Георгий Лопатин
Князь Рус. Посланец Сварога
14
Пан все-таки вышел проводить своих детей в поход. Выглядел не лучшим образом, опух, от него разило сивухой. Глаза при этом слезились…
«Совсем расклеился», – подумал Рус, глядя на кагана.
– Возвращайтесь с победой, – выдал он традиционное напутствие, после того как со всеми обнялся.
Галера отчалила, мальчишка-раб, у которого оказалась еще одна обязанность помимо смыва дерьма с палубы в паре со стариком, по команде Клеарха начал задавать ритм гребцам, долбя в небольшой барабан. Судно начало довольно резво набирать ход.
Стоило только кораблику выйти из залива и развернуться на восток, встав на основной курс, как вновь последовал приказ Клеарха ставить паруса. Здоровенное серое полотнище, хлопнув несколько раз в момент подъема под порывами ветра, надулось, да так, что заскрипела мачта.
Рус хоть и ничего не понимал в мореходстве, но все же взял на себя смелость вмешаться в постановку курса, для начала спросив у кормчего:
– Ты ведь собираешься идти к Крыму вдоль берега?
– Конечно, господин.
– Это слишком долго. Мы потеряем минимум день на проход по вот этому заливу.
– А как иначе?!
– Его можно срезать, пройдя напрямик. Вот так… на юго-восток.
Рус снова нарисовал ножом на палубе примерный облик северного побережья Черного моря и провел черту.
– Как же тогда мы, не видя берега, будем контролировать курс, господин? Если по солнцу, то рискуем уйти в открытое море… Оно ведь движется…
– Я буду контролировать курс. Просто придерживайтесь моих приказов.
Рус успел сделать небольшой компас. Будучи по своим делам у кузнеца, увидел, как один из его сыновей ремонтирует кольчугу. Обычное, в общем-то, дело, если бы не одно «но»: когда сын Тита брал из деревянной плошки очередное колечко, оно потянуло за собой еще одно. На первый взгляд могло показаться, что второе просто зацепилось за первое, но Рус сразу понял, что это эффект магнетизма. Он сам с таким сталкивался не раз, когда к отвертке прилипала всякая стальная мелочь в виде мелких скрепок, болтиков, шурупов, гвоздиков и так далее.
Кольчугу сделали явно где-то на Ближнем Востоке, может даже, в Леванте, где добывали и делали хорошую сталь. Но мысли о кольчуге превосходного качества шли вторым, если не третьим планом. Руса заинтересовал именно магнитный эффект, ибо когда обшаривал галеру, он не нашел ничего похожего на компас. А он в предстоящем плавании не помешает. Так что парень отвлек внимание кузнецов и умыкнул одно колечко. Затем выровнял его и расплющил, закрепил получившуюся стрелку на кусочке еловой коры и опустил в небольшую деревянную чашу с водой, на которой сделал небольшие метки, обозначающие стороны света. И этот самопальный компас довольно неплохо работал.
– Может, тогда вот так сделаем, господин? Дойдем вот досюда, – указал кормчий маршрут вдоль берега до косы, не доводя до острова, что там имелся дальше в глубине залива, – а отсюда уже точно на юг, срежем залив и выйдем на западный мыс Крыма…
– Экономим всего один день там, где можем сэкономить два?..
В принципе неплохой вариант, в любой другой момент Рус согласился бы на него, но не сейчас. Ему требовалась максимальная скорость. Так что если есть возможность сэкономить два дня, то он не видел смысла отказываться от этого.
– Нет, идем так, как показал я.
– Господин…
– Что еще?! – начал раздражаться Рус.
Внезапная вспышка злобы затопила разум. Захотелось кого-то прибить, причем с особой жестокостью. Просто кого-то повалить, да вот того же Клеарха, на палубу и начать месить рожу кулаками, разбивая лицо в кровавую кашу, а потом рвать пальцами и зубами.
Рус сам испугался таких ярких эмоций, прежде ему не свойственных, да еще столь, мягко говоря, негативно-животных, даже с каким-то маньяческим окрасом. Именно этот оттенок испугал особенно сильно и удержал от необдуманно-рефлекторного действия.
«Спокойнее, только спокойнее, – попытался он осадить себя, стиснув зубы. – Это не я… Это все тело шалит, к тому же отравленное свинцом… Оно своей исковерканной биохимией провоцирует вспышки агрессии… Спокойнее…»
– Ничего, господин, как скажете, господин… – зачастил Клеарх и, чуть кланяясь, отступил, не желая спорить с впавшим в буйство варваром.
«Убьет ведь, – испугался кормщик. – Вон как выпученными глазами вращает, а рожу как перекосило. Того и гляди вцепится, словно бешеный зверь! Господи Иисусе, спаси и сохрани…»
Кормщик переложил руль, а Русу, с силой, до боли в пальцах вцепившемуся в перила фальшборта, потребовалось еще несколько минут самогипноза, чтобы окончательно успокоиться, взяв вдруг взбрыкнувшее тело в руки.
«Однако себя под контролем надо держать, иначе однажды мозги в самый неподходящий момент может сорвать так, что мало не покажется, – с беспокойством думал он. – Или это остаточный эффект от вселения?»
Ветер в открытом море дул сильно, но плохо то, что вскоре он стал каким-то порывистым, что явно не сильно нравилось Клеарху. Он то и дело с явной тревогой оглядывался назад.
– Подозреваешь шторм?
– Д-да, господин… – все еще шугаясь легко впадающего в бешенство варвара, ответил кормщик. – У старого Пирота…
– Как?! Пирата?! – невольно засмеялся Рус, припомнив, что кормчий о чем-то переговорил со стариком, что его удивило, все-таки раб, причем с очень позорной работой. Даже невольно представил его в этом образе, в треуголке и попугаем на плече, но получалось плохо.
– Нет господин, Пирота… Он лангобард. Так вот, у него еще ночью заболела голова, а она у него всегда болит незадолго до смены погоды… Так что сами понимаете… Сейчас погода пока ясная, но будьте уверены, через несколько часов она начнет портиться, появятся тучи, а еще через какое-то время вдарит гроза.
Рус кивнул, знал он о метеочувствительных людях. Был у него один друг, что буквально валился с ног, когда происходило резкое повышение или понижение атмосферного давления – последствие сильного сотрясения мозга. У него даже прозвище имелось соответствующее – Барометр.
Вот и местные пользуются подобными ходячими барометрами: у кого голова болит, у кого ломота в костях или старые раны ноют. Специально себе таких людей в команды ищут, дешевых стариков, но сколько пользы от них! И как только они дают знать о резком ухудшении своего здоровья, то кормчие начинают искать укромные места, чтобы переждать непогоду.
– Может, повернем к берегу, господин?
Рус поморщился. Он понял, что его вспышка агрессии испугала Клеарха, и он не успел рассказать о показаниях своего живого барометра. Расскажи он об этом, и Рус вполне мог изменить свои планы и идти вдоль берега без попыток срезать маршрут.
– Нет. Если я правильно все высчитал, то мы сейчас на равном удалении как от берега Крыма, так и от того северного берега, куда ты хочешь отвернуть. Будем надеяться, что совсем плохо станет ближе к вечеру, когда доберемся до Крыма и станем искать пристанище для ночевки, – скорее для посмурневших брата и сестры сказал Рус, мысленно чертыхнувшись.
Хотя дружинники тоже проявили беспокойство. Тут накладывался еще и тот фактор, что они никогда прежде не уходили в открытое море, так, чтобы не был виден берег, по крайней мере так надолго. Если и уходили за горизонт, то недалеко.
Погодой, согласно верованиям славян, управляет Стрибог.
– Стрибог гневается, – пробурчал Славян.
Но Рус, что называется, закусил удила.
– Идем прежним курсом! Возьми правее! – приказал он кормчему и подправил рулевое весло, после того как посмотрел на показания своего компаса. А потом добавил: – Мы принесли Стрибогу все положенные жертвы и требы, так что у него нет поводов на нас сердиться.
Перед отплытием они действительно совершили обряд жертвоприношения: жрец зарезал петуха, в воду бросили его потроха, по ветру развеяли пепел от его сожженных перьев. Саму тушку забрал жрец.
«Хорошо устроились, паразиты, – подумал тогда Рус. – Небольшое театрализованное представление – и вот она пища…»
– К тому же я выполняю волю самого Сварога. Или кто-то хочет сказать, что Стрибог желает помешать нам?
На такое никто ничего сказать не решился. Если уж они стали жертвами спора богов, то…
Вдруг из воды стали выпрыгивать дельфины. Рус, чтобы успокоить действительно сильно занервничавших Славяна и Ильмеру, предложил:
– Давайте поднесем дополнительные дары Стрибогу.
«Подкормим дельфинчиков и рыбок», – ехидно добавил он про себя.
Все было готово в считаные минуты, и в воду полетели разноцветные льняные ленты, специально подготовленные на такой случай (лентами тут же заинтересовались любопытные дельфины), зерно и куски лепешек (последними дарами дельфины также не побрезговали). Все, больше бога задобрить было нечем, и оставалось надеяться, что этого ему хватит.
Видимо не хватило… Ветер постепенно усиливался, как-то резко небеса закрылись тучами, и поднялись волны. До шторма еще было далеко, но волнение начало весьма сильно раскачивать кораблик, так что большая часть дружины почувствовала дурноту. Весельные порты, чтобы их не захлестывало водой, закрыли специальными кожаными заглушками-шторами.
«Наверное, это действительно было несколько опрометчиво», – подумал Рус, но куда-то сворачивать было уже поздно, теперь оставалось плыть только вперед, подгоняемым ветром.
Но хуже всего было то, что выдерживать курс теперь стало невозможно, ибо качка сделала компас бесполезным, как ни компенсируй своим телом раскачивание воды в чаше, да и ветер сдувал стрелку, ведь стеклянной крышки не имелось. Теперь, не видя ориентиров, легко можно было свернуть как на север, так и на юг.
– Нет, ветер устойчив и не даст сильно ошибиться, а мимо Крыма не промахнемся… А если и промахнемся, то ничего страшного…
– Господин, парус нужно убрать, – сказал Клеарх, – а то либо мачта сломается, либо сам парус порвется…
– Хорошо, снимайте, но носовой оставь.
– Да, господин.
Даже на малом носовом парусе галера летела прямо как птица. Правда, определить скорость он не мог, опыта нет, да и кормчий был не в состоянии тут чем-то помочь.
И вот по-настоящему заштормило, их нагнала гроза, засверкали молнии, и хлынул ливень, закрывший обзор, словно стена.
«Только бы не разбиться!» – мысленно молился Рус, вглядываясь вперед, желая и в то же время опасаясь увидеть берег во время очередной вспышки молнии.
Он довернул южнее, а то слишком уж быстро и неудержимо их несло на восток, а о том, чтобы во время такой погоды пристать к берегу, нечего и мечтать.
– И это все, на что ты способен?! – вдруг заорал Рус, выплескивая страх и одновременно стресс от попадания в прошлое со вселением в аборигена, что его все это время подспудно угнетало, хотя он старался об этом не думать, но сейчас его прорвало. – Ну же, Стрибог, давай еще!!!
– Ба-бах!!! – громыхнул прямо над головой гром, и сверкнула мощнейшая молния.
– Да!!! Еще!!! Сильнее!!!
Только сейчас он осознал, как сильно его давило произошедшее, грозящие ему опасности и обыкновенная бытовая неустроенность, отсутствие множества привычных вещей, которые раньше воспринимались как само собой разумеющиеся, и вот сейчас появилась возможность сбросить внутреннее напряжение в таком полубезумном смехе.
Больше не будет теплого сортира, любая болезнь или мелкая травма может оказаться смертельной, нужно забыть о телевизоре и интернете… В общем, кончилась привычная и в целом безопасная жизнь. Впереди лишь одни лишения… Чего только будет стоить исход и обосновывание на новом месте с неизбежными для этой процедуры конфликтами. А это значит холод, голод, грязь и смерть…
– Ба-бах!!!
Рус на это только засмеялся во всю глотку под полные ужаса взгляды сестры и брата, что решили до конца оставаться с ним, хотя Ильмеру Рус пытался загнать в закуток-каюту под палубу.
– Берег!!! – заорал Славян после очередной вспышки, показывая чуть левее носа.
Наверное, именно этот вскрик брата спас Руса от окончательного помешательства. Он невольно переключился на новую проблему, оставив психологические завихрения в стороне.
Рус навалился на весло, помогая кормчему, доверчивая судно вправо. По крайней мере пытаясь это сделать.
– Господи, спаси! Господи, спаси! Господи, спаси! – молился Клеарх.
Судно плохо слушалось руля, но все же немного отвернуло и по-прежнему продолжило сближаться с берегом, что отчетливо виднелся темной угрожающей массой во время очередной вспышки молнии. Но в какой-то момент, когда казалось, что до катастрофы остались считаные мгновения, очень уж берег оказался в опасной близости, земля перестала приближаться, несмотря на то что корабль продолжало с прежней скоростью сносить на восток ветром и волнами. Так продолжалось довольно долго, с полчаса, не меньше, а потом, при прежнем восточном сносе, берег стал удаляться, пока в какой-то момент и вовсе не исчез из виду.
– Мы спасены?! – неверяще попытался воскликнуть кормчий, но получилось у него не очень, из глотки вырвался какой-то жалкий клекот.
Рус понял, что они проскочили самый западный мыс Крыма, названия которого он, конечно же, не помнил и теперь их несет к южной оконечности полуострова.
Как и все летние шторма, этот также оказался коротким, корабль мотало еще около часа, и ветер наконец стал стихать, да так, что Рус, при первой возможности переодевшийся в сухую одежду (не хватало еще простудиться), приказал снова поставить парус.
На западе немного прояснилось и стало видно заходящее солнце. А к моменту, когда оно, казалось, вот-вот коснется горизонта, прямо по курсу вновь появилась земля.
– Господин, пора искать место для ночлега…
– Конечно… Рули дальше сам…
Клеарх подвел судно поближе к берегу и, всмотревшись, удивленно воскликнул.
– В чем дело?
– Я узнаю эти места, господин! Еще немного, и мы окажемся в самом Херсонесе! – потрясенно глядя на Руса, произнес Клеарх.
«Бывает же такое!..» – изумился Рус своей удаче.
Ведь это все равно что, не глядя выстрелив за спину, попасть в цель. Захочешь так попасть специально, ни за что не попадешь. Но также подумал о том, что из этой ситуации можно и нужно выжать еще немного репутационных, связанных с богами дивидендов в свою пользу.
– Х-ха! Как сами видите, други, Стрибог этим штормом проявлял не гнев, как мы ошибочно подумали, а расположение к нам! Он нас испытал и одновременно помог! Путь, который занял бы в другое время четверо суток, мы преодолели всего за один день!
«Хотя в гробу и белых тапках я видел такое опережение графика…» – устало подумал он, сам уже плохо понимая, зачем так рисковал со срезанием маршрута.
Конечно, можно списать все на не совсем адекватное восприятие реальности после вселения, та вспышка гнева тому свидетельство, но… копаться он в себе не стал. Просто устал.
– Слава Русу!!! Любимцу богов!!! – истошно-звонко, почти истерично воскликнула Ильмера, вскинув руку с обнаженным мечом, да так неожиданно, что сам Рус аж чуть не подскочил на месте.
– Слава! Слава!! Слава!!! – проскандировали дружинники в едином порыве, так же вскидывая выхваченное из ножен мечи.
«Вот и новое прозвище мне придумали – любимчик богов, – вяло подумал он, ответно вскидывая руку с мечом. – Но данное жрецом мне нравится больше».
Шторм, а главное то, что они чуть не разбились и не утонули, сильно вымотал Руса морально, так что ему пришлось прилагать немалые усилия, чтобы просто устоять на ногах, а не плюхнуться задницей на палубу, а потом и вовсе распластаться на ней звездой.
15
В последний момент Рус передумал заходить в бухту Херсонеса, приказав найти подходящее место для ночевки где-нибудь в первом попавшемся на глаза удобном месте.
– Почему? – поинтересовалась Ильмера.
– Во-первых, нам нечего делать в городе. Или ты хотела пробежаться по рынку?
– Нет. Чего там делать? – вполне искренне удивилась сестра.
– Хм-м… Во-вторых, это опасно тем, что можем не уследить за командой, и кто-нибудь сбежит.
«Ну да, сейчас матросы, как правило, плавать умеют, сиганут за борт – и ищи их свищи», – подумал Рус.
– А если встать рядом с городом, то возможен массовый побег, ибо искушение оказаться дома или на ромейской земле будет уж очень велико. Если Херсонес им и не родной город, это всяко лучше, чем служить явно психованному варвару…
– Свяжем, – предложил уже брат.
– Тоже вариант, – согласился Рус. – Только вот беда: судно местные знаю, и вдруг выясняется, что вместо хорошо знакомого им купца на нем заправляют какие-то дикие варвары.
– Мы в своем праве!
– Это по нашему праву мы в своем праве, хе-хе, а по их праву мы обычные разбойники, обманом захватившие судно.
– Они травили отца вином, как и нас с ним!
– И опять-таки это мы теперь знаем, что свинцовый сахар – яд, а они об этом могут и не догадываться, ну или сделают вид, что не знают, и доказать этот факт со всей очевидностью в короткие сроки мы не сможем. В любом случае могут начаться проблемы вплоть до попытки захвата нас силами ромейского флота. Не отобьемся и в итоге сами попадем в темницу. Согласимся на добровольную сдачу со справедливым судом, так это может затянуться даже не на недели, а на месяцы, а у нас каждый день на счету. Не зря же сам Стрибог нам столько времени сэкономил!
В общем, место для ночевки нашли в небольшом заливчике с рыбацкой деревушкой. Обустроили лагерь, так, чтобы лагерь матросов оказался в окружении из трех лагерей дружинников. В целом побег исключался, разве что всей толпой ломанутся в воду, но тут галера, а на ней Ильмера с луком, что сразу показала свою меткую стрельбу, выбрав в качестве мишени дерево на берегу.
Ночь прошла спокойно, разве что заявился какой-то дедок из деревни, чтобы выяснить, что к чему. Оказывается, вся деревня опустела к моменту входа галеры в залив, жители попрятались в каких-то местных пещерах. Оно и понятно: вдруг пираты за рабами заявились. Но поскольку на грабеж поселения даже намека не было, послали на разведку кого не жалко и на кого даже самые нищие пираты не позарятся.
Поскольку до Херсонеса было недалеко, километров десять, то Рус решил именно тут избавиться от гонцов – начальника охраны купца с одним сподручным.
К городу решили вообще не приближаться и обойти его стороной, хотя да, Рус хотел хоть мельком посмотреть на поселение, может даже, пройтись по его улицам, а то, может, и не доведется взглянуть на хоть и окраинный, но центр цивилизации в связи с предстоящими событиями, но увы. Рисковать и нарываться на неприятности ради любопытства было просто глупо.
В общем, позавтракали, принесли необходимые жертвы и требы Стрибогу и отчалили. Жертвы с требами, видать, были приняты с благосклонностью, потому как ветер дул вполне крепкий и попутный.
Второй раз заночевали где-то в районе перешейка Керченского полуострова. Тут тусовались какие-то местные кочевники, жалкие остатки некогда великих сарматов. Нападать они и не думали, наоборот, нацелились на торговлю, и Рус прикупил пяток баранов, которых тут же зажарили и съели.
«Может, занять Крым? – осоловев от мяса и глядя на огонь, подумал Рус, коего ну вообще никак не вдохновляло переться на север в дебри и болота. – Весь народ сюда, конечно, не переселить, но четверть или даже треть, союз славян и еще кого-нибудь, вполне реально. Выбить отсюда всех этих вонючек, а вместе с ними и ромеев, и превратить полуостров в неприступную крепость. Всего-то и надо как следует укрепиться на севере, построив там натуральную стену по типу имени Адриана в Англии, тем более что длина этой стены будет куда как меньше островной, километров десять-двенадцать. Тьфу, а не расстояние! Если всем миром навалиться, то за год отстроить можно! Собственно, если даже работать на возведении стены станет всего пятая часть переселенцев, самые крепкие мужчины плюс всех рабов загнать на стройку, то есть совокупно сто тысяч человек, это по десять тысяч на километр, тысяча человек на сто метров, или десять человек на метр. Да какой год?!! За десять дней справятся!!! Да пусть за сто, если делать нормальную стену, а не просто земляной вал. А с преодолением водных препятствий у кочевников не ахти, да и свой флот, пусть и москитный, но будет…»
Идея с каждой минутой нравилась Русу все больше и больше. Фантазия уже начала рисовать картинки одну лучше и фантастичнее другой, буквально рай на земле. Если подумать, то место со всех сторон преотличное. Климат – курорт, зима не такая, как на севере, по полгода с сугробами выше головы.
С водой в целом тоже неплохо. С крымских гор стекает порядка десяти рек и речушек. Если с ними поработать, все тем же миром построив дамбы и сделав запасы воды с бережным расходованием, создав ирригационную систему орошения степей, то хватит на все, как на сельское хозяйство, так и на животноводство. Эти дамбы даже можно использовать для механизации: поставить водяные колеса и крутить с их помощью хоть жернова, хоть молоты кузнечные поднимать.
С полезными ископаемыми тоже неплохо: соль, известняки, глина, строительный камень, даже нефть с газом есть (газ, правда, сейчас нет возможности использовать по назначению), а главное, что есть железо, что еще долго останется мерилом силы, богатства и власти. Как раз где-то здесь, на Керченском полуострове есть залежи железной руды, что хватит на несколько столетий при нынешних способах разработки.
«Но нет ни одной бочки меда без ложки дегтя», – опечалился Рус.
А ложка эта, которая с дегтем, заключалась в проблеме с топливом. Лесов почти нет, как и нет от слова совсем каменного угля, даже самого поганого – бурого. По крайней мере Рус об этом в своем времени ничего не слышал. Можно, конечно, привезти, у кого-то купить, но это ненадежно. Собственно, авары сто процентов перекроют кислород и будут поставлять топливо, только если засевшие в Крыму славяне покорятся. Ромеи с юга, скорее всего, также наложат эмбарго, ведь их вышибли из Крыма. И все, других поставщиков тут нет.
«А если не вышибать и оставить им тот кусочек южного побережья, что они контролируют сейчас? – подумал он. – Они же станут основными покупателями железной и стальной продукции…»
– Нет, это в лучшем случае консервация, – вздохнул он. – О каком-либо развитии общества придется забыть. А потом и вовсе может начаться деградация. Бытие определяет сознание. Ограниченность территории, да еще окруженной врагами на многие столетия, порождает ограниченность мышления и некую внутреннюю мелочность… Как пример – все эти Литвы и Латвии с Эстониями. Карманные собачки. Крикливые, но даже укусить никого как следует не в состоянии. Так и мы можем стать такой же цепной собачкой с поводком в руках сначала у ромеев, а потом у еще кого-нибудь, тех же авар, что станут натравливать нас на своих врагов.
В общем, Рус пришел к неутешительному выводу, что даже если никто не захватит Крым, стена все-таки не панацея, полуостров станет западней, котлом, в котором придется вариться в собственном соку, что не есть хорошо.
Есть, конечно, другие примеры, позитивные, та же Англия или там города-республики Италии типа Венеции, Генуи и иже с ними, но там и рынок более обширен, а Крым окажется ограничен лишь Черным морем.
На следующий день удалось прорваться в Азовское море, и тут пришлось хорошо поработать гребцам, во-первых, ветер подкачал, ослаб, да и дул в прежнем направлении, то есть теперь не в корму, а в левый борт. Так что парус стал только мешать, а во-вторых, в Керченском проливе было довольно мощное встречное течение.
Но пробились, а дальше течение и частично ветер (гребцы лишь компенсировали время от времени ветровой снос, что не мог исправить руль) вновь подхватили судно и понесли галеру вдоль восточного берега.
Заночевали на берегу, что имел сильную заболоченность. Нездоровые места. Но оно, как оказалось, к лучшему, ибо эта территория и дальше на восток до Каспийского моря находилась под контролем очень воинственного народа – аланов. К счастью, они, как и все нормальные люди, топкие места, полные комаров с прочим гнусом, не жаловали, так что местность была пустынна и нападения можно было особо не опасаться, хотя бдительности никто не терял.
Четвертый день пути гребцам пришлось серьезно поработать. Тут и ветер снова подкачал, ну и опять пришлось идти против течения. Как бы там ни было, медленно, трудно, но дошли до дельты Дона и обосновались на одном из небольших островов.
– Ну вот, до реки дошли в два раза быстрее, чем рассчитывали, – весело сказал Рус, хлопнул по плечу кормчего и стал осматриваться.
В дельте Дона полно островов, больших и малых, поросших рощицами и кустарником, не говоря уже о всяком камыше с рогозом, и он помнил из памяти будущего, что тут довольно долго безобразничали и скрывались казаки, так что татары с ними ничего не могли поделать. А значит, и сейчас ничего не препятствует тому, чтобы тут обитали какие-нибудь речные пираты. Было бы кого грабить.
«Собственно, а есть кого?» – задался вопросом Рус и адресовал его кормчему.
Клеарх по этому вопросу ничего внятно пояснить не мог. Если и есть какая-то движуха на реке, то он о ней не знал. Купцы торгуют на морском побережье и стараются не входить и не подниматься по рекам сколько-нибудь далеко. Это сильно ограничивает галеры в маневренности, делая их легкой добычей.
Да кому тут и чего на реке делать? Кочевники с водой дел предпочитают не иметь. Разве что оседлые рода… Беглые рабы? Какие-то отщепенцы-кочевники? Эти в принципе могут. Так что десяток дружинников всегда бодрствовал, всматриваясь во тьму. Но обошлось. Никто на них напасть не рискнул. Если вообще было кому.
