Георгий Лопатин
Князь Рус. Рождение нации
7
Информация от агентесс стала поступать практически сразу, не слишком подробная, но и того, что удалось выяснить было достаточно, чтобы понять, что дело дрянь. Свитские посла не особо-то и скрываясь, втирались в доверие к близким к пану людям и подкрепляли свои разговоры и доводы мешочками с золотом, серебром и ювелирными изделиями, подарки типа уважаемым людям и ничего более…
– Твари… продажные твари… продались за тридцать серебряников… – глухо шипел взбешенный Рус.
Его корежило от понимания того, что подобное дело обычное и будет продолжаться дальше, как брали взятки, так и будут брать, не видя в этом ничего зазорного. А то к чему это приведет, они либо не понимали, либо им было наплевать. И без драконовских мер ничего кардинально не изменить, к совести взывать бесполезно.
– Но ничего… придет и ваше время… за все ответите и на суках повисните высоко и коротко… Осталось только закон принять о государственной измене…
Вот только с принятием подобного закона пока большой затык и дело даже не в том, что государства как такового еще и нет. Просто стало ясно, что о чем-то говорить с Лехом напрямую бессмысленно, по крайней мере до тех пор, пока он не посчитает Руса неопасным для себя, для чего пану нужно одержать громкую победу, да такую, что слава от нее перекроет все достижения Руса.
А так, Лех, все что скажет Рус станет принимать в штыки и вообще слушать его не захочет. Добиться встречи тет-а-тет, чтобы «поковыряться» у него в мозгах, дабы эти мозги вправить, поставив на нужное место, тоже стало невозможно. Разве что действовать придется очень грубо с помощью спецсредств вырубив все его окружение…
Вообще Рус все отчетливее понимал, что с Лехом каши не сваришь. Что уж тут говорить, он продукт своего времени со семи присущими этому времени достоинствами и недостатками. И среди главных его недостатков – мнительность, да еще на фоне прогрессирующей мании величия, он сильно боится за свою власть, подозревая братьев и в первую очередь Руса в том, что он устроит переворот и сам станет паном.
Что ж, надо признать, что подозрения его небезосновательны в том плане, что подобное случалось не раз и не два. История буквально изобилует подобными примерами.
И если раньше Рус особо не собирался лезть наверх, не видя в этом особого смысла, Лех вполне справлялся со своими задачами, проще его осторожно направлять в нужную сторону подкидывая идеи, причем не просто подкидывая, а делая так, чтобы и его сподручные их поддерживали, то есть решив попробовать сыграть роль «серого кардинала», чтобы не заниматься скучной государственной текучкой оставив для себя роль министра обороны и промышленника, то сейчас понял, что его способностей на это катастрофически не хватает, к тому же он успел наделать много ошибок.
А ведь Рус с послом ехал еще и затем, чтобы испросить разрешение на набор новиков, чтобы начать формировать нормальную армию и не просто солдат, а идеологически накачанных воинов, чтобы, когда те отслужив вернутся в свои племена, стали проводниками его идей Единства. Но увидев, что происходит, решил пока с этим повременить дабы не быть обвиненным во всех грехах.
Что в таком случае делать?
Правильно, нужно теперь как-то перехватывать всю полноту власти, хоть и не хотелось, очень не хотелось. Но надо иначе ситуация грозила принять совсем уж нехороший вид.
Конечно, есть довольно простой способ, по принципу нет человека – нет проблемы, но… тайное убийство это палка о двух концах, прилететь в ответ может слишком сильно. Ведь братьев еще хватает, с ними как быть? Тоже несчастные случаи всем устраивать? Так много их всех, подозрительно слишком получится.
Но даже если остальные братья не станут претендовать на власть, авторитет Руса слишком велик, то слухи все равно пойдут. И вожди племен могут сильно… насторожиться таким методом смены верховного правителя, примерив смерть пана на себя в случае если они выкажут свое неудовольствие тем или иным решением нового пана, ну и поднять мятеж против замаравшего себя столь грязным братоубийством правителя. Могут и заговор устроить. Оно ему надо?
Значит требовалось спровоцировать Леха на крайние меры, чтобы Рус при этом выглядел пострадавшей стороной.
«И эта война мне в этом поможет, – подумал он. – Осталось только немного направить процесс в нужную сторону…»
Тут как на заказ примчался гонец от Чеха. Согласно подученным данным противник атаковал славянские города в землях восточных пруссов. С севера навалились свионы, а с запада ударили западные пруссы.
Рус отметил, что противник не дурак, ударил под самый сентябрь, то есть сейчас пойдут дожди и помощь Чеху будет двигаться очень долго и они за это время успеют там натворить делов, то есть сожгут все славянские города, а выживших жителей обратят в рабство.
Чех, надо отдать ему должное, понимая опасность, в городах запираться не стал, он конечно же прекрасно помнил, как Рус практически играючи взял один довольно хорошо укрепленный по местным меркам прусский город, просто спалив ворота, так что он сейчас действовал партизанскими методами, совершая налеты на противника, но не вступая с ним в затяжные бои. Просто налет, массированный обстрел, если видел возможность кого-то безнаказанно стоптать – стаптывал, и отскок. Вполне себе эффективная мера учитывая, что с доспехами у противника было не ахти, особенно у свионов.
Рус порадовался, что именно Чех стал наместником в землях пруссов и северных балтов, ибо он отличался осторожностью в действиях и особо не любил переть на рожон. Другие братья, да хотя бы тот же Славян, вполне могли устроить генеральное сражение это при численном превосходстве противника понадеявшись на доспехи. А генеральное сражение, это дело такое, очень уж рискованное, особенно сейчас, когда сражаться приходится в лесистой местности, где устроить тайный обходной маневр пара пустяков. В общем проиграть – раз плюнуть.
– Лютичи и саксы с данами? – спросил Лех.
– Нету, пан… не слышали о них.
Началось бурное обсуждение с предложениями действий.
– Нужно всеми силами немедленно спешить на помощь и побить гадов! – кричали одни.
– И оставить эти земли без защиты от лютичей и саксов с данами?! – возражали другие.
– А они точно собрали свои войска? Что-то не слышно о том.
– Так прячутся, чтобы мы их не увидели и поверив, что их нет, поспешили на севр отбиваться от пруссов и свионов!
Обнаружить вооруженные отряды лютичей и их союзников действительно не удавалось несмотря на все потуги, но это не значило что их нет. В тех лесах можно спрятать и в сотни раз больше людей. Тем более что агентурная разведка говорила, что отряды собраны и ждут удобного момента для атаки.
В итоге пришли к выводу, что лютичи и саксы с данами выжидают, когда армия славян бросится на север на выручку к Чеху и воспользовавшись этим, нападут на ставшими беззащитные земли и уже тут все разорят до основания.
– Значит бьем по подлым лютичам, а потом и до саксов доберемся!
– Да! Верно!
– А как же помощь против пруссов и свионов?!
– Точно, надо отрядить часть сил на помощь Чеху!
– А кого?
– Это уже я решу, – наконец взял слово Лех, что практически не вмешивался в обсуждение, как впрочем и Рус, чтобы лишний раз не обострять.
– А кто нас поведет? – прозвучал непростой вопрос.
Да уж, вопрос действительно непростой. Лех конечно пан, но власть его еще не столь всеобъемлюща и воины, то есть походные вожди сами выбирали себе полководцев. Повисла пауза, все переглядывались между собой, а потом один из военных вождей, встав и указав рукой на Руса, предложил:
– Финиста головой!
Снова возникла небольшая заминка, а потом и остальные загомонили.
– Верно!
– Любо!
– Да!
– Рус! Рус! Рус!
Рус сделал вид, что не увидел, как на несколько секунд исказилось в ненависти лицо Леха. Но тот взял себя в руки, а потом попытался перехватить ситуацию.
– Этот поход затянется надолго, а Рус должен стеречь наши южные рубежи от степняков… и отвлекать его на северный военный поход будет крайне неразумно ибо если в его отсутствие степняки порушат и захватят рудники по выработке железа то всем станет плохо.
– Так он же с ними замирился, да и не полезут они сейчас в дожди в горы, а там и вовсе зима наступит, горы станут непроходимыми. А если кто и сунется, то их Славян сможет побить, сил у него для этого достаточно…
Первый шар оказался отбит, но Лех не сдавался, хотя оставалось гадать, какие усилия он прилагал, чтобы удержать лицо, что нет-нет да искажалось в гримасе.
– Возможно… о головой в какой поход его поставить? Против Лютичей с саксам и данами или в голове войска, что отправится на помощь Чеху?
Опять возникла пауза.
– Против Лютичей!
– На помощь Чеху!
В итоге голоса разделились поровну и Лех воспользовался этим обстоятельством, чтобы своей властью пана поставить окончательную точку в споре, сказав:
– Рус отправится на помощь к Чеху, тем более что они уже действовали вместе против пруссов, знают противника и значит во второй раз побьют их с легкостью вместе со свионами.
С этим логичным доводом спорить никто не стал, разве что вопросительно посмотрели на Руса.
– Принимаешь назначение? – обратился Лех к Русу.
– Да, пан.
– Я же пойду против лютичей и их пособников и покараю их во славу Перуна!
Все восторженно заорали.
8
Затягивать с выходом не стали, вот только Лех выдал Русу для его похода всего две тысячи. Тысячу его же оногуров и отряды с дружинами тех вождей, что выкрикивали имя Руса особенно активно. Но если Лех думал, что Рус этому обстоятельству опечалится, то тут он ошибся.
«Лучше меньше, да лучше, – размышлял Рус, проведя быстрый смотр отданных под его руку людей и они его вполне устраивали, как по оснащению, так и в плане умения. – Опять же с меньшими силами гораздо лучше мобильность».
А мобильность в преддверии сентябрьской слякоти играла пожалуй ключевую роль. Там, где пройдет небольшой отряд, сколько-нибудь большая армия завязнет. В общем, сейчас все решала скорость.
Вот только если все думали, что Рус поспешит на воссоединение с Чехом, под рукой которого находилось около пяти-шести тысяч бойцов (остальные защищали города), то сильно ошиблись. Вылавливать пруссов и особенно свионов он посчитал делом малоперспективным в том смысле, что на это потребуется действительно много времени. Тем более что свионы действовали на своих лодках, а учитывая разветвленную речную систему в регионе, то ловить их можно до второго пришествия, учитывая проводников из местных и то обстоятельство, что они могли быстро перебираться из одной речной системы в другую, перетаскивая лодки волоком, ну или пока лед не встанет.
Рус решил пойти другим путем, и пока Чех худо-бедно, но парирует действия противника, не давая полноценно осадить и взять штурмом ни один славянский город, задействовать тактику Сципиона-младшего, получившего прозвище Африканский.
Для тех, кто не в курсе, этот римский полководец во время очередной Пунической войны, это когда Ганнибал вторгся в Италию и хорошенько там покуролесил забив общей сложностью около ста тысяч римских легионеров-граждан, понимая что справиться с врагом на своей родине не получится, сделал «ход конем» и пока городские гарнизоны с горожанами отбивались на стенах от врага, вторгся на родину самого Ганнибала, то есть в Африку создав угрозу для Карфагена. Визг карфагенских олигархов перед которыми встала угроза потери своих богатств и даже жизни заставила Ганнибала вернуться в Африку теряя по пути остатки своей армии от болезней и тем самым оказался спасен Рим.
Вот и Рус по этому примеру решил ударить по местным карфагенам вместо того чтобы мотаться по землям восточных прусских племен и брать штурмом их города, где конечно же запрутся воины западных пруссов, и брать эти города придется один за другим, после чего предстоит брать уже города западных пруссов.
А это все потери и они могут стать столь большими у Руса и Чеха с их союзниками из числа тех же голиндов и скальвов, (с последними Чех так же заключил союз и породнился), что на наказание западных пруссов сил могло уже и не хватить. На что собственно западные пруссы могли рассчитывать подписавшись на войну в союзе с лютичами.
Так что лучше сразу ударить им в тыл, чтобы визг уже их вождей заставил племенные отряды поспешить в родные края на защиту своих семей.
Дожди пошли в тот момент, когда армия Руса вошла в земли западных пруссов, не то само небо начало лить слезы о несчастных, не то это же самое небо пыталось уберечь пруссов от Руса.
Понимая, что всей толпой мотаться смысла нет, Рус разделил сою армию на четыре части по пять соте человек и направил каждый отряд к своей цели. Этих сил, после того, как большая часть самых боеспособных пруссов ушли на восток было более чем достаточно, чтобы выполнить свою задачу.
Малые поселения Рус решил не трогать. Какой смысл тратить ценный боеприпас, чтобы захватить деревню на сотню человек? А направился сразу к племенному столичному городищу. Ведь именно в нем живут те, чей визг должен спровоцировать воинов стремглав помчаться домой.
– Как действовать станем, князь? – озабоченно спросил Руса один из военных вождей – атаман Услав, что собственно и выкрикнул первым его имя при выборе главы похода, хмуро глядя на ворота городища.
– На всякую гайку есть свой болт…
– М-м?
– Сейчас все увидишь.
Надо отдать пруссакам должное, они умели учиться на чужих ошибках, сделали выводы из действий Руса у восточных пруссов и дополнительно защитили ворота с воротными башнями, создав каменно-кирпичную кладку, так что поджигать их смысла не было. Разрушить же ее долго и сопряжено с потерями. Жечь стены тоже смысла нет, их конечно же так же подготовили к штурму, немало потратившись, пропитали специальными противопожарными квасцовыми составами. Так что нет ничего удивительного в том, что защитники городища чувствовали себя уверенно, сыпали оскорблениями, показывали неприличные жесты и свои голые волосатые задницы.
– А-а-а!!! – дико заорал один такой извращенец, получив стрелу в жопу.
– Не тратить стрелы! Не обращайте внимание на их смех и прочие непотребства. Смеется тот, кто смеется последним. И мы еще над ними похохочем… чуть позже.
Запылали костры. Можно было подумать, что для обогрева воинов. Ну… в том числе и для этого. Чего зря теплу пропадать, тем более что действительно промозгло и сыро.
Еще в прошлом походе на восточных пруссов, Рус осознал, что у него совсем нет специальных наконечников для зажигательных стрел. Простые боевые стрелы тут почти не годятся. Можно конечно к обычной стреле привязать ветошь с берестяной корой пропитанную горючим составом, но это все профанация и шанс того, что стрела выполнит свое назначение минимальна, хорошо если одна из десяти сработает. Но так такое незначительное количество сработавших стрел достаточно просто потушить.
Так что он учел свой недосмотр и кузнецы отковали специальные наконечники. Что они собой представляют? В данном случае заготовку-брусочек под наконечник пробивали специальным долотом так чтобы в центре получалось четыре стержня и вот их отгибали и проковывали так, чтобы получилось внутреннее пространство в которое может поместиться грецкий орех.
Это внутреннее пространство предназначалось для древесного уголька и ветоши пропитанной горючим составом кою уголек и должен распалить до огня во время полета стрелы. И вот, когда костры хорошо прогорели из них стали выгребать угольки, дробить их на подходящие по размеру кусочки и вставлять в наконечники с ветошью. Для такого дела Рус даже приказал изготовить специальные щипцы, по одному на десяток стрелков.
– Бей!
Сотни зажигательных стрел обрушились на городище. И вот тут архитектурная традиция прусов их подвела. Дома, поверх жердей-основы сначала крылись толстым слоем соломы для теплоизоляции, а сверху крышу крыли дранкой – корой, что за счет свой изогнутой формы выполняла роль черепицы.
Стрелы легко пробивали эту дранку, раскаленные в полете угольки и горящая ветошь попадали в сухую солому, что практически мгновенно вспыхивала. Крыша быстро занималась огнем и потушить ее не представлялось возможным. В итоге начинали пылать дома вместе со всеми запасами. Жители едва успели выскочить из зданий, прихватив с собой детей и что-то по мелочи из имущества. Хватило всего трех залпов, или шестисот стрел, чтобы все городище запылало от края до края со всеми складскими помещениями и товаром, тем же воском…
– Вот теперь можно и нам посмеяться… только прошу без заголения задниц и прочих частей тела. Удовольствия их лицезреть, нет совершенно никакого, чай не бабы.
Воины грохнули смехом.
Осознав, что дело дрянь, жилья ведь больше нет, с запасами продуктов тоже все очень плохо (что-то нашли на пепелищах, плюс живность есть, пусть и частично павшая), но главное – нет перспектив, на помощь никто не придет пруссаки решились на прорыв. Хотя, конечно, сначала затеяли переговоры, но Рус им выставил невыполнимые условия:
– Треть всех людей станут моими рабами, не только население этого городища, но и всего вашего племени.
– Не бывать тому!
– Посмотрим.
Прорыв был мощным, этого не отнять. С оружием или его заменой в виде вил, дубин и прочих цепов шли даже женщины. Жаль было терять такой генофонд, но при массовом обстреле стрелы разят всех без разбору, но следовало показать пруссакам, что за них принялись всерьез.
Пруссаки вышли из сгоревшего городища «свиньей», держа гражданских в центре построения, там даже какие-то повозки были и рванули в сторону не столь уж далекого леса. Дождь из стрел обрушился на пруссов. В какой-то момент даже показалось, что никто из них не дойдет до спасительного леса и все полягут, ибо косило людей несмотря на все их попытки укрыться чем только можно, просто десятками.
Если бы Рус поставил перед ними своих воинов, то никто бы и не ушел, но нет, ему требовалось, чтобы часть народу спаслась и во все стороны полетели панические вести. Так что около сотни человек растворились в лесу. Остальные, убитыми и ранеными устлали путь от городища до леса своими телами.
– Что с ними делать? – спросил атаман Услав.
Рус чуть поморщился.
– Ничего. После того как уйдем, их спасут свои.
– Так может легкораненых…
– Не может. Отягчать себя рабами сейчас нельзя. Что до пленников, то они будут и в большом количестве к концу войны, так что замучаетесь их потом конвоировать.
Ответ удовлетворил атаманов и простых воинов жаждавших добычи, ведь те же ромеи с удовольствием купят практически любое количество рабов, особенно мужчин, в том числе для пополнения своей армии.
Остальные три отряда так же не сплоховали и спалили свои цели. В земли восточных пруссов понеслись гонцы с дурными вестями. А отряды поспешили к новым городищам, чтобы спалить и их…
9
Спалив еще по одному городищу, отряды Руса практически встали. Начало нарастать сопротивление. Западные пруссы не желая, чтобы и их городища запылали, собирали свои отряды, а пока они собирались, дабы дать сражение полетели стрелы из-за пресловутого «каждого куста». Хорошие доспехи спасали людей, а вот с лошадьми обстояло гораздо хуже, так что отряды Руса встали.
Гоняться за стрелками по дебрям бессмысленно и Рус разослал гонцов с приказом на сбор своей армии в единое целое. С каждым днем возрастал риск какому-то из его отрядов попасть в ловушку, ведь пруссы не дураки и в ином случае постараются разбить врага по частям.
Кроме того, возрастал риск оказаться между молотом и наковальней. Впрочем, этот риск имелся и для всей его армии. Пруссы довольно быстро собрали значительные силы, еще порядка пяти-шести тысяч человек – это наковальня, а молотом могли выступить объединившиеся в одну армию отряды, возвращающиеся из земель восточных пруссов до которых наконец добрались гоны с дурными вестями с родных палестин.
«Но тут мы еще посмотрим, кто окажется молотом и наковальней, а кто между двумя этими предметами», – злорадно подумал он.
Рус, наведавшись в «гости» к западным пруссам, конечно же оповестил о своих планах Чеха, так что как только западные пруссы стали отступать, Чех выждав сутки, пустился в погоню, оставив небольшую часть своей армии, в основном из новых союзников – скальвов, для контроля свионов. Но при этом Чех как и просил Рус пытался создать что преследователей немного, этакий символический эскорт, чтобы сохранить лицо, а остальные свионов пошли бить.
Что до будущих шведов с норвежцами, то только узнав, что их союзники «сделали ноги» и о зимовке на которую они рассчитывали можно забыть, тоже задерживаться в чужих пенатах не стали и интенсивно загребли в сторону моря пока их не сковало льдами, грабя по пути деревушки восточных пруссов.
Словно убоявшись армии «наковальни» войско Руса отступило восточнее и встало укрепленным лагерем на берегу небольшого озера. И теперь те, кто недоумевал и даже обижался по тому поводу, что им не давали грабить малые поселения западных пруссов поняли почему сдерживали их порывы. А все потому, что их стали грабить сейчас с целью изъятия продовольственных запасов.
Противник крутился поблизости, но атаковать не спешил, все-таки несмотря на численное превосходство, противник внушал плотностью своей «упаковки», так что силы были скорее равны и они поджидали подмоги, чтобы точно одолеть супостата. Одновременно Рус рассылал небольшие команды разведчиков, чтобы не пропустить подхода армии «молота».
Наступил самый опасный момент всей задумки Руса. Одна ошибка и он действительно окажется расплющен. Оставалось надеяться, что Чех не подведет и сможет создать на границе впечатление, что его отряд отстал и больше не собирается преследовать врагов на его же территории. Это было логично и хотелось бы верить, что западные пруссаки на это купятся. Опять же границей выступала река Висла и она сильно ограничивала деятельность разведки.
Надо думать, что разведчики западных пруссов из армии «наковальни» наводили армию «молота» точно на лагерь Руса и разведка это подтвердила.
– Князь, армия «молота» в полусуточном переходе от нас, – доложил дружинник Юша, что занимался разведкой.
– Хорошо. Халява! – позвал Рус другого своего дружинника.
– Князь?..
– Делай что хочешь, но пробейся к Чеху и передай ему, чтобы перешел на ускоренный марш и сходу атаковал. Мы выдвигаемся навстречу.
– Сделаю князь, можешь не сомневаться.
Утром армия Руса выступила и скорым маршем прошла километров пять навстречу армии «молота». Главным в этом маневре – оторваться от армии «наковальни».
Остановились на большом поле, с коего местные жители успели собрать урожай чего-то злакового. Славянская армия осталась на месте, а оногуры продолжили движение.
– Быстро делам засеку! К нам не должны пробиться со спины.
Славяне принялись сноровисто валить лес, благо, что с инструментом проблем нет, есть пилы и топоры и тысяча человек за час работы сотворила древесный завал достаточной ширины и глубины. Даже небольшую речушку протекавшую по краю поля перегородили, натащив в нее спиленных деревьев.
Кому инструмента не хватило, собственными силами (мечами тоже можно рубить небольшие деревца и ветви) вязали ежи. Рус вообще очень большое значение уделял этому нехитрому, но очень эффективному приспособлению с помощью которого можно легко и просто ограничить маневренность и ударную силу противника, направляя его по нужным маршрутам.
– Наши сторожа, как ты говоришь князь, из армии наковальни, только-только очухались и кинулись в погоню, – хмыкнул Юша, чьи люди присматривали за противником.
Тем временем головные отряды оногуров столкнулись с головными отрядами западных пруссов из армии «молота». Завязался встречный бой. Силы противоборствующих сторон быстро накапливались в районе боестолкновения сходу втягиваясь в хаотично развивающееся сражение, но вот образовался численный перевес со стороны пруссов и оногуры понеся некоторые потери, хоть и не слишком большие, стали спешно отступать.
Логичное решение ввиду численного превосходства противника… тем более что именно такой приказ у них и был, то есть задержать противника, дать ему накопиться и отойти. Пруссы увидев, что враг дрогнул, а потом и вовсе побежал, что-то панически выкрикивая, восторженно взревели и кинулись в погоню всей многотысячной толпой не слушая приказов своих военных вождей, пытавшихся их остановить и действовать более осмотрительно… Собственно таковых разумных предводителей оказалось не так уж и много, большая часть племенных и родовых вождей воодушевившись без меры с криками ярости бежали за врагом в первых рядах размахивая топорами и мечами.
Бежали, бежали и выскочили на поле, так что пробежали еще несколько сотен метров прежде чем поняли, что обстановка несколько изменилась, и встали. Вот только бегущие позади ничего этого не видели и продолжали бежать вперед пока не упирались в спины вставших впереди соплеменников. В общем получился эффект накопления, коим и воспользовался Рус.
– Бей!!!
Сотни стрел обрушились на недоуменно вставших пруссов. С криками теперь уже паники и возмущения пополам с обидой пруссы ломанулись обратно под защиту леса оставляя на поле убитых и раненых. Не то чтобы последних было так уж много, но сотни две бойцов они так или иначе не досчитались.
В этот момент послышался шум позади позиций. Это армия «наковальни» наконец подоспела к схватке и руганью возмущалось появившимся на пути препятствием. Увидев перед собой засеку, пруссакам не осталось ничего другого как обойти ее и слиться с основными силами. В итоге общее количество пруссаков достигло порядка десяти тысяч воинов против меньше, чем двух.
В небо меж тем регулярно, каждые десять минут взлетали сигнальные стрелы оставлявшие за собой струйку дыма, ну и к стреле для большей заметности была привязана красная лента. Это подавался сигнал для Чеха означавший «я тут».
Рус с напряжением вглядывался на восток ожидая увидеть аналогичный сигнал, но его пока не было. Чех запаздывал. Оставалось надеяться, что Халява все-таки добрался до Чеха…
Какое-то время пруссаки потратили на выяснение того, кто там у них главный (оставалось только догадываться, что они думают по поводу запускаемых в небо дымных стрел с лентами, может что-то религиозное, своеобразное обращение к богам), а потом еще некоторое время у них ушло на составление плана действий. Впрочем, чего-то мудрить они сильно не стали. Да и что они могли придумать, кроме того, чтобы навалиться всей массой и ударить в лоб? Вот и ударили со всей своей прусской дури.
Послышался рев, будто заорало стадо медведей коим всем разом отдавили лапу и из леса хлынула волна пруссаков. Ни о каком общем построении речи даже не шло, до знаменитого прусского орднунга было как до Луны пешком. Лишь небольшие кучки родовых воинов двигались более-менее плотными формациями прикрывая друг друга щитами.
– Бей!
Снова густо полетели стрелы, но на этот раз пруссаки не обращали внимание на потери и продолжая яростно орать перли напролом, чтобы всей своей массой смять ненавистного врага. Они знали, что их больше в несколько раз, потому действовали уверенно и напористо.
Потеряв от стрел в этой атаке где-то под полтысячи человек, пруссаки готовились врубиться в строй врага… Но тут прозвучал условный сигнал из рога и из строя обороняющихся полетели дротики. Пруссаки словно споткнулись. Щиты от таких тяжелых снарядов уже не спасали, дротики пущенные ременными копьеметалками, да еще с короткой дистанции, пробивали тонкие дощечки щитов и впивались в плохо защищённые доспехами тела, если доспехи вообще имели место быть на этих телах.
Общие потери пруссов быстро перевалили за тысячу. Казалось, что еще немного и они дрогнут, но нет, призывно закричали вожди, призывая богов, обещая их кары на головы малодушных, и снова взревев, пруссаки продолжили навал.
Новый сигнал и через головы стоящих в строю воинов полетели… ежи. Много ежей, очень много ежей, сотни и тысячи… небольших, всего с метровыми кое-как заточенными палками, но они отлично выполнили заложенную в них функцию. Образовался настоящий завал из ежей, что не позволил пруссам сходу вломиться в строй славян с оногурами и смять их. Атакующим пришлось вновь уплотниться, а передним начать растаскивать возникшее на пути препятствие. Вот только это заставляло их раскрываться… чем конечно же пользовались стрелки и начал образовываться вал уже из тел мертвецов и тяжелораненых.
Взлетела очередная сигнальная стрела, Рус с напряжением смотрел на восток. Пруссаки хоть и продолжали толпиться перед завалом из ежей теряя десятки воинов в секунду, но рано или поздно они разберут препятствии и тогда… засека за спиной обернется против обороняющихся, не дав им сбежать и как итог, погибнут все.
А вот и первый звонок.
На одном из участков, пруссаки, устилая путь своими телами, все же смогли растащить ежей и яростно врубились в строй славян со звериной жаждой отомстить за полегших в процессе разбора многочисленных соплеменников. Зазвенела сталь схватки. Пока было еще терпимо тропинка узкая площадь соприкосновения малая, но проход продолжал расширяться…
«Ну же! Где эта чертова кавалерия из-за холмов?!!» – мысленно кричал Рус.
Кавалерии все не было, а пруссы, войдя в натуральное боевое безумие, неся дикие потери, на каких-то чистых звериных инстинктах одурев от крови, продолжали прорываться к своему врагу. И вот еще сразу в двух местах завязалась ожесточенная схватка. А потом соприкосновение пошло практически по всей линии фронта. Пруссы их не смяли несмотря на свое все еще значительное превосходство в численности и натиске только за счет отменных доспехов, но потери среди славян и оногуров пошли по нарастающей.
Даже самому Русу пришлось вступить в бой на одном из участков.
– Стрела!
– Что?..
– Стрела, князь!
Рус успел заметить падающую стрелу с лентой вдалеке на востоке.
– Сигнальщики! Сразу три стрелы! – приказал он.
В небо ушел сигнал на атаку для Чеха.
– Держимся! Помощь вот-вот будет!
Слова князя несмотря на ожесточенное сражение быстро разнеслись по полю боя и приободрили воинов, так что они даже перестали отступать. Собственно уже почти и некуда стало отходить.
Удар Чеха с передовым отрядом всего в тысячу бойцов в тыл по втянувшимся в бой пруссам переставших контролировать окружающую обстановку (да и не успели бы они ничего сделать, даже заметь нового противника вовремя) оказался убийственным во всех смыслах этого слова. Сначала как водится толпу пруссов осыпали стрелами, а потом впритирку прошла кавалерия, добивая пруссаков посредством дротиков, так как продолжать навесную стрельбу из луков стало опасно – можно было попасть в своих. После чего, всадники пошли а второй круг и «заполировали» мечами.
