Герберт Грёз
Туманная тишь

Глава 6. Синяя шестерка

Ночь наступила тихо и внезапно, и я провалился куда-то в темную тишину, где были только прохлада и спокойствие.

А вот утро… Его едва ли можно было назвать приятным.

Где-то около половины пятого меня разбудила гроза. Та самая, что налетает порой внезапно, пугая юное лето грохочущими молниями и ураганным ветром.

Я закрыл окна, закутался в тонкое одеяло и попытался опять уснуть.

Но то ли впечатление от грозы оказалось слишком сильным, то ли волнения предыдущего дня сыграли роковую роль, но вместо спокойного отдыха я увидел страшный сон.

Передо мной стоит наполненный какой-то мутной и желтой водой стакан. Солнце освещает его, и веселые блики мерцают на поверхности, но то и дело набегают черные мрачные тучи, заставляя воду темнеть.

А в толще этой воды плавает фигурка человека. Нет, не игрушечная – живая! Человечек трепыхается, пытаясь преодолеть толщу мутной жижи над ним, но у него ничего не получается. Я вижу, как изо рта человечка вылетают пузыри воздуха, и как они становятся все меньше и меньше, и, наконец, исчезают совсем.

И маленькое тельце повисает между поверхностью и дном, опустив руки вниз, и медленно кружится в тихом водовороте.

Я вскочил на кровати, вытирая со лба холодный пот.

Срочно надо брать себя в руки. Так дело не пойдет.

Чтобы вернуть мозг в рабочее состояние, пришлось заварить себе крепчайшего кофе, достать из холодильника плитку шоколада и закурить.

Странным образом, мысли никак не хотели упорядочиваться и выстраивать хоть какую-то цепочку. Поэтому я решил записать все свои видения ручкой на бумаге, а потом, если будет нужно, показать их Лунному.

И решив для себя этот вопрос, я обратился к повседневности. Нужно было ехать.

На мое удивление, заказчик очень быстро принял проект и рассчитался. Я стоял на остановке автобуса, имея приличный запас денег в кармане, и тут мне пришла в голову очень внезапная идея. Следуя ей, я поднял руку, и вскоре автомобиль, раскрашенный в желтый и белый цвета, остановился возле меня.

– Авторынок «Антошка», – усаживаясь, скомандовал я.

– Добро, – кивнул таксист. – Решили сменить пеший ход на колеса?

– Да, созрел сегодня. Права давно уже есть, а вот до машины как-то руки не доходили.

– Ну, с Богом. Понадобится помощь – вот мой телефон.

– Спасибо!

Большая площадь, нагретая ярким солнцем, пахла асфальтом, бензином, маслом и резиной. Я шел, словно рыцарь джедай, ведомый Силой. Много машин оставались позади, подмигивая своими стеклянными глазами, улыбаясь приоткрытыми капотами. Но все они были не мои.

И вдруг мой взгляд пересекся с чьим-то другим. Не человеческим. Грусть в четырех фарах, обрамленных сияющим хромом. Темно-синие, даже нет, какие-то сапфировые плоскости, сверкающие под ярким летним светом. И седой старикан, с безнадежным видом жующий папиросу.

– Добрый день, – сказал я, подходя к машине.

– День добрый, – кивнул в ответ дед. – Посмотришь?

– Не буду, потому что уже вижу. Почем отдаешь?

– Пятьдесят, – вздохнул старичок. – Знаю, что дорого, да меньше не могу. Уж больно хороша. Для тех, кто понимает толк.

– Беру, – с ходу ответил я. – Без торга. Пошли с учета снимать.

– Что, вот прямо так? Даже не заведешь?

– Заведу, когда отдашь ключ, – на полном серьезе сказал я. – Я два раза повторять не люблю. Пошли оформляться. Вот деньги.

Я умом понимал, что этот безнадежный олдтаймер не может иметь такую цену. Тем более странно, что изначально рассчитывал расстаться с суммой вчетверо больше этой. И не советскую таратайку я хотел. Но какое-то внутреннее чутье оказалось сильнее. Что-то было в этом автомобиле безумно притягательное, некая волшебная сила, не позволяющая отвести от нее взгляд.

На удивление все формальности с документами и номерами решились как-то уж очень быстро. Благодарный дед, размазывая скупые слезы по глазам, проводил свою красавицу в новое свадебное путешествие, и я еще долго видел его в зеркала.

Есть ли сердце у автомобилей? Не знаю, но я почувствовал странное тепло буквально через десять минут после того, как уехал с рынка. Как бы ни чувствовала она, но я ее полюбил. Несмотря на тяжелый малореактивный тонкий руль и неудобную посадку, явно не рассчитанную на мои габариты. Едва ли прошла четверть часа, как я стал ассоциировать себя с этой машиной.

Не дошли еще стрелки до четырех, когда я подъехал к «Таинственному исчезновению». Лунного на борту еще не было. Пришлось подождать и съесть три порции мороженого, прежде чем его фигура замаячила в конце аллеи.

– Кыц на машине, – вскинув левую бровь, констатировал Лунный. – Внезапно и счастливо. Купил себе жуткий тарантас. И сейчас пребывает в надежде, что эта пенсионерка будет исправно катать его по всем нуждам.

– И покатает, – ответил я. – Она смотрела на меня через весь рынок.

– А, понимаю, – кивнул Лунный. – Тогда она и вправду твоя.

Он обошел вокруг машины, потрогал крылья, открыл все двери, и, наконец, сказал:

– Цвет красивый.

– И не только. Просто я тут подумал, что нам придется намотать не один километр по городу и окрестностям, а на автобусах да троллейбусах это не совсем удобно.

– И ты прав, – согласился Лунный. – Но, как я понимаю, делом ты не занимался?

– Не успел, – кивнул я. – Решал сугубо практические вопросы.

Лунный не ответил. Он взобрался на борт яхты, закурил и задумчиво уставился куда-то вдаль.

Я поднялся вслед за ним и присел рядом. Минут пятнадцать не было произнесено ни слова, только сизый дым улетал в небо тонкими кольцами. Откуда-то слышались веселые голоса и всплески, да еще мерный рокот мотора какой-то баржи.

Перед глазами поплыли давно забытые пейзажи из детства, и теплый едва ощутимый ветерок унес меня на несколько лет назад, в зеленые дубовые леса, на простенький велик, к тихим озерам и старым заросшим аллеям. Там я мчался сквозь тонкие веточки, разрезая лес, и впереди были только небо, только ветер и только счастье.

– Ты что-нибудь знаешь о детских железных дорогах? – наконец спросил Лунный, сбросив с меня пелену воспоминаний.

– Самый популярный масштаб – H0, самое большое количество коллекционеров – в Германии.

– Тьфу. Нет. Я имею в виду настоящую железную дорогу, только вроде школы для детства и юношества.

– Не понял?

– Тогда слушай, – Лунный начал издалека, как обычно. – Мне на глаза сегодня попалась одна интересная статья, посвященная детским железным дорогам. Это, дружище, оказывается, целая индустрия дополнительного профессионального образования. Представь себе узкоколейку длиной в пару-тройку километров, чудной такой тепловозик и поезд из трех вагонов едва ли не фейского масштаба. Ты покупаешь билет и с удивлением наблюдаешь, как в локомотив заходит паренек лет тринадцати, а потом вся эта история свистит и едет куда-то. Вот чего бойся. Ну, слушай дальше. По официальной версии первая такая дорога в СССР появилась в 1935 году в Тифлисе. Но это не так. В 1932 году первую ДЖД открыли в Москве какие-то комсомольцы, и просуществовала она в Парке Горького аж до 1939, а потом ее быстренько закрыли и забыли, да так что официальных свидетельств о ее существовании было всего два, и те в газетах и кратко. И по каким-то причинам ее словно вычеркнули из истории. Конечно, самой реалистичной версией такого поворота было бы то, что кто-то из тех самых комсомольцев не угодил чем-нибудь Вождю, а то и вовсе стал врагом народа, как водилось в те времена, и сложил буйну головушку где-нибудь в ГУЛАГе, а имя его предали анафеме. И это было нормой, и никого бы это не удивило. Но! Я люблю собирать слухи, знаешь ли. Так вот. Есть один упорный слушок, что произошло на этой микромагистрали что-то такое, отчего даже у видавших виды наркомов внутренних дел волосы под мышками зашевелились. Что-то, не поддающееся объяснению с материалистических позиций марксизма-ленинизма. А это в те времена было примерно тем же поводом закрыть предприятие, как и непослушание системе. «В нашем колхозе нет места попам и кулакам». И Первую ДЖД в Парке Горького скоренько поменяли на Тбилисскую.

– Это прекрасно, но какое отношение Первая ДЖД имеет к нашему делу?

– Вот чувствую я, самое что ни на есть прямое. Не знаю, почему, но уверен, что мне эта информация попалась на глаза совсем не зря. Не смотри на меня, будто бы я дурак. А, да, вот еще что. Я тут навел некоторые справки. У Даши – помнишь, о ней говорила Анечка – есть парень. Ди-джей в клубе «Звёздная Сосиска». Так вот. Зеленый шар у него. Это совершенно точно. Только вот что теперь делать с этим фактом, я, откровенно говоря, не знаю.

Лунный замолчал, и словно по его команде замолчало все вокруг. Стихло даже мерное бурчание баржи. Только легкие всплески от ударявших в борта яхты волн немного разбавляли тишину.

И вдруг воспоминания давно минувших лет ярко и настойчиво дали о себе знать. Я вспомнил, как впервые вошел в тот самый клуб. «Звездная Сосиска», ха! Мои уши буквально пронзила оглушительно громкая музыка, а от ярких отсветов прожектора и битого хрусталя диско-шара заболели глаза. Где-то вдали во тьме возвышалась сцена, с одной стороны которой красовался огромный пульт, а с другой – свободная площадка, на которой танцевали самые раскрепощенные и изящные девушки. Справа от танцпола узкий коридор вел в тихий и спокойный бар, а еще дальше располагалась лаундж-зона с мягкими трансформируемыми креслами. Мне тогда в этом клубе очень понравилось, хоть я и не поклонник такого рода музыки.

Но с тех пор утекло слишком много воды и пива, и все могло измениться. Я вопросительно посмотрел на Лунного и предложил ему зажигалку.

– У меня своя инфографика, – особенно глубоко затянувшись, молвил Лунный. – Восемь птиц, смотрящих на юг. Зеленая вода. Зеленая, Кыц! Вот она – тайна. Зеленая вода убила Мамедова, а решат эту загадку восемь птиц. Вот такие мои мысли на этот счет.

– Верхушка айсберга.

– Ну, есть такое, – кивнул Лунный. – Много там тайн, не поддающихся осмыслению нормальному разуму. Дай покататься, а?

– Без проблем. Поехали.

Лунный, надо отдать ему должное, очень хорошо умел управляться с машинами. По слухам, он с одинаковой уверенностью мог сладить как с электровозом, так и с реактивным авиалайнером. Я сам не видел, но по тому, как он вел автомобиль, можно было сделать вполне определенные выводы. Не было отдельно Лунного и отдельно машины, это было что-то единое и неразделимое, словно мой друг сам стал частью механизма.

И, глядя на этого прирожденного киборга, я решил задать давно мучавший меня вопрос.

– Скажи, Лунный, – обратился я к своему другу. – Мила – она тебе кто?

– Ну… Вроде как моя официальная девушка.

– Странные у вас в таком случае отношения. Тебя самого не смущает тот момент, что рядом с тобой неземной красоты женщина, а ты ведешь себя так, будто ее вообще не существует?

– Ты, Кыц, очень сентиментален. Тебе бы с таким характером где-нибудь в Кальяри жить, да пиццу с винишком употреблять. А по вечерам рыдать над мелодрамами. Знаешь, что я тебе скажу? Женщина, какая бы она ни была – вершина красоты этого мира. Ну, разве что только облака на рассвете над морем имеют призрачный шанс конкурировать. Поэтому с формальной точки зрения Мила не красивее и не хуже всех остальных девушек Земли. Но у нее прекрасная душа, этого не отнимешь. А я в эту душу по неосторожности умудрился плюнуть. И вот из-за этого неприятного обстоятельства она сейчас со мной очень холодна, и не стремится возобновить общение в полном объеме. Поэтому я покупаю краски и кисти.

Я не нашел, что ответить.

Наш экипаж мчался по пустеющим магистралям, плутал по тихим переулкам, плелся мимо красивых аллей и парков, сменяя друг друга, и теплый ветер бил в глаза через открытые окна, и мы были куда счастливее крутых парней на «Геликах» и «Финиках». Наконец Лунный остановил машину перед моим подъездом и сказал:

– Сегодняшний день мы оставили как залог на будущее. Спасибо тебе, дружище, за эту «Ладу». Она хороша, хоть и не молода. Безумно хороша и горяча, как юная девица, хватившая рому на доминиканской вечеринке. Ты дал нам свободу. Я не останусь в долгу. Встретимся через три дня на яхте.

Глава 7. Антиквар

Дома было очень скучно. Не спасла настроение даже любимая гитара. Впервые за долгое время я по-настоящему почувствовал, что одинок. А тут еще эти воспоминания из «Звездной Сосиски». В тот вечер много лет назад там была вечеринка в стиле Happy Hardcore, невероятно скоростная и безумно радостная. Не повторяется такое никогда. А теперь что? Тишина и одиночество.

А, стоп. Мне же нужно найти информацию по этим самым шарам, будь они неладны. Честно говоря, я бы не стал доверять словам девочки-подростка. Мало ли какая фантазия может прийти ей в голову? Ладно, делать-то все равно нечего.

Темную комнату осветило синее пятно экрана. Я вздохнул и принялся за дело.

Плыли по экрану страницы. Тонны фантазий, псевдонаучных бредней и подделок. Да, пожалуй, я был прав, и Анечка Верлблум все это выдумала.

Хотя… Стоп.

«Три стеклянных шара было сделано для этого. Зовут их Рантанлайн, Вейерледейн и Айерналойн. Сила, заключенная в них, не подчиняется законам этого мира, равно как и те, против кого они были созданы». Это что за сайт? Битый какой-то. Половина сценариев не сможет выполниться никогда. Зарегистрирован в Парагвае, но, тем не менее, на русском языке. Если я хоть что-то понимаю, то, кажется, удалось поймать жар-птицу за хвост.

Вот это уже интересно. Давай, Кыц, разматывай клубок.

Но ни один из сделанных запросов больше не принес ничего значимого.

Стало понятно, что в обычном интернете ничего такого не найдется. Ладно.

Придется нырять глубже. Туда, где все можно, но только очень осторожно. Темная сеть.

Эх, не люблю я это всё. Браузер Тор. Незажженная сигарета и нервы.

Но зато сразу: «Айерналойн укатился к малолеткам. Что же, он сам выбирает, куда ему двигаться».

«I’m gonna kill this DJ. He’s dead man»

«Bring it back to Iran, otherwise you all are worms’ fodder»

«Russian professor grabbed all three. Now it’s the time to open the hunt, eh?»

Вот оно как! Ценная штучка. И импортер – русский профессор. Так. Во всяком случае, Анечка не наврала. От этого, конечно, не легче, но хоть что-то.

Значит, будет рыть под этого самого профессора.

Прошло больше часа поисков, прежде чем нужная мне фигура начала вырисовываться. Человек, скрывающийся под кличкой Антиквар.

Очень и очень темная личность.

Вот некоторые комментарии под одной из ссылок на его товар. То, что надо.

«Все, что мы о нем знаем – это то, что он профессор, доктор исторических наук».

«У него интернет-магазин в Темной Сети. Крадеными артефактами торгует».

«Да пипец страшный чувак. Он замесил моего кореша, когда тот в Самарской Луке рылся».

«Так и надо твоему корешу».

«Найду – убью».

«Ага, хрен ты с маслом найдешь, а не его. И молись, чтобы он не нашел тебя».

«Да что ж это за монстр такой?»

«Я с ним жила месяц. Бежала от него дальше, чем видела».

Ну, понятно. Наш человек.

Через некоторое время у меня в глазах начало рябить от этих реплик, смысл которых сводился к одному и тому же, и я переключился на другое.

На поиск контактных данных потребовалось больше часа. За это время я узнал, что он доктор наук, реально профессор, точно убил браконьера на территории национального парка «Самарская Лука», но мастерски ушел от ответственности, имеет внебрачную дочь, а еще получил заочно звание лауреата премии «Охотник за привидениями» в 2010 году. Надо же, а я вот и не знал, что такая премия вообще существует!

В результате всех стараний кое-что все-таки нашлось. Правда, в активе был только адрес электронной почты, но и то хорошо. Я написал приглашение и отправился спать, потому что веки в открытом состоянии удерживать уже не получалось.

Можете себе представить, каково было мое изумление, когда наутро в папке «Входящие» нашелся его ответ.

«Господин Игрок, я имею честь знать вас, хотя вы, конечно, со мной совсем не знакомы. Честно говоря, я ждал подобного письма. Готов ответить на некоторые ваши вопросы сегодня в девять утра в кафе „Синий Джо“ на Чапаева. Жду».

Собираться пришлось очень быстро.

Одно хорошо – место встречи оказалось совсем рядом с домом. Буквально пару кварталов, если по улице. Ну, или напрямую через парк, а потом по набережной. В конце пути пришлось немного прибавить ходу, отчего некоторые прохожие заметно занервничали. Но, слава Богу, в итоге я не опоздал.

Кафе оказалось местом для ограниченного контингента гостей. Меня пустили не сразу.

Пришлось долго объяснять, кто я и зачем пришел. Честно говоря, вероятность быть вышвырнутым стремилась к ста процентам, если бы не Антиквар. Он меня ждал.

Кондиционер из последних сил гнал в тесный зал кафе прохладный воздух. Юное дерзкое лето играло за окном ярко-зелеными листьями и вдохновляло пением птичек, хотя на горизонт уже надвигались тяжелые мрачные тучи. Передо мной стояла чашка крепчайшего кофе, в блюдечке валялась половинка круасана. Я демонстративно разглаживал на столе бумажную салфетку, в то время как мой собеседник напряженно молчал.

Это был человек чуть старше средних лет, волосы которого, тем не менее, уже успела как следует тронуть седина. В глаза бросался его невероятно стильный костюм, купленный, вероятно, за границей. Антиквар держался холодно и уверенно, надменно смотря на меня поверх легких очков в тонкой титановой оправе.

– Что вы хотели спросить? – наконец спросил он, ставя на столик чашку американо.

– Зачем нужен синий шар? – как-то не очень удачно начал я.

– Вот так, сразу к делу, – усмехнулся седой. – Пытаетесь взять быка за рога. А что вы вообще знаете о цветных шарах?

– Их три. Синий, зеленый и красный. Они несут в себе какую-то силу, которая сейчас, кажется, вышла из-под контроля.

– Ничего-то вы не знаете. Ладно. Неспроста же вы постарались меня найти. Будь вы не Игрок, а кто-нибудь другой, я бы вот прямо сейчас указал вам на дверь. Но, к счастью, вы – тот, кто вы есть, а я – это я. Поэтому тайн нет. Итак. Слушайте. Цветных шаров четыре. Синий, красный, зеленый и пурпурный. Об этом последнем практически никто не знает, но он имеет сакральное значение. Происхождение всех четырех окутано тайной, но одно известно точно – это высочайшего качества стекло, окрашенное настоящими минеральными ионными красителями. По самым скромным оценкам, им от пяти до семи тысяч лет, что довольно плохо укладывается в историю обработки стекла человеком. Найдены они были при раскопках древних шумерских развалин, и ценность их не только в том, что их не может быть, а в том, что они, по всей видимости, связаны с древней мифологией. А возможно и сами являются ее частью. Знающие люди пытались дать разные объяснения этим шарам, но все они, как мне кажется, далеки от истины. Самое очевидное предположение – это элементалы. То есть, красный шар – огонь, зеленый – земля, синий – вода, пурпурный – воздух. Они обладают определенным функционалом. Говорят, что тот, кто владеет пурпурным шаром, сможет летать, как птица, и станет ровней богам. Синим – никогда не утонет. Зеленый шар дает власть над природой, растениями и животными. Красный дарит человеку способность управлять огнем плюс возможности саламандры. Я не знаю, как именно они работают, и какие механизмы были использованы при их создании, но их существование – факт. И самое интересное то, что как минимум два шара находятся здесь. Буквально сейчас в нашем городе.

– Но где точно – вы не знаете.

– Нет. Хотя я их сам и привез.

– Вы привезли только два?

– Сколько нашел, столько и привез. Попробовали бы разыскать их сами, стали бы куда более седым, чем я. Они были у меня, но при этом никогда не являлись моими.

– Какие-то у них названия не шумерские, – сказал я, осмысливая сказанное.

– А вы точно знаете, как звучали древние языки? Нет? Я вот тоже нет, хоть и профессор. Знаете, Игрок, вы мне нравитесь. Я слышал о вас, но даже не представлял, что когда-то смогу с вами встретиться. Нет, не спрашивайте, откуда, все равно не поймете. Нет, это не потому, что вы можете подумать, что вы глупы, скорее наоборот. Просто уровень моих поставщиков знаний несколько выше наших обычных представлений о мироздании. Так вот, о шарах. Повторюсь, я привез их.

– Ладно, пусть будет так. Но почему они не остались у вас?

– У них своя воля. Говорят, они попали в руки молодежи. А это и хорошо и плохо одновременно.

– То есть?

– Юные нестандартные умы могут распорядиться ими совсем не так, как планировали создатели этих реликвий.

– В таком случае, необходимо как можно скорее найти шары и поступить с ними правильно!

– Знаете ли, молодой человек, я прожил настолько долгую жизнь, что пришел к выводу о том, что нужно поступать так, как необходимо, а не так, как правильно.

– Не понял? – от неожиданности я чуть не уронил чашку с кофе.

– Больше я вам сказать ничего не смогу. До свидания.

Он поднялся из-за стола, швырнул официанту какую-то купюру, закурил и вышел.

Я попросил было счет, но официант махнул на меня рукой и буркнул что-то вроде «расплатились уже». На столике остались недоеденная половинка круасана и полчашки кофе.

Улица была пуста. Как я ни напрягал зрение, в пределах видимости никого похожего не было. Мой собеседник исчез.