Георгий Лопатин
Спасатель
© Георгий Лопатин, 2021
* * *
Пролог
Эмчеэсовский Ми-8 уже раскрутил лопасти, когда к нему из здания побежала дежурная группа из десяти спасателей в том числе два медика. Пока члены отряда рассаживались по местам, пристраивая под сидениями рюкзачки и пристегиваясь, командир заглянул в кабину пилотов.
– Здорово, бродяги! – поздоровался он сначала с командиром экипажа, а потом со вторым пилотом и штурманом.
– И тебе не болеть! Куда летим?
– Вот сюда! В район деревни Липовка. Двести кэмэ! – перекрикивая шум двигателя, сказал Александр Долгушин и показал на карту, после чего передал штурману более точные координаты.
– Без проблем! За час дотелепаем. Что на этот раз?
– Ничего особенного. Один из местных зачем-то полез на скалы, ну и как результат сорвался со всеми вытекающими. Скорой туда не доехать, место очень уж труднодоступное, придется нам, как ангелам с небес…
– Понятно. Ладно, садись, взлетаем.
Александр кивнул и выбравшись из кабины пилотов, занял свое место у выхода, сев спиной к кабине пилотов, надев на голову наушники.
Пилоты тут же оторвали машину от земли и заложив небольшой вираж, набирая высоту и скорость направились в район.
Александр пристроил свой рюкзак, как заметил, что под соседним сидением находятся три парашютных ранца. Это его так удивило, что он связался с командиром экипажа.
– Михалыч, откуда у тебя парашюты?!
– Там уже нет! – со смехом ответил тот.
– А если серьезно?
– Помнишь, месяц назад в тайге в авральном темпе пожар тушили, пока он до поселка не добрался?
– Конечно… Туда еще забрасывали пожарных-парашютистов.
– Вот от них и парашюты.
– Не понял…
– Да чего тут не понятного? Списали их из-за повреждений. Подпалили эти пожарные их маленько… чуть сами не сгорели. Как-то неудачно они там приземлились… снесло порывом ветра. А там всего ничего погорело-то, ну я их и взял по знакомству… и из десятка паленых собрал три нормальных. С шитьем только с недельку пришлось повозиться… но да жена подсобила, благо сама швея, хе-хе.
– Ну и на фиг они тебе?
– А шоб було!
– А если серьезно?
– А я серьезно. Вдруг пригодятся? Жизнь, она ведь такая штука… пошутить иногда любит. И что печально, шутки у нее не всегда добрые.
– Никогда не слышал о том, чтобы пилоты вертолета спасались, выпрыгивая с парашютом.
– Может потому и не слышал, что в комплекте их у нас нет? Понятно, что случись чего нехорошего, и имея пассажиров на борту, никто выпрыгивать не станет, будем бороться до конца… скорее отдадим им самим парашюты и выбросим. Ну а если мы втроем идем порожняком? Да при хорошей высоте и есть возможность спастись, пусть не всем, но одному-двум? Чего зазря гибнуть?
– Хм-м… ясно.
Полет продолжился.
– Подлетаем… Вон они, двое, обозначили себя дымом. Один руками машет…
Александр снова заглянул к пилотам, чтобы уже из кабины оценить окружающую обстановку и она особо не порадовала. Кругом либо скалы, либо деревья, сесть негде. Точнее пара подходящих площадок есть, но они слишком далеко. Неизвестно что с раненым, пока на носилках дотащишь, можно сильно растрясти. Так что пришлось использовать лебедку.
Сначала спустился Александр, чтобы оценить состояние пострадавшего и принять решение о дальнейших действиях.
– Что с ним? – спросил он у второго охотника, бегло осмотрев лежащего без сознания пострадавшего с кое-как обмотанной головой какой-то тряпицей с пятном крови.
Александр отметил сходство охотников и если учитывать разницу в возрасте, то сделал вывод, что это отец и сын. Сын как раз и пострадал.
– Упал со скалы. Полез…
– Давно в отключке? – перебил Александр, причины поступка ему были неважны.
– Полчаса уж как…
– Пока был в сознании на что жаловался?
– Что ног не чувствует…
– Понятно. Эй, на небесной колеснице, – в рацию позвал Александр, – давай все вниз, будем чистить площадку! У пострадавшего подозрение на перелом позвоночника и сильное сотрясение.
При таком серьезном диагнозе сильно ворошить пациента, перекладывая его в эвакуационную корзину да еще в одиночку нельзя. Отца парня как помощника можно не учитывать.
За исключением медиков спустились остальные члены отряда с инструментом и буквально за считанные минуты попилили, порубили под корешок и растащили всю растительность на ближайшем удобном для приземлении вертолета месте, благо, что деревья тут росли невысокие и тонкие.
С горе охотником медики разобрались достаточно быстро. Подтвердили диагноз, обкололи его необходимыми препаратами, перебинтовали голову и осторожно положили пострадавшего на специальные носилки, закрепили и утащили в вертолет.
– Я лечу с вами, – не терпящим возражения тоном, сказал пожилой охотник.
– Ладно, как родственнику можно, – приглашающее махнул рукой Александр.
Тот, подхватив рюкзаки и пару ружей, поспешно заскочил в вертолет.
Ми-8 вновь взмыл в воздух.
Не прошло и пяти минут полета как вертолет вдруг затрясло и закрутило, при этом пассажиры ощутили чувство невесомости, так бывает при свободном падении или в космосе, но поскольку они все же были не в космосе…
Никто не успел ничего сделать, так все быстро произошло. Даже криков кроме пары матерных не было.
Приземление вышло очень жестким. Кто-то сильно ударился головой о борт, сразу же потеряв сознание, кого-то наоборот мотнуло вперед, да так, что головы чуть не отрывались от тела, травмируя шейный отдел позвоночника.
Но на этом еще ничего не закончилось. Вертолет, беспорядочно вращаясь со снижением, ударившись о склон, не остался на месте, а словно поразмыслив, остаться ему на месте или нет, накренился, ударившись о землю оторвались лопасти, после чего салон покатился вниз с каждым витком набирая скорость. Надо ли говорить, что в этот момент начало твориться внутри?
Срывались с крепления ящики с оборудованием и инструментом. Безвольными куклами вылетали со своих мест пассажиры тем более, что мало кто был пристегнут. И все начало с грохотом бешено крутиться в салоне, как белье в барабане стиральной машины…
Это был сущий кошмар. А как еще назвать происходящее, когда ящики с тяжелым инструментом буквально плющили тела людей, ломая кости и отбивая внутренности?
Сколько раз они так перевернулись, Александр не знал, не до подсчета ему было, тут бы увернуться от беспорядочно летающих предметов, что лишь чудом пролетали стороной.
Очередной удар стал последним и Александр Долгушин крепко врезавшись затылком о переборку потерял сознание.
Последней его мыслью было, что не пригодились парашюты.
1
Первое что почувствовал при пробуждении Александр Долгушин, еще даже не открыв глаза, это сильный запах авиационного керосина. Как минимум один бак оказался поврежден, что неудивительно при такой-то карусели.
«Одна искра и…» – подумал он с невольным содроганием и даже несколько удивился, что этой искры не было и они не сгорели.
Подняв веки, Александр их тут же закрыл. Видеть то, во что превратился салон вертолета было невозможно. Казалось, в салоне покуражился кровавый маньяк-убийца с бензопилой. Повсюду пятна крови… ну и конечно же лежащие вповалку тела его товарищей и двух охотников вперемешку с различным оборудованием и инструментом.
Но долго бегать от реальности Александр не стал, все же он спасатель, а значит нужно приступать к своим прямым обязанностям, вдруг кто-то все еще живой. Мало ли какие в жизни неожиданности могут быть, хотя при первом взгляде поверить в то, что кто-то все же мог выжить, было трудно.
Отцепив ремни, он упал на пол и его вывернуло. Даже не столько от обстановки сколько из-за пространственной дезориентации. В глазах потемнело, а в ушах загудел трансформатор. Острой болью дала о себе знать голова.
«Сотрясение, – поставил себе диагноз Долгушин. – Что неудивительно…»
Но он все же переборол свой недуг и подполз к ближайшему телу и попытался нащупать пульс на шее. Ничего.
Второе тело, третье, четвертое, пятое…
Все оказались мертвы.
Некоторых он даже не проверял. А смысл если им головы буквально сплющило или буквально внутрь вмята грудная клетка, и обломки ребер порвали легкие и прочие органы?
В салоне все оказались мертвы.
Александр подобрал окровавленный огнетушитель и залил пеной натекшую керосиновую лужу. Капало откуда-то с потолка.
Вертолет вообще встал довольно правильно, днищем вниз. Если и был какой-то крен или дифферент, то не сильный.
Долгушин восполнил о пилотах и поспешил к ним в кабину. Они могли выжить, там у них ничему летать и калечить. Другое дело, что они тоже не были пристегнуты, увы, это общая беда, ведь в воздухе гаишников нет, что оштрафуют за не пристегнутый ремень…
Дверь в кабину открылась на удивление легко, что при так сильно помятом и перекошенном корпусе, после стольких кувырков, было действительно удивительно.
В кабине картина оказалась не сильно лучше, чем в салоне. Кабину вмяло внутрь и тела членов экипажа оказались сильно повреждены, да что там повреждены, они были буквально раздавлены и в довершение посечены осколками остекления.
Александр все же проверив экипаж на признаки жизни, и не обнаружив таковых, вернулся в салон. Ему срочно требовалось выбраться из этого кошмара на свежий воздух. Дышать реально было нечем, ни физически, ни психологически.
Дверь, стоило только отжать рукоять замка, буквально отвалилась, и Долгушин, хотевший сразу спрыгнуть на землю, застыл на месте, не веря своим глазам.
«Я сошел с ума, что впрочем, тоже было бы неудивительно», – подумал он, обозревая открывшийся ему неожиданный пейзаж и осторожно касаясь ветки растения, что буквально запрыгнула в салон вертолета.
Александр никак не ожидал увидеть перед собой бамбук. Целую бамбуковую рощу.
В Сибири, да и вообще в России эта удивительная трава как-то не растет. Холодновато для нее зимой. А тут нате – бамбук толщиной с руку и порядочной высоты.
– И как это понимать?
Впрочем, сейчас было не до понимания обстановки и обстоятельств произошедшего. С этим можно разобраться чуть позже. Сейчас главное обеспечить безопасность.
Александр, осторожно выбравшись из салона вертолета и продравшись сквозь заросли посмотрел на топливные баки. Бак с левого борта отсутствовал, видимо оторвался либо при первом ударе, либо пока кувыркались. Правый бак остался на месте, правда сильно измятый и сильно подтекал.
Большая часть топлива расплескалась во время кувырков, но и под вертолетом натекла приличная лужа. Часть топлива впиталась в землю, а остатки он залил из огнетушителя-убийцы в бак, окончательно опорожнив его.
Потом взял второй огнетушитель, что удержался на своем месте, обдал из него борт вертолета, взобрался на крышу и залил остатки в двигательный отсек, через образовавшиеся в обшивке щели смятых технических панелей. А то еще коротнет…
Опасность возгорания если не исчезла полностью, то серьезно снизилась. А больше он ничего предпринять не мог.
После таких трудов Александру стало хуже, сильнее зашумело в ушах, закружилась голова, задвоилось в глазах, стало тошнить и он присел на откинутую лесенку, чтобы хоть немного придти в себя. В зоне досягаемости оказалась аптечка. Долгушин ее тут же подтащил к себе и вскрыл в поиске необходимых препаратов, чтобы поддержать себя, и хоть немного блокировать симптомы. Хотя лучшее лекарство в его состоянии – это покой и сон.
– Покой нам только снится…
Сделав себе пару уколов в ногу прямо через ткань и съев сразу горсть различных таблеток, запив это все чьей-то минералкой, бутылочка которой так же валялась на полу, Александр все же решил немного посидеть и подумать над тем, что собственно с ними произошло, дожидаясь пока лекарства не подействуют и можно будет работать дальше.
– Хотя чего тут думать и так все яснее ясного. – пробормотал он. – Попал я, как последний обыкновенный попаданец. Вопрос только в том, куда и в когда?..
Александр, когда во время дежурств выпадало свободное время, почитывал книжки о попаданцах, попадавших то в другие миры, то в будущее, то в прошлое. Этих книжек у них стараниями молодых сотрудников, набралось не один десяток. Вот и он, как главный герой подобных произведений, угодил либо куда-то, либо в когда-то.
– Похоже на юго-восточную Азию, раз растет бамбук. Да и жарковато… градусов тридцать будет. Влажно опять же.
Но и это по большому счету не важно, а важно то, что помощь ему ждать не приходится, придется выкарабкиваться самому. Но и над этим сейчас думать не хотелось. Сейчас бы с текущими проблемами разобраться.
Но вот Долгушину немного полегчало, голова по-прежнему болела и подташнивало, но теперь по крайней мере при любом движении она не отзывалась приступом острой боли, так что чуть не терял сознание. И пока лекарства действуют, нужно переделать много дел.
В первую очередь следовало позаботиться о телах, а точнее похоронить их. А то на такой жаре… в общем никому не нужно объяснять, что происходит с мертвецами на жаре.
Похоронить четырнадцать человек в одиночку, да еще страдая от сотрясения мозга, та еще задача, но деваться некуда, пришлось браться за лопату. Но копнув пару раз, понял, что не справится с задачей, просто сам сдохнет, сотрясение все-таки давало о себе знать позывами тошноты и головной боли. Тут еще корни бамбука сильно мешают работе и земля, не сказать, что очень уж мягкая.
Александр достал бензопилу. Та послушно взревела и впилась зубьями в землю на всю глубину. Дело пошло веселее. Сначала Александр очертил общий контур могилы, а потом начал напиливать отдельные земляные блоки, получилась своеобразная сетка пропилов на земле.
Вот теперь можно было поработать лопатой, вынимая нарезанные земляные блоки. Александр работал как заведенный, не обращая внимание на недомогание.
С похоронами Долгушин провозился до темноты, коя наступила как-то быстро, даже резко.
Глубина могилы получилась так себе, всего полметра, можно было бы и углубить по отработанной технологии еще на столько же, но Долгушин понял, что на это его сил точно не хватит, по крайней мере сегодня, а тела уже начали вздуваться…
Так что он стаскал тела в яму предварительно лишив мертвецов различных вещей, в основном обуви, и всякой мелочевки из карманов: монет, ключей и всего прочего. Раздевать тела он все же не стал. Одежды достаточно, каждый взял с собой сменный комплект комбинезонов.
Чтобы все сделать до наступления ночи и самому не сдохнуть от перенапряжения, пришлось дополнительно стимулировать свою активность соответствующими препаратами. Это конечно потом аукнется негативными побочными эффектами, но другого пути не было. Работу надо было закончить во что бы то ни стало. Александр в этом плане словно психологически замкнуло, что неудивительно, мозг работой спасался от сумасшествия.
На вдумчивую уборку в салоне, ни времени, ни желания уже не осталось. Разве что чуть-чуть оттер газетными листами самые густые лужи крови смешавшиеся с керосином и пеной из огнетушителя. Пилоты зачем-то возили с собой целую пачку газет. Даже с оружием охотников для возможной самообороны разбираться не стал.
Долгушин явственно отдавал себе отчет в том, что в его состоянии в случае чего, он просто не сможет воспользоваться оружием для самообороны, если кто-то разумный его обнаружит и решит с ним сделать что-то нехорошее, сиречь взять в плен. Просто не проснется, так его вымотала работа, отягченная сотрясением мозга.
А что касается дикого зверья, то его он особо не опасался. Запах керосина отпугнет любого хищника лучше, чем открытый огонь. Именно поэтому он собственно и устроился спать в вертолете, а не где-то в отдалении, несмотря на сохраняющуюся опасность воспламенения и запах.
И как только окончательно стемнело, Александр буквально рухнул на койку и в тот же миг напрочь отключился.
2
Проснулся Долгушин очень поздно. Местное светило, раза так в полтора больше Земного Солнца и имевшего красноватый оттенок давно взошло и сейчас висело чуть ли не в зените. Чувствовал он себя лишь немногим лучше, чем вчера, блевать уже не тянуло, но башка все равно немилосердно трещала, тисками сдавливая виски, так что вновь пришлось закидываться таблетками и ставить себе уколы, потому как о покое и сегодня можно не мечтать. Требовалось провести первичную разведку, осмотреть окрестности с максимального возвышения и наконец разобраться с имеющимися ресурсами, что должны как минимум обеспечить его выживание на ближайшее время.
Поскольку Александра все же немного подташнивало, то позавтракал он мягко говоря без аппетита, небольшую порцию еды пришлось в себя буквально запихивать. Он прекрасно понимал, что ему для многих дел нужна энергия.
С пищей на первое время было в полном порядке. Каждый член отряда спасателей, запасся едой. Неизвестно ведь, как оно там на месте сложится, может придется задержаться, так что теперь голодным ходить? Вот чтобы от голода не страдать, каждый прихватил с собой различной снеди, как правило различных консервов, от тушенки до зеленого горошка и кукурузы, а так же сгущенки и шоколадных батончиков с конфетами. Ну и конечно небольшие булки хлеба, белого и черного. Были и пряники с вафлями.
Пилоты помимо все тех же консервов порадовали различной вермишелью и крупой: гречка, рис, овсянка и даже перловка, а так же чаем, солью, сахаром и приправами: майонез, кетчуп, тюбики с хреном и горчицей. Была и посуда для готовки всего этого, а именно небольшой походный котелок и чайник. А так же железные миски с кружками.
И даже у охотников в их рюкзаках нашлось пропитание в виде пары килограмм картофельных клубней, сало, пакета сухарей, ну и так по мелочи, та же соль и перец. А так же полная солдатская алюминиевая фляжка самогона.
– Неплохо, – чуть отхлебнув, оценил вкус огненной жидкости Александр. – Минимум двойная перегонка и угольная фильтрация.
Все хорошо, одно плохо – вода. Ее набралось всего ничего. Самый большой запас воды оказался у пилотов, десять литров в двух пластиковых пятилитровых флягах. Ну и спасатели прихватили с собой в пластиковых бутылках в общей сложности пять литров, плюс два с половиной литра минералки и различной газировки.
– А от этой заграничной пакости, только еще больше пить хочется, хоть выливай…
Но выливать конечно не стал. Все-таки питье высококалорийное за счет огромного количества растворенного сахара.
Обеспокоенность Александра количеством воды легко объяснялась. Дело в том, что он все немного успел осмотреться, а так же свежий ветер, отогнав испарения керосина, принес запахи этого мира и были они далеко от приятных. В том смысле, что густо пахло болотом: тиной, тухловатыми испарениями от гниющей органики, аммиаком и прочим. А в болоте трудно найти хорошую воду. Конечно набрать жидкости не проблема, как и профильтровать, а так же прокипятить, но вот от поганого вкуса никуда не денешься.
– Да и имеющиеся запасы воды могут испортиться раньше, чем я все выпью, просто стухнет… Так что экономить тоже смысла нет…
Рассортировав продовольствие, приготовив к изничтожению в первую очередь хлеб и прочие скоропортящиеся продукты, Долгушин взялся за оружие, что осталось от охотников.
Первым он взял нарезкой карабин СКС, как наиболее смертоносное оружие на дальних дистанциях. Карабин был стареньким, потертым, но ухоженным, что подтвердила частичная разборка. Можно было надеяться, что он не подведет. Стреляли из него, если судить по хорошо сохранившимся нарезам, не часто.
С патронами правда оказалось плачевно, всего двадцать штук, десять в обойме и еще десяток в подсумке. Пострелять охотники как видно не успели, случился у них такой вот конфуз.
Второй ствол представлял собой охотничье ружье ИЖ-27 с вертикальным расположением стволов, двенадцатого калибра.
С боезапасом так же все было безрадостно. Те же двадцать штук в гнездах на специальном охотничьем поясе. Причем одна половина патронов оказалась снаряжена крупной дробью, а вторая – пули. Последнее порадовало. Пуля двенадцатого калибра, это о-го-го! Да и дробь с близкого расстояния не подарок. Но мало, мало черт возьми!
– Но оно и понятно, не на войну ведь собрались – на охоту. А на охоте даже того, что с собой взяли – много. И на кого они охотиться ходили? На медведей что ли?
Александр после короткого размышления решил все же не проводить пробный отстрел. Зачем впустую патроны палить? Охотники выглядели справными, оружие ухожено, значит и стрелять все должно нормально.
Что до дроби, то если не охотиться на всякую мелочь типа птичек, а использовать оружие лишь для самозащиты, то патроны можно переснарядить самодельными пулями, образец есть и выплавить из свинца не составит проблем. Со свинцом так же вопрос решаем, помимо дроби, можно переплавить одну пластинку из аккумулятора, что как оказывается приказал долго жить. Из треснувшего корпуса вытекал электролит.
– Вопрос лишь с навеской пороха. Одинакова она у дробового и пулевого патрона или разная? В крайнем случае переделками можно стрелять на близких дистанциях…
У пилотов нашелся сигнальный пистолет с дюжиной патронов. Кроме того имелось у них с десяток ручных осветительных ракетниц и десяток фаеров с белым и красным дымом, вроде тех что болельщики обожают жечь на стадионах.
Вооружившись карабином, а так же найденным в кабине пилотов биноклем, Александр, прихватив бутылочку с минеральной водой, отправился на короткую разведку. Ему всего-то и требовалось, что взобраться на вершину невысокой горы, Долгушин оценил ее высоту метров в сто, в которую собственно и врезался вертолет и скатился по ее крутому склону смяв всю растительность.
На полпути к вершине, там, где закончились заросли бамбука и еще какого-то кустарника Александр нашел помятый топливный бак. Часть топлива вытекла, но сколько-то осталось. Долгушин путем простукивания бака определил, что где-то четверть емкости сохранилось.
– Не так, чтобы много, но и немало, мне хватит за глаза…
В качестве потребителя топлива могли выступать генератор, чтобы запитать различный электроинструмент, а так же бензопила. Конечно бензопиле и генератору лучше использовать бензин пара десятилитровых канистр к ним имелась, но и керосин подойдет.
Тут и там валялись оторвавшиеся и поломавшиеся лопасти.
С половины пути, пошел голый камень, к тому же стало круче и взбираться стало гораздо тяжелее, потому как камень был слишком гладким. Скользкости добавлял поросший на камне влажный лишай.
«Такое впечатление, что скалу хорошо обточил ледник, – подумал Александр. – Да и форма самой горы на это сильно намекает… этакий наполовину вкопанный лежащий на боку длинный конус».
Но вот, схватившись за пульсирующую болью голову руками, он наконец достиг вершины, но ничего нового с нее не увидел, все то же самое, что он созерцал пока добирался до вершины во время частых остановок – сотрясение давало о себе знать упадком сил и помутнением в глазах и резкой болью в голове.
Странный это был пейзаж, Александр не мог припомнить аналогов с Земли. Разве что тундра больше всего подходит. Такая же ровная как стол земля, тут и там поблескивают небольшие озерца, густо поросшие по берегам какой-то травой типа осоки и камышом. Те возвышения, что все же имеются, плотно оккупированы зарослями бамбука. Есть низкие холмики-островки поросшие кустарником, наверняка колючего, но в основном какой-то мох с клочками травы на кочках.
Скал подобных этой видно немного, разбросаны тут и там разной высоты и протяженности, словно гребни всплывших на поверхность гигантских чудовищ, правда далеко на юге угадывались горы. Хотя утверждать, что они там есть он бы не стал, так как это вполне могло оказаться миражом, очень уж влажно, так что воздух словно колыхался и мог показать того чего нет.
– Как же вас угораздило-то врезаться именно в скалу? Ведь кругом полно свободного пространства. Хотя не факт, что рухни мы на открытом месте, было бы лучше… Может наоборот даже хуже и вас надо благодарить.
И для такой точки зрения имелись все основания. Потому как даже на вид та земля, что не была занята рощами бамбука или не скрылась полностью под озерцами воды, не создавала ощущение надежной тверди. Болото, оно и есть болото.
– Рано или поздно фюзеляж бы просто погрузился в эту слякоть под собственным весом, да и я не факт, что смог бы выйти к суше не зная брода, стоит только оступиться и все, засосет в момент.
Из заметной живности Александр наблюдал только птиц. Мелькали мелкие пичужки, охотясь за какими-то насекомыми. Несколько коршунов или орлов парили в вышине, высматривая добычу среди травы, да серые цапли переминаясь с ноги на ногу стоя по колено в воде, ловили кого-то в мутной жиже своим длинным клювом.
– Лягушек наверное… Кстати, по поводу лягушек, надо мне переключаться на французскую диету. Консервы, как и крупу с макаронами имеет смысл поберечь… а вот сухари и хлеб нужно изничтожать, пока не заплесневело.
Если углубляться в область предположений, то в болоте, по его мнению, должны жить еще как минимум змеи и какие-нибудь ящерицы, причем не мелочь пузатая, а вполне себе серьезные экземпляры вроде игуан и варанов с пару метров длиной, а то и вовсе крокодилы какие-нибудь.
Александр еще несколько минут вглядывался в горизонт в поиске дыма, что с большой долей вероятности показало бы наличие аборигенов, но ничего не увидел.
– Лишь бы только они тут были, аборигены эти. Согласен даже на гоблинов… не шибко уродливых и злобных.
Долгушину оставалось только надеяться, что этот мир все же населен разумными существами с которыми можно наладить общение, просто они живут в более благоприятных условиях. Осталось только до них добраться.
– Должна же быть на этой планете нормальная суша? И если уж на то пошло, пусть они и впрямь окажутся страшными на вид гоблинами, к этому можно притерпеться, лишь бы не полное одиночество.
