Георгий Смирнов
Старик и смерть
Старик вздрогнул, очнулся. – Есть лимон, только… засахаренный. Пойдет?
– Конечно, пойдет! Так даже лучше, горечи меньше.
Старик тяжело поднялся со стула, затушил окурок в пепельнице и, сунув ноги в разношенные шлепанцы, зашаркал на кухню. Раздался плеск воды, приглушенное чертыханье, чиркнула спичка. Скрипнули дверцы буфета, зашуршали раздвигаемые пакеты, звякнула посуда. Спустя какое то время старик появился в дверях комнаты с подносом в руках. Подойдя к небольшому столику, стоящему у кровати, он поставил на него два стакана чая в старинных почерневших серебряных подстаканниках, сахарницу с отбитой ручкой, тарелку с печеньем.
– Если чего, я еще за кипятком схожу, – сказал старик, взглянув на Смерть. – И заварка еще осталась. Садись, что ли!
*****
– Дурацкая у тебя все-таки работа, – сказал старик, потягивая вторую кружку чая, – ходишь, ходишь, людей со свету сживаешь. И не надоело тебе?
– Привык, – ответила Смерть, отправляя кусочек печенья прямиком в серое марево, заменявшее ей лицо, – хотя надоело, конечно. Не все такие любезные, как ты.
– А с выходными как?
– А никак. Работа да работа. Тебе вот повезло, у меня перерыв выдался. Давненько такого не случалось. А ты как?
– Старею, – вздохнул старик, – кости ломит, ноги почти не ходят. Только и остается, что в окошко смотреть да размышлять…
– А родные как?
– Где они, родные то? Отец с матерью сам знаешь где, жена тридцать лет как ушла, дети… дети, поди, выросли, внуков нянчат. Только не знаю я, как они. Не звонят, не заходят, своя жизнь у них, взрослая! – старик закашлялся, пытаясь скрыть подступившую обиду. – И ведь не понимают они ни черта! Думают, что так и будут всю жизнь крутиться, есть, пить, за шмотками бегать да на работе зарплату выклянчивать посолиднее. А жизнь то, она, вдруг, глядишь, да и кончилась. Дети выросли, с работы погнали по старости, никому ты не нужен, ходишь по парку каждый день хоть в жару, хоть в стужу, что бы еще как то живым себя чувствовать! А получается все хуже и хуже, ноги гудят, спина болит, простуды вечные. Иногда думаешь, а на кой мне все это надо? – старик в сердцах хлопнул ладонью по столу и вдруг испуганно замер, сообразив, с кем он пьет чай за одним столом. – Ты, это, не слушай, это я так, ворчу просто…
– Не знаю, не знаю, – задумчиво сказала Смерть, разглядывая стакан с чаем, – ну сам подумай, за что ты цепляешься? Разве это жизнь? А я тебе предлагаю выход – раз, и все! Никаких мучений, боли, ничего!
– Нет, нет! Ты меня неправильно поняла! Это я расчувствовался, разволновался, а на самом деле дел у меня полно, извини за каламбур!
– Это каких же? – ядовито поинтересовалась Смерть.
Старик съежился и судорожно забегал глазами по комнате. Наконец взгляд его наткнулся на пачку сигарет, лежащих на подоконнике. С трудом до нее дотянувшись, он выудил оттуда сигарету, размял ее задеревеневшими пальцами и прикурил.
