Гера Фотич
Стать богатым!
Глава 2. Предчувствие
– Граждане, не напирайте! – успокаивал Виктор Иванович стоящую к нему очередь. – Пива хватит всем!
Он сидел на складном стульчике. Низкий походный стол из алюминия упирался в живот. Васин изо всех сил удерживал равновесие, погружаясь ногами в теплый песок. Едва успевал пересчитывать деньги, выдавал бутылки из стоящей рядом сумки.
– Хорошо, что цену округлил, – думал он, – иначе бы со сдачей намаялся!
Всем хватит? Ка-а-ак же! В багажнике товара осталось совсем немного. Младший сын Сашка уже раза три бегал к машине и обратно. Опустошал ящики. При такой бойкой торговле пива хватит от силы на полчаса. Надо ехать в город, но где сейчас в выходной найти Карлика? Да и вряд ли склад будет работать. И вот вместо радости от налаженного бизнеса кошки на душе скребут. Опытный опер, а не все продумал до конца, и коммерсант из тебя, Васин, никудышный!
Еще неприятней было видеть жену и старшего сына Костю, которые перехватывали пиво у младшего. Пока тот подносил. Как закоренелые спекулянты, продавали бутылки рядом в лесочке. Виктор погрозил им кулаком. И Константин, обернувшись, неожиданно пробасил:
– А ты чего здесь? Все уже ушли!
– Кто ушли? – не понял Васин. – Вон какая очередь!
Про кого это говорит сын, неужели закончилось пиво? Кто-то из очереди недовольно взял его за плечо и тряхнул….
– Совсем ты, Иваныч, заработался! Домой пора!
Виктор открыл глаза. Оказывается – уснул.
Перед ним стоял помощник дежурного.
– Обыскались вас! – тревожился тот. – Все уже ушли, а вы оружие не сдали. Хотели домой звонить, но решил на всякий случай проверить в кабинете.
Выходя в коридор, крикнул:
– Так мы ждем! Оружейку на сигнализацию не ставим!
Васин посмотрел на часы. Десять вечера. Неторопливо убрал со стола, закрыл бумаги в сейф. Содрал старую нашлепку пластилина. Размяв пальцами, приложил к щели. Прижал металлической печатью. Закрыл, аналогично опечатал дверь кабинета. Взвесил на ладони увесистую связку ключей. В правом кармане пиджака они уже протерли дыру – положил в левый.
В руках носить ничего не любил. Иногда приходилось. На происшествия выезжал с папкой, которую хранил на работе. Привычно спустился на первый этаж, зашел в дежурную часть.
– Виктор Иванович, ствол не забудьте сдать! – обратился к нему дежурный. – Указание начальника главка. Опять какой-то сопляк из областного подразделения пистолет в гальюне оставил. Так теперь всем как минимум на месяц постоянное ношение отменили!
– Лучше бы туалеты в деревнях закрыли, будет надежней!
Подумал: «При чем здесь все? А если разыскиваемый попадется по дороге или хулиганы какие»?
Ай, ладно! Служба научила воспринимать тупость больших рукамиводителей с пониманием. Нервничать – себе дороже.
Сдал пистолет. Вышел на улицу. Серо. Промозгло.
Пошел мимо кинотеатра. Через стеклянный фасад второго этажа можно было увидеть, как народ сосредоточился у входа в зал. Несколько человек еще продолжали опорожнять бутылки. Стояли за высокими столиками. Постоянно оглядывались на распахнувшиеся двери, куда утекал людской поток. Васин задержался, вглядываясь – не полезет ли кто в карман соседа? Толкучка – любимое место воришек. На этот раз обошлось.
На первом этаже – рекламные плакаты иностранных фильмов. Перекошенные физиономии с сигарами. Размалеванные полуобнаженные девицы с пистолетами. Горящие иномарки. Русская интерпретация этого давно утомила. Каждое утро звучала на сходках.
«Про наших бандитов фильмы будут похлеще! – подумал Васин. – Скоро кто-нибудь займется!»
Слева от кинотеатра – парковка. Преимущественно отечественные авто. Ну да. Владельцев дорогих иномарок репертуар местного кинопроката не прельщает – ходят в подпольные залы. Смотрят недавно появившуюся порнуху «Эммануэль» или триллеры со Шварценеггером…
Васин приметил двоих парней лет двадцати пяти, копающихся у желтого «Москвича». Замедлил шаг, чтобы увидеть, чем они занимаются.
Молодые люди извлекли запасное колесо. Один понес его к ярко-красной шестерке «Жигулей», стоящей ближе к выезду на проспект. Второй прихватил ящик с инструментом. Бедолаги. Пока фильм смотрели, колесо спустило! Теперь меняют. С колесами в стране напряженка. Везут старые из Финляндии, вставляют внутрь отечественные камеры. Голь на выдумки хитра…
Но парни и не думали менять колесо. Сложили все принесенное в багажник и стали рассаживаться. Желтую машину даже не закрыли. Это показалось, странным, и Виктор направился к ним. Пока шел догадка переросла в уверенность.
Шестерка начинала разворот, это позволило подойти вплотную. Заметив его, парни в салоне моментально заблокировали двери. Отвернулись внутрь. Сделали вид, что разговаривают между собой. Только водитель сидел ровно. Не торопясь выворачивал руль, не зацепить бы кого. Выводил машину напрямую.
Васин постучал в боковое стекло. Водитель повернулся. Это был парень лет двадцати пяти, черноглазый, цыганской внешности. Над левой бровью глубокий шрам. Дугой уходит под кучерявые волосы к виску. Вскинул подбородком, беззвучно спрашивая: что нужно?
Васин решил схитрить, надеясь, что ему отопрут дверь или хотя бы опустят окно:
– Приятель, подвези! Одну остановку, очень надо!
Водитель, как видно, был опытный. Отрицательно покачав головой, отвернулся. Не торопясь продолжил совершать маневр.
Фокус не удался. Надеясь, что шофер может быть ни при чем и лишь случайно подвозит преступников, Васин вынул удостоверение и показал в окно.
– Уголовный розыск! Остановитесь! – Сделал пару шагов одновременно с движущейся задом машиной.
Теперь цыган улыбнулся. Кивнул в знак понимания. Улыбка издевательски насмехающаяся. Ему оставалось только выжать сцепление и включить передачу. Виктор понял, что сейчас машина рванет вперед. Шагнул к капоту. Опустил корочки в боковой карман. По привычке сунул руку подмышку, чтобы вытащить пистолет, и…
Вот здесь он вспомнил дежурную часть, оружейную комнату, начальника ГУВД и всех жирных полковников, которых встречал в теплых кабинетах секретариата, штаба и особой инспекции. Почувствовал, как все они вместе с кипой приказов, распоряжений и указаний навалились сверху. Требуя раскрытий, вербовок, показателей, соблюдения режима секретности. Давя своими тушами, планами, отчетами, цифрами…
Сквозь лобовое стекло Васин видел парней на заднем сиденье. Испуганные лица. В глазах – страх, магнитом притягивающий взгляды к правой руке Виктора, остающейся за пазухой. Водитель опустил голову к рулевому колесу. Глядя через него как сквозь амбразуру, нажал на газ. Виктор едва отскочил, задетый боком машины. Левой рукой успел выхватить из кармана связку ключей. Уклоняясь, со всей силы ударил в стекло. Услышал скрип триплекса. Почувствовал, как тот прогнулся. Заметил образовавшееся белое пятно и разошедшуюся паутину вокруг. Запомнил регистрационный знак «Жигулей» и приметы преступников.
Добежать к телефону в фойе кинотеатра было делом секунд. Ноль два долго молчало, затем трубку взяла девушка.
– Разбой у кинотеатра… – взволнованно объяснил Виктор. Кратко изложил суть происшествия. Назвал регистрационный номер автомашины. Попросил поставить ее в розыск, указав разбитое лобовое стекло как особую примету.
Затем позвонил в дежурную часть отделения и попросил вызвать следственную группу, криминалистов.
– Пока потерпевшего нет, никого вызывать не будем! – спокойно ответил дежурный.
– Л-ладно, – огорчился Васин, – я предупрежу администрацию кинотеатра, чтобы заявителя к вам прислали. Кстати, утром снимите мне Синицына Дмитрия, адрес я сейчас продиктую. Знаете такого?
– Да кто их знает? Приходи, пиши рапорт на снятие. Машина поедет на патрулирование часов в шесть утра, заедет. Если окажется дома и не будет артачиться – заберем!
– Видать, сегодня дороги не будет, – подумал Виктор, снова возвращаясь в отдел писать рапорт на привод.
Глава 3. Карлик
Было около полуночи. Васин повторно направился домой. Стряхнул тяжесть обиды. Подумал, что мог и нож получить в живот. Преступников-то было четверо! Но, видать, не судьба. Что ни делается – все к лучшему!
Попытался поднять настроение завтрашней перспективой. Ситуация просчитывалась легко. Окончится сеанс и потерпевший заявится с претензией к администрации кинотеатра. Ну, а те пошлют его в отделение милиции. Там дежурный примет заявление, вызовет следственную группу. Криминалисты снимут отпечатки пальцев с багажника. За ночь гаишники отловят машину и воришек посадят в обезьянник.
Утром Васин раскроет преступление, а скорее, целую серию краж. Может, и разбоев. Уж больно профессионально и нагло у этих ребят было все поставлено.
Но какое-то смутное нехорошее предчувствие в душе не позволяло разуму ощутить восторг от предстоящего раскрытия – подозрительно легко все складывалось! Так не бывает.
Улицы были пусты. Свет растекался из-за горизонта, словно за ним горели люминесцентные лампы. Четыре семиэтажных великана окружили Заневскую площадь. Нависали своей тенью, пытаясь тушить проникшую сюда ленинградскую белую ночь. Погружали в таинственный полумрак.
Отключенные светофоры превратились в сидящих на металлических столбах одноглазых филинов, заговорщически подмигивающих мутным желтым зрачком. Несмотря на будни, к набережным стекался народ. Топтался у моста Александра Невского – скоро разводка.
На углу перекрестка светилась вывеска знакомого кафе в подвальчике. Опираясь рукой на короткий навес, перед входом одиноко стоял директор и курил. Наслаждался спустившейся на город белой ночью.
Ровесник Виктора, маленький сухонький татарчонок с большим носом. Кривые тонкие ножки белыми ниточками свисали из широких раструбов длинных черных шорт. Похож на героя детской сказки Гауфа. Звали его Фарид. Но про себя и в разговорах с коллегами Васин всегда именовал его Карликом.
– Домой, Виктор Иванович? – спросил тот, вынув сигарету изо рта.
– На сегодня хватит, – Васин подумал, что неплохо было бы отвлечься и пропустить еще стопочку.
– Может, заглянете? – угадав его мысли, отозвался директор. – Разговор есть!
– Загляну, если приглашаешь, – Виктор постарался скрыть внутреннюю радость. Он знал, что без спиртного беседа не обойдется. С милицией насухо старались не общаться.
Спустились по лестнице. Прошли между столиков.
Когда девушки принесли приготовленные бутерброды с килькой в кабинет директора, водка была уже разлита по стопкам.
– Где это перепачкались? – кивнул Фарид.
Васин оглядел пиджак. На левом боку виднелись грязные полосы, оставленные машиной.
– Да, так… маленькое происшествие, – огорчился, не желая рассказывать всю историю. – Где здесь у тебя можно почистить перышки?
Пройдя в указанном направлении, Васин оказался перед небольшим зеркалом, включил воду. Скептически осмотрел свой серый костюм. Не снимая пиджак, стал отряхивать грязные места, смачивая ладонь водой. С надеждой подумал, что Карлик в полумраке кабинета не заметил бахрому на манжетах рубашки. Затянул их поглубже в рукава.
Костюмы с галстуками – постоянная форма оперативника. Отечественное – недорого. Брюки, протертые до дыр, заменяются на новые, аналогичные. Пиджак оставался прежний – носился дольше. Рубашки – дело другое. Жена уносила их на работу. Там стирала. Запах пота, перемешанный с табаком и смрадом подвалов, менялся на аромат детских пеленок. Васин забивал его одеколоном «Тройной».
Подумал, что пора обновить свой гардероб. Хотя бы для торжественных случаев. И если Карлик пойдет навстречу – все получится. Возникшая мысль обнадежила Васина. Разочарование от неудавшегося задержания ушло.
– Вот ты-то мне и поможешь новый костюмчик справить! – весело сказал Виктор, возвращаясь. Сел за стол и, чокнувшись с директором, опрокинул в себя водку. – Будем богаты!
– Будем! – ответил Карлик. Насторожился. Что-то часто звучал этот тост. Не намек ли? Но возражать не стал, – тоже выпил, стал жевать бутерброд.
– Где ты пиво бутылочное берешь? – спросил Виктор. – Выход на базу есть?
– Ой, с пивом сейчас так трудно, – притворно заканючил тот, – нарасхват идет…
– Да ладно тебе жаться-то, Фарид, – прервал Васин, – у тебя, наверное склад забит! Три ящика мне в долг утром в субботу подкинешь?
– А… тебе зачем? – в голосе Карлика зазвучал профессиональный интерес.
– Да так. Хочу бизнес провернуть. Потом скажу. По рукам?
– А деньги когда отдашь?
– В понедельник точно! – Васин хлопнул директора по хилому плечу.
Тот поперхнулся, откашлялся.
– У меня встречная просьба!
– Опять братва наехала?
– Точно! А ты откуда знаешь… может, сами и подослали? – Фарид растянул тонкие губы в подозрительной улыбке. Рот у него был большой, но при разговоре шевелилась только середина, края оставались точно склеенными. Черные угольки глаз никогда не смеялись. С опасливым интересом буравили собеседника.
– Я такими делами не занимаюсь, – спокойно ответил Васин, – это РУОП любит бизнесменов разводить. Управление создали, а занять нечем. Планов нет, приказов не знают, никто за раскрываемость не дрючит. «Земельным» операм некогда этим заниматься, мы за территорию отвечаем, людям помогаем. Так что у тебя? Говори.
– Понимаешь, – Фарид мотивированно перешел на «ты», – приехали здесь отморозки от Андрея Маленького. Давай меня пытать, кому плачу, с кем работаю. Предложили свою охрану за пятьсот «американцев» в месяц. Знаю я их охрану. Сегодня пятьсот, завтра тысяча, а потом и кафе заберут. Ну а что я им скажу? Ляпнул, что с ментами в дудку дую. Думал – отстанут. Они ушли, но сказали, что проверят. Ну, а что мне было делать… Иваныч, давай я тебе пейджер подарю – оплачивать его буду. Как только что случится, я тебе скину информацию – прилетишь, разрулишь!
Увидев насмешливую улыбку Васина, погрустнел, добавил:
– Хочешь, пятьдесят долларов буду приплачивать? И так заходи когда хочешь! Посидим, водочки попьем. Когда меня не будет – скажешь администратору. Он столик накроет. И друзей приводи… но не часто. Сам понимаешь – бизнес!
– Денег не надо! Я же не бандит, – улыбнулся Васин. – А ты уверен, что это не РУОП к тебе приезжал или из нашей особой инспекции? Они такие провокации любят! Вызовут на стрелку твою крышу, тут я и нарисуюсь. А они хвать меня и в прокуратуру!
– Да не-ет, Иваныч, уж братков-то я от милиционеров отличу! – обиделся Фарид.
– Хрен их сейчас отличишь! – вздохнул Васин. – Разве хорошего сотрудника начальник отдаст? Понабрали в РУОП узколобых в черных кожанках. Кто был не нужен в подразделениях или под подозрением, тех и слили. Разъезжают теперь на тонированных восьмерках!.. Но от пейджера, кстати, не откажусь – нужная вещь! Не только ты, но и другие смогут позвать на помощь. А ты лучше приходи ко мне завтра в кабинет, дашь подписку о сотрудничестве. Будешь у меня доверенным лицом. Так что в случае наезда или приезда провокаторов у меня будут основания появиться! Согласен?
– Подписку? – директор потер руки, снова стал разливать водку. – Хоть две! Только я подслушивать – не очень. Внешность приметная!
– Поручи официанткам. Их учить не надо!
– Верная мысль! – успокоился директор, поднял стопку. – Тогда не обессудь, жду тебя всегда, закуска с водочкой с меня! Как ты там говоришь: будем богатыми!?
– Будем!
Глава 4. Дома
Стараясь не шуметь, Васин снял обувь в прихожей. В носках прошел в туалет. Вокруг унитаза – земля горкой. Черт! Снова забыл справиться у Князя насчет мастеров. В полу дыра – прямо в подвал. Унитаз держится лишь на чугунной фановой трубе. Раньше квартира была коммунальной, жили две старые слепые бабки. Сантехники после ремонта положили им доски и засыпали сверху землей. Старый фонд…
Васин умылся в ванной и заглянул в гостиную.
Желтый свет торшера. Глубокое кресло. Перед телевизором в белом махровом халате – Нина. После рождения второго ребенка сильно располнела. Поспособствовали и детсадовские кашки. Халат маловат – прикрывает только спину и бока. Спереди – голубая полоска ночной рубашки в мелкий синий цветочек – узкая проталинка из лютиков между снежных сугробов.
Кушак от халата охватывает поясницу, пропадая под складками живота. Разложенный воротник на плечах не в силах объять белую лоснящуюся шею. Русые волосы приподняты и заколоты на затылке. Голова, склоненная на грудь, слегка приподнималась в такт дыханию. Ровное сопение – глубокий сон. Слипшиеся губы вздувались, а затем с легким пуканьем выпускали воздух.
Рядом на полу – несколько трехлитровых банок с водой.
Телевизор шипел, мерцая светлыми точками экрана. Виктор нажал на кнопку выключателя.
– Я смотрю, смотрю! – всполошилась жена. Голова вскинулась – уставилась перед собой. – Уже все? Зарядились?
Напускаемая строгость в лице не могла быстро сменить сонную растерянность. Глаза еще несколько секунд выглядели ошалевшими.
– Сколько можно тебя ждать? – войдя в норму, привычно начала гундосить она. – Я устала разогревать ужин. Дети без надзора. Ты в магазин заходил? Снова пьяный? Табаком воняет…
Из опыта общения с женой Васин знал, что на первые вопросы реагировать не обязательно. Они разбрызгиваются подобно яду плюющейся африканской кобры.
– Не надоело тебе этого чувака слушать? – усмехнулся Васин.
Наклонился, поцеловал жену в щеку. Услышал, как она резко втянула в себя воздух, принюхиваясь.
Не почувствовав большей опасности, чем водка и табак, немного успокоилась. Далее понесло как обычно:
– Сегодня Чумак заряжал от пьянства, может, на тебя подействует! Сколько можно пить? Это вы на работе бухаете? Скоро моему терпению придет конец и я пойду к твоему начальству. Или оно пьет вместе с вами? Жаль, КПСС враги расшатали, там бы вас пропесочили. Как теперь без партии с алкоголиками и тунеядцами бороться будут? По телевизору говорят, все партийные билеты сдают. Куда пожаловаться?
Слышал, что на родине твоего отца творится? Войска ввели, есть жертвы. В Вильнюсе не лучше. А милиция-то, где спрашивается? Водку пьет! Вот и до вас демократы доберутся, чем вы там занимаетесь в своих кабинетах… Шахтеры по всей стране бунтуют, а вам хоть кол на голове теши! Прозеваете власть, алкоголики…
Есть Виктор не хотел. В детской спали сыновья. Не дослушав привычные угрозы, вышел на кухню.
Он знал, что пока жена не встанет с кресла, наезд будет продолжаться. Она словно заряжалась энергией удобного сидения. Затраты на поднятие грузного тела были высоки, и она на время замолкала.
Васин услышал шлепанье тапок жены. Она вошла за ним.
– А в доме кушать нечего! – с укором сказала она. – Хочешь посмотреть, что у нас в холодильнике?
Потянула на себя никелированную ручку белой металлической дверцы.
Васин знал, что внутри, как обычно, пусто: кусочек масла, банка варенья, переданная матерью, и рыбные консервы. Поэтому отвернулся к окну.
С первого этажа хорошо видно, как весело гуляет по проспекту молодежь. Парни, пробегая, задевают девчонок, и те в отместку пытаются их шлепать ладонями по мягким местам.
И от этой чужой беззаботности непонимание домовитости жены только усиливалось. Странная бережливость. На днях выпросил в магазине для ветеранов дефицитный сыр. Тот лежал в холодильнике, пока не засох – ожидал какое-нибудь предстоящее торжество. Был выброшен. Позже по той же причине в мусор полетела упаковка осклизлых сосисок. И даже иностранные мандарины из набора были съедены, когда кожуру можно было проткнуть только острым ножом.
Продукты жена хранила для гостей, чтобы показать, что семья живет не хуже остальных. Но те приходили редко, и результат был налицо. Как научиться расходовать продукты правильно, Васин не понимал и в хозяйство жены лезть не хотел. Знал, что дети накормлены, и это успокаивало. По будням готовил завтрак себе и сыновьям. Но сейчас у них были каникулы.
Нина приносила еду из детского сада, где работала воспитателем. Говорила, что дети оставляют. Виктор не мог есть эти маленькие кусочки мяса или котлетки, прилипшие к желтой пшенной каше, словно бугристые коричневые бородавки. Казалось, что еда источает запах младенцев: смеси парного молока, опрелости и мочи. Небольшая алюминиевая кастрюлька с инвентарным номером, коряво написанным красной краской, всегда стояла на нижней полке холодильника.
От ушей вниз по шее поползли неприятные мурашки. Поежился.
Плита была выключена, на ней ничего не стояло. Виктор знал, что о разогревании ужина Нина говорит просто так. Наверное увидела это в каком-нибудь сериале.
Васин лишних вопросов не задавал, из опыта знал – словесная дуэль до добра не доведет. Все, что говорят женщины, не стоит принимать близко к сердцу, поскольку они и сами не понимают, что имеют в виду под сказанным. Им просто необходимо создать некий образ. Образ заботливой жены и хорошей хозяйки, образ современной женщины и мечты мужчины. Лопочут и лопочут в надежде, что мужчина из их бреда сам выберет необходимое и хоть отчасти логичное.
– Как ребята? – спросил Васин.
– Нормально, – ответила Нина, – что им сделается, только едят как лошади, с каждым разом все больше – кастрюли уже не хватает.
– Растут, спортсмены! – улыбнулся Виктор. – Договорился с тренером, чтобы взял их со следующего месяца в спортивный лагерь! Пусть отдыхают. А в субботу поедем на пляж позагораем. Попрошу машину у отца. Талоны на бензин подкинет дежурная часть…
– Я с вами не поеду, у меня купальника нет, – прервала жена обиженно.
– Как – нет? Прошлым летом было два!
– Они и сейчас есть, только малы, считай, что нет! – продолжила Нина грустно. – Хотя ладно, поеду, на солнышке высплюсь… Снова участковый приходил, я не открыла. Требовал, чтобы мы квартиру освободили! Я ему сказала, что ты просил его на работу зайти, но он хотел здесь с тобой поговорить.
– Никому не открывай без меня! – предостерег Виктор. Почувствовал, как вернулась обида. Не сдержался: – Козлы!
Видать, администрация бумагу направила начальству. Коллегу присылают! Знают, что я смогу его понять, – сам под приказом хожу!
Расстроившись, он вернулся в комнату и стал раздеваться.
Снова почувствовал накопившуюся за день усталость. Расслабился, предвкушая предстоящую встречу с прохладным постельным бельем.
Повесил костюм на вешалку, зацепил крючком за дверцу шкафа. Тахта уже была разобрана, и он с удовольствием юркнул под толстое ватное одеяло. Пододеяльник тоже хранил детский запах – жена носила все белье в стирку к себе на работу.
Когда же случились эти перемены – в отношениях с Ниной. Ведь была же любовь, была! С первого взгляда! Встречала с моря – бросалась на шею, обнимала, казалось, теряла сознание от нахлынувшего счастья.
Жили у родителей, те помогали растить детей. Рыбакам платили хорошо – некуда было деньги деть. Квартиру не купить – стоять на очереди десять лет. На машину – пять. Но это не беспокоило. Брали «Жигули» отца. Ездили в Москву, на Черное море, с палаткой – на озера. Дети подросли – брали с собой. Весело! Катались на конях, аттракционы в парке, рестораны…
Теперь получили квартиру. Хоть на птичьих правах, но живем! Все вместе. С голоду не умираем – отовариваем талоны. Говорят, толстые люди добрее. По Нине этого не скажешь.
Перед отходом траулера прямо у пристани экипаж всегда тренировался «в борьбе за живучесть». Васин пытался представить, как найти выход, если корабль перевернется. Киль вверху – спускаться вниз. Двери – к себе. Замки – наоборот! И вот он, выход!
Но как найти выход, если перевернулся мир? Прежний…
Хорошо, что работы невпроворот – нет возможности много думать…
Нина снова уселась в кресло и стала пультом выискивать работающую программу. Трудилась во вторую смену и спала до обеда.
Перед тем как впасть в беспамятство, Виктор подумал, что вот уже несколько лет жена специально ждет, когда он уснет. Наверное не хочет, чтобы он приставал с супружескими обязанностями. Но иногда под утро мужские гормоны будоражили. Заставляли тревожить неповоротливое жаркое тело Нины. Обнимать со спины. Прижиматься к толстым колышущимся ягодицам. Слышать едва уловимый стон, похожий на сонное кряхтение…
– Я не помешаю тебе? – формально спросила жена, останавливаясь на одной из программ. – Чуть не пропустила «Рабыню Изауру»! Очень душевный фильм, прямо как в жизни! Не забудь утром выпить стакан заряженной воды – для тебя стараюсь!
Васин молчал. Он уже спал.
