фанатический патриотизм второго – к рекам крови. Собственно, число сумасшедших прогрессирует, по мере увлечения их завоевания или отстаивания своих территориальных интересов.

Настроилась на тонкую иронию, получила грубую шутку. Надеялась на изящество, устала от многословия. Ждала ярких характеров. Они были. «Прекраснодушный» патриот Уэйн с рыжей шевелюрой. Сам собой пошутивший Оберон Квин, соединивший в себе глупость и ум. Все эти воинствующие аптекари, булочники и сэры. Этак я уговорю сама себя и пересмотрю соё отношение к прочитанному.

Поставила роману безликую оценку, он совершенно не вызывал у меня интереса. Не буду спорить, возможно, я не доросла до великого замысла.

Удивительный все-таки автор Честертон… Как он в свое время умудрялся так писать? Он мне напоминает литературного доброго Босха. Такой же фантасмагорический кажущийся хаос, за которым срывается бездна смысла. Только не пугающий чудовищами, чуть более мягкий, что ли.Вот и этот роман при поверхностном чтении удивительно прост и совершенно непонятен одновременно. Кажется, что написанная почти детским языком дурашливая история является лишь шуткой, хулиганством со стороны писателя. Но примеряя её к нашей действительности, становится даже страшно. Он чудесным образом показывает одну ужасную в своей очевидности мысль – какую огромную роль в формировании личности занимает противопоставление. Эдакая негативная идентификация.В нашем мире, где власти и лидеры общества стремятся сглаживать углы и нивелировать конфликты, пропадает собственно жизнь. Получается, что вражда – двигатель истории, прогресса. В абсолютно тихом «болоте» выхолощенного мира нет ни стремлений, ни страстей, ни ярких красок. И начинается новый этап разделений, на районы, как в романе. Или по вкусам, этносам, полам, идеологиям, как в нашем сегодняшнем мире. И то, что казалось лишь забавным спором, постепенно приобретает статус «кровной вражды» в глазах вовлеченных. Проблема, поднятая Честертоном таким полу-шуточным тоном, на самом деле далеко не так весела. Очень страшно осознавать, что для большей части человечества не существует положительной самоидентификации. Если ты кем-то себя считаешь, относишь к той или иной группе, то основные характеристики для этого соотнесения так или иначе будут противопоставлением идеям и характеристикам другой группы. На этом дуализме строится любая идеология. И пока мы не научимся кардинально иному методу личностного строительства, будут возникать такие вот Наполеоны, на пустом месте устраивающие «битвы насмерть». Мне сложно представить такой метод, такую возможность. Потому, что «дружить против кого-то» – не то топливо, которое может привести к чему-то хорошему.С.R.

Я читала этот роман в собрании сочинений. И дизайн обложек у него просто сказочно хорош.

Чаще всего роман издавался с обложкой с колокольней. Несколько скучнее варианты с боем. Но японское издание с аниме-Адамом авторства великого Миядзаки – это что-то особенное.

"… Чудны дела твои, Господи! – не стоит и с ума сходить:

оглядишься – а кругом такие же сумасшедшие!.."Итак, это была моя вторая попытка «подружиться» с Гилбертом Честертоном. И, как и первая, она не увенчалась особым успехом. Как, наверное, и большинству, этот автор был мне знаком по детективным историям с участием отца Брауна. В ту пору они оставили меня совершенно равнодушной, хотя теперь, прочитав «Наполеона Ноттингхилльского», я готова признать, что на фоне этого произведения приключения отца Брауна выглядят прямо таки невероятно интересными и захватывающими. Как говорится, все познается в сравнении. В любом случае, я бы не советовала начинать знакомство с автором именно с данного произведения – велик шанс, что к чтению остальных можно и не перейти – уж слишком на любителя, как по мне, эта работа…Хотя, конечно, невозможно не отдать должное авторской задумке. Путем создания абсолютно идиотской, бредовой и фантасмагорической ситуации, которая, кстати, отнюдь не нереальна, он высмеивает множество царивших в тогдашнем английском обществе и государстве идей, традиций и правил. Это трагикомедия, доведенная до крайней степени абсурда. Это нелепейшая клоунада, буффонада и фарс в одном флаконе! Гилберт Честертон через вздор и нелепицу пытается говорить с читателем о крайне важных вещах. И это у него получается – как минимум потому, что спокойно смотреть на цирк, происходящий по сюжету, крайне сложно и как естественный исход – начинаешь, что называется, зрить в корень и пытаться отыскать заложенный автором посыл. Среди всего прочего, по чем, словно катком, прошелся писатель в этом произведении, невозможно не отметит институт английской короны. Вот прям неслыханная дерзость – посягнул буквально таки на святое :) Ни для кого давным-давно не секрет, что британский монарх практически не обладает никакой реальной политической властью в стране и его титул носит весьма символический и декоративных характер. Все привыкли к тому, что королевская династия – это в большей степени об истории и традициях, нежели о власти. В этой же повести автор лишний раз указал нам на то, что, монархом не может быть абсолютно любой, что отбор обходить нельзя и его критерии должны быть очень и очень жесткими – нельзя схватить за руку первого встречного и посадить на трон в надежде, что он будет править аки китайский болванчик. Очень страшно, когда на престол восходит сумасшедший и когда он своим безумным огнем опаляет души и умы своих подданных. А что Вы хотели – как отбирали – такого и получили!Страшно, когда человек не понимает, что его юмор может быть воспринят как-то неправильно и приведет к ужасающим последствиям… Один безумный пошутил, другой подхватил и принял близко к сердцу – и «шутка» затянулась на двадцать лет, превратившись в кровопролитную бессмысленную гражданскую бойню… Жутко смотреть, когда патриотизм и излишнее пристрастие к прошлому своей страны застит человеку глаза и мешает жить здесь и сейчас. Все эти алебардисты и лучники, скачущие по улицам Лондона конца ХХ века и размахивающие копьями и мечами, ради каких-то запыленных идеалов, смотрятся не иначе как пациенты желтого дома. Дико, когда люди не чувствуют разницы в том, за что стоит подниматься на войну или восстание, а что яйца выеденного не стоит… Порой сход лавины может инициироваться весьма незначительным звуком – так и в человеческой жизни может случится, что самые глобальные катастрофы произойдут от случайно оброненный фразы, глупой шутки или необдуманного жеста. И чем выше на социальной лестнице стоит человек, тем более тщательно стоит ему фильтровать свои мысли и слова, ведь к нему прислушивается немало людей. И если ты монарх, линия поведения в стиле «это ваши проблемы как вы восприняли мною сказанное» не сработает… Расхлебывать придется-то всей страной.И правильные, и мудрые вещи говорит нам автор в этой повести. Но при всем при этом мне было невыносимо скучно. И если начало еще хоть как-то шло, то к концу произведения я выдохлась, потеряла всякий интерес и подбадривала себя только тем, что финал не за горами. На одном ресурсе прочитала мнение читателя, что «… Прочтя эту книгу, можно остаться к ней совершенно равнодушным или вознести на пьедестал любимейших. В первом случае – что ж, Честертон не Ваш автор…» Наверное, что-то в этом есть. Если отец Браун не смог влюбить меня в себя, то куда уж Наполеону Ноттингхилльскому…